Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 8 августа 2019 г. N 09АП-30034/19

г. Москва

08 августа 2019 г.

Дело N А40-224069/17

Резолютивная часть постановления объявлена 23 июля 2019 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 08 августа 2019 года.

Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи П.А. Порывкина

судей М.С. Сафроновой, О.И. Шведко

при ведении протокола судебного заседания Шармазанян Н.К.

рассмотрев в открытом (закрытом) судебном заседании апелляционную жалобу

Каджая Т.Г.

на определение Арбитражного суда г. Москвы от 29.04.2019

по делу N А40-224069/17, вынесенное судьёй Д.В. Сулиевой,

об оставлении заявления Каджая Тенгиза Гурамовича о включении требований в размере 47 356 385, 69 руб. в реестр требований кредиторов ООО "Финансово-промышленная корпорация Сатори" без удовлетворения,

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ООО "Финансово-промышленная корпорация Сатори" (ОГРН: 1037739117261, ИНН: 7726053171),

при участии в судебном заседании:

от Каджая Т.Г.: Орешкин О.Л. (дов. от 09.08.2018 N 77АВ8140710, паспорт),

от Банка ВТБ (ПАО): Поляков А.Ю. (дов. от 29.12.2018 N 350000/9380-Д, паспорт), Мазур А.С. (дов. от 29.12.2018 N 350000/9379-Д, паспорт),

УСТАНОВИЛ:

Определением Арбитражного суда города Москвы от 02.11.2018 (резолютивная часть объявлена 22.10.2018) введена процедура наблюдения в отношении ООО "Финансово-промышленная корпорация Сатори" (ОГРН: 1037739117261, ИНН: 7726053171). Временным управляющим утвержден Белин Павел Борисович.

Сообщение о введении в отношении должника процедуры наблюдения 03.11.2018 опубликовано в газете "Коммерсантъ" N 203.

Каджая Тенгиз Гурамович обратился в Арбитражный суд г. Москвы с заявлением о включении требований в размере 47.356.385 руб. 69 коп. в реестр требований кредиторов должника

Определением Арбитражного суда г. Москвы от 29.04.2019 по делу N А40-224069/17 в удовлетворении заявления Каджая Т.Г. отказано.

Не согласившись с принятым судебным актом, Каджая Т.Г. обратился в Девятый арбитражный апелляционный суд с жалобой, в которой просит определение Арбитражного суда города Москвы отменить и вынести по делу новый судебный акт, которым заявленные требования удовлетворить в полном объеме и включить его требования в реестр.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции представитель заявителя жалобы поддержал доводы, заявленные в апелляционной жалобе, просил определение суда первой инстанции отменить и вынести по делу новый судебный акт, которым заявленные требования удовлетворить в полном объеме и включить их в реестр требований кредиторов.

Представитель Банка ВТБ (ПАО) возражал против удовлетворения апелляционной жалобы, просил определение суда первой инстанции оставить без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Представитель временного управляющего ООО "Финансово-промышленная корпорация Сатори" своего представителя в суд апелляционной инстанции не направил, представил письменные пояснения, в которых просил рассмотреть жалобу в его отсутствие.

В связи с данными обстоятельствами, апелляционная жалоба рассматривается в порядке ч. 3 ст. 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) в отсутствие надлежаще извещенного о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы представителя временного управляющего.

Выслушав представителей сторон, изучив материалы дела, оценив доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции не находит оснований для отмены определения суда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 32 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", частью 1 статьи 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) юридических лиц и граждан, в том числе индивидуальных предпринимателей, рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными названным Федеральным законом.

Как следует из материалов дела, 18.08.201 между Каджая Т.Г. (займодавцем) и ООО ФПК "Сатори" (заемщиком) заключен договор займа N 317.5-11.2016.

По условиям Договора займодавец передал заемщику денежные средства в размере 25.000.000 руб. в качестве займа.

Вышеуказанная сумма была перечислена на счет должника 19.08.2015 по платежному поручению N 277066.

С учетом дополнительных соглашений к Договору, срок возврата займа, при условии его неоднократного продления, определен сторонами до 30.09.2017 с процентной ставкой 13% годовых.

Заемщик 11.04.2016 возвратил займодавцу 1.000.000 руб. а 20.10.2016 - 5.000.000 руб.

Согласно расчету займодавца размер задолженности должника по Договору составляет 24.549.685. руб. 61 коп., а сумма процентов - 8.014.945 руб. 85 коп.

В связи с тем, что в отношении заемщика (должника) введена процедура наблюдения, заявитель обратился с настоящим заявлением в Арбитражный суд г. Москвы.

Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении заявления Каджая Т.Г. о включении в реестр требований кредиторов должника, исходил из отсутствия правовых оснований для включения в реестр требований кредиторов заявленного требования.

В частности, суд указал на наличие в рамках настоящего спора фактической аффилированности, когда предоставление контролирующим должника лицом заемных денежных средств имеет своей целью пополнение оборотных средств с целью наращивания контролируемой кредиторской задолженности.

