Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание. N 8/2009

Бюллетень Европейского Суда по правам человека
Российское издание
N 8/2009

Редакционная: необходимые пояснения и краткие замечания

Турецкая Республика желает в Европу. А чего желает Российская Федерация?

Мы столь часто в своих редакционных статьях упоминаем Турцию, сравниваем ее с Россией в контексте практики Европейского Суда по правам человека, что пора бы посмотреть на эту страну повнимательнее.

Турецкая Республика, таково официальное название государства, так же как и Российская Федерация, частично расположена в Азии, частично - в Европе. И Турция, и Россия - члены Совета Европы, и оба государства пока не являются членами Европейского союза. По страсбургской статистике мы тоже рядом: по жалобам против Турции Европейский Суд в 2008 г. вынес 257 постановлений, в которых зафиксировано как минимум одно нарушение Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция), против России - 233.

Известный журналист Александр Пумпянский недавно встретился с экспертом Европейского Суда Хасаном Бакирчи и завел с ним разговор о турецкой специфике постановлений Европейского Суда (публикуется по "Новой газете" от 22.07.2009 с незначительными сокращениями).

"До начала 90-х страной-ответчиком N 1 в Европе была Великобритания, - говорит Бакирчи, - довлели ольстерские дела. В 90-х превалировала Турция. В нынешнее десятилетие лидерство принадлежит России.

Если говорить о турецкой специфике, то львиная доля принадлежала курдским делам: произвольные убийства, исчезновения людей, пытки, разрушение деревень... В Страсбурге Анкаре пришлось очень туго. Аргументы борьбы за территориальную целостность, против сепаратизма, против терроризма не отменяли фактов преступлений против личности.

На втором месте - кипрская тематика. В 1974 году в ответ на предпринятую греческими "черными полковниками" авантюрную попытку "энозиса" острова турецкие генералы разрубили остров, как ятаганом, пополам на Север и Юг. 30 лет спустя остались незажившая боль человеческих трагедий и... шлейф дел в страсбургском суде. В результате этнической чистки греки-киприоты вынуждены были бежать с северного (турецкого) Кипра, бросив свои дома и земли, и теперь они судятся за свою собственность.

В знаменитом деле "Луизиду против Турции" страсбургский суд нашел, что госпожа Титина Луизиду, гражданка Республики Кипр, остается законным владельцем своей собственности, которая находилась в районе, оккупированном турецкой армией. Суд признал Турцию оккупирующей державой, ответственной за политику и действия властей на оккупированных землях. Турция была признана виновной в постоянном воспрепятствовании истице в доступе к своей собственности и фактической ее экспроприации без компенсации. Суд приговорил Турцию выплатить убытки госпоже Луизиду. Турция отказалась, и тогда Комитет министров Совета Европы осудил несоблюдение Турцией своих обязательств, напомнил Турции о том, что она признала Конвенцию, а также обязательную юрисдикцию Европейского Суда, и призвал Совет Европы принять необходимые меры, чтобы принудить Турцию к соблюдению обязательств. В декабре 2003 года, памятуя о поданной заявке на прием в Европейский союз, Турция выплатила госпоже Луизиду 641 000 кипрских фунтов (1,5 миллиона долларов США). Дело "Луизиду против Турции", без сомнения, прецедентное. В Страсбурге сейчас 1 500 подобных дел.

Пышный букет разного рода нарушений демократических норм составил третью основную категорию турецких дел в Европейском Суде. Тут и военные трибуналы над гражданскими лицами, и запрещение политических партий, и нарушения свободы выражения мнения...

Кстати, во всех случаях страсбургский суд неизменно выносил постановления против роспуска партий в Турции. За последние 50 лет в Турции партии запрещались 24 раза. В 23 случаях Европейский Суд признавал запреты противоречащими Конвенции о правах человека.

Решения страсбургского суда исходят из высших стандартов права и демократических ценностей и при этом учитывают общественный контекст, что не мешало турецким властям регулярно обижаться на страсбургский суд и обвинять его в заданности, антитурецкой направленности, поддержке терроризма.

"Суд обнажает проблемы той или иной страны, снимает с них вуаль. Странам это не нравится. Они дуются, уходят в отказ, - говорит Хасан Бакирчи. - К счастью, эта реакция не единственная. Более трезвая и реалистичная позиция пробивает себе дорогу и в Турции. Реформы 2003-2004 гг., коснувшиеся как законодательства, так и пенитенциарной практики, принесли пользу. Не в том смысле, что люди стали меньше обращаться в страсбургский суд. "Дойти до Страсбурга" - такие "угрозы" можно слышать из разных уст, от политиков до футболистов. Он как бы стал доступнее и ближе. Но поводы для этих обращений становятся обыденнее. Меньше жалоб на дурное содержание в тюрьмах. Больше имущественных споров".

Когда государство предстает уже не убийцей и террористом, а преступником пониже классом - это прогресс. Мысль не очень политкорректная. Но она и не должна оставлять места для успокоения. Умные государства точно и системно реагируют на постановления и рекомендации Европейского Суда. Великобритания, ратифицировав Конвенцию, тут же ассигновала средства на трехлетнюю программу обучения судей. Италия, которая была среди главных клиентов суда, постаралась не задерживаться в этом качестве (1 714 постановлений пришлось на ее долю за 10 лет и только 67 - в 2007 году).

"Для позитивной трансформации и реформации у нас в Турции есть очень действенный стимул: мы хотим, чтобы нас приняли в Европу, - заключает Хасан Бакирчи. И неожиданно добавляет: - У вас в России такого стимула нет".

По жалобам о нарушении статьи 2 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на жизнь

По делу обжалуется неисполнение государством обязанности по представлению убедительного объяснения гибели капрала в помещении воинской части. По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции.

Бекер против Турции
[Beker v. Turkey] (N 27866/03)

Постановление от 24 марта 2009 г. [вынесено II Секцией]

Обстоятельства дела

Заявители - близкие родственники (мать, сестра и братья) армейского капрала Бекера. Утром 8 марта 2001 г. Бекер был обнаружен с пулевым ранением в спальном помещении военных казарм, где размещалось его подразделение. Он был еще жив, но скончался до того, как его доставили в госпиталь. В тот же день военный следователь произвел осмотр спального помещения. Пистолет, принадлежащий другому лицу, был обнаружен недалеко от того места, где лежал Бекер, однако точное расстояние не было установлено. Пистолет находился на боевом взводе, из него стреляли дважды, третий выстрел дал осечку. Последующим медицинским осмотром было установлено, что выстрел произведен в упор, и входное отверстие пули располагалось на два сантиметра выше левой брови Бекера. Судебно-медицинская экспертиза выявила следы пороха на внешней стороне его правой руки. На основании показаний присутствовавших на месте происшествия следователь заключил, что Бекер взял пистолет из ячейки другого военнослужащего и выстрелил в себя. Только один из них первоначально показал, что видел, как Бекер выстрелил в себя, но позднее заявил, что фактически не видел этого, поскольку закрыл лицо руками. Военнослужащие подтвердили, что Бекер переживал из-за того, что мать якобы не одобряла его женитьбы на подруге. Через два дня после происшествия военный следователь окончил расследование, сделав вывод о том, что Бекер "покончил с собой вследствие внезапного приступа депрессии". Через несколько дней один из заявителей просил военную прокуратуру выдать копии следственных документов, указав, что у родственников имеются "подозрения относительно его гибели". После нескольких обращений со стороны заявителей и почти год спустя они получили копию протокола вскрытия. В ноябре 2002 г. военный прокурор прекратил производство по делу, заключив, что Бекер выстрелил себе в правый висок с близкого расстояния. Заявители безуспешно обжаловали это решение, указывая, что входное отверстие пули находилось на левой стороне головы покойного, и что некоторые показания свидетелей являлись противоречивыми. В марте 2003 г. заявители потребовали возобновления расследования, но не получили ответа.

Вопросы права

Прежде всего Европейский Суд отмечает, что на государство возлагается бремя представления убедительных объяснений травм и гибели, имевших место не только при содержании под стражей, но и в других сферах, находящихся под исключительным контролем властей. В деле заявителей оспариваемое событие произошло в военных казармах, расследование осуществлялось военными властями, и все свидетели являлись военнослужащими. Следовательно, государство обязано представить убедительное объяснение смерти Бекера, тогда как Европейский Суд призван дать оценку проведенному расследованию и его выводам. Европейский Суд принимает к сведению серьезные недостатки расследования. Прежде всего, следственные органы, по-видимому, не объяснили того факта, что оружие стреляло дважды, и из него пытались выстрелить в третий раз. Даже если предположить, что в первый раз Бекер промахнулся, он мог исполнить свое намерение во второй раз, выстрелив себе в голову. Невероятно, чтобы он мог после этого нажать на спуск в третий раз, когда пистолет дал осечку. Другим необъяснимым аспектом расследования является вывод военного прокурора о том, что Бекер выстрелил себе в правую часть головы, тогда как из протокола вскрытия следует, и государство-ответчик этого не отрицает, что на самом деле он был застрелен в левую часть головы. Как утверждает государство-ответчик, это была ошибка со стороны военного прокурора. Однако Европейский Суд не убежден, что вопрос заключается именно в этом, в частности, потому что суд, рассматривавший возражения заявителей на решение о прекращении дела, не обратил внимания на эту "фактическую ошибку". Кроме того, ни пистолет, который был найден рядом с телом Бекера, ни ячейка, из которой он предположительно его взял, не подвергались осмотру на предмет отпечатков пальцев. Европейский Суд также считает неубедительным утверждение о том, что четверо подготовленных военнослужащих, находившихся в помещении, где были произведены выстрелы, не видели происшествия или что они в потрясении закрыли лица руками. Наконец, Европейский Суд придает значение тому факту, что власти не предоставили никакой информации семье Бекера, помимо протокола вскрытия, не обеспечили им возможность принять участие в расследовании и не ответили на их ходатайство о возобновлении расследования. Таким образом, власти не только лишили заявителей возможности защитить свои законные интересы, но также исключили какой-либо контроль расследования со стороны общества. Заключив, что расследование, проведенное властями страны, являлось неадекватным, поскольку было нелогичным и оставило многие очевидные вопросы без ответа, Европейский Суд пришел к выводу о том, что государство-ответчик не смогло раскрыть обстоятельства смерти Бекера и, соответственно, несет за него ответственность.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить первой заявительнице 16 500 евро в счет компенсации причиненного материального ущерба и 20 000 евро в счет компенсации морального вреда; остальным заявителям 5 000 евро в счет компенсации причиненного морального вреда.

Вопрос о соблюдении права на жизнь

По делу обжалуются смерть от удушья лица, иммобилизированного ремнями и оставленного без медицинского наблюдения в вытрезвителе, и отсутствие эффективного расследования. По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции.

Мойсеев против Польши
[Mojsiejew v. Poland] (N 11818/02)

Постановление от 24 марта 2009 г. [вынесено IV Секцией]

Обстоятельства дела

В 1999 году сын заявительницы был доставлен в вытрезвитель, где он был иммобилизирован с помощью ремней и оставлен без присмотра. Через несколько часов он был найден мертвым. Прокуратура начала расследование. Было проведено вскрытие и несколько медицинских экспертиз. Хотя все они дали заключение о смерти из-за удушья, указывались различные причины этого: в одних случаях вывод заключался в том, что потерпевший был неправильно иммобилизирован наложением ремней на грудь, что вызвало удушье; в других случаях указывалось, что смерть наступила из-за давления на шею, возможно, по причине захвата головы кем-то из сотрудников. В ходе судебного разбирательства некоторые сотрудники вытрезвителя были признаны виновными в оставлении сына заявительницы в опасном для жизни состоянии и приговорены к двум годам лишения свободы условно с испытательным сроком три года. Суд, в частности, установил, что состояние сына заявительницы не проверялось каждые 15 минут, как этого требует национальное законодательство для лиц, иммобилизированных с помощью ремней. Заявительница и осужденные сотрудники обжаловали приговор, который был отменен с возвращением дела на новое рассмотрение. В мае 2008 г. разбирательство все еще продолжалось.

Вопросы права

(a) Процессуальный аспект. Хотя расследование было завершено через год с небольшим после происшествия, судебное разбирательство началось более чем через два года после того, как было предъявлено обвинение, и сопровождалось множеством значительных задержек. Суд впервые выслушал заявительницу почти через пять лет после смерти ее сына. Кроме того, тело не подвергалось осмотру на месте происшествия, что сделало невозможным установление времени смерти и вследствие этого личной ответственности каждого из обвиняемых. Польские власти, таким образом, не провели безотлагательного и эффективного расследования смерти сына заявительницы.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции (принято единогласно).

(b) Материальный аспект. Сын заявительницы был доставлен в вытрезвитель здоровым, в отсутствие ранее полученных травм и видимых заболеваний. При серьезных обстоятельствах настоящего дела, когда сын заявительницы скончался, находясь под исключительным контролем польских властей, обязанность государства-ответчика представить убедительные объяснения имела особенное значение. Кроме того, государство-ответчик должно было представить объяснения в разумный срок. Их отложение до разрешения уголовного дела, продолжающегося девять лет после события, показывает, что государство не смогло предоставить их в соответствии с бременем доказывания. Государство-ответчик не смогло также представить убедительного объяснения в вопросе о том, осуществляли ли сотрудники вытрезвителя периодический контроль состояния сына заявительницы и соблюдали ли они требования национального законодательства, направленные на защиту жизни лиц, помещенных в вытрезвители, особенно иммобилизированных с помощью ремней. Рассмотрение Европейским Судом вопроса о том, содержат ли обстоятельства дела основания для ответственности государства, может быть предотвращено продолжающимся расследованием дела национальными властями. Однако с учетом вывода о том, что власти не провели безотлагательного и эффективного расследования, заявительница освобождается от необходимости ожидать окончания разбирательства, и ее жалоба не может считаться преждевременной. Европейский Суд подчеркивает, что его решение относится только к обстоятельствам настоящего дела. Учитывая общую продолжительность периода, истекшего с момента трагического события, и непредставление государством-ответчиком удовлетворительного и убедительного объяснения, Европейский Суд находит, что сын заявительницы был лишен жизни при обстоятельствах, позволяющих возложить ответственность на государство-ответчика.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявительнице 20 000 евро в счет компенсации причиненного морального вреда.

Вопрос о соблюдении права на жизнь

По делу обжалуется гибель заключенного после длительной голодовки. По делу требования статьи 2 Конвенции нарушены не были.

Хороз против Турции
[Horoz v. Turkey] (N 1639/03)

Постановление от 31 марта 2009 г. [вынесено II Секцией]

Обстоятельства дела

В 1999 году сын заявительницы был заключен под стражу за посягательство на конституционный строй государства и различные террористические акты. В 2001 году, находясь в тюрьме, он принял участие в голодовке, представляющей угрозу жизни, участники которой принимали только воду с сахаром и витамины. Несколько раз его помещали в больницу, в частности, после того, как терял он сознание. В 2001 году Институт судебно-медицинской экспертизы диагностировал "крайнюю степень истощения, вызванную голоданием" и рекомендовал освободить его на шесть месяцев, заключив, что по состоянию здоровья дальнейшее пребывание сына заявительницы в тюрьме невозможно. Адвокат ходатайствовал об освобождении, но ему было отказано судом государственной безопасности со ссылкой на статью 399 Уголовно-процессуального кодекса, которая предусматривает временное освобождение по состоянию здоровья осужденных, но не лиц, находящихся в предварительном заключении, которые могут проходить лечение в отделении больницы для заключенных. Через несколько дней сын заявительницы скончался в отделении больницы для заключенных. Адвокат потребовал привлечения к дисциплинарной и уголовной ответственности прокурора и судей, участвовавших в рассмотрении этого дела. Министром юстиции было принято решение о расследовании через главного прокурора республики. По его результатам вынесено постановление об отсутствии оснований для привлечения к ответственности.

Вопросы права

Как следует из материалов дела, смерть, несомненно, наступила вследствие голодовки. Действительно, Институт судебно-медицинской экспертизы рекомендовал освободить сына заявителя на шесть месяцев, в чем судебными органами было отказано, и сын заявительницы скончался через несколько дней после этого. Хотя было бы желательно освободить его на основании этой рекомендации, не имеется оснований для оспаривания Европейским Судом оценки судебными органами содержащейся в ней информации. Отсутствуют также признаки произвола или иные элементы, позволяющие оспаривать вывод об отсутствии оснований для привлечения к ответственности прокурора и судей. Что касается вопроса о том, было ли целесообразно содержать сына заявительницы под стражей, Европейский Суд не может подменять своими оценками решения национальных судов, особенно когда, как при обстоятельствах настоящего дела, национальные органы очевидно исполнили свою обязанность обеспечить физическую неприкосновенность заключенного, а именно оказание надлежащей медицинской помощи. Наконец, нельзя утверждать, что осужденный, находясь в тюрьме, был лишен той медицинской помощи, которую он мог бы получить, находясь на свободе. Таким образом, невозможно установить причинно-следственную связь между отказом в освобождении и смертью. Соответственно, оценив относящиеся к делу факты и принимая во внимание заверения государства-ответчика относительно обеспечения медицинского обслуживания, необходимого в тюрьмах, а также выводы делегации Европейского Суда, которая посетила тюремные учреждения в рамках миссии, осуществлявшийся в связи с первой группой дел, Европейский Суд заключил, что отсутствуют достаточные основания полагать, что условия содержания сына заявительницы под стражей представляют собой бесчеловечное или унижающее достоинство обращение в значении статьи 3 Конвенции. По этим причинам и с учетом вышеизложенного не представляется возможным установить, что отказ освободить сына заявительницы представлял нарушение статьи 2 Конвенции.

Постановление

По делу требования статьи 2 Конвенции нарушены не были (вынесено пятью голосами "за" и двумя - "против").

По жалобам о нарушении статьи 3 Конвенции

Вопрос о соблюдении государством своих позитивных обязательств по защите права на жизнь

По делу обжалуется структурная неадекватность медицинской помощи в тюрьмах. По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции.

Гхавтадзе против Грузии
[Ghavtadze v. Georgia] (N 23204/07)

Постановление от 3 марта 2009 г. [вынесено II Секцией]

Обстоятельства дела

Заявитель был арестован и заключен под стражу в октябре 2006 г., а затем приговорен к лишению свободы. Он утверждает, что был здоров до заключения под стражу, несмотря на то, что принимал наркотики внутривенно. Впоследствии заявитель был три раза госпитализирован (с 22 января по 10 февраля 2007 г., с 20 февраля по 31 марта 2007 г. и начиная с 23 апреля 2007 г.) с острыми симптомами вирусного гепатита С, чесотки и туберкулезного плеврита. По данным, предоставленным одним из специалистов в области инфекционной гепатологии в мае 2007 г., вирус гепатита С продолжал интенсивно развиваться, и развитие болезни в таких тяжелых условиях спровоцировало иммунную недостаточность. Чесоткой и туберкулезом он заболел в тюрьме. Врач рекомендовал длительное патогенетическое лечение в многопрофильной клинике, где противотуберкулезное лечение и лечение от гепатита проводились бы в комплексе во избежание необратимых и опасных для жизни осложнений. В медицинском заключении, подготовленном в декабре 2007 г. председателем ассоциации медицинских специалистов - инфекционистов и гепатологов, указывалось, что вирусный гепатит С перешел в хроническую стадию по причине преждевременной выписки из стационара и назначения противотуберкулезного лечения.

Вопросы права

Отсутствие надлежащего медицинского обслуживания и содержание больного под стражей в ненадлежащих условиях могут в принципе составлять нарушение статьи 3 Конвенции. В данном случае грузинские власти не исполнили позитивное обязательство защиты здоровья заявителя, а также обеспечения ему надлежащего лечения от вирусного гепатита С и туберкулезного плеврита.

Что касается гепатита, хоть и не установлено, что заявитель приобрел эту болезнь, находясь в заключении, медицинская помощь была явно недостаточной: во-первых, несмотря на проявление первых симптомов болезни еще при поступлении в тюрьму, прошло три месяца до серьезного ухудшения состояния здоровья заявителя, и только после этого власти приняли решение о назначении лечения; во-вторых, после того, как был поставлен окончательный диагноз, необходимость последующего обследования для того, чтобы назначить правильное противовирусное лечение, не была учтена; в-третьих несмотря на рекомендации специалистов, содержавшиеся в заключении от 17 мая 2007 г., не была рассмотрена необходимость применения поливалентной терапии и согласованного лечения обеих болезней во избежание негативного влияния лечения одной на течение другой. Что касается чесотки, то если лечение было правильным, тем не менее следует отметить, что заявитель содержался в ненадлежащих санитарных условиях, которые обусловили заражение этой инфекционной болезнью. Туберкулезный плеврит, вероятно, был приобретен в тюрьме из-за отсутствия гигиены и вследствие совместного пребывания больных и здоровых заключенных. Если лечение после проявления симптомов болезни выглядит правильным, то из материалов дела не усматривается, что заявитель прошел дополнительное лечение, которое позволило бы избежать рецидива.

