Постановление Арбитражного суда Московского округа от 11 июля 2024 г. N Ф05-21640/21 по делу N А40-137804/2020

город Москва

11 июля 2024 г.

Дело N А40-137804/20

Резолютивная часть постановления объявлена 04 июля 2024 года.

Полный текст постановления изготовлен 11 июля 2024 года.

Арбитражный суд Московского округа в составе:

председательствующего-судьи Кузнецова В.В.,

судей: Перуновой В.Л., Тарасова Н.Н.,

при участии в заседании:

от Михалева О.В.: Шароварова О.Д., доверенность от 30.10.2023;

от конкурсного управляющего должника: Трескова Л.В., доверенность от 10.01.2024;

рассмотрев 04 июля 2024 года в судебном заседании кассационную жалобу Михалева О.В. на определение Арбитражного суда города Москвы от 29 ноября 2023 года, на постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 18 апреля 2024 года

о прекращении производства по заявлению о привлечении к субсидиарной ответственности в отношении Частной акционерной компании с ограниченной ответственностью "Баркасия Сервисез Лимитед"; привлечении Минца Д.Б., Минца Б.И., Козыренко Е.А., Михалева О.В., Акционерной компании с ограниченной ответственностью "О1 ГРУП ЛИМИТЕД" ("O1 GROUP LIMITED") солидарно к субсидиарной ответственности по обязательствам должника; приостановлении производства в части определения размера субсидиарной ответственности до окончания формирования конкурсной массы и расчетов с кредиторами; отказе в удовлетворении заявления о привлечении Китаева Д.В., Азаренко Б.Н., Надеина В.В., ООО "УК Веспер", ООО "Эйва", КАРВЕЙОН ЛТД к субсидиарной ответственности

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ООО "БЦ Машкова, 13",

УСТАНОВИЛ:

Решением Арбитражного суда города Москвы от 07.07.2021 ООО "БЦ Машкова, 13" (далее - должник) признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим должника утвержден Боравченков А.А.

Сообщение о признании должника банкротом опубликовано в газете "Коммерсантъ" от 17.07.2021 N 124.

В Арбитражный суд города Москвы поступило заявление конкурсного управляющего должника о привлечении Минца Д.Б., Минца Б.И., Козыренко Е.А., Михалева О.В., Китаева Д.В., Азаренко Б.Н., Надеина В.В., ООО "УК Веспер", ООО "Эйва", Акционерной компании с ограниченной ответственностью "О1 ГРУП ЛИМИТЕД" ("O1 GROUP LIMITED"), Частной акционерной компании с ограниченной ответственностью "Баркасия Сервисез Лимитед" и Carvevon LTD (КАРВЕЙОН ЛТД) (далее - ответчики) к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 29 ноября 2023 года прекращено производство по заявлению о привлечении к субсидиарной ответственности в отношении Частной акционерной компании с ограниченной ответственностью "Баркасия Сервисез Лимитед"; Минц Д.Б., Минц Б.И., Козыренко Е.А., Михалев О.В., Акционерная компания с ограниченной ответственностью "О1 ГРУП ЛИМИТЕД" ("O1 GROUP LIMITED") привлечены солидарно к субсидиарной ответственности по обязательствам должника; производство в части определения размера субсидиарной ответственности приостановлено до окончания формирования конкурсной массы и расчетов с кредиторами; в удовлетворении заявления о привлечении Китаева Д.В., Азаренко Б.Н., Надеина В.В., ООО "УК Веспер", ООО "Эйва", КАРВЕЙОН ЛТД к субсидиарной ответственности отказано.

Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 18 апреля 2024 года определение суда первой инстанции оставлено без изменения.

Не согласившись с принятыми по делу судебными актами, Михалев О.В. обратился с кассационной жалобой, в которой просит определение и постановление отменить в части привлечения Михалева О.В. солидарно к субсидиарной ответственности по обязательствам должника (с учетом уточнения просительной части кассационной жалобы в судебном заседании).

Заявитель жалобы считает судебные акты незаконными и необоснованными, как принятые с неправильным применением норм материального и процессуального права.

В судебном заседании суда кассационной инстанции представитель Михалева О.В. поддержал доводы кассационной жалобы.

Представитель конкурсного управляющего должника возражал против удовлетворения кассационной жалобы.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, выслушав лиц, участвовавших в судебном заседании, проверив в порядке статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, кассационная инстанция не находит оснований для изменения или отмены определения и постановления в обжалуемой части в связи со следующим.

Согласно статье 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными Законом о банкротстве.

В соответствии со статьей 61.10 Закон о банкротстве, если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом, в целях настоящего Федерального закона под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее, либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

При определении момента возникновения признаков банкротства для целей определения наличия статуса контролирующего лица суды приняли во внимание следующие обстоятельства.

Суды указали, что сообщение кредитора-заявителя о намерении обратиться с заявлением о признании должника банкротом, на основании которого введена процедура, опубликовано 20.07.2020, соответственно, с указанной даты имелись признаки банкротства.

Кроме того, суды отметили, что 27.09.2019 вынесено решение по делу N А40-159174/19 о взыскании в пользу Департамента городского имущества города Москвы арендных платежей, которым установлено, что задолженность возникла со 2 квартала 2018 года, в последующем она включена в реестр требований кредиторов должника. Также вступившим в законную силу определением Арбитражного суда города Москвы от 18.05.2022 установлено, что должник отвечал признаку недостаточности имущества с января 2018 года.

Таким образом, суды указали, что для целей установления контролирующих лиц принимаются во внимание лица, имевшие совместно и/или самостоятельно контроль над должником с 2016 года.

В соответствии с пунктом 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо:

1) являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии;

2) имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника;

3) извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 2 статьи 61.10 Закона о банкротстве, возможность определять действия должника может достигаться:

1) в силу нахождения с должником (руководителем или членами органов управления должника) в отношениях родства или свойства, должностного положения;

2) в силу наличия полномочий совершать сделки от имени должника, основанных на доверенности, нормативном правовом акте либо ином специальном полномочии;

3) в силу должностного положения (в частности, замещения должности главного бухгалтера, финансового директора должника либо лиц, указанных в подпункте 2 пункта 4 настоящей статьи, а также иной должности, предоставляющей возможность определять действия должника);

4) иным образом, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом.