Суд апелляционной инстанции соглашается с выводами суда первой инстанции.

В силу статей 71, 100, 142 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) и пункта 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве", проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется арбитражным судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором, с другой стороны, требование кредиторов, по которым не поступили возражения, рассматриваются арбитражным судом для проверки их обоснованности и наличия оснований для включения в реестр требований кредиторов.

В соответствии с пунктом 1 статьи 810 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) по договору займа одна сторона (займодавец) передает в собственность другой стороне (заемщику) деньги или другие вещи, определенные родовыми признаками, а заемщик обязуется возвратить займодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество других полученных им вещей того же рода и качества. Договор займа считается заключенным с момента передачи денег или других вещей.

В силу пункта 1 статьи 810 ГК РФ заемщик обязан возвратить займодавцу полученную сумму займа в срок и в порядке, которые предусмотрены договором займа.

Вместе с тем, в силу абзаца восьмого статьи 2 Закона о банкротстве к числу конкурсных кредиторов не могут быть отнесены участники, предъявляющие к должнику требования из обязательств, вытекающих из факта участия.

По смыслу названной нормы к подобного рода обязательствам относятся не только такие, существование которых прямо предусмотрено корпоративным законодательством (выплата дивидендов, действительной стоимости доли и т.д.), но также и обязательства, которые, хотя формально и имеют гражданско-правовую природу, в действительности таковыми не являются (в том числе по причине того, что их возникновение и существование было бы невозможно, если бы заимодавец не участвовал в капитале должника).

При функционировании должника в отсутствие кризисных факторов его участник как член высшего органа управления (статья 32 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", статья 47 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах") объективно влияет на хозяйственную деятельность должника (в том числе посредством заключения с последним сделок, условия которых недоступны обычному субъекту гражданского оборота, принятия стратегических управленческих решений и т.д.).

Поэтому в случае последующей неплатежеспособности (либо недостаточности имущества) должника исходя из требований добросовестности, разумности и справедливости (пункт 2 статьи 6 Гражданского кодекса Российской Федерации) на такого участника подлежит распределению риск банкротства контролируемого им лица, вызванного косвенным влиянием на неэффективное управление последним, посредством запрета в деле о несостоятельности противопоставлять свои требования требованиям иных (независимых) кредиторов.

В этой связи при оценке допустимости включения основанных на договорах займа требований участников следует детально исследовать природу соответствующих отношений, сложившихся между должником и заимодавцем, а также поведение потенциального кредитора в период, предшествующий банкротству.

В частности, предоставление должнику денежных средств в форме займа (в том числе на льготных условиях) может при определенных обстоятельствах свидетельствовать о намерении заимодавца временно компенсировать негативные результаты своего воздействия на хозяйственную деятельность должника.

В такой ситуации заем может использоваться вместо механизма увеличения уставного капитала, позволяя на случай банкротства формально нарастить подконтрольную кредиторскую задолженность с противоправной целью последующего уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов, чем нарушается обязанность действовать в интересах кредиторов и должника.

При таких условиях с учетом конкретных обстоятельств дела суд вправе переквалифицировать заемные отношения в отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам пункта 2 статьи 170 ГК РФ либо при установлении противоправной цели - по правилам об обходе закона (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, абзац 8 статьи 2 Закона о банкротстве), признав за прикрываемым требованием статус корпоративного, что является основанием для отказа во включении его в реестр.

При предоставлении заинтересованным лицом доказательств, указывающих на корпоративный характер заявленного участником требования, на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего довода путем доказывания гражданско-правовой природы обязательства.

В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы выбора конструкции займа, привлечения займа именно от аффилированного лица, предоставления финансирования на нерыночных условиях и т.д.

Верховный Суд Российской Федерации в определениях Судебной коллегии по экономическим спорам от 06.07.2017 N 308-ЭС17-1556(1), (2), от 12.02.2018 N 305-ЭС15-5734(4,5), от 21.02.2018 N 310-ЭС17-17994(1,2) сформировал подход, в соответствии с которым при оценке допустимости включения основанных на договорах займа требований участников следует детально исследовать природу соответствующих отношений, сложившихся между должником и заимодавцем, а также поведение потенциального кредитора в период, предшествующий банкротству.

Предоставляя подобное финансирование в тяжелый для подконтрольного общества период деятельности, мажоритарный участник должен осознавать повышенный риск невозврата переданной обществу суммы.

Если план выхода из кризиса реализовать не удастся, то данная сумма не подлежит возврату, по крайней мере, до расчетов с независимыми кредиторами. В частности, в деле о банкротстве общества требование мажоритарного участника, фактически осуществлявшего докапитализацию, о возврате финансирования не может быть уравнено с требованиями независимых кредиторов (противопоставлено им), поскольку вне зависимости от того, каким образом оформлено финансирование, оно по существу опосредует увеличение уставного капитала.