С другой стороны, выписка заявителя из больницы дважды после короткого пребывания там, по мнению Европейского Суда, не являлась оправданной. Медики не должны были допускать перерыва лечения, и возвращение в антигигиенические условия еще больше ухудшило и без того тяжелое состояние здоровья. Даже если, как утверждало государство-ответчик, причину всех болезней заявителя составляло ослабление иммунной системы, это тем более должно было послужить поводом для согласованных действий с медицинскими работниками.

Наконец, не могут считаться совместимыми со статьей 3 Конвенции задержка госпитализации заключенного до момента крайнего обострения симптомов его заболеваний и его возвращение еще до выздоровления в тюрьму, где он не мог получить необходимого ухода.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции (принято единогласно).

В порядке применения статьи 46 Конвенции. Как и в ряде аналогичных дел (см., в частности, Постановление от 24 февраля 2009 г. по делу "Погосян против Грузии" [Poghosyan v. Georgia], "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on the Case-law of European Court of Human Rights] N 116* (* Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on the Case-law of European Court of Human Rights] N 116 соответствует "Бюллетеню Европейского Суда по правам человека" N 6/2009.)), Европейский Суд указал, что ряд рассматриваемых в настоящее время дел против Грузии, затрагивающих отсутствие медицинской помощи заключенным, страдающим инфекционными заболеваниями, указывают на наличие системной проблемы. Следует безотлагательно принять необходимые законодательные и административные меры для предотвращения распространения инфекционных заболеваний в грузинских тюрьмах, включая систему осмотра заключенных при их поступлении и неотложное и эффективное лечение этих заболеваний. Что касается дела заявителя, государству-ответчику следует незамедлительно поместить его в учреждение, способное обеспечить адекватное лечение вирусного гепатита С и туберкулеза легких.

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 9 000 евро в счет компенсации причиненного морального вреда.

Вопрос о запрещении унижающего достоинство обращения

По делу обжалуются принудительное раздевание заявительницы в вытрезвителе сотрудниками мужского пола и ее иммобилизация ремнями в течение 10 часов; отсутствие эффективного расследования. По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции.

Викторко против Польши
[Wiktorko v. Poland] (N 14612/02)

Постановление от 31 марта 2009 г. [вынесено IV Секцией]

Обстоятельства дела

В 1999 году заявительница, которая возвращалась домой в такси после того, как выпивала со своим знакомым, отказалась оплатить проезд до предъявления счета, поскольку сочла требуемую сумму завышенной; вместо того, чтобы доставить ее домой, водитель доставил ее в вытрезвитель. Она утверждала, что в вытрезвителе она подвергалась оскорблениям, женщина и двое мужчин раздели ее догола, избили и связали ее ремнями на всю ночь. Наутро она была освобождена. На следующий день ее осмотрел врач, который зафиксировал синяк на бедре, царапины на запястье, болезненные ощущения в плече и припухлость на челюсти. Вскоре после этого она подала жалобу на персонал вытрезвителя. При расследовании было установлено, что персонал был обязан применить силу к заявительнице и связать ее ремнями с учетом ее агрессивного поведения и отказа подчиниться действующим правилам, которые предусматривали ее переодевание в халат. Расследование было прекращено в связи с отсутствием состава преступления.

Вопросы права

(a) Материальный аспект. Существенный аспект в настоящем деле заключается не в конкретной степени применения силы против заявительницы, но в том факте, что во время содержания под стражей она была принудительно раздета женщиной и двумя мужчинами, а впоследствии связана ремнями. Европейский Суд придерживается высказанного им ранее в делах о личных обысках мнения о том, что раздевание в присутствии должностного лица противоположного пола выражает неуважение и умаляет человеческое достоинство заинтересованного лица. Таким образом, заявительница испытывала чувство, которое могло унижать и оскорблять ее. Европейский Суд готов согласиться с тем, что агрессивное поведение лица в состоянии алкогольного опьянения могло вынудить прибегнуть к связыванию при условии проведения регулярных проверок состояния иммобилизированного лица. Однако не было представлено объяснений связыванию заявительницы на такой длительный срок, как 10 часов. Столь продолжительная иммобилизация должна была вызвать у нее значительные нравственные страдания и физический дискомфорт. Поведение властей, таким образом, представляло собой унижающее достоинство обращение.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции (принято единогласно).

(b) Процессуальный аспект. Расследование по жалобе заявительницы сосредоточилось на оправданности лишения ее свободы и использования силы против нее. Вопрос о ее праве на уважение человеческого достоинства не рассматривался. Власти не оценивали пропорциональность применения силы; они также не обосновали принудительное раздевание заявительницы двумя служащими мужского пола или использование ремней для ее иммобилизации на следующий день. Кроме того, порядок рассмотрения дела не совместим с процессуальными обязательствами государства, вытекающими из статьи 3 Конвенции.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции (вынесено пятью голосами "за" и двумя - "против").

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявительнице 7 000 евро в счет компенсации причиненного морального вреда.

По жалобам о нарушении статьи 5 Конвенции

По жалобе о нарушении пункта 1 статьи 5 Конвенции

Вопрос о правомерности лишения свободы

По делу обжалуется отказ во въезде в Швейцарию и передвижении по ее территории на основании решений Совета Безопасности ООН. Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика.

Нада против Швейцарии
[Nada v. Switzerland] (N 10593/08)

[I Секция]

В октябре 1999 г. Совет Безопасности ООН принял резолюцию, предусматривавшую введение санкций против талибов, и создал Комитет по санкциям. В декабре 2000 г. санкции были распространены на Усаму бен Ладена и группу "Аль-Каида". В октябре 2000 г. Федеральный совет Швейцарии принял постановление, которое, помимо прочего, предусматривало замораживание активов и экономических ресурсов указанных лиц и организаций. Заявитель был внесен в этот список. Он безрезультатно подавал многочисленные жалобы с тем, чтобы добиться исключения из вышеуказанного списка своего имени и наименований организаций, с которыми он работал.

Этим лицам были запрещены въезд в Швейцарию и транзит через эту страну. В марте 2004 г. Федеральная миграционная служба отклонила просьбу заявителя.

Постановлением, вынесенным в ноябре 2007 г., Федеральный суд признал жалобу приемлемой, но отклонил ее по существу. Обязательства, предусмотренные Уставом Организации Объединенных Наций, пользуются приоритетом по отношению к другим обязательствам, вытекающим из других международных соглашений. Запрет на въезд может рассматриваться как ограничение свободы передвижения, но не как лишение свободы, так как вышеуказанные лица могли свободно передвигаться в стране пребывания. Однако Федеральный суд признал, что процедура исключения из списка не обеспечивает права доступа к правосудию, гарантированного пунктом 1 статьи 6 Конвенции, и права на эффективное средство правовой защиты, гарантированного статьей 13 Конвенции. Кроме того, суд рассмотрел вопрос о том, выходило ли ограничение передвижения за рамки резолюции Совета Безопасности и, если так, то пользовались ли швейцарские власти достаточными пределами усмотрения. Согласно резолюциям ограничения передвижения не применяются, если въезд в страну или транзит необходимы для целей судопроизводства, кроме того, возможны исключения по медицинским, гуманитарным или религиозным основаниям. Федеральный суд пришел к выводу, что, несмотря на неисчерпывающие формулировки, постановление относительно талибов обязывало власти применять исключения, если это допускал режим санкций. Ответчик проживал в итальянском анклаве площадью 1,6 кв. км, который находился в швейцарском кантоне. Однако ему были запрещены въезд в Швейцарию и транзит через нее, поэтому он не мог покидать свой город. На практике эта мера близка к домашнему аресту и представляет собой серьезное ограничение физической свободы. При таких обстоятельствах швейцарские власти были обязаны исчерпать все меры смягчения, предусмотренные резолюциями Совета Безопасности. Федеральная миграционная служба должна была установить, достигнуты ли условия для исключения. Если ходатайство не касалось одного из основных исключений, предусмотренных Советом Безопасности, то оно подлежало утверждению Комитетом санкций. По словам заявителя, Федеральная миграционная служба отклонила ряд его ходатайств, поданных в течение 2008 года.

Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика в отношении пункта 1 статьи 5 Конвенции по вопросам о том, был ли заявитель лишен свободы по причине запрета въезда в Швейцарию и транзита через эту страну; имелась ли, как того требует пункт 4 статьи 5 Конвенции, эффективная процедура, с помощью которой он мог бы оспорить ограничения свободы передвижения; допущено ли вмешательство в право заявителя на уважение его личной и семейной жизни в соответствии с пунктом 1 статьи 8 Конвенции, а также располагал ли заявитель эффективным внутренним средством правовой защиты, как того требует статья 13 Конвенции, используя которое он мог обжаловать предполагаемые нарушения статей 5 и 13 Конвенции.

По жалобе о нарушении пункта 3 статьи 5 Конвенции

Вопрос о длительности предварительного заключения

По делу обжалуется отсутствие в национальном законодательстве условий неприменения предельного срока предварительного заключения. По делу допущено нарушение требований статьи 5 Конвенции.

Крейчирж против Чехии
[Krejcir v. Czech Republic] (NN 39298/04 и 8723/05)

Постановление от 26 марта 2009 г. [вынесено V Секцией]

Обстоятельства дела

В 2003 году заявитель, гражданин Чехии, был задержан и допрошен в рамках возбужденного против него уголовного дела в связи с мошенническим использованием средств, полученных в виде банковских кредитов. В сентябре 2003 г. районный суд заключил его под стражу. Он подал жалобу в областной суд, который отклонил ее в октябре 2003 г., не проводя заседания. Конституционный суд также отклонил его жалобу. Районный суд отклонил ходатайство заявителя об освобождении. В декабре 2003 г. прокурор при Верховном суде принял решение о том, что заявителя следует содержать под стражей с учетом тяжести вменяемых ему преступлений, наличия параллельного уголовного разбирательства против него, поскольку он может получить подложные документы и скрыться, а также поскольку он уже оказывал давление на свидетелей. Прокурор пришел к выводу о том, что срок предварительного заключения, предусмотренный статьей 67 b) Уголовно-процессуального кодекса (УПК), не применим к настоящему делу; следует применять второе предложение пункта 2 статьи 71 УПК, допускающее исключения из правила о предельном сроке предварительного заключения при наличии угрозы оказания давления на свидетелей. Жалоба, поданная заявителем на это решение, была отклонена Верховным судом в январе 2004 г., без проведения заседания. Заявитель также оспаривал решение, вынесенное по его второму ходатайству об освобождении. Жалобы в порядке конституционного судопроизводства, поданные на решения, вынесенные в декабре 2003 г. и январе 2004 г., были отклонены. Заявитель впоследствии был освобожден по решению прокурора, принятому на основании положений УПК о предельных сроках предварительного заключения. Во время обыска в его доме в 2005 году заявитель скрылся и отправился на Сейшельские острова, а затем в Африку, где был задержан. Процедура его экстрадиции в Чехию в настоящее время продолжается.

Вопросы права

По поводу соблюдения пункта 3 статьи 5 Конвенции. (a) Законность длительного содержания заявителя под стражей. Заявитель утверждал, что в решениях о продлении срока его содержания под стражей пересказывались факты, упомянутые в решении о заключении его под стражу. Он также жаловался на то, что прокурор, мотивируя свое решение, вынесенное в декабре 2003 г., указал, что имелись основания для применения второго предложения пункта 2 статьи 71 УПК, допускающего исключения из правила о предельном сроке предварительного заключения при наличии угрозы оказания давления на свидетелей, в то время как, по его мнению, такую меру должен быть принять суд и включить ее в резолютивную часть соответствующего решения. В настоящем деле заслуживает внимания первое продление срока содержания заявителя под стражей по истечении первоначального трехмесячного периода. В этой связи следует отметить, что судебное решение, вынесенное в октябре 2003 г., не ссылалось на применение второго предложения пункта 2 статьи 71 УПК. Действительно, выглядело бы не совместимым с гарантиями статьи 5 Конвенции, если суд, принимавший решение о заключении под стражу, предвидел бы решение о продлении или непродлении действия этой меры, которое должно было быть вынесено три месяца спустя. Кроме того, не оспаривается сторонами, что решение о продлении срока содержания заявителя под стражей было принято прокурором, который не обеспечивал требуемые гарантии независимости.

В настоящем деле Конституционный суд признал, что УПК не указывает, каким образом должно приниматься решение о неприменении трехмесячного срока, предусмотренного вторым предложением пункта 2 статьи 71 УПК. Такой недостаток национального законодательства не совместим с требованием правовой определенности и предсказуемости. В этом контексте следует учесть, что оспариваемое положение пункта 2 статьи 71 УПК 1 июля 2004 г. подверглось изменениям, согласно которым в дальнейшем такие решения должны были приниматься судьей или судом. Наконец, национальные власти пришли к выводу о том, что срок содержания заявителя под стражей подлежит продлению также по иным основаниям помимо пункта 2 статьи 71. Однако, поскольку длящееся применение статьи 67 b УПК затрагивало условия содержания заявителя под стражей и возможность его освобождения при наличии гарантий, и с учетом первостепенного значения защиты лиц от произвола вышеупомянутый недостаток национального законодательства и ситуация, сложившаяся в его деле, нарушили право заявителя, предусмотренное пунктом 3 статьи 5 Конвенции. Таким образом, нет необходимости устанавливать, были ли мотивы, приведенные судами, "относимыми и достаточными", или проявили ли компетентные национальные органы "особую тщательность" в процессе разбирательства.

Постановление

В данном вопросе по делу допущено нарушение требований пункта 3 статьи 5 Конвенции (принято единогласно).

(b) Совместимость определенных положений национального законодательства с пунктом 3 статьи 5 Конвенции. Заявитель также жаловался, что он не мог ходатайствовать об условном освобождении по причине применения статей 73 и 73a УПК. Пункт 3 статьи 5 Конвенции обязывал суды страны пересматривать вопрос о предварительном заключении лица с целью обеспечения его освобождения после того, как обстоятельства не будут оправдывать его дальнейшее содержание под стражей. В настоящем деле статья 73 и пункт 1 статьи 73a УПК в сочетании со статьей 67 b создавали правовое препятствие для рассмотрения судами гарантий, предложенных заявителем в его первых двух ходатайствах об освобождении. Это препятствие продолжало существовать, пока суды не установили, что предусмотренная статьей 67 b УПК угроза того, что заявитель окажет давление на свидетелей, не оправдывает его дальнейшее содержание под стражей. Отсюда следует, с одной стороны, что отсутствие судебного контроля затрагивало только гарантии, предназначенные взамен предварительного заключения заявителя, и, с другой стороны, оно было ограничено во времени. С учетом решений, принятых различными судами в период оспариваемого содержания под стражей, нельзя утверждать, что отсутствовала судебная проверка наличия разумного подозрения в том, что заявитель совершил указанное преступление, или иных оснований, оправдывающих лишение его свободы. Таким образом, требования пункта 3 статьи 5 Конвенции нарушены не были.

Постановление

В данном вопросе по делу требования пункта 3 статьи 5 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).

По поводу соблюдения пункта 4 статьи 5 Конвенции, что касается состязательного характера разбирательства. Заявитель утверждал, что в решении, вынесенном в октябре 2003 г., областной суд заменил собственным обоснованием поверхностные и нелогичные мотивы, выдвинутые судом первой инстанции, однако он не имел возможности высказать свое мнение по этому поводу. Он также жаловался, что Верховный суд в январе 2004 г. основал свои выводы на переводе свидетельских показаний, к которым защита не имела доступа, и не предоставил ей возможности выступить. Не оспаривается, что жалоба заявителя на решение районного суда, вынесенное в сентябре 2003 г. после заседания, была рассмотрена в отсутствие сторон и без заседания.

Хотя при определенных обстоятельствах, особенно когда заинтересованное лицо могло предстать перед судом до вынесения решения относительно его содержания под стражей в первой инстанции, процессуальные требования пункта 4 статьи 5 Конвенции не требуют его обязательного присутствия в суде апелляционной инстанции, но для установления того, обеспечивало ли это разбирательство гарантии, предусмотренные пунктом 4 статьи 5 Конвенции, необходимо учитывать конкретные обстоятельства проведения этого разбирательства. В настоящем деле ситуация явно выглядит специфической, поскольку сторонами не оспаривается, что областной суд сознательно и значительно расширил и конкретизировал мотивы содержания заявителя под стражей, которые районный суд сформулировал в расплывчатых выражениях. Кроме того, областной суд истребовал у прокурора дополнительные документы. Хотя эти документы имелись в деле, когда адвокат защиты мог с ними ознакомиться, заявитель не мог знать заранее, какими конкретными фактами будет руководствоваться областной суд при разрешении вопроса о его содержании под стражей. Кроме того, указанное решение имело, по крайней мере, одно значительное последствие для его содержания под стражей, поскольку впоследствии утверждалось, что факты, упомянутые в этом решении, оправдывали применение второго предложения пункта 2 статьи 71 УПК и, следовательно, неприменение предельного трехмесячного срока предварительного заключения в связи с угрозой оказания давления на свидетелей. Также очевидно, что заявитель не мог участвовать в заседании по ходатайству о своем освобождении, поскольку такие заседания в то время не назначались автоматически.

Что касается обстоятельств принятия решения в январе 2004 г., не оспаривается, что защита не была уведомлена об оспариваемом документе почти в течение месяца после принятия решения Верховным судом. Наконец, в декабре 2003 г. решение о продлении срока содержания заявителя под стражей на основании пункта 3 статьи 71 УПК было принято прокурором, а не судом, как того требует пункт 4 статьи 5 Конвенции, поэтому Верховному суду следовало обеспечить все надлежащие гарантии, необходимые для этого вида лишения свободы; вместо этого он рассмотрел жалобу, не назначая заседания, лишив заявителя возможности устно выразить свое мнение по поводу вопросов, имеющих значение для проверки законности его содержания под стражей, хотя предыдущее слушание имело место несколько месяцев до этого. При конкретных обстоятельствах настоящего дела, что касается решений, принятых в сентябре и декабре 2003 г., отсутствовало судебное средство правовой защиты, которое отвечало бы требованиям пункта 4 статьи 5 Конвенции.

Постановление

По делу допущено нарушение требований пункта 4 статьи 5 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд счел, что установление факта нарушения само по себе является достаточной справедливой компенсацией причиненного морального вреда.

По жалобе о нарушении пункта 4 статьи 5 Конвенции

Вопрос о процессуальных гарантиях проверки правомерности заключения под стражу

По делу обжалуется проверка Верховным судом законности лишения свободы, не удовлетворявшего конвенционному требованию о назначении его судом, в отсутствие заседания. По делу допущено нарушение требований статьи 5 Конвенции.

Крейчирж против Чехии
[Krejcir v. Czech Republic] (NN 39298/04 и 8723/05)

Постановление от 26 марта 2009 г. [вынесено V Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте пункта 3 статьи 5 Конвенции.)

По жалобам о нарушении статьи 6 Конвенции

По жалобам о нарушении пункта 1 статьи 6 Конвенции [гражданско-правовой аспект]

Вопрос о применимости к делу положений статьи 6 Конвенции

Вопрос о наличии гражданских прав и обязанностей

Вопрос о наличии спора

Обращение к прокурору при Кассационном суде по вопросу о подаче кассационной жалобы свидетельствует о наличии реального "спора" о гражданском праве. Статья 6 Конвенции применима.

Гору (N 2) против Греции
[Gorou (N 2) v. Greece] (N 12686/03)

Постановление от 20 марта 2009 г. [вынесено Большой Палатой после передачи дела на ее рассмотрение]

Обстоятельства дела

Заявительница, служащая Министерства народного образования, подала заявление о возбуждении уголовного дела в связи с лжесвидетельством и диффамацией против своего начальника, S.M., а также ходатайство о вступлении в дело в качестве гражданского истца, однако в отсутствие требования о компенсации. В суде по уголовным делам заявительница поддержала свое требование о вступлении в дело и требовала 1 000 драхм (около 3 евро). В тот же день суд по уголовным делам оправдал S.M. от предъявленных ему обвинений. Заявительница просила прокурора при Кассационном суде подать кассационную жалобу на приговор суда по уголовным делам на основании пункта 2 статьи 506 Уголовно-процессуального кодекса. Прокурор при Кассационном суде возвратил письмо заявительницы со следующей рукописной пометкой на ее заявлении: "Для обращения в Кассационный суд отсутствуют правовые или фактические основания".

Вопросы права

(a) Жалоба на отсутствие обоснования отказа прокурора при Кассационном суде в подаче кассационной жалобы.