Как следует из материалов дела и установлено судами первой и апелляционной инстанций, Козыренко Е.А. исполняла обязанности единоличного исполнительного органа должника в период с 19.04.2019 по дату введения конкурсного производства, Михалев О.В. исполнял обязанность единоличного исполнительного органа должника в период с 11.08.2015 по 19.04.2019, Акционерная компания с ограниченной ответственностью "О1 ГРУП ЛИМИТЕД" (рег. N НЕ 267038) являлась единственным участником должника с 21.12.2018. До 21.12.2018 единственным участником должника являлась также Кипрская компания Баркасия Сервисез Лимитед (рег. N HE 304297), Минц Б.И. являлся бенефициарным владельцем обеих указанных компаний, что подтверждается сведениями из ПАО Банк "ФК Открытие" о бенефициарном владельце должника, а также постановлением Арбитражного суда Московского округа от 28.12.2021 по делу N А40-27551/19, Минц Д.Б. входил в число директоров "О1 ГРУП ЛИМИТЕД" наряду с Минцем Б.И. (отец), что подтверждается свидетельством о регистрации компании от 05.12.2016.

В отношении Минца Б.И. и его сыновей, в том числе Минца Д.Б., в 2018 году возбуждено уголовное дело. Указанные лица 21.01.2020 заочно арестованы Басманным районным судом города Москвы (дела N 3/1-0030/2020, N 3/1-0029/2020, N 3/1-0028/2020).

При этом данные уголовные дела возбуждены в связи реализаций облигационных схем, за счет которых погашены кредиты должника в АО "РОСТ БАНК" (установлено в деле N А40-135629/19).

Как установлено Арбитражным судом города Москвы в решении от 13.08.2020 по делу N А40-135629/19, еще 21.08.2017, то есть более чем за год до формального вхождения "О1 ГРУП ЛИМИТЕД" в состав участников должника, денежные средства, полученные компанией "О1 ГРУП ЛИМИТЕД" по договору купли-продажи облигаций, частично предоставлены ООО "БЦ Машкова, 13" в качестве займа в размере 2.094.425.410,96 руб. В период с 21.08.2017 по 11.09.2017 денежные средства, перечисленные на счет должника, направлены в АО "РОСТ Банк" для полного погашения задолженности по кредитному договору, прекращен договор залога.

Доводы Минца Б.И. о том, что он является лишь собственником траста, участвующего в "О1 ГРУП ЛИМИТЕД", также являлись предметом судебной оценки в рамках дела N А40-27551/19, где Минц Б.И. привлечен к субсидиарной ответственности.

Так, согласно представленным в материалы дела пояснениям, Минц Б.И. является собственником траста, участвующего в "O1 ГРУП ЛИМИТЕД", то есть выгодоприобретателем деятельности "О1 ГРУП ЛИМИТЕД". Доводы о якобы невозможности участия Минца Б.И. в принятии деловых решений от имени траста не опровергают наличие у него статуса контролирующего должника лица (определение Арбитражного суда города Москвы от 11.06.2021 по делу N А40-27551/19).

Суды обоснованно отметили, что указанные обстоятельства ответчиками надлежащим образом не опровергнуты, что в совокупности с представленными конкурсным управляющим и конкурсным кредитором доказательствами контроля ответчиков за должником свидетельствует об их контролирующем статусе принимая во внимание ограниченность средств доказывания с учетом сложной корпоративной структуры владения при участии обществ, зарегистрированных в иностранных юрисдикциях.

При этом суды указали, что законодательством о банкротстве предусмотрена возможность привлечения к ответственности как фактических (теневых), так и номинальных контролирующих лиц.

Смысл и предназначение номинального контролирующего лица (в частности, руководителя) состоят в том, чтобы обезопасить действительных бенефициаров от негативных последствий принимаемых по их воле недобросовестных управленческих решений, влекущих несостоятельность организации. В результате назначения номинальных руководителей создается ситуация, при которой имеются основания для привлечения к ответственности лиц, формально совершивших недобросовестное волеизъявление. При этом внешне условия для возложения ответственности на теневых руководителей (иного контролирующего лица) не формируются по причине отсутствия как информации об их личности, так и письменных доказательств их вредоносного поведения.

Тем самым происходит перекладывание ответственности с реально виновных лиц на номинальных, что в конечном итоге нарушает права кредиторов на получение возмещения, поскольку номинальные руководители не являются инициаторами действий, повлекших банкротство, и, как правило, не имеют имущества, достаточного для погашения причиненного ими вреда. При этом бенефициары, избежавшие ответственности, подобным способом извлекают выгоду из своего недобросовестного поведения.

Очевидно, что такое положение дел не может являться допустимым.

Именно поэтому к субсидиарной ответственности подлежат привлечению как теневые, так и номинальные контролирующие лица солидарно: первые - поскольку в результате именно их виновных действий стало невозможным погасить требования кредиторов, вторые - поскольку они своим поведением содействовали сокрытию личности действительных правонарушителей (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 23.01.2023 N 305-ЭС21-18249(2,3)).

Таким образом, доводы ответчиков об отсутствии у Минца Д.Б. и Минца Б.И. статуса контролирующих лиц обоснованно отклонены судами, поскольку судам представлено достаточно прямых и косвенных доказательств того, что указанные лица связаны родственными и корпоративными связями, совместно вели предпринимательскую деятельность и являлись бенефициарами должника и до формального вхождения "О1 ГРУП ЛИМИТЕД" в состав участников, поскольку участником должника являлась подконтрольная семье Минцев компания Баркасия Сервисез Лимитед.