Иной вывод противоречил бы самому понятию конкурсного кредитора (абзац восьмой ст. 2 Закона о банкротстве, определение ВС РФ от 15.02.2018 N 305-ЭС17-17208). К тому же изъятие вложенного названным мажоритарным участником (акционером) не может быть приравнено к исполнению обязательств перед независимыми кредиторами и в силу недобросовестности такого поведения (пункт 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Возврат приобретшего корпоративную природу капиталозамещающего финансирования не за счет чистой прибыли, а за счет текущей выручки должника необходимо рассматривать как злоупотребление правом со стороны мажоритарного участника (акционера).

Такой способ защиты, как переквалификация заемных отношений в отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам пункта 2 статьи 170 ГК РФ, является эффективным только в рамках дела о банкротстве.

По смыслу статьи 1 ГК РФ гражданские права должны осуществляться добросовестно и разумно и никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Согласно пункту 6 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1 (утв. Президиумом ВС РФ от 04.03.2015), в силу абзаца первого пункта 1 статьи 10 ГК РФ не допускается осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Учитывая специфику и характер рассмотрения требований в делах о банкротстве, выходящих за рамки частных отношений кредитора и должника, в случае наличия признаков злоупотребления, а также мнимости сделки суд обязан проверять требования, которые могут затрагивать права и законные интересы других лиц в рамках дела о банкротстве.

Судом первой инстанции было установлено, что Каджая Т.Г. участвовал и участвует в капитале ряда юридических лиц совместно с акционерами должника а также с иными, тесно взаимосвязанными через руководство и/или участие в одних и тех же организациях физическим лицами, имеет 31% акций должника, что очевидно свидетельствует о взаимной аффилированности и заинтересованности указанных лиц.

Об этом также свидетельствует заключение им в обеспечение кредитных обязательств должника договоров личного поручительства и залога.

Каджая Т.Г. не был указан источник, из которых физическое лицо получило существенную сумму для выдачи займов, выдача последующего займа осуществлялась при отсутствия надлежащего возврата предыдущего, стороны неоднократно продляли срок возврата, Каджая Т.Г. выдавал необеспеченные займы и не требовала их возврата.

Получение займов на таких условиях должником в обычном обороте из независимых источников было бы невозможно.

Как указано выше, исходя из конкретных обстоятельств дела, суд вправе переквалифицировать заемные отношения в отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам пункта 2 статьи 170 ГК РФ либо по правилам об обходе закона (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, абзац восьмой статьи 2 Закона о банкротстве), признав за спорным требованием статус корпоративного

Суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу, что требования Каджая Т.Г., основанные договорах временной финансовой помощи учредителя (договорах займах), выданных контролируемому лицу, являются корпоративными, а не гражданско-правовыми и подлежат удовлетворению после удовлетворения требований кредиторов, включенных в реестр.

Совокупность вышеназванных обстоятельств (аффилированность заемщика и заимодавца, неясный источник получения истцом значительных денежных средств, продление сроков займов и отказ от принудительного истребования задолженности) свидетельствует о том, что действия Каджая Т.Г. являлись, по сути докапитализацией должника с соответствующими рисками для лица, осуществляющего такое финансирование и, совместно с иными аффилированными лицами, были направлены в том числе на получение контроля над процедурой банкротства ООО "Финансово-промышленная корпорация Сатори" в ущерб независимым кредиторам и самому должнику; это не отвечает стандартам добросовестного и разумного осуществления гражданских прав и не подлежит судебной защите.

Таким образом, с учетом позиции высших судебных инстанций, в условиях наличия существенных обоснованных сомнений в добросовестном поведении, аффилированных истца - заимодавца и заемщика - ответчика, бремя опровержения таких сомнений возлагается на истца, поскольку именно он должен обладать всеми доказательствами своих правоотношений с несостоятельным должником.

Изложенное выше в своей совокупности свидетельствует о том, что спорное требование отвечает признакам формального наращивания подконтрольной задолженности с противоправной целью последующего уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов, чем нарушается обязанность действовать в интересах кредиторов и должника, а следовательно, имеет статус корпоративного и в силу пункта 1 статьи 10 ГК РФ, абзаца 8 статьи 2 Закона о банкротстве является основанием для отказа во включении его в реестр.

Судом апелляционной инстанции рассмотрены все доводы апелляционной жалобы, однако они не опровергают выводы суда, положенные в основу судебного акта первой инстанции, и не могут служить основанием для отмены определения суда и удовлетворения апелляционной жалобы.

Обстоятельства по делу судом первой инстанции установлены полно и правильно, нормы материального и процессуального права применены верно.

Определение суда законно и обосновано. Оснований для его отмены нет.

Руководствуясь ст. ст. 266-269, 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Девятый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда г. Москвы от 29.04.2019 по делу А40-224069/17 оставить без изменения, апелляционную жалобу Каджая Т.Г. - без удовлетворения.

Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в течение одного месяца со дня изготовления постановления в полном объеме в Арбитражный суд Московского округа.

Председательствующий судья

П.А. Порывкин

Судьи

М.С. Сафронова О.И. Шведко