(i) Предварительные возражения. Что касается гражданского характера разбирательства, заявительница вступила в дело о лжесвидетельстве и диффамации в качестве гражданского истца и требовала приблизительно три евро. Таким образом, пункт 1 статьи 6 Конвенции является применимым, прежде всего, потому, что обжалуемое разбирательство затрагивало права заявительницы на пользование "хорошей репутацией". Кроме того, разбирательство имело экономический аспект в связи с суммой, хотя и символической, которую заявительница требовала при вступлении в дело в качестве третьего лица.

Постановление

Предварительное возражение отклонено (принято единогласно).

Что касается характера заявления прокурору, оно представляло собой особый случай, поскольку заявительница утверждала, что право подачи кассационной жалобы через прокурора при Кассационном суде основано не на законе, а на утвердившейся судебной практике: то есть гражданский истец мог просить подать кассационную жалобу прокурора при Кассационном суде, который обычно отвечал на такие заявления, хотя и в краткой форме. Поэтому целесообразно исследовать реальные последствия требования заявительницы и удостовериться в том, была ли указанная инициатива составной частью процедуры защиты прав гражданского истца и имела ли она непосредственное отношение к первоначальном "спору". Европейский Суд полагает, что в соответствии с реалиями национального правопорядка следует принять во внимание указанную практику и согласиться с тем, что обращение заявительницы к прокурору являлось логическим продолжением ее попыток оспорить приговор, которым требование гражданского истца о компенсации было отклонено. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что если бы прокурор при Кассационном суде подал кассационную жалобу, обращение заявительницы было бы неразрывно связано с последующим разбирательством. При таких обстоятельствах было бы ошибочно отрицать, что обращение заявительницы к прокурору вытекало из реального "спора", поскольку обращение представляло составную часть разбирательства, в которое заявительница вступила в качестве гражданского истца с целью получения компенсации. Соответственно, обращение заявительницы к прокурору при Кассационном суде относилось к "спору о гражданских правах" для целей пункта 1 статьи 6 Конвенции.

Постановление

Предварительное возражение отклонено (вынесено 11 голосами "за" и шестью - "против").

(ii) Существо жалобы. Европейский Суд отмечает, что согласно национальному законодательству в случае оправдания обвиняемого гражданский истец в принципе не вправе непосредственно подавать кассационную жалобу или просить об этом прокурора при Кассационном суде. Европейский Суд, тем не менее, признал, что существование утвердившейся судебной практики не может быть проигнорировано в настоящем деле. Прокурор обычно отвечал, хотя и в краткой форме, на обращения гражданских истцов по вопросу о подаче кассационной жалобы. Кроме того, отмечалось, что согласно статье 506 Уголовно-процессуального кодекса "положительное" решение прокурора не было обращено к гражданскому истцу, давало основание для собственной кассационной жалобы прокурора. "Отрицательное" решение означало, что прокурор отказался подавать кассационную жалобу от своего имени. Наконец, вопреки утверждениям заявительницы обязанность мотивировать решение не вытекает из применимого национального законодательства. Таким образом, рукописные пометки на обращении заявительницы просто информировали о дискреционном решении, принятом прокурором. С этой точки зрения и с учетом существующей судебной практики прокурор не был обязан представить обоснование своего решения, а должен был только дать ответ гражданскому истцу. Требование более развернутой мотивировки возлагало бы на прокурора при Кассационном суде дополнительное бремя, которого не требовал характер обращения гражданского истца о подаче кассационной жалобы после оправдания. Таким образом, указав, что "[д]ля обращения в Кассационный суд отсутствуют правовые или фактические основания", прокурор в достаточной степени мотивировал свое решение об отклонении обращения.

Постановление

В данном вопросе по делу требования статьи 6 Конвенции нарушены не были (вынесено 13 голосами "за" и четырьмя - "против").

(b) Жалоба на длительность разбирательства. Как и Палата и по тем же причинам, Большая Палата установила, что по делу было допущено нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в связи с длительностью разбирательства в целом.

Постановление

В данном вопросе по делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявительнице 4 000 евро в счет компенсации морального вреда.

Вопрос о соблюдении права на доступ к правосудию

По делу обжалуются санкции, наложенные на заявителей в соответствии с решениями Совета Безопасности ООН. Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика.

Аль-Дулими и компания "Монтана менеджмент Инк." против Швейцарии
[Al-Dulimi et Montana Management Inc. v. Switzerland] (N 5809/08)

[I Секция]

Первый заявитель является гражданином Ирака, проживающим в Иордании, управляющим компанией, инкорпорированной согласно панамскому законодательству и расположенной в Панаме (второй заявитель). После вторжения Ирака в Кувейт в августе 1990 г. Совет Безопасности ООН принял ряд резолюций, предлагавших государствам, входящим и не входящим в Организацию Объединенных Наций, заморозить фонды и другие финансовые активы и экономические ресурсы, происходящие из Ирака. В ноябре 2003 г. Комитету по санкциям было поручено составить перечень высокопоставленных деятелей бывшего иракского режима и их близких родственников и определить активы, принадлежащие им или другим лицам, действующим от их имени или находящимся под их контролем. Комитет по санкциям включил в перечень первого и второго заявителей. Затем Совет Безопасности принял резолюцию, устанавливавшую порядок исключения из перечня. В августе 1990 г. Федеральный совет Швейцарии принял постановление, предусматривающее замораживание всех средств и экономических ресурсов бывшего правительства Ирака и высших должностных лиц, а также предприятий или корпораций, ими контролируемых или управляемых. Федеральному департаменту по экономике было поручено составить список активов на основе данных Организации Объединенных Наций. В мае 2004 г. заявители были включены в этот список. Кроме того, Федеральный совет принял постановление о конфискации всех замороженных иракских активов и экономических ресурсов и их передаче в Фонд развития Ирака, действительное до 30 июня 2010 г. По словам заявителей, их активы, находящиеся в Швейцарии, были заморожены с августа 1990 г., и разбирательство по поводу их конфискации началось после вступления в силу в мае 2004 г. постановления о конфискации. В августе 2004 г. заявители направили письмо с ходатайством об исключении из перечня и приостановлении конфискации их активов. После того как это ходатайство было оставлено без ответа, заявители ходатайствовали письмом в сентябре 2005 г. о проведении разбирательства о конфискации в Швейцарии. Несмотря на возражения заявителей, Федеральный департамент по экономике распорядился о конфискации их активов и постановил, что эти суммы будут переведены на банковский счет Фонда развития Ирака через 90 дней после вступления в силу постановления. В качестве основания для этого решения Федеральный департамент по экономике ссылался на то, что имена заявителей фигурировали в списках лиц и организаций, утвержденных Комитетом по санкциям, что Швейцария была обязана применять резолюции Совета Безопасности и могла исключить имя из дополнения к постановлению по Ираку только по решению Совета Безопасности. Заявители обратились в Федеральный суд с ходатайством об отмене вышеуказанного постановления. Тремя почти идентичными судебными постановлениями ходатайства были отклонены по существу. Заявители указывают, что они обращались с ходатайством об исключении из списка. Решение по этому вопросу Комитетом по санкциям, по-видимому, не принималось.

Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика в отношении пункта 1 статьи 6 Конвенции по вопросу о том, имели ли заявители доступ к правосудию для защиты своих гражданских прав и обязанностей.

Вопрос о соблюдении права на справедливое судебное разбирательство дела

По делу обжалуется краткость отказа в обращении о подаче жалобы в Кассационный суд. По делу требования статьи 6 Конвенции нарушены не были.

Гору (N 2) против Греции
[Gorou (N 2) v. Greece] (N 12686/03)

Постановление от 20 марта 2009 г. [вынесено Большой Палатой после передачи дела на ее рассмотрение]

(См. выше.)

Вопрос о соблюдении права на разбирательство дела в разумный срок

По делу обжалуется несвоевременная выплата (неадекватной) компенсации, присужденной по делу о чрезмерной длительности разбирательства на основании Закона Пинто* (* В 2001 г. в Италии был принят Закон Пинто (Закон N 89 от 24 марта 2001 г.), названный по имени предложившего его сенатора. На основании этого закона в апелляционный суд могут предъявляться требования о справедливой компенсации в случае нарушения права на разбирательство дела в разумный срок, предусмотренного статьей 6 Конвенции (прим. переводчика).). По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции.

Симальдоне против Италии
[Simaldone v. Italy] (N 22644/03)

Постановление от 31 марта 2009 г. [вынесено II Секцией]

Обстоятельства дела

В 1992 году заявитель предъявил иск в областной административный трибунал к своему работодателю, местной службе здравоохранения, требуя возмещения расходов на ежедневное питание. В апреле 2002 г. он обратился в апелляционный суд на основании Закона Пинто, жалуясь на нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и требуя компенсации морального вреда. Решением, принятым в январе 2003 г., апелляционный суд признал, что разумный срок был превышен, и присудил заявителю 700 евро на справедливой основе в качестве компенсации морального вреда, а также 1 000 евро его адвокату в счет возмещения судебных расходов и издержек, включая понесенные в Европейском Суде. Сумма, присужденная на основании Закона Пинто, была выплачена 6 апреля 2004 г.

Вопросы права

По поводу соблюдения пункта 1 статьи 6 Конвенции, что касается основного разбирательства. Основное разбирательство продолжалось более 10 лет и трех месяцев на одном уровне юрисдикции. Сумма, присужденная в счет компенсации чрезмерной продолжительности разбирательства, была недостаточна, особенно с учетом того, что продолжительность разбирательства на основании Закона Пинто была чрезмерной, а компенсация, присужденная на основании этого закона, была выплачена с задержкой.

Постановление

По делу допущено нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, что касается выплаты компенсации на основании Закона Пинто. Европейский Суд напоминает, что в соответствии с его прецедентной практикой административным органам может требоваться определенный период времени для совершения платежа, однако если компенсаторное средство правовой защиты предназначено для возмещения последствий чрезмерной продолжительности разбирательства, такой период времени не должен по общему правилу превышать шесть месяцев с даты вступления в силу решения, которым присуждена компенсация. Однако сумма, присужденная заявителю, была выплачена по истечении 12 месяцев после сдачи решения апелляционного суда в его канцелярию. Не совершая в течение 12 месяцев необходимых шагов для исполнения решения апелляционного суда на основании Закона Пинто, итальянские власти лишили положения пункта 1 статьи 6 Конвенции их полезного эффекта.

Кроме того, данная задержка приравнивалась к неоправданному вмешательству властей в право заявителя на уважение собственности. Заявитель возбудил разбирательство о компенсации вреда, причиненного в результате нарушения его права на разбирательство дела "в разумный срок", и был вынужден затем испытать дополнительное разочарование, когда возникли сложности с получением компенсации. При разрешении вопроса о том, какая длительность задержки может приравниваться к нарушению статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, также необходимо обратиться к максимальной задержке в шесть месяцев с даты, в которую решение, не обжалованное сторонами в Кассационный суд, вступило в силу. Наконец, что касается компенсации за задержки путем выплаты процентов за просрочку платежа, установлено, что заявитель получил проценты в размере 23 евро за просрочку продолжительностью в 12 месяцев выплаты компенсации на основании Закона Пинто. Однако, учитывая характер внутреннего средства правовой защиты и тот факт, что от заявителя не требовалось возбуждения исполнительного производства, выплата процентов не имела решающего значения в его деле.

Постановление

По делу допущено нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения статьи 13 Конвенции. Если государство предприняло решительный шаг путем установления компенсаторного средства правовой защиты, Европейский Суд должен оставлять государству более широкую свободу усмотрения, чтобы позволить ему организовать данное средство правовой защиты способом, совместимым с его собственной правовой системой и традициями в соответствии со стандартом жизни страны. Вместе с тем требования статьи 13 Конвенции будут удовлетворены лишь при условии, что внутреннее средство правовой защиты против нарушений пункта 1 статьи 6 Конвенции остается эффективным, адекватным и доступным в отношении чрезмерной длительности судебного разбирательства. Как указано выше, компенсация, присужденная заявителю на основании Закона Пинто, фактически была уплачена через 12 месяцев после того, как решение апелляционного суда было сдано в его канцелярию. Кроме того, количество постановлений, вынесенных Европейским Судом с 2006 года, которыми установлены нарушения Италией пункта 1 статьи 6 Конвенции, что касается чрезмерной продолжительности разбирательств в национальных судах, и очень большое количество новых жалоб против Италии, касающихся исключительно задержек с выплатой компенсации на основании Закона Пинто, свидетельствуют о наличии проблемы в функционировании данного средства правовой защиты. Однако с 2005 по 2007 год национальные апелляционные суды, обладающие юрисдикцией по Закону Пинто, вынесли примерно 16 000 решений, так что количество жалоб, поданных в Европейский Суд в отношении задержек в выплате компенсации на основании Закона Пинто, хотя и высокое, не свидетельствует на данный момент о том, что средство правовой защиты, предусмотренное Законом Пинто, является структурно неэффективным. Таким образом, просрочка в выплате компенсации на основании Закона Пинто продолжительностью в 12 месяцев в настоящем деле, хотя и составляет нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, не является достаточной, чтобы поставить под сомнение эффективность средства правовой защиты, предусмотренного Законом Пинто. Однако Европейский Суд хотел бы привлечь внимание государства-ответчика к проблеме задержек с выплатой компенсации на основании Закона Пинто и необходимости принятия национальными властями адекватных и достаточных мер, чтобы гарантировать соблюдение ими конвенционных обязательств и предотвратить подачу в Европейский Суд большого количества повторяющихся жалоб, касающихся компенсации, присужденной апелляционными судами в соответствии с процедурой, установленной Законом Пинто, и/или задержек в выплате такой компенсации, что будет представлять угрозу будущей эффективности конвенционного механизма.

Постановление

По делу требования статьи 13 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 3 950 евро в счет компенсации причиненного морального вреда.

Вопрос о соблюдении права на разбирательство дела в разумный срок

По делу обжалуется задержка исполнения решений, принятых на основании Закона Пинто. Жалобы коммуницированы властям государства-ответчика.

Гальоне и 479 других против Италии
[Gaglione and 479 Others v. Italy] (N 45867/07 и т.д.)

[II Секция]

480 дел, в которых заявители, выступавшие стороной в гражданских разбирательствах, жаловались исключительно на задержки в исполнении национальными властями решений, принятых во исполнение Закона Пинто, в целях возмещения последствий чрезмерно длительных разбирательств. Они утверждали, что задержки делали средство правовой защиты, предоставляемое Законом Пинто, неэффективным, нарушали их право на уважение собственности и представляли собой злоупотребление правом.

Жалобы коммуницированы властям государства-ответчика в отношении пункта 1 статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

См. также Постановление Европейского Суда по делу "Симальдоне против Италии) [Simaldone v. Italy] (выше) и Постановление Европейского Суда по делу "Кокьярелла против Италии" [Cocchiarella v. Italy] ("Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" N 85* (* Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on the Case-law of European Court of Human Rights] N 85 соответствует "Бюллетеню Европейского Суда по правам человека" N 11/2006.)).

По жалобам о нарушении пункта 1 статьи 6 Конвенции [уголовно-правовой аспект]

Вопрос о соблюдении права на справедливое судебное разбирательство дела

По делу обжалуется использование судом доказательств, полученных при негласной операции. По делу требования статьи 6 Конвенции нарушены не были.

Быков против России
[Bykov v. Russia] (N 4378/02)

Постановление от 10 марта 2009 г. [вынесено Большой Палатой после уступки юрисдикции]

(См. ниже изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 8 Конвенции.)

Вопрос о соблюдении права на справедливое судебное разбирательство дела

По делу обжалуется отсутствие публичного разбирательства в суде апелляционной инстанции, который рассматривал жалобу с точки зрения как фактических, так и правовых аспектов дела. По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции.

Игваль Коль против Испании
[Igual Coll v. Spain] (N 37496/04)

Постановление от 10 марта 2009 г. [вынесено III Секцией]

Обстоятельства дела

Приговором, вынесенным после публичного слушания, в котором участвовал заявитель, суд по уголовным делам оправдал его в умышленном оставлении семьи путем невыплаты алиментов. Хотя алименты не выплачивались, суд счел, что, поскольку заявитель был безработным, он не платил не умышленно, но по причине того, что он был не в состоянии платить. Поскольку вина в совершении преступления отсутствовала, отсутствовало преступление. Бывшая жена заявителя обжаловала приговор, прося публичного разбирательства. Не проводя публичного разбирательства, суд апелляционной инстанции (провинциальный суд* (* Провинциальные суды, действующие во всех 50 провинциях страны, рассматривают в частности, апелляционные жалобы на приговоры, вынесенные нижестоящими судами по уголовным делам (прим. переводчика).)) признал заявителя виновным в умышленном оставлении семьи и приговорил к отбытию выходных дней в течение восьми недель в тюрьме, выплате задолженности и судебных издержек. В частности, он принял факты, которые были признаны установленными в первой инстанции, и указал, что преступление заключалось в неуплате алиментов, установленных судом, и что касается личной ситуации заявителя, то сумма к выплате была установлена после объективной проверки средств заявителя судом по гражданским делам, который устанавливал условия раздельного проживания. Он указал, что суд отклонил ходатайство заявителя об уменьшении выплат, поскольку заявитель, инженер, не доказал, что для него не представлялось возможным найти работу, которая бы позволила ему платить алименты. Провинциальный суд далее отметил, что заявитель не только не платил, но и не предпринял никаких шагов для уплаты долга. С учетом документальных доказательств, имевшихся в его распоряжении, провинциальный суд установил, что вина в совершении преступления была доказана, и заявитель должен быть осужден. Заявитель жаловался в Конституционный суд на отсутствие публичного разбирательства в апелляционном суде. Его жалоба была отклонена. Конституционный суд сослался на свою прецедентную практику, в соответствии с которой отсутствие публичного разбирательства в суде апелляционной инстанции, имеющем полную юрисдикцию, может быть оправданным при определенных обстоятельствах, при условии проведения слушания в суде первой инстанции. Доказательства, которые были исследованы, не являлись такими, чтобы заявителю требовалось выразить свою позицию лично в провинциальном суде. Они уже были исследованы в первой инстанции, и провинциальный суд не дал им нового толкования. Отсутствие слушания, таким образом, не нарушало право заявителя за справедливое разбирательство.

Вопросы права

Заявитель был осужден провинциальным судом, не будучи заслушан лично. Таким образом, необходимо исследовать роль этого суда и характер вопросов, которые он должен был разрешить. Уголовно-процессуальный кодекс устанавливает, что провинциальный суд принимает доказательства лишь в исключительных случаях, и только доказательства, которые обвиняемый не мог представить в суд первой инстанции, доказательства, которые были безосновательно отклонены, и доказательства, признанные допустимыми, но которые было невозможно исследовать в суде первой инстанции по причинам вне контроля обвиняемого. Решение о необходимости проведения публичного разбирательства в апелляционном суде при отсутствии новых доказательств оставлялось на усмотрение провинциального суда, который мог назначить слушание, если полагал, что это прояснит дело. В настоящем деле провинциальный суд, как суд апелляционной инстанции, мог вынести новое решение по существу дела, что и было сделано. Таким образом, он мог оставить без изменения оправдательный приговор заявителя или признать его виновным, оценив вопрос его вины или невиновности. Европейский Суд полагает, что у заявителя не было конкретных оснований просить о проведении публичного разбирательства* (* Это предложение помещено в тексте постановления (§ 32) в опровержение изложенного перед этим довода государства-ответчика о том, что заявитель не обжаловал решение провинциального суда о рассмотрении жалобы без публичного разбирательства. Таким образом, данное предложение следует понимать как отсутствие в национальном законодательстве оснований для требования о публичном рассмотрении жалобы (прим. переводчика).). Он был оправдан судом первой инстанции после публичного разбирательства, во время которого были приняты различные доказательства, и заявитель был заслушан. Суд установил, что, несмотря на тот факт, что заявитель не совершал платежи, не было установлено, что он делал это намеренно. Суд основывал свои выводы на финансовой ситуации заявителя, которая не позволяла ему осуществлять платежи, ссылаясь на декларацию о доходах заявителя как на основной источник информации. С другой стороны, провинциальный суд пришел к противоположному выводу, установив, что заявитель не только осознанно не исполнял свои обязательства, когда он мог платить, но и не предпринял конкретных шагов для обеспечения необходимых доходов или имущества, несмотря на высокую профессиональную квалификацию. Так, провинциальный суд не только принял во внимание объективную сторону преступления - то есть неуплату алиментов - но также исследовал намерения и действия заявителя, и его возможность заработка при такой профессиональной квалификации. Факторы, которые были приняты во внимание провинциальным судом, приводят Европейский Суд к выводу о том, что публичное разбирательство было необходимо. Провинциальный суд не ограничился толкованием совокупности объективных фактов отлично от суда первой инстанции, но исследовал заново факты, принятые в качестве установленных в первой инстанции, и дал им новую оценку, которая выходила за пределы исключительно правовых аспектов. Апелляционный суд, таким образом, рассмотрел дело с точки зрения фактов и права. В конкретных обстоятельствах дела, а именно при оправдании заявителя в первой инстанции после публичного разбирательства, на котором были рассмотрены различные доказательства, включая документальные доказательства, такие как банковские выписки, и личные доказательства, такие как декларация о доходах заявителя, Европейский Суд полагает, что осуждение заявителя, который не был заслушан лично, провинциальным судом не отвечало требованиям справедливого судебного разбирательства. Указанной информации достаточно для него, чтобы прийти к выводу о том, что публичное разбирательство в апелляционном суде было в настоящем деле необходимо.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции (принято единогласно).