В соответствии с пунктом 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - Постановление N 53), если необходимой причиной объективного банкротства явились ряд сделок, по которым выгоду извлекло третье лицо, признанное контролирующим должника исходя из презумпции, закрепленной в подпункте 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, такой контролирующий выгодоприобретатель несет субсидиарную ответственность, предусмотренную статьей 61.11 Закона о банкротстве, солидарно с руководителем должника (абзац первый статьи 1080 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Судами установлено наличие оснований для привлечения Козыренко Е.А., Михалева О.В., Акционерной компании с ограниченной ответственностью "О1 ГРУП ЛИМИТЕД", Минца Б.И. и Минца Д.Б. к субсидиарной ответственности вследствие нарушения обязанности по подаче заявления должника о своем банкротстве, а также совершения и (или) одобрения действий, способствовавших невозможности полного погашения требований кредиторов.

Как следует из положений пункта 24 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1 (2020), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 10.06.2020, Закон о банкротстве предусматривает два юридических состава для привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам должника-банкрота: невозможность полного погашения требований кредиторов и неподачу (несвоевременную подачу) заявления должника. В связи с этим причинение субсидиарным ответчиком вреда кредиторам должника-банкрота происходит при наступлении объективных признаков составов этих правонарушений, обозначенных в статьях 61.11 и 61.12 Закона о банкротстве.

Из пункта 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве следует, что вред причиняется при совершении контролирующим должника лицом деяний (действия или бездействия), вследствие которых стало невозможно полное погашение требований кредиторов контролируемого лица. Наличие обстоятельств, указанных в пункте 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, в том числе отсутствие обязательных документов должника-банкрота, это лишь презумпция, облегчающая процесс доказывания состава правонарушения с целью выравнивания процессуальных возможностей сторон спора. Признаки презумпции не могут подменять обстоятельства самого правонарушения и момент наступления признаков презумпции может не совпадать с моментом правонарушения. Смысл этой презумпции состоит в том, что если лицо, контролирующее должника-банкрота, привело его в состояние невозможности полного погашения требований кредиторов, то во избежание собственной ответственности оно заинтересовано в сокрытии следов содеянного. Установить обстоятельства содеянного и виновность контролирующего лица возможно по документам должника-банкрота. В связи с этим, если контролирующее лицо, обязанное хранить документы должника-банкрота, скрывает их и не представляет арбитражному управляющему, то подразумевается, что его деяния привели к невозможности полного погашения требований кредиторов.

Согласно статье 61.11 Закона о банкротстве, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

Пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств:

1) причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве;

2) документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы;

4) документы, хранение которых являлось обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации об акционерных обществах, о рынке ценных бумаг, об инвестиционных фондах, об обществах с ограниченной ответственностью, о государственных и муниципальных унитарных предприятиях и принятыми в соответствии с ним нормативными правовыми актами, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют либо искажены.

Согласно пункту 24 Постановления N 53, под существенным затруднением проведения процедур банкротства понимается, в том числе невозможность выявления всего круга лиц, контролирующих должника, его основных контрагентов, а также:

- невозможность определения основных активов должника и их идентификации;

- невозможность выявления совершенных в период подозрительности сделок и их условий, не позволившая проанализировать данные сделки и рассмотреть вопрос о необходимости их оспаривания в целях пополнения конкурсной массы;

- невозможность установления содержания принятых органами должника решений, исключившая проведение анализа этих решений на предмет причинения ими вреда должнику и кредиторам и потенциальную возможность взыскания убытков с лиц, являющихся членами данных органов.

В пункте 4 статьи 61.11 Закона о банкротстве указано, что положения подпункта 2 пункта 2 настоящей статьи применяются в отношении лиц, на которых возложены обязанности:

1) организации ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника;

2) ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника.

Согласно пункту 6 статьи 61.11 Закона о банкротстве, положения подпункта 4 пункта 2 настоящей статьи применяются в отношении единоличного исполнительного органа юридического лица, а также иных лиц, на которых возложены обязанности по составлению и хранению документов, предусмотренных законодательством Российской Федерации об акционерных обществах, о рынке ценных бумаг, об инвестиционных фондах, об обществах с ограниченной ответственностью, о государственных и муниципальных унитарных предприятиях и принятыми в соответствии с ним нормативными правовыми актами.

Как следует из материалов дела и установлено судами, ни временному, ни конкурсному управляющему документы о финансово-хозяйственной деятельности должника до предъявления требования о привлечении к субсидиарной ответственности не передавались.

Не передача документов существенным образом затруднила формирование конкурсной массы, так как в последнем бухгалтерском балансе должника, предшествующем введению процедуры банкротства, а именно на 31.12.2019 числилась дебиторская задолженность на сумму 516 млн. руб., притом что за 2020 год на счета должника поступило всего 400 тыс. руб., соответственно, дебиторская задолженность не погашена и контролирующие лица должника должны были располагать первичными учетными документами, подтверждающими такую задолженность.

Однако документы, раскрывающие судьбу такой задолженности, не представлены и отсутствуют в перечне переданных Козыренко Е.А. документов.

Суды указали, что ответчиками пояснено, что 02.08.2021 Козыренко Е.А. отправила в адрес конкурсного управляющего письмо о готовности передать документы и с просьбой сообщить, какие конкретно документы необходимо передать.

Однако, как отметили суды, письмо не содержало в себе никаких документов, в качестве обратного адреса указан юридический адрес должника, по которому он не находился (в связи с чем в Единый государственный реестр юридических лиц внесена запись о недостоверности), а не адрес самой Козыренко Е.А., содержание письма ограничивается тем, что конкурсный управляющий должен был написать, какие документы ему нужны, а Козыренко Е.А. готова их направить по почте в течение 14 дней.

Между тем, как обоснованно отметили суды, и Закон о банкротстве, и решение суда (о признании должника банкротом) обязывают Козыренко Е.А., как бывшего руководителя, передать конкурсному управляющему все документы, материальные ценности, печати и штампы должника. При этом Закон о банкротстве не требует направления конкурсным управляющим каких-либо дополнительных запросов в адрес руководителя.