По жалобе о нарушении статьи 7 Конвенции

По жалобе о нарушении пункта 1 статьи 7 Конвенции

Вопрос о соблюдении принципа наказания исключительно на основании закона

По делу обжалуется универсальная юрисдикция государства-участника для преследования актов пытки и жестокости при наличии закона об амнистии, принятого в государстве, в котором эти акты были совершены. Жалоба признана неприемлемой.

Ульд Дах против Франции
[Ould Dah v. France] (N 13113/03)

Решение от 17 марта 2009 г. [вынесено V Секцией]

Заявитель является мавританским гражданином. В 1990 и 1991 годах в качестве офицера разведки мавританской армии он совершал акты пытки и жестокости в отношении военнослужащих, обвиняемых в подготовке государственного переворота. В 1993 году был принят закон об амнистии для представителей вооруженных сил и спецслужб, которые в период 1989-1992 годов совершили преступления, связанные с вооруженными столкновениями и актами насилия. Благодаря этому закону заявитель не преследовался за действия в отношении заключенных. В 1999 году Международная федерация прав человека (FIDH) и Французская лига прав человека (LDH) подали заявление о возбуждении уголовного дела против заявителя, намереваясь вступить в дело в качестве гражданских истцов. После задержания ему были предъявлены обвинения в актах пытки или жестокости, и он был заключен под стражу, а впоследствии освобожден под залог. Он скрылся, и в его отношении был выдан ордер на арест. Обвинительная камера апелляционного суда* (* Обвинительная камера - в составе французского апелляционного суда орган контроля за предварительным следствием, в частности, за предварительным заключением обвиняемого, а также орган предания суду (прим. переводчика).) отдала распоряжение о предании заявителя суду присяжных. Поданная заявителем жалоба была отклонена. В 2005 году, заслушав его адвокатов, суд присяжных приговорил заявителя, чье место нахождения было неизвестно, к 10 годам лишения свободы за то, что он сознательно подверг определенных лиц актам пытки и жестокости, и за то, что подстрекал к совершению таких действий в отношении других заключенных путем злоупотребления полномочиями отдания указаний военнослужащим, которые их исполняли.

Решение

Жалоба признана неприемлемой. Заявитель не оспаривал юрисдикцию французских судов, но жаловался на то, что они применяли французское, а не мавританское законодательство способом, не совместимым со статьей 7 Конвенции. В определенных случаях французские суды имеют универсальную юрисдикцию. Настоящее дело принадлежит к их числу. Нет сомнения в том, что для государства, на территории которого совершено преступление, отмена законодательства специальными решениями или законами, принятыми с целью защиты собственных граждан или, в некоторых случаях, под прямым или косвенным влиянием лиц, причастных к этим преступлениям, эффективно парализовала бы принцип универсальной юрисдикции. Как и Комитет ООН по правам человека и Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии, Европейский Суд полагает, что закон об амнистии в целом не совместим с обязанностью государств расследовать акты пытки или жестокости.

В настоящем деле не оспаривалось, что мавританский закон об амнистии был принят не после суда над заявителем и его осуждения, но специально для того, чтобы предотвратить привлечение его к уголовной ответственности. Однако с учетом особого значения, которое придается запрету пытки во всех международных договорах о правах человека, обязанность преследовать причастных к этим актам не отменяется в связи с принятием законов об амнистии, которые оставляют их безнаказанными и могут считаться противоречащими международному праву. Европейский Суд исходит из того, что международное право не исключает возможности предания суду лица, которое было амнистировано до суда в стране его происхождения, что, например, предусмотрено, статьей 17 Устава Международного уголовного суда. Наконец, с учетом статей 4 и 7 Конвенции против пыток, взятых во взаимосвязи, было бы разумно предположить, что не только французские суды обладают юрисдикцией в этом отношении, но и что французское законодательство подлежит применению.

Мавританский закон об амнистии не мог сам по себе исключить применение французского закона французскими судами, которые рассмотрели дело в порядке универсальной юрисдикции. С учетом этого следует рассмотреть вопрос о доступности и предсказуемости французского законодательства в его применении в отношении заявителя. В период, относящийся к событиям, акты пытки и жестокости прямо предусматривались Уголовным кодексом. Довод о том, что в то время они не составляли самостоятельных преступлений, а являлись отягчающими вину обстоятельствами, не является существенным, поскольку они могли быть вменены любому лицу, совершившему преступление или правонарушение, и представляли собой дополнительные факторы, не зависимые от основного преступления и предусмотренные специальным законом, который усиливал ответственность, установленную за основное правонарушение. Соответственно, в период, когда они были совершены, действия заявителя считались преступлениями, определенными достаточно доступным и предсказуемым способом во французском законодательстве и международном праве, и заявитель мог разумно предвидеть, при необходимости при содействии информированного консультанта, что существовала угроза его преследования за акты пытки в 1990 и 1991 годах. Жалоба признана явно необоснованной.

По жалобам о нарушении статьи 8 Конвенции

Вопрос о соблюдении государством своих позитивных обязательств

По делу обжалуется неудовлетворительное применение национальных уголовно-правовых процедур в отношении жалобы заявительницы на применение к ней физического насилия со стороны частных лиц. По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции.

Янкович против Хорватии
[Jankovic v. Croatia] (N 38478/05)

Постановление от 5 марта 2009 г. [вынесено I Секцией]

Обстоятельства дела

Заявительница снимала комнату в квартире, в которой находились и другие наниматели. В августе 1999 г. она обнаружила, что замок в квартире заменен, и ее вещи вывезены. Она возбудила разбирательство в суде по гражданским делам, который вынес решение в ее пользу в мае 2002 г., обязав вселить ее обратно в ту же комнату. Решение суда было исполнено примерно 10 месяцев спустя. На следующий день после того, как заявительница возвратилась в квартиру, на нее напали две женщины и мужчина, которые пинали ее и таскали за волосы, выкрикивая непристойности. Заявительница немедленно обратилась в полицию, которая допросила ее на месте происшествия. Суд по делам о незначительных нарушениях признал нападавших виновными в оскорблении заявительницы и наложил на них штраф, однако это разбирательство было прекращено в связи с истечением сроков привлечения к ответственности. В октябре 2003 г. заявительница просила возбудить уголовное дело против семи лиц, утверждая, что они напали на нее, оскорбляли и угрожали убийством. Власти отказали в возбуждении уголовного дела, разъяснив, что потерпевшая не лишена права преследовать их за данное преступление в порядке частного обвинения. Заявительница подала жалобу в порядке частного обвинения, которая вначале была оставлена без рассмотрения, а позднее возвращена как недостаточно оформленная. Ее жалобы на это решение были отклонены, а жалоба на нарушение конституционных прав на момент вынесения постановления Европейским Судом еще не была рассмотрена. Заявительница жаловалась в Конституционный суд в 2002 году и в суды общей юрисдикции в 2007 году на длительность гражданско-правового и исполнительного производства относительно вселения в ее комнату. Конституционный суд отклонил ее жалобу, однако в марте 2008 г. суд общей юрисдикции присудил ей компенсацию причиненного морального вреда. Заявительница обратилась в суд по гражданским делам по вопросу о возобновлении исполнительного производства для возврата комнаты из чужого незаконного владения, однако ее требование было признано неприемлемым в январе 2008 г.

Вопросы права

С учетом позитивных обязательств государств, вытекающих из статьи 8 Конвенции, Европейский Суд отмечает, что насильственные действия, такие, на которые ссылается заявительница, требуют от государств принятия адекватных позитивных мер в сфере уголовно-правовых средств защиты. Согласно хорватскому законодательству, определенные преступления преследуются прокуратурой по ее инициативе или по частной жалобе, а менее тяжкие преступления - в порядке частного обвинения. Кроме того, заявление о возбуждении уголовного дела в отношении преступления, преследуемого в порядке частного обвинения, поданное своевременно, рассматривается как частное обвинение. Заявительница подала заявление о возбуждении уголовного дела, в котором содержалось подробное описание оспариваемых событий и утверждалось, что они представляют собой преступление, связанное с насилием и угрозой убийством. По мнению Европейского Суда, ее решение потребовать расследования этих обвинений, а не возбуждать преследование в частном порядке относительно менее тяжких преступлений соответствовало уголовно-процессуальным правилам и не являлось необоснованным.

Кроме того, хотя требование заявительницы о расследовании не строго следовало обычной форме, требуемой от таких документов, Европейский Суд учитывает, что она не была представлена адвокатом и согласно национальному законодательству не имела права на получение бесплатной юридической помощи. Тем не менее она указала, что просит о возбуждении уголовного дела в связи с актами насилия против нее, которые она подробно описала и в отношении которых был составлен полицейский протокол. Представленная информация позволяла компетентным органам принять меры по ходатайству заявительницы. Кроме того, поскольку компетентный орган решил не возбуждать расследования в связи с его мнением о том, что такие деяния должны преследоваться потерпевшей в порядке частного обвинения, в соответствии с национальным законодательством заявление о возбуждении уголовного дела должно было рассматриваться как жалоба в порядке частного обвинения. Наконец, нельзя утверждать, что права заявительницы были защищены разбирательством по делам о незначительных нарушениях, поскольку в деле истек срок давности и решение о виновности нападавших не вступило в силу. При таких обстоятельствах Европейский Суд заключает, что применение национальными властями существующих уголовно-правовых процедур в настоящем деле было неудовлетворительным, что противоречило позитивным обязательствам государства, вытекающим из статьи 8 Конвенции.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявительнице 3 000 евро в счет компенсации причиненного морального вреда.

Вопрос о соблюдении права на уважение личной жизни

По делу обжалуются прослушивание и запись разговора с помощью радиопередатчика в рамках милицейской специальной операции в отсутствие процессуальных гарантий. По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции.

Быков против России*
[Bykov v. Russia] (N 4378/02)

Постановление от 10 марта 2009 г. [вынесено Большой Палатой после уступки юрисдикции]

(* См. полный текст постановления, опубликованный в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека" N 6/2009.)

Обстоятельства дела

Заявитель был авторитетным бизнесменом и депутатом регионального законодательного собрания. В 2000 году он предположительно поручил представителю своего окружения В. убить С., бывшего партнера по бизнесу. В. не исполнил поручения, сообщил об этом факте в Федеральную службу безопасности ("ФСБ") и передал туда оружие, якобы полученное от заявителя. Вскоре после этого ФСБ и милиция провели специальную операцию для получения доказательств намерения заявителя убить С. Милиция имитировала обнаружение двух трупов в доме С. В средствах массовой информации было официально объявлено, что в одном из этих трупов опознан С. Согласно указаниям милиции В. встретился с заявителем в его доме и завязал с ним беседу, причем уведомил его, что совершил убийство. В качестве доказательства он передал заявителю несколько предметов, полученных от С. При нем находился замаскированный радиопередатчик, и сотрудник милиции, находившийся снаружи, прослушивал и записывал их беседу. В результате милиция получила 16-минутную запись беседы В. и заявителя. На следующий день дом заявителя подвергся обыску. Предметы, полученные от В., были изъяты. Заявитель был арестован и заключен под стражу. Для исследования записи разговора заявителя с В. были назначены два эксперта. Они установили, что В. относился к заявителю с почтением, что заявитель не проявлял признаков недоверия к признанию В. в убийстве и что он настойчиво расспрашивал В. о подробностях его совершения. В 2002 году заявитель был признан виновным в организации убийства и в сговоре с целью приобретения, хранения и сбыта огнестрельного оружия и приговорен к шести с половиной годам лишения свободы. Он был условно освобожден с пятилетним испытательным сроком. Приговор был оставлен без изменения судом кассационной инстанции.

Вопросы права

По поводу соблюдения пункта 1 статьи 6 Конвенции. Заявитель мог оспорить методы, используемые милицией, в состязательной процедуре судов первой и кассационной инстанций. Он мог ссылаться на то, что собранные против него доказательства получены незаконно, и что оспариваемая запись неправильно истолкована. Суды страны подробно исследовали все эти доводы и отклонили их в мотивированных решениях. Кроме того, признавая заявителя виновным, суды страны опирались не только на указанную запись и вещественные доказательства, добытые при специальной операции. Ключевым доказательством стороны обвинения являлись первоначальные показания В., полученные до специальной операции и независимо от нее, которые он дал в качестве частного лица, а не информатора милиции. Кроме того, В. повторил свои первоначальные показания на допросе и на очной ставке с заявителем на стадии предварительного следствия. Власти не несут ответственность за невозможность допроса В. на суде, поскольку приняли все необходимые меры для установления его места нахождения и обеспечения его явки в суд, включая обращение за содействием в Интерпол. Заявитель имел возможность допросить В. по существу его показаний во время очной ставки. Кроме того, адвокат заявителя дал согласие на оглашение в судебном заседании показаний В., полученных на предварительном следствии. Суд внимательно исследовал обстоятельства последующего отказа В. от данных им показаний и пришел к мотивированному заключению о том, что этот отказ не заслуживает доверия. Наконец, показания В. подкреплялись косвенными доказательствами, в частности, многочисленными свидетельскими показаниями, подтверждающими наличие конфликта интересов между заявителем и С. Высказывания заявителя, которые были тайно записаны, не были даны под давлением в какой-либо форме; они также не учитывались непосредственно судами страны, которые в большей степени опирались на экспертизу этой записи; высказывания подтверждались и вещественными доказательствами. С учетом гарантий, которые сопровождали оценку допустимости и достоверности указанных доказательств, характера и степени предполагаемого насилия, использования материалов, полученных при негласной операции, разбирательство по делу заявителя в целом не противоречило требованиям справедливого судебного разбирательства.

Постановление

По делу требования пункта 1 статьи 6 Конвенции нарушены не были (вынесено 11 голосами "за" и шестью - "против").

По поводу соблюдения статьи 8 Конвенции. Меры, принятые милицией, представляли собой вмешательство в право заявителя на уважение его личной жизни. Российский закон об оперативно-розыскной деятельности прямо предусматривает защиту личной жизни путем получения судебного разрешения на любое оперативно-розыскное мероприятие, которое может нарушить неприкосновенность жилища или тайну телеграфных или почтовых сообщений* (* В статье 9 Федерального закона "Об оперативно-розыскной деятельности" говорится о почтовых, телеграфных и иных сообщениях, передаваемых по сетям электрической и почтовой связи (прим. переводчика).). В деле заявителя суды страны пришли к выводу о том, что В. вошел в его жилище с его согласия, телеграфные или почтовые сообщения не затрагивались (поскольку разговор записывался с помощью радиопередатчика), поэтому милиция не нарушила действующее законодательство. По мнению Европейского Суда, использование радиопередатчика для записи разговора между В. и заявителем было фактически идентично прослушиванию телефонного разговора с учетом характера и степени вмешательства в личную жизнь заинтересованного лица. Однако процедура получения разрешения на прослушивание разговора заявителя и его исполнение предусматривали недостаточные гарантии прав заявителя, если они вообще были. В частности, усмотрение властей, разрешивших прослушивание, не было ограничено никакими условиями, пределы и способ его осуществления не были определены; никакие конкретные гарантии не были предусмотрены. Право заявителя возбудить судебное разбирательство о признании "оперативного эксперимента" незаконным и потребовать исключения из числа доказательств его результатов в качестве незаконно полученных не могло устранить эти недостатки. В отсутствие конкретных и подробных правил использование такой техники прослушивания в рамках "оперативного эксперимента" не сопровождалось адекватными гарантиями от любых возможных злоупотреблений. Соответственно, ее применение допускало произвол и не соответствовало требованию законности.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (принято единогласно).

Европейский Суд также единогласно установил нарушение пункта 3 статьи 5 Конвенции в отношении длительности предварительного заключения заявителя.

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 1 000 евро в счет компенсации причиненного морального вреда.

По жалобам о нарушении статьи 10 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на свободу выражения мнения

По делам обжалуется привлечение журналов к ответственности за незаконную рекламу табачных изделий. По делу требования статьи 10 Конвенции нарушены не были.

Компания "Ашетт Филипакки пресс отомобиль" и Дюпюи против Франции
[Hachette Filipacchi Presse Automobile and Dupuy v. France] (N 13353/05)

Компания "Сосьете де консепсьон де пресс э д'эдисьон" и Понсон против Франции
[Societe de Conception de Presse et d'Edition and Ponson v. France] (N 26935/05)

Постановления от 5 марта 2009 г. [вынесено V Секцией]

Обстоятельства дела

Дела касаются привлечения к ответственности двух журналов - "Аксьон ото мото" в первом деле и "Антревю" во втором - и их главных редакторов.

В первом журнале "Аксьон ото мото" была опубликована фотография пилота гонок класса "Формула-1" Михаэля Шумахера, празднующего победу на пьедестале австралийского гран-при, демонстрирующего на рукаве название марки сигарет "M." - спонсора его гоночной команды. На правом рукаве костюма другого пилота было видно название другой марки сигарет - "W". В соответствии с антитабачным и антиалкогольным законом суд взыскал с главного редактора штраф в размере 30 000 евро за непрямую или незаконную рекламу табачных изделий. На компанию-издателя была возложена солидарная ответственность за полную сумму штрафа. Приговор был оставлен без изменения судом апелляционной инстанции, а Кассационный суд позднее признал кассационную жалобу неприемлемой.

Во втором деле журнал "Антревю" опубликовал статью о деньгах в спорте. Он сопроводил ее фотографией Михаэля Шумахера, демонстрирующего логотип марки сигарет ("M."). Другая фотография демонстрировала шлем Михаэля Шумахера в цветах марки сигарет "M." со следующей подписью: "Михаэль Шумахер, "Формула-1": 65 млн евро в год (430 млн франков), в том числе заработная плата в размере 34 млн евро в год и рекламные контракты на остальную сумму...". Кроме того, предпоследняя страница журнала содержала серии сатирических фотомонтажей, один из которых представлял две пачки сигарет марки "M.", вырезанные в виде двух человеческих фигур, вступивших в противоестественный контакт, с подписью "Осторожно: курение вызывает анальный рак". Суд признал, что данный фотомонтаж не являлся табачной пропагандой или рекламой, но наложил на главного редактора штраф в размере 20 000 евро за прямую рекламу или пропаганду табака или табачных продуктов в связи с опубликованными фотографиями. На издательскую компанию была возложена солидарная ответственность. Апелляционный суд поддержал решение нижестоящего суда и, кроме того, признал обвиняемого виновным в незаконной рекламе табачных продуктов, а на компанию-заявителя возложил гражданскую ответственность в связи с сатирическим фотомонтажом. Кассационный суд отклонил кассационную жалобу.

Вопросы права

По поводу соблюдения статьи 10 Конвенции. Ни одно дело не касалось публикации в "коммерческом" журнале в строгом смысле слова, в связи с чем свобода усмотрения, которой пользовалось государство, носила ограниченный характер. В первом деле незаконная публикация была сосредоточена на автомобильной торговле и носила новостной характер. Во втором деле незаконные фотографии спортивных событий были частью новостной статьи о доходах в спорте. Вопрос заключался в том, были ли спорные меры соразмерны преследуемой цели.

Заявители были привлечены к ответственности за публикацию фотографий, демонстрирующих логотип производителя, и во втором деле за публикацию фотомонтажа с использованием той же марки сигарет. Ограничение сигаретной и связанной с табаком рекламы является важной составляющей более широкой стратегии борьбы с таким социальным злом, как курение. Фундаментальные соображения здравоохранения, на основе которых во Франции и Европейском союзе было принято законодательство, могли пользоваться приоритетом по отношению к экономическим требованиям и даже некоторым основополагающим правам, таким как право на свободу выражения мнения. Существует европейский консенсус в части необходимости строгого регулирования рекламы табака, и общая тенденция такого регулирования может быть прослежена в настоящее время по всему миру. Европейский Суд не должен принимать во внимание фактическое воздействие на потребление табака запрета на его рекламу, включая косвенную рекламу. Тот факт, что незаконные публикации рассматривались как способные стимулировать людей, особенно молодежь, к приобретению таких товаров, для Европейского Суда является "относимой" и "достаточной" причиной для оправдания вмешательства.