При этом суды указали, что в случае, если Козыренко Е.А. была готова направить документы по почте, то суд не усматривает препятствий для выполнения этого без запроса арбитражного управляющего, как это и предписано Законом о банкротстве. Доказательств иного судам не представлено.

Вместе с тем, судами установлено, что конкурсный управляющий написал Козыренко Е.А. на электронную почту, указанную в письме, никакого ответа не последовало. Впоследствии возбуждено исполнительное производство об истребовании, в рамках которого передача документов также не осуществлялась.

Ссылки Козыренко Е.А. на то, что у нее отсутствуют какие-либо документы, подтверждающие дебиторскую задолженность на сумму 516 млн. руб. либо раскрывающие ее дальнейшую судьбу, как отметили суды, не исключают оснований для привлечения ее к субсидиарной ответственности, поскольку именно руководитель несет ответственность за сохранность документации, и в случае утраты документов он должен принять все возможные меры, направленные на их восстановление.

Суды обоснованно указали, что тот факт, что частично конкурсным управляющим самостоятельно установлены, рассчитаны и предъявлены требования к третьим лицам, в основном представляющие собой неустойки, которые не отражаются на балансе, если они прямо не признаны или не взысканы в судебном порядке (абзац восьмой, пункт 7, пункт 10.2 приказа Минфина России от 06.05.1999 N 32н "Об утверждении Положения по бухгалтерскому учету "Доходы организации" ПБУ 9/99"), не освобождает бывшего руководителя от ответственности за не передачу документов по дебиторской задолженности, отраженной на балансе, которая составляла 516 млн. руб. (достоверность бухгалтерской отчетности презюмируется).

Таким образом, суды обоснованно заключили, что указанные действия причинили должнику ущерб в размере более 500 млн. руб. потенциальной дебиторской задолженности.

Помимо этого, судами учтен в совокупности тот факт, что в рамках настоящего дела о банкротства на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, статей 10, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации признаны недействительными сделки должника, заключенные с ЗАО "Фарвель" (определения от 11.07.2022). При этом указанные договоры подписаны от имени должника Козыренко Е.А. Сумма ущерба, причиненная указанными сделками и взысканная в качестве последствий недействительности, составила 22.527.943,81 руб.

Поскольку указанные обстоятельства приведены в качестве обоснования для требования о привлечении к субсидиарной ответственности не самостоятельно, а в совокупности с иными основаниями, доводы Козыренко Е.А., о том, что сами по себе сделки не привели к банкротству, обоснованно отклонены судами.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве, неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд (созыву заседания для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением должника или принятию такого решения) в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 настоящего Федерального закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых настоящим Федеральным законом возложена обязанность по созыву заседания для принятия решения о подаче заявления должника в арбитражный суд, и (или) принятию такого решения, и (или) подаче данного заявления в арбитражный суд.

Согласно пункту 2 статьи 10 Закона о банкротстве в редакции, действовавшей в 2016 году, нарушение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 настоящего Федерального закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых настоящим Федеральным законом возложена обязанность по принятию решения о подаче заявления должника в арбитражный суд и подаче такого заявления, по обязательствам должника, возникшим после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 и 3 статьи 9 настоящего Федерального закона.

Согласно статье 9 Закона о банкротстве, руководитель должника обязан обратиться с заявлением должника в арбитражный суд в случае, если:

- удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами;

- органом должника, уполномоченным в соответствии с его учредительными документами на принятие решения о ликвидации должника, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника;

- органом, уполномоченным собственником имущества должника - унитарного предприятия, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника;

- обращение взыскания на имущество должника существенно осложнит или сделает невозможной хозяйственную деятельность должника;

- должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества;

- имеется не погашенная в течение более чем 3 месяцев по причине недостаточности денежных средств задолженность по выплате выходных пособий, оплате труда и другим причитающимся работнику, бывшему работнику выплатам в размере и в порядке, которые устанавливаются в соответствии с трудовым законодательством.

Заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд в случаях, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, в кратчайший срок, но не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств.

Как следует из материалов дела и установлено судами первой и апелляционной инстанций, исходя из бухгалтерской отчетности должника за 2017 год, непокрытый убыток на конец 2017 года составил 375 млн. руб., увеличившись более чем в два раза по сравнению с 2016 годом, когда непокрытый убыток составил 167 млн. руб., а чистый убыток 296 млн. Выручка за 2017 год отсутствовала вообще (отчет о финансовых результатах за 2017 год). За 2018 год непокрытый убыток составил уже 581 млн. руб. (вырос еще в два раза), а к концу 2019 года достиг 1,5 млрд. руб. Таким образом, должник как минимум с 2016 года отвечает признакам недостаточности имущества, его финансовое состояния только продолжало ухудшаться вплоть до введения процедуры банкротства.

Кроме того, у должника со 2 квартала 2018 года имелась задолженность перед Департаментом городского имущества города Москвы, которая в последующем включена в реестр, а также ряд иных обязательств, которые подробно указаны судом первой инстанции.

Наличие вышеуказанных обязательств, как обоснованно заключили суды, свидетельствует о финансовых трудностях должника, в результате которых возбуждено дело о банкротстве.

Согласно правовой позиции, приведенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 12.02.2018 N 305-ЭС17-11710(3), наличие обязательств должника, которые не были исполнены и впоследствии включены в реестр требований кредиторов, подтверждает факт неплатежеспособности должника.

При этом ссылка на судебную практику со стороны ответчиков признана судами несостоятельной, поскольку не может быть применима, так как в каждом конкретном случае суд устанавливает фактические обстоятельства дела и применяет нормы права к установленным обстоятельствам с учетом представленных доказательств (постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 01.06.2023 по делу N А45-6109/21).

При этом суд апелляционной инстанции отметил, что суд первой инстанции не отождествлял неплатежеспособность должника с наличием отдельно взятого долга кредитору, который впоследствии был погашен, а принял во внимание все обстоятельства настоящего дела о банкротстве.