Что касается первого дела, не вызывает сомнений, что целью фотографии было рекламирование марок сигарет в числе других товаров, и даже если спорные логотипы занимали очень маленькое пространство, они были легко узнаваемы и прямо связывались с успехом в спорте. Во втором деле логотипы марок сигарет занимали больше места на фотографиях и были особенно заметны и прямо связаны с успехом в спорте. Европейский Суд полагает, что в обоих делах заявители могли скрыть незаконные логотипы, что является технически несложным, не меняя сути фотографий или действительности распространяемой информации. Будучи профессионалами в области массовой информации, заявители могли внести эти незначительные изменения. Кроме того, читательская аудитория указанных журналов включала молодежь, и было необходимо принять во внимание влияние логотипов на этих читателей, которые особенно внимательны к успеху в спорте или финансам. Наконец, хотя суммы, которые были обязаны выплатить заявители, безусловно не были незначительными, при оценке их величины они должны быть сравнены с доходами журналов с высокими тиражами, таких как участвующие в настоящем деле. Учитывая, насколько важна защита здоровья общества, настоятельную необходимость принимать меры для защиты общества от такого зла, как курение, и существование европейского консенсуса в части запрета рекламы табачной продукции, ограничения, наложенные на свободу выражения мнения заявителей в настоящем деле, отвечали настоятельной общественной потребности и не были несоразмерны преследуемой законной цели.

Постановление

По делу требования статьи 10 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).

По поводу соблюдения статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 10 Конвенции. В обоих делах заявители обжаловали статью L. 3511-5 Кодекса здравоохранения, которая разрешала аудиовизуальным средствам массовой информации транслировать соревнования по автоспорту во Франции - без удаления марок сигарет, изображенных на машинах, костюмах водителей или на трассе - когда данные события происходят в странах, где разрешена реклама табака. В то время как было еще невозможно техническими средствами убрать надписи, логотипы или рекламу на отснятом материале, используемом транслирующими организациями, было возможно воздержаться от изготовления фотографий с такими символами, или стереть или затемнить их на страницах журналов. Печатные средства массовой информации имели необходимое время и технические средства для изменения своих иллюстраций и сокрытия любых логотипов, намекающих на табачную продукцию. Кассационный суд фактически подтвердил, что прямая трансляция гонок была единственным исключением из запрета на косвенную рекламу табачных продуктов. Таким образом, аудиовизуальные средства массовой информации не находились в аналогичной или сравнимой ситуации.

Постановление

По делу требования статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 10 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).

Вопрос о соблюдении права на свободу выражения мнения

По делу обжалуется правило, согласно которому при каждом доступе к диффамационному материалу в Интернете возникает новое основание иска. По делу требования статьи 10 Конвенции нарушены не были.

Компания "Таймс ньюспейперс Лтд." против Соединенного Королевства
[Times newspapers Ltd v. United Kingdom] (NN 1 и 2) (NN 3002/03 и 23676/03)

Постановление от 10 марта 2009 г. [вынесено IV Секцией]

Обстоятельства дела

Настоящее дело касается применения, в контексте Интернета, нормы общего права, согласно которой последующие публикации диффамационного утверждения порождают самостоятельные основания иска.

В декабре 1999 г. газета-заявитель опубликовала две статьи, которые предположительно являлись диффамацией в отношении частного лица G.L. Обе статьи были размещены на веб-сайте газеты. G.L. начал разбирательство по поводу клеветы против газеты, ее редактора и двух журналистов, написавших статьи. В свою защиту они указывали на квалифицированный иммунитет* (* Из полного текста постановления следует, что понятие квалифицированного иммунитета установлено решением Палаты лордов по делу "Рейнолдс против "Таймс ньюспейперс"" [Reynolds v. Times Newspapers], согласно которому ответственность за клевету исключается при наличии взаимных обязанности и интереса в распространении и получении соответствующих сведений у журналиста и аудитории (прим. переводчика).), поскольку утверждения имели такой характер и серьезное значение, что они были обязаны опубликовать их, а общественность имела корреспондирующее этой обязанности право знать о них. В ходе рассмотрения первого дела о клевете статьи были доступны на веб-сайте газеты в архиве ее прошлых номеров. В декабре 2000 г. G.L. предъявил второй иск о клевете в связи с продолжающейся публикацией архивов в Интернете. После этого газета добавила к архивам в Интернете уведомление о том, что по поводу обеих статей осуществляется разбирательство дела о клевете, и их не следует воспроизводить или ссылаться на них без обращения в юридический отдел газеты. В качестве защиты против второго иска заявитель ссылался на правило одной публикации, в соответствии с которым только первая публикация статьи, размещенной в Интернете, могла служить основанием иска о диффамации, но не последующие обращения к ней читателей в Интернете. Однако, применяя правило, установленное в деле "Герцог Брауншвейгский против Хармера" [Duke of Brunswick v. Harmer] [1849] 14 QB 154, согласно которому последовательные публикации диффамационного утверждения порождают самостоятельные основания иска, Высокий суд постановил, что новое основание иска возникало при каждом доступе к диффамационному материалу ("правило о публикации в Интернете"). Апелляционный суд оставил это решение без изменения, отметив, что сохранение архивов было относительно маловажным аспектом права на свободу выражения мнения, и что было бы желательно разместить уведомление, предостерегающее читателей от восприятия материала как действительного, поскольку известно, что он может являться диффамационным.

Вопросы права

Дело, по существу, касалось вопроса о том, было ли применение правила о публикации в Интернете "необходимым в демократическом обществе". Европейский Суд признает, что интернет-архивы являются важным источником образования и исторических исследований, но отмечает, что свобода усмотрения государства представляется более широкой в вопросах, затрагивающих архивы, а не текущие дела, и что обязанность прессы обеспечивать достоверность является более строгой в отношении такой информации. В настоящем деле имело значение, что разбирательство было возбуждено в связи с двумя спорными статьями в декабре 1999 г., однако уведомления не были добавлены к архивным копиям до декабря 2000 г. Поскольку архивы поддерживались самой газетой, и суды страны не предполагали, что статьи должны быть удалены, требование добавить соответствующее уведомление к интернет-версии не было несоразмерным.

Таким образом, учитывая этот вывод, Европейский Суд не считает необходимым исследовать вопрос о более широком сдерживающем эффекте, предположительно произведенном правилом о публикации в Интернете, однако он обратится к вопросу сроков давности в разбирательстве о клевете и утверждению газеты, согласно которому это правило влечет неограниченную ответственность. Он отмечает, что в настоящем деле промежуток времени не препятствовал газете в организации своей защиты, поскольку два иска о клевете касались одних и тех же статей и были поданы в течение 15 месяцев после первоначальной публикации. Однако если разбирательства о клевете возбуждаются по истечении значительного времени, они могут, в отсутствие исключительных обстоятельств, повлечь несоразмерное вмешательство в свободу прессы, предусмотренную статьей 10 Конвенции.

Постановление

По делу требования статьи 10 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).

Вопрос о соблюдении права на свободу выражения мнения

По делу обжалуется изъятие полицией материала, что могло привести к раскрытию журналистских источников. По делу требования статьи 10 Конвенции нарушены не были.

Компания "Санома эйтгеверс Б.В." против Нидерландов
[Sanoma Uitgevers B.V. v. Netherlands] (N 38224/03)

Постановление от 31 марта 2009 г. [вынесено III Секцией]

Обстоятельства дела

Компания-заявитель издавала автомобильный журнал. Ее журналисты посетили незаконные дорожные гонки и получили разрешение от организаторов на фотографирование при условии, что они не будут раскрывать личности участников. Они планировали опубликовать статью о незаконных дорожных гонках, отредактировав фотографии так, чтобы исключить идентификацию автомобилей и участников. Оригинальные фотографии были помещены на диск. До публикации статьи главный редактор компании получил повестки из прокуратуры с требованием о предоставлении фотографий, поскольку они были необходимы в связи с расследованием уголовного дела по фактам кражи и/или грабежа. Когда главный редактор отказался передать их, его предупредили о возможности уголовного преследования и заключения под стражу и сообщили, что помещения компании будут закрыты на выходные для проведения обыска. Это повлекло бы серьезные финансовые потери для компании. После того как главный редактор был задержан на четыре часа и следственный судья постановил, что требования расследования уголовного дела пользовались приоритетом по отношению к журналистским привилегиям компании, диск, содержащий фотографии, был выдан. Выемка была впоследствии признана законной окружным судом, заслушавшим доводы прокурора о том, что фотографии требовались в целях идентификации автомобиля, который использовался при посягательствах на банкоматы, и что расследование не касалось дорожных гонок. Указанное решение было оставлено без изменения при обжаловании.

Вопросы права

Вмешательство в право заявителя на свободу выражения мнения было предусмотрено Законом и преследовало законную цель предотвращения беспорядков или преступлений. Что касается необходимости такого вмешательства в демократическом обществе, Европейский Суд напоминает, что распоряжение о раскрытии журналистских источников может быть совместимо со статьей 10 Конвенции, если оно оправдано приоритетным требованием общественного интереса. В делах, затрагивающих принудительную передачу журналистских материалов, национальные власти имеют право сопоставить интерес в преследовании предполагаемых преступлений и интерес защиты привилегий журналиста. Значимые критерии включают характер и тяжесть преступлений, точный характер и содержание требуемой информации, наличие альтернативных способов ее получения, а также любые ограничения в отношении получения и использования властями соответствующих материалов.

Применяя указанные принципы к делу заявителя, Европейский Суд отметил, что предполагаемые преступления являлись тяжкими, поскольку были связаны с применением огнестрельного оружия, информация, содержавшаяся на диске, была значимой и могла привести к установлению преступников, отсутствовали разумные альтернативные способы установления транспортного средства, которым пользовались подозреваемые, и, наконец, представляется, что информация использовалась лишь для установления и преследования преступников. Источникам компании-заявителя, по-видимому, не было причинено каких-либо неудобств. Европейский Суд также отмечает с удовлетворением, что прокурор получил у следственного судьи санкцию на данную меру, хотя находит тревожным тот факт, что национальное законодательство более не содержит такого требования. В итоге, хотя и соглашаясь с окружным судом в том, что полиция и прокуратура действовали с заслуживающей сожаления несдержанностью, Европейский Суд находит, что при особых обстоятельствах настоящего дела основания для вмешательства были "относимыми", "достаточными" и "соразмерными преследуемой законной цели".

Постановление

По делу требования статьи 10 Конвенции нарушены не были (вынесено четырьмя голосами "за" и тремя - "против").

По жалобе о нарушении статьи 11 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на свободу мирных собраний

Полное блокирование автомагистрали большегрузными транспортными средствами в рамках акции "замедления" движения. По делу требования статьи 11 Конвенции нарушены не были.

Баррако против Франции
[Barraco v. France] (N 31684/05)

Постановление от 5 марта 2009 г. [вынесено V Секцией]

Обстоятельства дела

Заявитель является водителем грузовика. В 2002 году 17 водителей, включая заявителя, приняли участие в акции по замедлению движения на автомагистрали, которая предусматривала движение по заранее выбранному маршруту в составе колонны, на невысокой скорости в нескольких рядах. Когда три водителя в головной части колонны, в том числе заявитель, остановили свои машины, полностью заблокировав дорогу для остальных участников движения, полиция задержала их. Указанным водителям были вручены повестки для явки в суд в связи с воспрепятствованием движению по автомагистрали путем размещения или попытки размещения на ней объекта, препятствующего движению транспортных средств, или использования иных средств для воспрепятствования ему - в настоящем деле путем неоднократной остановки своих транспортных средств. Суд оправдал обвиняемых, но прокурор подал жалобу, и Апелляционный суд отменил это постановление, признал их виновными в соответствии с предъявленными обвинениями и приговорил каждого к трехмесячному лишению свободы условно и к штрафу в 1 500 евро. Кассационный суд отклонил кассационную жалобу заявителя.

Вопросы права

Осуждение заявителя представляло собой вмешательство со стороны публичных органов в его право на свободу мирных собраний, которая включала в себя свободу участия в демонстрациях. Вмешательство было "предусмотрено Законом" и преследовало законные цели предотвращения беспорядков и защиты прав и свобод других лиц. Что касается его необходимости в демократическом обществе, следует отметить, что власти не получали формального предварительного уведомления о демонстрации, как того требует относимое национальное законодательство. Однако власти были уведомлены о ней и имели возможность для принятия мер по защите безопасности и общественного порядка, например, путем организации полицейского сопровождения. Таким образом, даже если демонстрация не была по умолчанию одобрена, она, по крайней мере, не была запрещена. Кроме того, заявитель не был осужден за участие в демонстрации как таковой, но за его конкретные действия во время ее проведения, а именно за блокирование автомагистрали и, следовательно, создание более значительных помех, чем могло бы в обычных условиях причинить осуществление права на свободу мирных собраний. Действительно, из материалов дела с очевидностью следует, что во время демонстрации с 6.00 до 11.00 движение продолжалось, однако несколько заторов были вызваны тем, что водители, находившиеся в головной части колонны, включая заявителя, остановили свои машины. Это полное блокирование движения явно выходило за рамки простых неудобств, причиняемых любой демонстрацией на автомагистралях. Полиция, в задачу которой входила защита безопасности и общественного порядка, задержала троих демонстрантов исключительно с целью разблокирования движения после того, как водителей несколько раз предупредили о недопустимости остановки их машин на магистрали и о санкциях, которые могут быть к ним применены. В этой обстановке заявитель в течение нескольких часов мог осуществлять свое право на свободу мирных собраний, и власти проявляли терпимость, которая должна проявляться при таких собраниях. Осуждение заявителя и назначенное ему наказание, таким образом, не были несоразмерны преследуемым целям.

Постановление

По делу требования статьи 11 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).

По жалобе о нарушении статьи 13 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на эффективное средство правовой защиты

Значительные задержки в выплате компенсации на основании Закона Пинто не свидетельствуют о наличии в процедуре структурной проблемы. По делу требования статьи 13 Конвенции нарушены не были.

Симальдоне против Италии
[Simaldone v. Italy] (N 22644/03)

Постановление от 31 марта 2009 г. [вынесено II Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте пункта 1 статьи 6 Конвенции [гражданско-правовой аспект].)

По жалобам о нарушении статьи 14 Конвенции

Вопрос о запрещении дискриминации (в контексте статьи 3 Конвенции)

По делу обжалуется уклонение властей от установления того, имела ли полицейская жестокость при задержании расистский мотив. По делу допущено нарушение требований статьи 14 Конвенции.

Джакир против Бельгии
[Cakir v. Belgium] (N 44256/06)

Постановление от 10 марта 2009 г. [вынесено II Секцией]

Обстоятельства дела

Заявитель, происходящий из Турции, был задержан полицейскими, которые прибыли в жилище, где проживала его семья, с целью задержания его брата. Версии обстоятельств задержания, представленные заявителем и государством-ответчиком, отличаются. Так или иначе, в медицинской справке, выданной на следующий день, были зафикисированы многочисленные травмы на теле заявителя, в связи с чем он был госпитализирован. Он обратился в суд, жалуясь на нападение, причинившее реальный вред здоровью и повлекшее нетрудоспособность, которое нарушало закон от 30 июля 1981 г., запрещавший определенные действия расистского и ксенофобского характера, поскольку он претерпел расистские оскорбления со стороны полицейских. Следственный судья принял ряд мер для выяснения обстоятельств дела, и с учетом собранной информации обвинение пришло к выводу, что дальнейшие действия во исполнение указаний следственного судьи не требуются. Совещательная камера* (* Совещательная камера - орган контроля над следствием (прим. переводчика).) рассмотрела заявление прокурора о прекращении производства. По требованию адвоката заявителя совещательная камера поручила произвести дополнительные следственные действия, что и было исполнено. Они включали внутреннее полицейское расследование. Следственный судья издал новое распоряжение. В то же время королевский прокурор поставил перед совещательной камерой вопрос об отсутствии оснований для продолжения производства, поскольку собранные по делу доказательства свидетельствовали о том, что насилие, предположительно совершенное обвиняемым, было спровоцировано собственным поведением потерпевшего, и что обвиняемый применил силу при исполнении служебных обязанностей, исключительно в законных целях. Что касается предполагаемых нарушений вышеупомянутого закона, прокурор пришел к выводу о том, что они не отличаются от других обвинений. Дело было вновь передано в совещательную камеру, которая установила, что отсутствуют основания для привлечения к ответственности. Заявитель подал жалобу в обвинительную камеру, но дело не было рассмотрено, несмотря на повторные обращения адвоката заявителя в прокуратуру. Обвинительная камера постановила, что для преследования истек срок давности. В письме на имя заявителя министр юстиции признал наличие недостатков в национальном разбирательстве. Он отметил необходимость принятия структурных мер для исключения подобных ситуаций в будущем. Министерство опубликовало пресс-релиз, в который было включено письмо министра с признанием того, что в течение пяти лет делу не уделялось внимания, которое оно заслуживало, но указало, что это была не сознательная попытка воспрепятствовать разбирательству, а случай небрежности, который объясняется серьезными проблемами здоровья судьи, рассматривавшего дело. В пресс-релизе также указывалось, что не имеется данных о намеренном бездействии или сговоре между обвинением и полицией. Следственно-консультативный комитет признал жалобу адвоката заявителя обоснованной, указав, что, несмотря на заверения в том, что это изолированный случай, такую задержку разбирательства нельзя считать допустимой, и что главный прокурор должен был осуществлять надзор за рассмотрением дел в пределах своей компетенции.

Вопросы права

По поводу соблюдения статьи 3 Конвенции. (a) Материально-правовой аспект. Заявитель получил телесные повреждения при задержании полицией, что подтверждается медицинской справкой, выданной на следующий день, и еще одной справкой, выданной 10 дней спустя, в которой указывалось, что заявитель освобожден от работы на 10 дней, в течение которых он находился в больнице. Трое полицейских не отрицали, что избили заявителя. Однако Европейский Суд не может принять их довод о том, что состояние заявителя после задержания и доставления в полицейский изолятор было результатом падения на землю и нескольких ошибочных пинков со стороны толпы, собравшейся на месте происшествия, которая намеревалась пинать полицейского, пытавшегося удержать заявителя. Заявитель провел 10 дней в больнице, его тело было покрыто ранами и ушибами, ему сломали нос и выбили несколько зубов. Как видно из медицинских справок, выданных примерно 10 лет спустя, он все еще продолжал страдать от последствий нападений. Соответственно, не было доказано, что повреждения могли быть причинены при применении полицейскими такой силы, которую делало строго необходимой поведение заявителя.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции (принято единогласно).

(b) Процессуальный аспект. Власти не оставались безучастны к утверждениям заявителя о жестоком обращении. Следственный судья назначил судебно-медицинскую экспертизу для исследования повреждений заявителя и определения их природы, способа их причинения и их вероятных последствий. Было подготовлено экспертное заключение. Следственный судья дал указание установить троих полицейских, причинивших повреждения заявителю, и допросить родителей и сестру последнего. Действуя по его указаниям, полицейский инспектор, помогавший прокурору, составил отчет. На заседании совещательная камера удовлетворила ходатайство адвоката заявителя, и предписала произвести дополнительные следственные действия, которые были произведены. В конце концов совещательная камера постановила, что отсутствуют основания для привлечения к ответственности. Что касается вопроса о том, проводили ли власти расследование утверждений заявителя о жестоком обращении со стороны полиции с надлежащей тщательностью, адвокат заявителя подал жалобу в обвинительную камеру на решение о прекращении производства, но дело так и не было рассмотрено. Адвокат заявителя неоднократно обращался в прокуратуру, но безрезультатно. Обвинительная камера установила, что срок давности для привлечения к ответственности истек. В этой связи Европейский Суд указывал, что если представитель государства обвиняется в действиях, противоречащих статье 3 Конвенции, не может допускаться прекращение разбирательства по причине истечения срока давности, применения таких мер, как амнистия или помилование. В частности, национальные власти не должны ни при каких обстоятельствах создавать впечатление о том, что они готовы оставить такое жестокое обращение безнаказанным. Сам министр юстиции был вынужден признать в письме к заявителю, что имели место недостатки, и выпустить пресс-релиз, в котором он пытался дать объяснения задержке рассмотрения дела. Наконец, следственно-консультативный комитет признал жалобу адвоката заявителя обоснованной. Соответственно, расследование, проведенное национальными властями по жалобе заявителя на жестокое обращение, не было эффективным.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции. При расследовании случаев насилия государственные органы обязаны принимать все разумные меры для того, чтобы удостовериться в том, что события не были мотивированы расистскими мотивами или ненавистью или предрассудками, основанными на этническом происхождении. Европейский Суд установил, что власти нарушили статью 3 Конвенции уклонением от проведения эффективного расследования инцидента. Он решил рассмотреть отдельно утверждение о том, что они также оставили без внимания возможность наличия причинной связи между предполагаемыми расистскими настроениями и насилием, которое полиция осуществила в отношении заявителя. Общая обстановка в период, относящийся к обстоятельствам дела, не является достаточной для объяснения предполагаемых расистских настроений полиции во время задержания. В своем заявлении о возбуждении уголовного дела и о намерении вступить в дело в качестве гражданского истца заявитель ссылался на нарушение статей 1 и 4 закона от 30 июля 1981 г., запрещающего определенные действия расистского и ксенофобского характера, утверждая, что полиция использовала такие расистские выражения, как "грязный черномазый" и "арабский мерзавец". В своих объяснениях, ставивших перед совещательной камерой вопрос об отсутствии оснований для привлечения к ответственности, королевский прокурор не выразил мнения по поводу этой части жалобы, указав, что действия, которые могут рассматриваться как нарушения закона от 30 июля 1981 г., эквивалентны тем, которые охватываются другими обвинениями. Совещательная камера поддержала позицию прокурора, а обвинительная камера сочла, что для преследования истек срок давности, в связи с чем Европейский Суд установил процессуальное нарушение статьи 3 Конвенции. Таким образом, власти не исполнили свою обязанность согласно статье 14 во взаимосвязи со статьей 3 Конвенции по принятию всех необходимых мер для установления того, могло ли дискриминационное поведение сыграть свою роль в данных событиях.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 14 Конвенции (принято единогласно).

См. Постановление Большой Палаты по делу "Начова и другие против Болгарии" [Nachova and Others v. Bulgaria], жалобы NN 43577/98 и 43579/98, §§ 160 и 161, ECHR 2005-VII, "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" N 77* (* Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on the Case-law of European Court of Human Rights] N 77 соответствует "Бюллетеню Европейского Суда по правам человека" N 1/2006.).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 15 000 евро в счет компенсации морального вреда.

Вопрос о запрещении дискриминации (в контексте пункта 1 статьи 6 Конвенции)

По делу обжалуется отказ в юридической помощи незаконно проживающей иностранке в разбирательстве об оспаривании отцовства ее ребенка. По делу допущено нарушение требований статьи 14 Конвенции.

Анакомба Юла против Бельгии
[Anakomba Yula v. Belgium] (N 45413/07)

Постановление от 10 марта 2009 г. [вынесено II Секцией]

Обстоятельства дела

Заявительница незаконно проживала в Бельгии. Она обратилась по вопросу о легализации своего статуса проживания частично потому, что она и ее муж, конголезский гражданин, были разлучены, частично потому, что дети этой пары, законные резиденты, проживали совместно с ней. Ее ходатайство также основывалось на том, что биологическим отцом ее младшего ребенка был бельгийский подданный, который не мог признать своего отцовства, поскольку заявительница при рождении ребенка была замужем. Единственным выходом для нее было предъявление до достижения ребенком годовалого возраста иска к мужу об оспаривании его отцовства по отношению к ребенку. С привлечением вторичной юридической помощи* (* Под вторичной юридической помощью специалисты понимают подготовку документов, защиту и представительство в судебном производстве, в том числе в исполнительном, представительство в случае предварительного внесудебного разрешения спора, если такой порядок установлен законом (в отличие от первичной - юридической информации, юридических консультаций и подготовки документов для государственных органов) (прим. переводчика).) она подала в соответствии с Судебным кодексом заявление в суд первой инстанции, в котором просила о юридической помощи в связи с отсутствием возможности для оплаты различных издержек в размере приблизительно 1 360 евро. Ее заявление было отклонено, поскольку она не являлась законным резидентом Бельгии, и указанное разбирательство не было направлено на урегулирование ее ситуации, поэтому она не отвечала условиям предоставления юридической помощи. Она подала жалобу. Апелляционный суд оставил без изменения решение нижестоящего суда, указав, что различие в обращении, предусмотренное Судебным кодексом, в данном деле было основано на объективном критерии, а именно законном проживании в Бельгии, что оно было разумным, соразмерным преследуемой цели, поскольку оно применялось только в отсутствие соглашений с государствами, не являющимися членами Совета Европы, обеспечивающих получение их гражданами юридической помощи, и не охватывалось положениями Судебного кодекса. Таким образом, заявительница должна была урегулировать ситуацию, прежде чем обращаться за юридической помощью, на которую она могла иметь право в разбирательстве об оспаривании отцовства. Она просила прокуратуру подать кассационную жалобу, но та сочла это необязательным.

Чтобы не допустить истечения давностного срока по оспариванию отцовства, заявительница и ее муж совместно подали заявление о добровольной явке в суд первой инстанции. Регистрационная пошлина составляла 82 евро. Суд удовлетворил ее требование, установив, что она представила доказательства отсутствия отцовства, предусмотренные конголезским законодательством. Однако, не мотивировав свое решение, он обязал ее уплатить издержки. Решение было вручено мужу заявительницы судебным исполнителем, сборы которого составили 206 евро 17 центов.

Вопросы права

Суд первой инстанции отклонил ходатайство заявительницы о юридической помощи для покрытия издержек по ее иску об оспаривании отцовства. Он установил, что заявительница не являлась законным резидентом Бельгии, и цель разбирательства не была направлена на урегулирование ее ситуации, поэтому она не отвечала условиям, дающим право на юридическую помощь в соответствии со статьей 668 Судебного кодекса. Эта статья предусматривала, что юридическая помощь предоставляется гражданам государств, имеющих соглашения с Бельгией, гражданам государств-участников Совета Европы, лицам, законно проживающим в Бельгии или государстве - участнике Европейского союза, и тем, кто просит юридической помощи в связи с разбирательствами относительно их въезда, проживания или вселения или высылки из Бельгии. Рассмотрев жалобу заявительницы, апелляционный суд оставил без изменения решение суда первой инстанции, отметив, что различие в обращении, предусмотренное Судебным кодексом, было основано на объективном критерии, а именно законности проживания в Бельгии, и было разумным, поскольку требовало наличия минимальной существенной связи с Бельгией, в соответствии с законом о въезде, проживании, вселении и высылке иностранцев. Заявительницу обязали уплатить 288 евро 17 центов для покрытия издержек по регистрации ее иска и вручению решения, хотя она не имела средств.

Дело, рассматривавшееся национальными судами, затрагивало серьезные вопросы, относящиеся к семейному праву, которые имели значение не только для заявительницы, но также для других лиц. Различие в обращении между лицами, которые имели вид на жительство, и теми, которые, как заявительница, его не имели, могло быть оправданно только особенно серьезными причинами. В частности, Судебный кодекс не ставил право на получение бесплатной юридической консультации - которой воспользовалась заявительница - в зависимость от законности проживания* (* В данном случае Европейский Суд подразумевает статью 508/13 Судебного кодекса, которая регулирует бесплатное оказание вторичной юридической помощи, не ставя право на такую помощь в зависимость от законности проживания. При этом спор в настоящем деле касался применения статьи 668 указанного кодекса, которая регулирует освобождение от расходов, связанных с рассмотрением дела, и ставит его в зависимость от законности проживания (прим. переводчика).). Кроме того, срок действия вида на жительство заявительницы истек через полтора месяца после рождения ее дочери, и до того, как он истек, она уже принимала меры по урегулированию ее ситуации в соответствии с ее семейной жизнью в Бельгии, так как отец ее ребенка был бельгийским гражданином. Наконец, ей было необходимо действовать быстро, поскольку иски об оспаривании отцовства должны предъявляться в течение года с рождения ребенка. С учетом вышеизложенного Европейский Суд полагает, что государство не исполнило свою обязанность по урегулированию права доступа к правосудию способом, совместимым с требованиями пункта 1 статьи 6 Конвенции во взаимосвязи со статьей 14 Конвенции.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 14 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявительнице 288 евро 17 центов в счет компенсации причиненного материального ущерба.

Вопрос о запрещении дискриминации (в контексте статьи 8 Конвенции)

По делу обжалуется отказ в выплате пособия на основании статуса отца и гражданства. По делу допущено нарушение требований статьи 14 Конвенции.

Веллер против Венгрии
[Weller v. Hungary] (N 44399/05)

Постановление от 31 марта 2009 г. [вынесено II Секцией]

Обстоятельства дела

Первый заявитель, гражданин Венгрии, женился на румынской гражданке, которая родила двух близнецов, второго и третьего заявителей, в 2005 году. Дети приобрели венгерское гражданство по рождению. Первый заявитель обратился за пособием в связи с рождением ребенка от своего имени и от имени своих детей. Власти отказали ему, так как в соответствии с законом о поддержке семьи (далее - закон) лишь матери с венгерским гражданством, приемные родители и опекуны имели право на данное пособие, а биологический отец мог обратиться за ним лишь в случае смерти матери. Кроме того, закон применялся лишь к тем негражданам Венгрии, которые получили вид на жительство, будучи беженцами или гражданами другого государства - члена Европейского союза. Поскольку жена заявителя не входила в названные категории, требование подлежало отклонению. Первый заявитель безуспешно обжаловал решение в судах.

Вопросы права

Отказ заявителям в пособии в связи с рождением ребенка приравнивается к различному отношению на основании того, что первый заявитель являлся отцом, и гражданства матери второго и третьего заявителей. По мнению Европейского Суда, широкий круг лиц, имеющих право на получение пособия, свидетельствовал о том, что оно было призвано поддерживать новорожденных детей и в целом семью, осуществляющую их воспитание, а не только компенсировать трудности матери, связанные с рождением ребенка. Таким образом, ситуация заявителей была сравнима с ситуацией семей и членов семей, получающих пособия в связи с рождением ребенка. Однако ни национальные органы, ни государство-ответчик не выдвинули объективных и разумных оснований для оправдания общего лишения биологических отцов права на пособие, призванного поддерживать всех лиц, воспитывающих новорожденных детей, в то время как матери, приемные родители и опекуны имели на него право. Таким образом, первый заявитель подвергался дискриминации на том основании, что он являлся отцом, при осуществлении своего права на уважение семейной жизни. Что касается второго и третьего заявителей, в материалах дела отсутствуют признаки того, что их мать злоупотребляла или, по крайней мере, имела намерение ненадлежащим образом воспользоваться венгерской системой социального обеспечения. Ее положение в Венгрии было законным и полностью регулировалось властями. Заявители не могли воспользоваться спорным пособием, поскольку их отец был венгром, а мать - иностранной гражданкой, тогда как закон предусматривал право на пособие для семей с детьми, мать которых обладала венгерским гражданством, а отец являлся иностранцем. Европейский Суд не находит разумного обоснования для такой практики. Государство-ответчик также не выдвинуло убедительных доводов в ее оправдание. Таким образом, различное отношение представляло собой дискриминацию.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителям 720 евро в счет компенсации причиненного материального ущерба и 1 500 евро в счет компенсации морального вреда.

Вопрос о запрещении дискриминации (в контексте статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции)

По делу обжалуется вычет из пенсии предусмотренного законом налога с расходов на содержание заключенного. Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика.

Добош против Венгрии
[Dobos v. Hungary] (N 45069/05)

[II Секция]

Заявителем по делу выступает пенсионер, отбывающий срок тюремного заключения с 1999 года. В соответствии с национальным законодательством администрация тюрьмы вычитает из его пенсии, которую он получает непосредственно в тюрьме, установленный законом налог с расходов на его содержание.

Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика в отношении статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции.

По жалобе о нарушении статьи 34 Конвенции

Вопрос о запрещении препятствовать праву обращения в Европейский Суд

По делу обжалуется уклонение властей от исполнения предварительной меры, указанной Европейским Судом согласно правилу 39 Регламента Суда. По делу допущено нарушение требований статьи 34 Конвенции.

Палади против Молдавии
[Paladi v. Moldova] (N 39806/05)

Постановление от 10 марта 2009 г. [вынесено Большой Палатой после передачи дела на ее рассмотрение]

Обстоятельства дела

В сентябре 2004 г. заявитель был взят под стражу по подозрению в злоупотреблении должностным положением и полномочиями. Он страдал рядом серьезных заболеваний (диабет, ангина, сердечная недостаточность, гипертония, хронический бронхит, панкреатит и гепатит), и во время содержания под стражей заявителя обследовали различные специалисты, рекомендовавшие медицинское наблюдение за состоянием его здоровья. Однако он посещался врачами нерегулярно и мог получать помощь лишь в экстренных случаях. В марте 2005 г. заявитель был переведен в больницу следственного изолятора. В мае 2005 г. врач-невролог из Республиканского неврологического центра рекомендовал перевод заявителя в медицинское учреждение, где он мог бы пройти курс гипербарической оксигенации (HBO). Однако это было сделано лишь в сентябре 2005 года. Лечение проводилось в Республиканской клинической больнице и имело положительный эффект. Оно должно было продолжаться до конца ноября 2005 года. 10 ноября 2005 г. районный суд постановил возвратить заявителя в больницу следственного изолятора, поскольку Республиканский неврологический центр не упомянул HBO в своих последних рекомендациях и указал, что состояние здоровья заявителя стабилизировалось. Вечером того же дня Европейский Суд посредством факсимильной связи указал государству-ответчику предварительные меры в порядке правила 39 Регламента Европейского Суда, согласно которым заявитель не мог быть возвращен в больницу следственного изолятора до тех пор, пока Европейский Суд не получит возможность рассмотреть дело. На следующий день заместитель Секретаря Европейского Суда безуспешно пытался связаться по телефону с офисом представителя государства-ответчика в Молдавии. На основании факсимильного сообщения Европейского Суда адвокат заявителя просил районный суд приостановить исполнение решения, однако ему было отказано. В тот же день он был переведен в больницу следственного изолятора. В конечном счете после запросов со стороны адвоката заявителя и представителя государства-ответчика районный суд распорядился о возвращении заявителя в Республиканский неврологический центр 14 ноября 2005 г. Заявитель был вынужден ожидать госпитализации в течение шести часов, по-видимому, из-за несвоевременной доставки его медицинских документов. В декабре 2005 г. предварительное заключение было заменено подпиской о невыезде из страны. В 2006 году заявителю была установлена вторая степень инвалидности.

Вопросы права

По поводу соблюдения статьи 3 Конвенции. Неудовлетворительное состояние здоровья заявителя было подтверждено многими специалистами. Однако надлежащая медицинская помощь не была ему обеспечена, как указано в Постановлении Палаты. Большая Палата согласилась с доводами Палаты о том, что общий уровень медицинской помощи, полученной заявителем при содержании под стражей, был недостаточен.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции (вынесено 15 голосами "за" и двумя - "против").

По поводу соблюдения статьи 34 Конвенции. Предварительная мера, на которую Европейский Суд указал 10 ноября 2005 г., содержала ясное предложение властям воздержаться от перевода заявителя из неврологического центра. Несмотря на то, что власти были уведомлены об этой мере не позднее 11 ноября 2005 г., они не воспрепятствовали переводу заявителя в этот день. Государство-ответчик указало, что не представлялось возможным исполнить данную меру до 14 ноября 2005 г., когда она была фактически исполнена. Суд, к компетенции которого относилось решение вопроса о месте содержания заявителя под стражей, был уведомлен о мере аппаратом представителя государства-ответчика в пятницу 11 ноября 2005 г., но не смог вызвать стороны в этот день. Таким образом, он был вынужден провести заседание в понедельник 14 ноября 2005 г. Однако государство-ответчик не представило доказательств того, что суд действительно пытался уведомить стороны 11 ноября 2005 г., и даже если предположить, что это так, в деле участвовали только заявитель и прокурор. Адвокат заявителя, который утром 11 ноября лично требовал от суда исполнения предварительной меры, указанной Европейским Судом, безусловно был готов принять участие в заседании, тогда как невозможность безотлагательного направления своего представителя прокуратурой вызывает сильные сомнения. Кроме того, даже если суд не мог рассмотреть требование адвоката заявителя 11 ноября, он мог сделать это гораздо раньше, чем это было фактически сделано. Для совершения срочных действий в выходные и праздничные дни обычно назначаются дежурные судьи. Наконец, из представленных документов Европейский Суд усматривает, что письмо от представителя государства-ответчика суд получил только 14 ноября 2005 г. по причине небрежности, не совместимой с обязанностью совершать все разумные действия для обеспечения незамедлительного соблюдения требований предварительной меры. 11 ноября 2005 г. в аппарате представителя государства-ответчика никто не отвечал на срочные вызовы Секретариата. Власти страны, таким образом, проявили недостаточную готовность сотрудничества с Европейским Судом для предотвращения невосполнимого ущерба. Кроме того, государство-ответчик не продемонстрировало наличие объективных препятствий для соблюдения предварительной меры, указанной Европейским Судом. Что касается его довода о том, что терапия НВО оказалась неэффективной при лечении заявителя, Европейский Суд отмечает, что власти не были уведомлены об этом факте в период, когда разворачивались события. Насколько было известно в период, относящийся к обстоятельствам дела, непринятие экстренных мер для соблюдения указанной Европейским Судом предварительной меры могло повлечь непоправимый ущерб для заявителя и тем самым лишить разбирательство его предмета. Тот факт, что угроза, в конечном счете, не реализовалась, не отменяет того, что отношение властей и их инертность не совместимы с обязанностями, вытекающими из статьи 34 Конвенции.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 34 Конвенции (вынесено девятью голосами "за" и восемью - "против").

Европейский Суд также установил, что по делу допущено нарушение требований пункта 1 статьи 5 Конвенции.

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 2 080 евро в счет компенсации материального ущерба и 15 000 евро в счет компенсации причиненного морального вреда.

В порядке применения статьи 37 Конвенции

В порядке применения подпункта "с" пункта 1 статьи 37 Конвенции

Вопрос об оправданности дальнейшего рассмотрения жалобы

Ходатайство о рассмотрении подано лицом, которое не доказало, что является наследником или близким родственником или имеет законный интерес. Жалоба исключена из списка дел, подлежащих рассмотрению Европейским Судом.

Леже против Франции
[Leger v. France] (N 19324/02)

Постановление от 30 марта 2009 г. [вынесено Большой Палатой после передачи дела на ее рассмотрение]

Обстоятельства дела

В 1964 году заявитель был задержан и обвинен в похищении и убийстве 11-летнего мальчика. Суд присяжных признал его виновным в соответствии с предъявленным обвинением и, сославшись на смягчающие обстоятельства, приговорил его к пожизненному лишению свободы, не установив минимального срока. Кассационный суд отклонил жалобу гражданского истца. В 1979 году заявитель приобрел право на досрочное освобождение. В 1985-1998 годах он подавал многочисленные ходатайства об освобождении, которые были отклонены. В 1999 году он вновь просил об освобождении по лицензии* (* В ряде государств временное освобождение по специальному разрешению (прим. переводчика).). Несмотря на благоприятное заключение органа исполнения наказаний и мнение судьи, ответственного за исполнение наказаний, о том, что не имеется препятствий для освобождения заявителя, министр юстиции отказал в его освобождении в связи с реформой системы исполнения наказаний в соответствии с Законом N 2000-516 от 15 июня 2000 г., в частности, с учетом условий и порядка освобождения по лицензии заключенных с длительными сроками лишения свободы, и передал его дело во вновь учрежденные суды. В 2001 году заявитель подал ходатайство в соответствии с новой судебной процедурой. Орган исполнения наказаний представил единогласное заключение в пользу его освобождения по лицензии, но компетентные суды отклонили его ходатайство. В 2005 году заявитель подал новое ходатайство об освобождении по лицензии. Тюремные власти рекомендовали применение пробационного полутюремного режима. В соответствии с решением, которое было оставлено без изменения отделением исполнения наказаний апелляционного суда, заявитель был освобожден по лицензии на срок с октября 2005 г. по октябрь 2015 г. Заявитель скончался в июле 2008 г.

Заявитель жаловался в Европейский Суд, ссылаясь на подпункт "a" пункта 1 статьи 5 Конвенции, на то, что его длительное лишение свободы являлось произвольным. Он также указывал, что на практике его приговор был равнозначен лишению свободы на всю жизнь и потому представлял собой бесчеловечное и унижающее достоинство обращение, запрещенное статьей 3 Конвенции. Постановлением от 11 апреля 2006 г. палата заключила, что по делу требования подпункта "а" пункта 1 статьи 5 Конвенции нарушены не были (вынесено пятью голосами "за" и двумя - "против") и что по делу требования статьи 3 Конвенции нарушены не были (вынесено пятью голосами "за" и двумя - "против").