Так, в частности, в ходе анализа выписки о движении денежных средств по счетам должника судами установлено перечисление в период с 29.03.2017 по 27.11.2017 денежных средств на общую сумму 210.134.087,13 руб. в пользу Кипрской компании STRATOLA INVESTMENTS LTD (Стратола инвестментс лтд) рег. N 264795. В назначении платежа указано на возврат основного долга/процентов по договору займа от 25.12.2014 N LA-SIL-MSH-25-12-14.

Также суды установили, что компания Стратола инвестментс лтд является фактически аффилированной должнику и ее контролирующим лицам компанией, осуществляющей свою деятельность в пользу Акционерной компании с ограниченной ответственностью "О1 ГРУП ЛИМИТЕД" (единственный участник должника), подконтрольной Минцу Б.И. и Минцу Д.Б.

Согласно данным, опубликованным АО "Эксперт РА" - российским кредитным рейтинговым агентством, включенным в реестр рейтинговых агентств Банка России, компания Стратола осуществляла свою деятельность в интересах O1 Group. Экспертом рейтингового агентства Мухамедом Косовым, именно широкие финансовые возможности бенефициара (О1 Груп), названы в качестве позитивно повлиявших на уровень рейтинга компании Стратола в марте 2015 года. В мае 2016 года Рейтинговое агентство "Эксперт РА" понизило рейтинг кредитоспособности (долгосрочной кредитоспособности) компании Стратола до уровня B "Низкий уровень кредитоспособности" и отозвало его в связи с отказом компании от поддержания публичного статуса рейтинга.

При этом, как обоснованно отметили суды, вопреки доводам ответчиков, ссылки на публикации в рейтинговом агентстве не являлись единственным доказательством аффилированности компании Стратола к должнику, а приведены в совокупности с иными доказательствами, в том числе фактами, установленными Арбитражным судом города Москвы, которые оценены судами.

Так, судами установлено, что в рамках дела о банкротстве ООО "ПраймФинанс" (А40-27551/19) определением от 11.06.2021 Минц Б.И. привлечен к субсидиарной ответственности в связи с осуществлением указанным юридическим лицом недобросовестной деятельности в интересах "О1 ГРУП ЛИМИТЕД", в том числе в результате привлечения финансирования со стороны третьих лиц, посредством эмиссии облигаций выпусками от 11.07.2013, от 10.12.2014 и дальнейшего перераспределения денежных средств, полученных от размещения облигаций в пользу компании Стратола (договор займа от 20.07.2013 на сумму 11.750.000.000 руб., договор займа от 23.11.2015 на сумму 5.000.000.000 руб.) без предоставления обеспечения исполнения обязательств, графиков погашения задолженностей, с постоянным переносом сроков возврата, и других обстоятельств, позволивших арбитражному суду сделать вывод о том, что все участники данной цепочки сделок были фактически аффилированными, имело место внутригрупповое движение денежных средств.

Одновременно с этим решением Арбитражного суда города Москвы от 28.05.2019 по делу N А40-35224/18 с компании Стратола в пользу Банка "Траст" (ПАО) как правопреемника ОАО "РОСТ БАНК" взыскана задолженность по договору купли-продажи облигаций ООО "ФинСтандарт" с ISIN: RU000A0JS8R5 в количестве 69.997 штук.

Руководителем ООО "ФинСтандарт" являлся Михалев О.В., одновременно являвшийся руководителем должника, поручительство по облигациям ООО "ФинСтандарт" обеспечено "О1 ГРУП ЛИМИТЕД".

Таким образом, подконтрольная "О1 ГРУП ЛИМИТЕД" компания Стратола выкупила облигации указанного общества, входящего в одну группу лиц с должником, обеспечив возможность их реструктуризации без выплаты денежных средств банку.

Ввиду изложенного суды обоснованно заключили, что компания Стратола является аффилированной организацией к должнику и его контролирующим лицам Минцу Д.Б., Минцу Б.И. и Михалеву О.В., а также транзитным звеном для осуществления финансовых операций в пользу "О1 ГРУП ЛИМИТЕД", Минца Д.Б. и Минца Б.И.

При этом судами учтено то обстоятельство, что документация о финансово-хозяйственной деятельности должника сокрыта от конкурсного управляющего, а согласно ответу от ПАО "Банк ФК "Открытие" информация о движении денежных средств по счетам должника за период до 04.05.2017 отсутствует.

Таким образом, суды пришли к обоснованному выводу о том, что у конкурсного управляющего должника не имелось договора и/или условий его заключения, равно как и самого подтверждения выдачи такого займа должнику.

Козыренко Е.А. представлены судам платежные поручения, подтверждающие выдачу займа должнику от компании Стратола, однако, как обоснованно отметили суды, данное обстоятельство не влияет на наличие ущерба независимым кредиторам должника в связи с перечислением в 2017 году денежных средств в пользу аффилированной компании Стратола при наличии неисполненных обязательств, которые включены в реестр требований.

Так, судами установлено, что в соответствии с договором займа от 25.12.2014 аффилированная компания Стратола выдала должнику заем в размере 4.000.000 долларов США (в последующем увеличенный до 8.000.000) для целей пополнения оборотных средств (пункт 1.3), фактически осуществляя ее докапитализацию в связи с изначальным недостатком денежных средств для осуществления хозяйственной деятельности.

Срок возврата займа изначально установлен до 31.12.2015, за день до истечения срока возврата займа стороны дополнительным соглашением от 30.12.2015 продлили срок возврата до 31.12.2017, дополнительным соглашением от 27.02.2017 срок возврата займа продлен до 31.12.2019, то есть фактически аффилированным лицом, подконтрольным с должником единому центру, выдан заем для пополнения оборотных средств и в последующем предоставлена отсрочка длиною в четыре года, что, как правомерно указали суды, соответствует природе компенсационного финансирования, обозначенной в пункте 3.2 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации по спорам связанным с установлением в процедурах банкротства требований лиц, контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020 (далее - Обзор от 29.01.2020).