Вопросы права

Заявитель был найден мертвым в своем доме 18 июля 2008 г., и ходатайство о продолжении рассмотрения жалобы было подано лицом, которое не представило доказательств своего статуса наследника или близкого родственника заявителя или какого-либо законного интереса. Таким образом, в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 статьи 37 Конвенции, дальнейшее рассмотрение жалобы является неоправданным. Европейский Суд также не находит, что соблюдение прав человека требует продолжения рассмотрения жалобы, поскольку применимое национальное законодательство тем временем претерпело изменения, и аналогичные вопросы по другим делам были разрешены.

Постановление

Жалоба исключена из списка дел, подлежащих рассмотрению Европейским Судом (вынесено 13 голосами "за" и четырьмя - "против").

В порядке применения статьи 41 Конвенции

Вопрос о присуждении справедливой компенсации

Обязанность исполнения окончательного судебного распоряжения об отмене административных решений.

Ницеску против Румынии
[Nitescu v. Romania] (N 26004/03)

Постановление от 23 марта 2009 г. [вынесено III Секцией]

Обстоятельства дела

Муниципальный совет разрешил компании переоборудовать под магазин квартиру в жилом доме, в котором проживал заявитель. Компания получила разрешение на переустройство внутри квартиры. Суд первой инстанции и апелляционный суд удовлетворили требование о прекращении работ. Судебный исполнитель, прибыв на место, установил, что переустройство не было произведено, и составил заключение о том, что решение будет исполняться по требованию заявителя.

Заявитель потребовал отмены муниципальных решений и разрешения о переустройстве, но суд первой инстанции отклонил его требование. Решением 2002 года апелляционный суд удовлетворил требования заявителя частично, отменил решение районного суда* (* По-видимому, составитель именует румынский суд первой инстанции районным судом условно, исходя из того, что так называются низшие суды во многих странах бывшего социалистического лагеря (прим. переводчика).) и отменил решение местного совета и распоряжение мэра. Он указал, что согласно румынскому законодательству согласие заявителя является существенным условием переоборудования квартиры, поскольку закон прямо требует согласия собственника квартиры, расположенной выше. Кроме того, предпринимательская деятельность в расположенной ниже квартире затрагивала право заявителя на беспрепятственное использование своего места жительства. Однако разрешение на строительство его не затрагивало, поскольку оно допускало только некоторые изменения помещения, а не его реальное переоборудование. Заявление об отмене этого решения было отклонено, и оно вступило в силу. Судебный исполнитель апелляционного суда просил разрешения на исполнение этого решения и закрытии магазина. В 2003 году суд первой инстанции отклонил ходатайство на том основании, что данное решение не содержало указаний о закрытии магазина. Заявитель безуспешно обжаловал его в районный суд. Он безуспешно принимал и другие меры для закрытия магазина.

Вопросы права

По поводу соблюдения статьи 6 Конвенции. Хотя в 2002 году было вынесено окончательное решение об отмене муниципальных административных решений на том основании, что они нарушали его право оспаривать переоборудование квартиры, это решение не было исполнено, отменено или изменено в апелляционном порядке, предусмотренном законом. В 2003 году суд первой инстанции отклонил требование заявителя о разрешении на принудительное исполнение этого решения и закрытие магазина на том основании, что данное решение не содержало указаний о закрытии магазина. Хотя действительно резолютивная часть решения прямо не обязывала власти закрыть магазин, в нем ясно указывались причины отмены административных решений, так что власти должны были пересмотреть свою позицию с учетом вывода апелляционного суда о нарушении закона. Европейский Суд не может не отметить, что отмена оспаривавшихся административных решений не оказала влияния на эксплуатацию магазина, несмотря на обязанность властей его исполнить. Отмена административных решений являлась необходимым предварительным шагом для прекращения деятельности магазина, и только местные органы власти были вправе принять необходимые меры. Кроме того, хотя апелляционный суд отменил административные решения, приняв решение в пользу заявителя в его споре с компанией, все дальнейшие действия заявителя против компании были сорваны неисполнением решения органами власти. Уклоняясь от прекращения действия оспариваемых решений в течение шести лет, власти лишили заявителя эффективного доступа к правосудию.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Постановление, которым Европейский Суд установил нарушение, возлагает на государство-ответчика правовое обязательство по устранению нарушения и возмещению его последствий таким образом, чтобы восстановить, насколько это возможно, положение, существовавшее до нарушения. В настоящем деле Европейский Суд установил нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в связи с неисполнением решения от 2002 года. Соответственно, он находит, что полное исполнение указанного решения в максимально возможной степени поставило бы заявителя в то положение, в котором он бы находился, если бы по делу требования пункта 1 статьи 6 Конвенции нарушены не были.

Европейский Суд присудил выплатить заявителю 5 000 евро в счет компенсации морального вреда.

В порядке применения статьи 46 Конвенции

Вопрос об исполнении постановлений Европейского Суда

По делу обжалуется структурная неадекватность медицинской помощи в тюрьмах. По делу допущено несоблюдение требований статьи 46 Конвенции.

Гхавтадзе против Грузии
[Ghavtadze v. Georgia] (N 23204/07)

Постановление от 3 марта 2009 г. [вынесено II Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 3 Конвенции.)

По жалобам о нарушении статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

Вопрос о наличии имущества для целей статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

Вопрос о соблюдении права на беспрепятственное пользование имуществом

По делу обжалуется отказ внести фонд Греческой православной цели в земельный реестр в качестве собственника имущества, которым он непрерывно владел более 20 лет. По делу допущено нарушение требований статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

Бозджаада кимисис теодоку рум ортодокс килисеси вакфы против Турции
[Bozcaada Kimisis Teodoku Rum Ortodoks Kilisesi Vakfi v. Turkey] (N 2) (NN 37639/03, 37655/03, 26736/04 и 42670/04)

Постановление от 3 марта 2009 г. [вынесено II Секцией]

Обстоятельства дела

Заявителем по делу выступает фонд Греческой православной церкви. Он утверждает, что приобрел в результате дарения или наследования три участка земли и здание. Однако, хотя фонд-заявитель владел недвижимостью много лет, она не была зарегистрирована в земельном реестре на его имя. В мае 1991 г. земельный реестр был реорганизован, и спорные земли были разделены на ряд участков, каждый со своим регистрационным номером. Графы реестра, в которых указываются собственники земли, не были заполнены, поскольку фонд-заявитель не представил декларацию об имуществе в его владении, как это было предусмотрено Законом N 2762 о фондах. Записи земельного реестра в отношении спорного имущества устанавливали, что на имя фонда-заявителя не было зарегистрировано какое-либо право, хотя эксперты и свидетели подтвердили, что фонд действительно владел ими. Поскольку фонд не подал возражения в течение 30 дней, разрешенных законом, кадастровые планы были опубликованы и вступили в силу. В 2001 и 2002 годах фонд-заявитель обращался в земельный регистрационный трибунал в целях регистрации в земельном реестре его права на каждый из объектов недвижимости. Трибунал удовлетворил заявление и предписал зарегистрировать недвижимость на имя фонда-заявителя. Кассационный суд отменил решение. В августе 2002 г. вступил в силу Закон N 4771, вносящий изменений в Закон N 2762. Он предоставил фондам возможность зарегистрировать в земельном реестре недвижимость, в отношении которой они могут доказать свое владение тем или иным способом. Земельный регистрационный трибунал в соответствии с решениями Кассационного суда отклонил требования фонда-заявителя и предписал закрепление права на спорное имущество за казначейством. Кассационный суд отклонил жалобы фонда-заявителя, тем самым оставив без изменения решения, принятые в первой инстанции. Между тем на основе Закона N 4771 фонд-заявитель подал заявление в Генеральный директорат фондов о регистрации на его имя в земельном реестре спорного имущества. Его заявление было отклонено на том основании, что право собственности уже было внесено в реестр на имя казначейства или третьих лиц. Административный суд отклонил последующую просьбу заявителя об отмене указанного решения. Государственный совет оставил без изменения решение суда первой инстанции.

Вопросы права

Не оспаривается, что фонд-заявитель не располагал правоустанавливающими документами на указанное имущество. Вопрос заключался в том, мог ли фонд законно утверждать, что приобрел имущество в силу приобретательной давности, и, следовательно, требовать ее регистрации в земельном реестре на его имя. В настоящем деле фонд-заявитель мог правомерно полагать, что он отвечал всем требованиям для того, чтобы его право на недвижимость, которой он владел в течение очень долго времени, было признано. Его имущественный интерес был достаточен, чтобы представлять собой существенный интерес, и, таким образом, "имущество" в значении правила, заложенного в первом предложении статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, положения которой, следовательно, были применимы к данному аспекту жалобы. Вмешательство в право на уважение собственности, которое усматривается в отказе зарегистрировать недвижимость на имя фонда-заявителя и регистрации ее на имя казначейства, должно быть, прежде всего, законным. При этом применимые положения действующего законодательства были достаточно ясны. Статья 14 закона о земельном реестре предусматривала условия для приобретения имущества в силу приобретательной давности. Кроме того, Закон N 2762 о фондах с изменениями, принятыми после 2002 года, признавал возможность для фондов религиозных меньшинств приобретать имущество на основе владения им. Следовательно, с учетом вышеизложенного отказ турецких судов в регистрации спорной недвижимости в земельном реестре на имя фонда-заявителя не может считаться достаточно предсказуемым, поскольку фонд владел ею непрерывно более 20 лет для целей статьи 14 закона о земельном реестре. Обжалуемое вмешательство было несовместимо с принципом законности.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Спорная недвижимость подлежит регистрации в земельном реестре на имя фонда-заявителя; в противном случае Европейский Суд присудил выплатить фонду-заявителю 100 000 евро в счет компенсации материального ущерба.

Вопрос о соблюдении права на беспрепятственное пользование имуществом

По делу обжалуется несвоевременная выплата неадекватной компенсации, присужденной по делу о чрезмерной длительности разбирательства на основании Закона Пинто. По делу допущено нарушение требований статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

Симальдоне против Италии
[Simaldone v. Italy] (N 22644/03)

Постановление от 31 марта 2009 г. [вынесено II Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте пункта 1 статьи 6 Конвенции [гражданско-правовой аспект].)

Вопрос о соблюдении права на беспрепятственное пользование имуществом

По делу обжалуется задержка исполнения решений, принятых в рамках разбирательств на основании Закона Пинто. Жалобы коммуницированы властям государства-ответчика.

Гальоне и 479 других против Италии
[Gaglione and 479 Others v. Italy] (N 45867/07 и т.д.)

[II Секция]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте пункта 1 статьи 6 Конвенции [гражданско-правовой аспект].)

По жалобе о нарушении статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции

Вопрос о соблюдении права на образование

По делу обжалуется временное отчисление студентов за обращение к администрации университета с петициями о введении факультативного курса курдского языка. По делу допущено нарушение требований статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции.

Темел и другие против Турции
[Temel and Others v. Turkey] (N 36458/02)

Постановление от 3 марта 2009 г. [вынесено II Секцией]

Обстоятельства дела

Заявителями по делу выступают студенты университета. В январе 2002 г. они обратились в университет с петициями, требуя введения факультативного изучения курдского языка. В результате эти студенты, за исключением одного, были отчислены из университета на два семестра; студент, который выразил раскаяние, был отчислен на один семестр. Они безуспешно просили приостановить исполнение дисциплинарных решений в их отношении. Их ходатайства об отмене решений были первоначально отклонены судами на том основании, что петиции могли породить поляризацию по языковому, национальному, религиозному или конфессиональному признаку, и что они представляли собой новую стратегию гражданского неповиновения Рабочей партии Курдистана (PKK, незаконная вооруженная организация). Однако Государственный совет отменил решения нижестоящих судов и направил дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции. В мае 2004 г. компетентный суд отменил дисциплинарные санкции в отношении заявителей, установив, что их петиции о факультативных занятиях курдским языком полностью соответствовали общей цели турецкого высшего образования, которая состояла в подготовке студентов как объективных граждан с широкими взглядами, уважающих права человека.

Вопросы права

Отчисление заявителей из университета представляло собой ограничение их права на образование. Основным является вопрос соразмерности. Заявители не совершили каких-либо предосудительных действий, они не прибегали к насилию и не пытались нарушить мир или порядок в университете. Они были привлечены к ответственности лишь за подачу петиций и за взгляды, выраженные в них. Однако ни их взгляды, ни форма их выражения не могут считаться деятельностью, способной привести к поляризации университетского сообщества на языковой, национальной, религиозной или конфессиональной основе. Хотя право на образование в принципе не исключает применения дисциплинарных мер, включая временное или постоянное отчисление из учебного заведения, с целью обеспечения соблюдения его внутренних правил, такие меры не должны ущемлять существо права или противоречить иным правам, провозглашенным в Конвенции или Протоколах к ней. В настоящем деле заявители были отчислены из университета в результате осуществления своего права на свободу выражения мнения. Применение такой дисциплинарной меры не могло рассматриваться как разумное или соразмерное. Хотя санкция была впоследствии отменена как незаконная, Европейский Суд находит достойным сожаления, что к этому моменту заявители уже пропустили один или два семестра учебы, и в результате национального разбирательства они не получили возмещения по данному основанию.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 2 Протокола N 1 к Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить каждому заявителю 1 500 евро в счет компенсации причиненного морального вреда.

Наши публикации

Постановления Европейского Суда с пометкой "Nota bene"

Обзор деятельности Европейского Суда по правам человека в 2008 году мы традиционно завершаем публикацией списка постановлений и решений, признанных самим Судом наиболее значимыми и важными, которые опубликованы в судебном отчете "Annual Report 2008".

Аналогичный список избранных постановлений и решений Суда за 2007 год опубликован в нашем Бюллетене NN 6-8 за 2008 год.

Напомним: в 2008 году Европейский Суд вынес 1 543 постановления, что несколько больше, чем в 2007 году (1 503 постановления). Однако далеко не все они внесли значительный вклад в развитие, прояснение или изменение правовых позиций Суда (как в общем смысле, так и в отношении конкретной страны).

По оценкам Европейского Суда, доля значимых дел составила 23% (столько же, сколько и в 2007 году), большую же часть постановлений Суд вынес по так называемым клоновым делам, которые по понятным причинам остались за пределами публикуемого нами списка.

Из всего массива постановлений, вынесенных в прошлом году, Суд решил выделить 179* (* О критериях, применяемых Европейским Судом при отборе потановлений, мы рассуждали в N 8 "Бюллетеня Европейского Суда по правам человека" за 2007 год.). Эти постановления интересны не только тем, что вносят вклад в развитие позиций Суда в отношении содержания прав, предусмотренных Конвенцией, но также и тем, что проясняют вопросы процедуры (кто может претендовать на статус жертвы, что следует считать исчерпанием внутренних средств правовой защиты, каковы причины, препятствующие дальнейшему рассмотрению дела, каков спектр мер, принимаемых государствами в целях исполнения постановлений Суда и т.д.).

Отметим, что в публикуемом списке значатся 25 постановлений, вынесенных по жалобам против России, что составляет 14% от общего числа значимых постановлений, вынесенных Европейским Судом в 2008 году.

Перечень избранных постановлений Суда, в котором кратко - в одном предложении - излагается суть его правовых позиций, не только позволяет быстро найти интересующее дело, но и помогает уловить основные направления, по которым развивается практика Европейского Суда, почувствовать пульс Конвенции - "живого" инструмента.

После ознакомления с этим перечнем у Вас есть возможность более внимательно изучить дело, обратившись либо к конкретным номерам нашего ежемесячного Бюллетеня, либо к ежегодным выпускам "Путеводителя по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека", в которых обстоятельства дела и выводы Европейского Суда излагаются более подробно.

Для удобства поиска на полях, напротив наименования дела, имеется ссылка на номер "Бюллетеня Европейского Суда по правам человека", в котором опубликовано данное постановление. В публикуемом ниже перечне мы также приводим реквизиты дела, необходимые для быстрого поиска в электронной базе данных Европейского Суда по правам человека.

Итак, избранные постановления, вынесенные Судом в 2008 году.

Избранные постановления, вынесенные Европейским Судом в 2008 году*

(* European Court of Human Rights. Annual Report 2008. Registry of the European Court of Human Rights: Strasbourg, 2009. PP. 85-110)

Статья 2 Конвенции

Пункт 1 статьи 2 Конвенции

Право на жизнь

Бетаев и Бетаева против России
[Betayev and Betayeva v. Russia], N 37315/03

Гехаева и другие против России
[Gekhayeva and Others v. Russia], N 1755/04

Ибрагимов и другие против России
[Ibragimov and Others v. Russia], N 34561/03

Сангариева и другие против России
[Sangariyeva and Others v. Russia], N 1839/04

Исчезновение родственников заявителей в Чечне в период военных операций: допущены нарушения.

Позитивные обязательства государства по защите права человека на жизнь

Додов против Болгарии
[Dodov v. Bulgaria], N 59548/00

Непривлечение к ответственности виновных в исчезновении пациента из дома престарелых: допущено нарушение.

Османолу против Турции
[Osmanoglu v. Turkey], N 48804/99

Непринятие властями надлежащих мер для розыска сына заявителя после его предполагаемого похищения в Юго-Восточной Турции: допущено нарушение.

Варнава и другие против Турции
[Varnava and Others v. Turkey], NN 16064/90, 16065/90, 16066/90, 16068/90, 16069/90, 16070/90, 16071/90, 16072/90 и 16073/90

Непроведение эффективного расследования судьбы греков-киприотов, пропавших без вести в период турецкой военной операции на севере Кипра в 1974 году: допущено нарушение (дело передано в Большую Палату).

Будаева и другие против России
[Budayeva and Others v. Russia], NN 15339/02, 21166/02, 20058/02, 11673/02 и 15343/02

Уклонение властей от реализации политики земельного планирования и помощи в чрезвычайных ситуациях в свете предсказуемой угрозы схода селей для жизни людей: допущено нарушение.

Абдуллах Йилмаз против Турции
[Abdullah Yilmaz v. Turkey], N 21899/02

Самоубийство военнослужащего в период прохождения военной службы в связи с оскорблениями и побоями, причиненными младшим офицером: допущено нарушение.

Ренольд против Франции
[Renolde v. France], N 5608/05

Самоубийство душевнобольного, заключенного в карцере: допущено нарушение.

Дзецяк против Польши
[Dzieciak v. Poland], N 77766/01

Неадекватная медицинская помощь в период предварительного заключения и неэффективное расследование гибели заключенного: допущено нарушение.

Пункт 2 статьи 2 Конвенции

Применение силы

Мансуролу против Турции
[Mansuroglu v. Turkey], N 43443/98

Неоспариваемое применение представителями государства оружия, повлекшее смерть, и эффективность расследования: допущено нарушение.

Эврым Ектем против Турции
[Evrim Oktem v. Turkey], N 9207/03

Серьезные телесные повреждения, причиненные случайным выстрелом, произведенным сотрудником полиции в ходе операции по пресечению демонстрации: допущено нарушение.

Статья 3 Конвенции

Пытки

Маслова и Налбандов против России
[Maslova and Nalbandov v. Russia], N 839/02

Жестокое обращение с лицами, задержанными для допроса, и несоблюдение надлежащей процедуры уголовного преследования лиц, виновных в жестоком обращении: допущено нарушение.

Дедовский и другие против России
[Dedovskiy and Others v. Russia], N 7178/03

Жестокое обращение и неоправданное применение дубинок против заключенных, а также отсутствие эффективного расследования: допущено нарушение.

Владимир Романов против России
[Vladimir Romanov v. Russia], N 41461/02

Несоразмерное и неоправданное использование дубинок против заключенных и отсутствие эффективного расследования: допущено нарушение.

Бесчеловечное или унижающее достоинство обращение

Маслова и Налбандов против России
[Maslova and Nalbandov v. Russia], N 839/02

Жестокое обращение с лицами, задержанными для допроса, и несоблюдение надлежащей процедуры уголовного преследования лиц, виновных в жестоком обращении: допущены нарушения.

Риад и Идиаб против Бельгии
[Riad and Idiab v. Belgium], NN 29787/03 и 29810/03

Содержание незаконных иммигрантов в транзитной зоне аэропорта в течение более чем 10 дней без обеспечения основных человеческих потребностей: допущено нарушение.

Варнава и другие против Турции
[Varnava and Others v. Turkey], NN 16064/90, 16065/90, 16066/90, 16068/90, 16069/90, 16070/90, 16071/90, 16072/90 и 16073/90

Уклонение властей от предоставления информации при наличии обоснованных опасений за жизни греков-киприотов, пропавших без вести в период турецкой военной операции на севере Кипра в 1974 году: допущено нарушение (дело передано в Большую Палату).

Кафкарис против Кипра
[Kafkaris v. Cyprus], N 21906/04

Пожизненное лишение свободы без возможности освобождения в связи с хорошим поведением в результате изменений в законодательстве: нарушение не допущено.