Таким образом, суды отметили, что в результате перечисления денежных средств должника, имеющего признаки недостаточности имущества, а также обязательства перед независимыми кредиторами (подрядчиками, покупателями) в пользу компании Стратола после предоставления отсрочки, но не дожидаясь последнего срока возврата займа, аффилированное лицо получило возможность удовлетворить свои требования в ущерб интересам независимых кредиторов, поскольку его требования о возврате компенсационного финансирования не могли в рамках банкротства конкурировать с требованиями независимых кредиторов (пункт 3 Обзора от 29.01.2020, пункт 18 Обзора судебной практики N 5 (2017), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 27.12.2017).

Указанные действия в условиях сокрытия объективной несостоятельности расценены судами как направленные на уклонение от возбуждения дела о банкротстве как со стороны непосредственных руководителей должника (Михалева О.В. и Козыренко Е.А.), единственного участника должника ("О1 ГРУП ЛИМИТЕД"), так и со стороны бенефициаров Минца Б.И. и Минца Д.Б., являвшихся не только контролирующими должника и группу компаний О1 Груп лицами, но и выгодоприобретателями.

Помимо этого, согласно пункту 15 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2018), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 04.07.2018, возврат приобретшего корпоративную природу капиталозамещающего финансирования не за счет чистой прибыли, а за счет текущей выручки должника необходимо рассматривать как злоупотребление правом со стороны мажоритарного участника (акционера). Соответствующие действия, оформленные в качестве возврата займов, подлежат признанию недействительными по правилам статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации как совершенные со злоупотреблением правом.

В соответствии с подпунктом 1 пункта 3 статьи 61.11 Закона о банкротстве, положения подпункта 1 пункта 2 указанной статьи применяются независимо от того, были ли предусмотренные данным подпунктом сделки признаны судом недействительными, в том числе если заявление о признании сделки недействительной не подавалось.

Соответственно, по смыслу Закона о банкротстве, подача заявлений о признании недействительными сделок, в связи с совершением которых предъявлены требования о привлечении к субсидиарной ответственности, не требуется. То обстоятельство, что данные сделки не были оспорены, не может являться основанием для освобождения контролирующего лица от субсидиарной ответственности.

Кроме этого, суды установили, что по данным конкурсного управляющего на момент возврата компенсационного финансирования у должника имелись обязательства перед независимыми кредиторами, которые в последующем просрочены и включены в реестр на сумму более 40 млн. руб. (Департамента городского имущества города Москвы и ООО "Прайдекс Констракшн").

Таким образом, поскольку прибыль у должника отсутствовала, суды обоснованно заключили, что возврат компенсационного финансирования не должен был осуществляться из выручки.

В связи с данными обстоятельствами судами учтено, что о возникновении неплатежеспособности (обстоятельства, упомянутого в абзаце шестом пункта 1 статьи 9 Закона о банкротстве) может свидетельствовать отсутствие у должника возможности за счет собственных средств (без финансовой поддержки контролирующего лица) поддерживать текущую деятельность (определение Верховного Суда Российской Федерации от 03.06.2022 N 303-ЭС22-1644 по делу N А51-4609/20).

При этом суды указали, что предметом настоящего спора не является рассмотрение заявления о признании договора займа недействительным как по общим, так и по специальным основаниям недействительности, договор займа сам по себе не признавался судом первой инстанции ничтожным.

Таким образом, суды установили, что недобросовестное, экономически необоснованное досрочное изъятие компенсационного финансирования в сумме 210.134.087,13 руб. в пользу аффилированной компании Стратола, предоставленного в начальный период деятельности, осуществлено из выручки должника при отсутствии прибыли и наличии непокрытого убытка в размере 167 млн. руб. и чистого убытка в размере 296 млн. руб.

Совершение указанных сделок по перечислению денежных средств осуществлено генеральным директором должника Михалевым О.В., занимавшим указанный пост с 11.08.2015 по 19.04.2019.

Данные сделки совершены в пользу выгодоприобретателей, бенефициаров должника - Минца Б.И. и Минца Д.Б.

При этом судами учтено, что должник был не единственной организацией, подконтрольной Минцу Б.И. и Минцу Д.Б, в которой Михалев О.В. занимал руководящий пост, соответственно, действия Михалева О.В. напрямую контролировались указанными бенефициарами.

В соответствии с пунктом 17 Постановления N 53, в силу прямого указания подпункта 2 пункта 12 статьи 61.11 Закона о банкротстве контролирующее лицо также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности и в том случае, когда после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), существенно ухудшившие финансовое положение должника. Указанное означает, что, по общему правилу, контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем.

Судами приняты во внимание доводы контролирующих должника лиц о том, что банкротство было обусловлено объективными внешними факторами, в частности, повышением цен на строительные материалы, изменение курса валют.

Однако ввиду отсутствия надлежащего и полного раскрытия указанных обстоятельств перед судом оснований для освобождения ответчиков от субсидиарной ответственности судами первой и апелляционной инстанций не установлено.

Ссылки ответчиков на заключения специалистов признаны судами несостоятельными, поскольку не могут быть положены в основу выводов относительно привлечения контролирующих лиц к субсидиарной ответственности, так как данные документы являются частным мнением лиц, не участвующих деле, не являются относимыми и допустимыми доказательствами, не могут подменять собой выводы суда о вопросах права и правовых последствий, к которым относятся такие категории как неплатежеспособность, недостаточность имущества, объективное банкротство и прочее, которые относятся к исключительной компетенции суда (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 28.09.2020 N 310-ЭС20-7837 по делу N А23-6235/15).

Вместе с тем, в соответствии с пунктом 19 Постановления N 53, если банкротство наступило в результате действий (бездействия) контролирующего лица, однако помимо названных действий (бездействия) увеличению размера долговых обязательств способствовали и внешние факторы (например, имели место неправомерный вывод активов должника под влиянием контролирующего лица и одновременно порча произведенной должником продукции в результате наводнения), размер субсидиарной ответственности контролирующего лица может быть уменьшен по правилам абзаца второго пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

Суды указали, что в рассматриваемом споре вменяемые ответчикам действия составляют продолжаемое гражданское правонарушение, совершенное в период с 2016 года по 2020 год, охватываемое единой формой вины (неосторожностью) при отсутствии необходимой для надлежащего руководства производственно-хозяйственной и финансово-экономической деятельностью организации степени заботливости и осмотрительности, повлекшее причинение имущественного вреда кредиторам.

В связи с изложенным при рассмотрении дела судами применены не только статья 10 Закона о банкротстве, но и положения главы III.2 Закона о банкротстве, в том числе при оценке статуса контролирующего должника лица, указанного в статье 61.10 Закона о банкротстве.

Согласно правовой позиции, изложенной в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 06.08.2018 308-ЭС17-6757(2,3) по делу N А22-941/06, субсидиарная ответственность по своей правовой природе является разновидностью ответственности гражданско-правовой, материально-правовые нормы о порядке привлечения к данной ответственности применяются на момент совершения вменяемых ответчикам действий (возникновения обстоятельств, являющихся основанием для их привлечения к ответственности).

Судами также учтено, что вменяемые ответчикам действия (возникновение обстоятельств, являвшихся основанием для привлечения к субсидиарной ответственности), совершены не только в 2016 году, но и после вступления в силу положений главы III.2 Закона о банкротстве.

В частности, как отметили суды, перечисление денежных средств в пользу Кипрской компании Стратола, аффилированной с должником, осуществлено в период с 29.03.2017 по 27.11.2017. Конкурсный управляющий указывал на то обстоятельство, что конкретно платежи на сумму 142.625.000 руб. совершены после 28.06.2017.

Как указали суды, основанием для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности послужили единые действия в период времени, как до принятия главы III.2 Закона о банкротстве (по правилам статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части противодействия незаконным финансовым операциям"; далее - Федеральный закон N 134-ФЗ), так и после.

Таким образом, ссылки и применение судами положений статей 61.10, 61.11 Закона о банкротстве являются обоснованными, исходя из вывода о едином противоправном продолжаемом поведении ответчиков с единой целью.

Кроме того, как отметили суды, учитывая тот факт, что предусмотренное статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона N 134-ФЗ) такое основание для привлечения к субсидиарной ответственности как "признание должника несостоятельным вследствие поведения контролирующих лиц" по существу мало чем отличается от предусмотренного действующей в настоящее время статьи 61.11 Закона основания ответственности в виде "невозможности полного погашения требований кредитора вследствие действий контролирующих лиц", а потому значительный объем разъяснений норм материального права, изложенных в Постановлении N 53, может быть применен и к статье 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона N 134-ФЗ.

При этом как ранее, так и в настоящее время процесс доказывания обозначенных выше оснований привлечения к субсидиарной ответственности упрощен законодателем для истцов посредством введения соответствующих опровержимых презумпций, при подтверждении условий которых предполагается наличие вины ответчика в доведении должника до банкротства, и на ответчика перекладывается бремя доказывания отсутствия оснований для удовлетворения иска. Данные разъяснения изложены в определении Верховного Суда Российской Федерации от 30.09.2019 N 305-ЭС19-10079.

При этом суды, исходя из содержания судебных актов, указали, что применение разъяснений, изложенных в Постановлении N 53, с указанием на новые нормы не свидетельствует о нарушении норм материального права.

Судами правомерно отклонены доводы ответчиков о применении срока исковой давности в отношении деликтов (перечисление денег в компанию Стратола), имеющих место в период с 29.03.2017 по 27.06.2017, что составило только 67.509.087,13 руб. из общей суммы перечислений в 210.134.087,13 руб., как основанные на неверном толковании норм права, а также не имеющие значения для разрешения спора о привлечении к субсидиарной ответственности, поскольку сумма перечислений за вычетом платежей в указанный период все равно превышает совокупный размер реестра требований кредиторов.

Так, суды установили, что определением Арбитражного суда города Москвы от 14.08.2020 по настоящему делу в отношении должника возбуждено производство по делу о банкротстве.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 13.01.2021 введена процедура наблюдения, временным управляющим утвержден Можоров С.В.

Решением Арбитражного суда города Москвы от 07.07.2021 должник признан несостоятельным (банкротом), введена процедура конкурсного производства, конкурсным управляющим должника утвержден Боравченков А.А.

25.10.2022, то есть в пределах трех лет, а именно: через 1 год и 3 месяца с даты введения процедуры наблюдения, притом что Боравченков А.А. обязанности временного управляющего не исполнял, и в пределах трех лет с даты открытия конкурсного производства, конкурсный управляющий обратился в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих лиц.

Суды указали, что по мнению Минца Б.И. и Михалева О.В., поскольку часть обстоятельств, с которыми конкурсный управляющий связывает наличие на стороне ответчиков субсидиарной ответственности, имели место в 2017 году, то применению подлежат нормы статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона N 134-ФЗ, поэтому заявление о привлечении к субсидиарной ответственности должно было быть подано в течение одного года со дня, когда лицо, подавшее заявление, узнало или должно было узнать о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности.

Однако, как отметили суды, ответчики не указали, когда, по их мнению, конкурсный управляющий должен был узнать о наличии основании для привлечения к субсидиарной ответственности, притом что документы о финансово хозяйственной деятельности ему не были переданы в установленные сроки.

Законодательство не содержит положений, согласно которым конкурсный управляющий автоматически узнает об основаниях для привлечения к субсидиарной ответственности в день введения конкурсного производства.

Федеральным законом N 134-ФЗ статья 10 Закона о банкротстве дополнена пунктом 5.

Данный пункт содержал, в частности, специальную норму о том, что заявление о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным пунктами 2 и 4 данной статьи, может быть подано в течение одного года со дня, когда подавшее это заявление лицо узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, но не позднее трех лет со дня признания должника банкротом.

Пункт 5 статьи 10 Закона о банкротстве, изложенный в новой редакции Федеральным законом от 28.12.2016 N 488-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (далее - Федеральный закон N 488-ФЗ), который вступил в силу с 28.06.2017, устанавливает, что заявление о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным пунктами 2 и 4 статьи 10 Закона о банкротстве, может быть подано в течение трех лет со дня, когда лицо, имеющее право на подачу такого заявления, узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, но не позднее трех лет со дня признания должника банкротом.

Поскольку указанная норма не изменяет существа материальных правоотношений и имеет процессуальный характер, в ситуации, когда неправомерные действия (бездействие), причинившие вред кредиторам, были совершены в период до 28.06.2017, а осведомленность заинтересованного лица о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности и его обращение в суд с соответствующим требованием состоялись после указанной даты (в период действия другой редакции Закона о банкротстве относительно сроков исковой давности по требованиям о привлечении к субсидиарной ответственности), начало течения срока исковой давности и его продолжительность определяются законом, который действовал на момент, когда заинтересованное лицо узнало или должно было узнать о наличии реальной возможности предъявления иска.

Как следует из разъяснений, содержащихся в пункте 21 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2018), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 04.07.2018, согласно пункту 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности по требованию о привлечении к субсидиарной ответственности, по общему правилу, начинает течь с момента, когда действующий в интересах всех кредиторов арбитражный управляющий или кредитор, обладающий правом на подачу заявления, узнал или должен был узнать о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности - о совокупности следующих обстоятельств: о лице, контролирующем должника (имеющем фактическую возможность давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия), неправомерных действиях (бездействии) данного лица, причинивших вред кредиторам и влекущих за собой субсидиарную ответственность, и о недостаточности активов должника для проведения расчетов со всеми кредиторами.

При этом в любом случае течение срока исковой давности не может начаться ранее возникновения права на подачу в суд заявления о привлечении к субсидиарной ответственности, то есть не может начаться ранее введения процедуры конкурсного производства.

Согласно статье 4 Федерального закона N 488-ФЗ, положения пунктов 5 - 5.4, 5.6 статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона N 488-ФЗ применяются к поданным после 01.07.2017 заявлениям о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности или заявлениям о привлечении контролирующих должника лиц к ответственности в виде возмещения убытков.

Установленные положениями Закона о банкротстве новые сроки исковой давности и правила их исчисления применяются к тем требованиям, сроки предъявления которых были предусмотрены ранее действовавшим законодательством и не истекли на момент вступления в силу новых норм о сроках исковой давности и правилах их исчисления.

Суды правомерно указали, что незаконные действия контролирующих должника лиц, на которые ссылался конкурсный управляющий, совершались длительный период, только частично попадающий в период до 01.07.2017, однако годичный срок исковой давности, в любом случае исчисляемый не ранее чем с даты открытия конкурсного производства, на дату вступления в силу Федерального закона N 488-ФЗ не истек, поэтому подлежит применению трехлетний срок исковой давности.

В данном случае, как правомерно заключили суды, поскольку течение срока исковой давности в любом случае не может начаться ранее возникновения у заявителя права на подачу в суд заявления о привлечении к субсидиарной ответственности (07.07.2021), когда действовала редакция Закона о банкротстве, введенная как Федеральным законом N 488-ФЗ, так и Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях", закрепляющая трехгодичный срок исковой давности, то основания для применения годичного срока исковой давности обращения с рассматриваемым заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности отсутствуют, и, соответственно, срок исковой давности не пропущен.

Таким образом, суды первой и апелляционной инстанций пришли к правомерному выводу о доказанности наличия оснований для привлечения Минца Д.Б., Минца Б.И., Козыренко Е.А., Михалева О.В., Акционерной компании с ограниченной ответственностью "О1 ГРУП ЛИМИТЕД" ("O1 GROUP LIMITED") к субсидиарной ответственности.

Согласно пункту 7 статьи 61.16 Закона о банкротстве, если на момент рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному статьей 61.11 настоящего Федерального закона, невозможно определить размер субсидиарной ответственности, арбитражный суд после установления всех иных имеющих значение для привлечения к субсидиарной ответственности фактов выносит определение, содержащее в резолютивной части выводы о доказанности наличия оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности и о приостановлении рассмотрения этого заявления до окончания расчетов с кредиторами либо до окончания рассмотрения требований кредиторов, заявленных до окончания расчетов с кредиторами.

Судами установлено, что конкурсным управляющим проводится работа по формированию конкурсной массы.

В связи с изложенным рассмотрение вопроса об установлении размера субсидиарной ответственности правомерно приостановлено до окончания расчетов с кредиторами.

При таких обстоятельствах суд кассационной инстанции находит выводы судов первой и апелляционной инстанций законными и обоснованными, сделанными при правильном применении норм материального и процессуального права.

Доводы кассационной жалобы о нарушении судами норм материального права судебной коллегией суда кассационной инстанции отклоняются, поскольку основаны на неверном толковании этих норм.

Указанные в кассационной жалобе доводы были предметом рассмотрения и оценки судов при принятии обжалуемых актов. Каких-либо новых доводов кассационная жалоба не содержит, а приведенные в жалобе доводы не опровергают правильности принятых по делу судебных актов.

Доводы кассационной жалобы сводятся к переоценке имеющихся в деле доказательств, что в силу положений статьи 286 и части 2 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации выходит за пределы полномочий суда кассационной инстанции.

Нарушений судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, способных повлиять на правильность принятых судами судебных актов либо влекущих безусловную отмену последних, судом кассационной инстанции не выявлено.

Учитывая изложенное, оснований, предусмотренных статьей 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, для изменения или отмены обжалуемых в кассационном порядке судебных актов, по делу не имеется.

Руководствуясь статьями 284 - 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда города Москвы от 29 ноября 2023 года и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 18 апреля 2024 года по делу N А40-137804/20 в обжалуемой части оставить без изменения, кассационную жалобу Михалева О.В. - без удовлетворения.

Председательствующий судья

В.В. Кузнецов

Судьи

В.Л. Перунова Н.Н. Тарасов