Мансуролу против Турции
[Mansuroglu v. Turkey], N 43443/98

Жестокое обращение в ходе проведения операции сил безопасности против Рабочей партии Курдистана в регионе, где было объявлено чрезвычайное положение: допущено нарушение.

Стойка против Румынии
[Stoica v. Romania], N 42722/02

Жестокое обращение офицера полиции с несовершеннолетним цыганом по мотиву национальной нетерпимости во время столкновения должностных лиц и цыган, а также отсутствие эффективного расследования: допущено нарушение.

Таштан против Турции
[Tastan v. Turkey], N 63748/00

Принуждение заявителя в возрасте 71 года к прохождению военной службы: допущено нарушение.

Родич и другие против Боснии и Герцеговины
[Rodic and Others v. Bosnia and Herzegovina], N 22893/05

Необеспечение благополучия заключенных, подвергшихся насилию по мотивам этнической нетерпимости: допущено нарушение.

Котсафтис против Греции
[Kotsaftis v. Greece], N 39780/06

Условия содержания под стражей и отсутствие надлежащего медицинского обслуживания заключенного, страдающего циррозом печени, вызванным гепатитом B: допущено нарушение.

Щебет против России
[Shchebet v. Russia], N 16074/07

Содержание заявительницы в течение 34 дней в камере, предназначенной для краткосрочного административного задержания на срок, не превышающий трех часов: допущено нарушение.

Гефген против Германии
[Gaufgen v. Germany], N 22978/05

Характер угроз причинения физического вреда со стороны полицейских следователей в целях получения от лица, подозреваемого в похищении ребенка, сведений о месте нахождения последнего: допущено бесчеловечное обращение, в отношении которого в рамках национальной правовой системы предоставлено эффективное средство правовой защиты (дело передано в Большую Палату).

Чембер против России
[Chember v. Russia], N 7188/03

Принуждение солдата срочной службы, имеющего проблемы со здоровьем, о которых было известно, к чрезмерным физическим упражнениям в качестве "неуставного наказания" и отсутствие эффективного расследования: допущено нарушение.

Богумил против Португалии
[Bogumil v. Portugal], N 35228/03

Хирургическая операция, сделанная наркокурьеру без его согласия: нарушение не допущено.

Моисеев против России
[Moiseyev v. Russia], N 62936/00

Условия этапирования и содержания под стражей в период предварительного заключения: допущены нарушения.

Ренольд против Франции
[Renolde v. France], N 5608/05

Помещение душевнобольного заключенного в карцер на 45 дней: допущено нарушение.

Хаджиалиев и другие против России
[Khadzhialiyev and Others v. Russia], N 3013/04

Нравственные страдания, которые претерпели члены семьи вследствие расчленения и обезглавливания тел их похищенных родственников: допущено нарушение.

Алексанян против России
[Aleksanyan v. Russia], N 46468/06

Непредоставление медицинской помощи ВИЧ-инфицированному заключенному и уклонение государства от исполнения связанных с этим предварительных мер, предписанных на основании правила 39 Регламента Суда: допущено нарушение.

Высылка

Саади против Италии
[Saadi v. Italy], N 37201/06

Угроза жестокого обращения в случае высылки в Тунис террориста, осужденного заочно: депортация будет рассматриваться как нарушение.

N. против Соединенного Королевства
[N. v. United Kingdom], N 26565/05

Предполагаемая высылка ВИЧ-инфицированной заявительницы в страну ее происхождения, где перспективы получения ею надлежащей медицинской помощи являются неопределенными: в случае высылки нарушение не будет допущено.

N.A. против Соединенного Королевства
[N.A. v. United Kingdom], N 25904/07

Предполагаемая депортация в Шри-Ланку тамила, ходатайствовавшего о предоставлении убежища: в случае высылки будет допущено нарушение.

Y. против России
[Y. v. Russia], N 20113/07

Высылка в Китай, осуществленная без учета статуса беженца, предоставленного Управлением Верховного комиссара ООН по правам беженцев: нарушение не допущено.

Экстрадиция

Исмоилов и другие против России
[Ismoilov and Others v. Russia], N 2947/06

Угроза жестокого обращения с заявителями в случае их экстрадиции в Узбекистан: в случае экстрадиции нарушение будет допущено.

Рябикин против России
[Ryabikin v. Russia], N 8320/04

Предполагаемая экстрадиция заявителя в Туркменистан, где ему угрожает обращение, запрещенное Конвенцией: в случае экстрадиции нарушение будет допущено.

Солдатенко против Украины
[Soldatenko v. Ukraine], N 2440/07

Риск жестокого обращения в случае экстрадиции в Туркмению: в случае экст-
радиции нарушение будет допущено.

Статья 5 Конвенции

Пункт 1 статьи 5 Конвенции

Лишение свободы

Варнава и другие против Турции
[Varnava and Others v. Turkey], NN 16064/90, 16065/90, 16066/90, 16068/90, 16069/90, 16070/90, 16071/90, 16072/90 и 16073/90

Непроведение властями эффективного расследования по существу обоснованной жалобы на то, что греки-киприоты, пропавшие без вести в период турецкой военной операции на севере Кипра в 1974 году, могли быть взяты под стражу: допущено нарушение (дело передано в Большую Палату).

Порядок, установленный законом

Медведев и другие против Франции
[Medvedyev and Others v. France], N 3394/03

Заключение на борту членов экипажа иностранного судна, которое было задержано в открытом море: допущено нарушение (дело передано в Большую Палату).

Законное задержание или заключение под стражу

Риад и Идиаб против Бельгии
[Riad and Idiab v. Belgium], NN 29787/03 и 29810/03

Длительное содержание незаконных иммигрантов в транзитной зоне аэропорта и в иммиграционном центре вопреки решению об их освобождении: допущено нарушение.

Ладан против Польши
[Ladent v. Poland], N 11036/03

Произвольное задержание, основанное на ошибочном предположении о том, что заявитель скрывается от правосудия: допущено нарушение.

Моорен против Германии
[Mooren v. Germany], N 11364/03

Судебные приказы о продлении срока содержания под стражей, хотя первоначальный приказ о задержании был признан незаконным: дело передано в Большую Палату.

Щебет против России
[Shchebet v. Russia], N 16074/07

Не оформленное документами содержание заявительницы под стражей в отсутствие судебного решения: допущено нарушение.

Лекса против Словакии
[Lexa v. Slovakia], N 54334/00

Предварительное заключение заявителя под стражу после отмены президентской амнистии: допущено нарушение.

Гулуб Атанасов против Болгарии
[Gulub Atanasov v. Bulgaria], N 73281/01

Перевод в психиатрическую больницу лица, находящегося под домашним арестом, без соответствующего судебного решения: допущено нарушение.

Подпункт "f" пункта 1 статьи 5 Конвенции

Заключение под стражу с целью предотвращения незаконного въезда в страну

Саади против Соединенного Королевства
[Saadi v. United Kingdom], N 13229/03

Семидневное содержание под стражей в приемном центре лица, добивающегося убежища, которому был предоставлен соответствующий "временный статус": нарушение не допущено.

Экстрадиция

Солдатенко против Украины
[Soldatenko v. Ukraine], N 2440/07

Отсутствие в украинском законодательстве доступной, точной и предсказуемой процедуры, исключающей произвольное заключение под стражу в целях экстрадиции: допущено нарушение.

Пункт 2 статьи 5 Конвенции

Информация о причинах ареста

Саади против Соединенного Королевства
[Saadi v. United Kingdom], N 13229/03

76-часовая задержка в сообщении лицу, добивающемуся убежища, получившему соответствующий "временный статус", причин его содержания под стражей в приемном центре: допущено нарушение.

Пункт 3 статьи 5 Конвенции

Незамедлительное доставление к судье или к иному должностному лицу

Самойла и Чонка против Румынии
[Samoila and Cionca v. Romania], N 33065/03

Доставление подозреваемых в совершении преступления к судье для проверки законности заключения их под стражу по истечении девяти дней после задержания: допущено нарушение.

Медведев и другие против Франции
[Medvedyev and Others v. France], N 3394/03

Доставление заявителей к должностному лицу, наделенному согласно закону судебной властью, после 16 дней заключения на борту судна, задержанного в открытом море: нарушение не допущено (дело передано на рассмотрение Большой Палаты).

Канджов против Болгарии
[Kandzhov v. Bulgaria], N 68294/01

Длительное содержание под стражей в полиции (в течение трех дней и 23 часов): допущено нарушение.

Длительность заключения под стражу до суда

Нарт против Турции
[Nart v. Turkey], N 20817/04

Предварительное заключение несовершеннолетнего в течение 48 дней в пенитенциарном учреждении для взрослых: допущено нарушение.

Моисеев против России
[Moiseyev v. Russia], N 62936/00

Продление срока содержания под стражей по недостаточным основаниям: допущено нарушение.

Пункт 4 статьи 5 Конвенции

Судебная проверка законности заключения под стражу

Самойла и Чонка против Румынии
[Samoila and Cionca v. Romania], N 33065/03

Отказ Верховного суда в проверке законности продления срока содержания под стражей: допущено нарушение требований.

Статья 6 Конвенции

Пункт 1 статьи 6 Конвенции [гражданское производство]

Применимость

Микаллеф против Мальты
[Micallef v. Malta], N 17056/06

Вопрос о применимости положений статьи 6 Конвенции к промежуточному разбирательству: положения статьи 6 Конвенции применимы к делу (дело передано на рассмотрение Большой Палаты).

Равон и другие против Франции
[Ravon and Others v. France], N 18497/03

Спор, касающийся правомерности производства обыска и выемки налоговыми органами: положения статьи 6 Конвенции применимы к делу.

Гюльмез против Турции
[Gulmez v. Turkey], N 16330/02

Дисциплинарное разбирательство, повлекшее ограничение свиданий с родственниками в тюрьме: положения статьи 6 Конвенции применимы к делу.

Ахтинен против Финляндии
[Ahtinen v. Finland], N 48907/00

Решение о переводе священника в другой приход: положения статьи 6 Конвенции к делу не применимы.

Арач против Турции
[Araс v. Turkey], N 9907/02

Гражданский характер права на получение университетского образования: положения статьи 6 Конвенции применимы к делу.

Право на рассмотрение дела судом

Проценко против России
[Protsenko v. Russia], N 13151/04

Отмена в надзорном порядке вступившего в силу судебного решения, которое отрицательно повлияло на права третьего лица: нарушение не допущено.

Доступ к правосудию

Равон и другие против Франции
[Ravon and Others v. France], N 18497/03

Отсутствие возможности судебного обжалования постановлений о производстве обыска и выемки, осуществленных налоговыми органами в жилище заявителя: допущено нарушение.

Атанасова против Болгарии
[Atanasova v. Bulgaria], N 72001/01

Отказ судов по уголовным делам от рассмотрения гражданского иска в связи с истечением срока давности: допущено нарушение.

Блумберга против Латвии
[Blumberga v. Latvia], N 70930/01

Произвольный отказ от рассмотрения дела заявительницы по существу: допущено нарушение.

Иордаке против Румынии
[Iordache v. Romania], N 6817/02

Невозможность использования средств правовой защиты в связи с неуплатой государственной пошлины: допущено нарушение.

ЮНЕДИК против Франции
[Unedic v. France], N 20153/04

Масштаб изменений в судебной практике по гражданскому делу: нарушение не допущено.

Справедливое разбирательство дела

Гюльмез против Турции
[Gulmez v. Turkey], N 16330/02

Дисциплинарное разбирательство, повлекшее ограничение свиданий с родственниками в тюрьме: допущено нарушение.

ЮНЕДИК против Франции
[Unedic v. France], N 20153/04

Масштаб изменений в судебной практике по гражданскому делу: нарушение не допущено.

Равенство сторон

Перич против Хорватии
[Peric v. Croatia], N 34499/06

Отказ заслушать свидетелей, вызванных одной стороной гражданского дела, по причинам, противоречащим решению суда заслушать свидетелей, вызванных другой стороной: допущено нарушение.

Независимый и беспристрастный суд

Микаллеф против Мальты
[Micallef v. Malta], N 17056/06

Отсутствие законного основания для отвода судьи на основании его/ее семейных связей с адвокатом одной из сторон: допущено нарушение (дело передано в Большую Палату).

Компания "Дружстевни заложна приа" и другие против Чехии
[Druhstevni Zalohna Pria and Others v. Czech Republic], N 72034/01

Отсутствие права обжалования приказа о введении управления конкурсной массой в судебном органе, обладающем полной юрисдикцией: допущено нарушение.

Мирошник против Украины
[Miroshnik v. Ukraine], N 75804/01

Материальная и административная зависимость военных судов и их судей от Министерства обороны: допущено нарушение.

Публичное объявление судебного решения

Рякиб Бирюков против России
[Ryakib Biryukov v. Russia], N 14810/02

Уклонение от публичного объявления мотивировочной части решения по гражданскому делу: допущено нарушение.

Пункт 1 статьи 6 Конвенции [уголовное производство]

Применимость

Градинар против Молдавии
[Gradinar v. Moldova], N 7170/02

Несправедливое рассмотрение уголовного дела после смерти обвиняемого: вдова может ссылаться на положения статьи 6 Конвенции о гражданских правах и обязанностях.

Доступ к правосудию

Карт против Турции
[Kart v. Turkey], N 8917/05

Невозможность отказа депутата парламента от неприкосновенности, препятствовавшей его защите по уголовному делу: допущено нарушение (дело передано в Большую Палату).

Справедливое разбирательство дела

Раманаускас против Литвы
[Ramanauskas v. Lithuania], N 74420/01

Привлечение заявителя к уголовной ответственности за получение взятки по подстрекательству полиции: допущено нарушение.

Градинар против Молдавии
[Gradinar v. Moldova], N 7170/02

Несправедливое рассмотрение уголовного дела после смерти обвиняемого: допущено нарушение права вдовы на справедливое разбирательство дела.

Милиниине против Литвы
[Miliniene v. Lithuania], N 74355/01

Привлечение к уголовной ответственности за получение взятки на основании результатов расследования, проведенного по заявлению частного лица и в сотрудничестве с ним: нарушение не допущено.

Яременко против Украины
[Yaremenko v. Ukraine], N 32092/02

Привлечение к уголовной ответственности на основании признания, полученного в отсутствие адвоката и отозванного немедленно после допуска последнего: допущено нарушение.

Гефген против Германии
[Gaufgen v. Germany], N 22978/05

Решение суда по уголовным делам использовать доказательства, производные от информации, содержавшейся в признании вины, которое суд признал недопустимым: нарушение не допущено (дело передано в Большую Палату).

Грейсон и Барнхем против Соединенного Королевства
[Grayson and Barnham v. United Kingdom], NN 19955/05 и 15085/06

Частичное переложение на ответчиков бремени доказывания для расчета суммы, подлежащей конфискации, по делам о преступлениях, связанных с незаконным оборотом наркотиков: нарушение не допущено.

Моисеев против России
[Moiseyev v. Russia], N 62936/00

Процессуальные нарушения и отсутствие надлежащих условий для подготовки защиты по уголовному делу: допущено нарушение.

Мирилашвили против России
[Mirilashvili v. Russia], N 6293/04

Отказ суда в раскрытии стороне защиты материалов, относившихся к операции слежения, и в приобщении показаний, полученных защитой у ключевых свидетелей: допущено нарушение.

Пановиц против Кипра
[Panovits v. Cyprus], N 4268/04

Отрицательное воздействие на защиту заявителя, оказанное осуждением его адвоката за неуважение к суду: допущено нарушение.

Равенство сторон

Мирилашвили против России
[Mirilashvili v. Russia], N 6293/04

Отказ суда в раскрытии стороне защиты материалов, относившихся к операции слежения, и в приобщении показаний, полученных защитой у ключевых свидетелей: допущено нарушение.

Публичное разбирательство дела

Басо Гонсалес против Испании
[Bazo Gonzalez v. Spain], N 30643/04

Отсутствие публичного разбирательства в суде апелляционной инстанции: нарушение не допущено.

Независимый и беспристрастный суд

Элези против Германии
[Elezi v. Germany], N 26771/03

Ознакомление заседателей с обвинительным заключением, содержащим существенные выводы расследования против заявителя: нарушение не допущено.

Пункт 2 статьи 6 Конвенции

Применимость

Исмоилов и другие против России
[Ismoilov and Others v. Russia], N 2947/06

Возбуждение уголовного дела в другой стране как достаточное основание для применения пункта 2 статьи 6 Конвенции к соответствующей процедуре экстрадиции: допущено нарушение.

Презумпция невиновности

Самойла и Чонка против Румынии
[Samoila and Cionca v. Romania], N 33065/03

Принуждение обвиняемого, содержащегося в предварительном заключении, к ношению тюремной одежды при рассмотрении судом его ходатайства об освобождении из-под стражи: допущено нарушение.

Подпункт "с" пункта 3 статьи 6 Конвенции

Право на квалифицированную юридическую помощь

Яременко против Украины
[Yaremenko v. Ukraine], N 32092/02

Отстранение адвоката от ведения уголовного дела в связи с советом клиенту о его праве не свидетельствовать против себя: допущено нарушение.

Богумил против Португалии
[Bogumil v. Portugal], N 35228/03

Необеспечение судами страны практического и эффективного соблюдения прав защиты: допущено нарушение.

Салдуз против Турции
[Salduz v. Turkey], N 36391/02

Использование в качестве доказательства признания несовершеннолетнего, которому было отказано в помощи адвоката: допущено нарушение.

Пановиц против Кипра
[Panovits v. Cyprus], N 4268/04

Неуведомление несовершеннолетнего заявителя о его праве на получение юридической помощи до первого допроса в полиции: допущено нарушение.

Подпункт "d" пункта 3 статьи 6 Конвенции

Допрос свидетелей

Балсите-Лидейкиене против Литвы
[Balsyte-Lideikiene v. Lithuania], N 72596/01

Невозможность допроса экспертов, заключение которых было положено в основу судебного решения: допущено нарушение.

Подпункт "e" пункта 3 статьи 6 Конвенции

Бесплатная помощь переводчика

Ишьяр против Болгарии
[Isyar v. Bulgaria], N 391/03

Противоречивость судебной практики Верховного суда в части оплаты осужденными услуг переводчика: допущено нарушение.

Статья 7 Конвенции

Пункт 1 статьи 7 Конвенции

Nullum crimen sine lege*

(* Нет преступления без предусматривающего его закона (лат.).)

Кафкарис против Кипра
[Kafkaris v. Cyprus], N 21906/04

Противоречивые положения законодательства о содержании приговора к пожизненному лишению свободы для целей определения наличия оснований для освобождения из-под стражи: допущено нарушение.

Кафкарис против Кипра
[Kafkaris v. Cyprus], N 21906/04

Изменение законодательства об освобождении лица, приговоренного к пожизненному лишению свободы, которое было информировано при вынесении приговора о том, что он означает лишение свободы до конца жизни: нарушение не допущено.

Кононов против Латвии
[Kononov v. Latvia], N 36376/04

Придание обратной силы закону при осуждении заявителя за военные преступления в связи с карательными мерами против жителей деревни, считавшихся коллаборационистами, в период Второй мировой войны: допущено нарушение.

Корбей против Венгрии
[Korbely v. Hungary], N 9174/02

Привлечение к уголовной ответственности за деяние, которое согласно международному праву не являлось преступлением во время его совершения: допущено нарушение.

Статья 8 Конвенции

Частная жизнь

Штукатуров против России
[Shtukaturov v. Russia], N 44009/05

Несправедливый характер разбирательства о признании недееспособным лица, страдающего пограничным психическим расстройством, и его неспособность обжаловать соответствующее решение или последующее помещение в психиатрическую больницу: допущено нарушение.

Юнке против Турции
[Juhnke v. Turkey], N 52515/99

Гинекологическое обследование заключенной в отсутствие ее свободного и информированного согласия: допущено нарушение.

Дароци против Венгрии
[Darуczy v. Hungary], N 44378/05

Принуждение заявительницы к изменению имени, которое она носила более 50 лет: допущено нарушение.

I. против Финляндии
[I. v. Finland], N 20511/03

Недостаточная защита истории болезни ВИЧ-инфицированной медсестры от несанкционированного доступа: допущено нарушение.

Богумил против Португалии
[Bogumil v. Portugal], N 35228/03

Хирургическая операция, сделанная наркокурьеру без его согласия: нарушение не допущено.

Хужин и другие против России
[Khuzhin and Others v. Russia], N 13470/02

Передача фотографии обвиняемого по уголовному делу журналистам и ее показ по телевидению без его согласия: допущено нарушение.

Петрина против Румынии
[Petrina v. Romania], N 78060/01

Утверждения сатирического издания о том, что политик сотрудничал с прежним репрессивным коммунистическим режимом: допущено нарушение.

Армониэне против Литвы
[Armoniene v. Lithuania], N 36919/02,

Бирюк против Литвы
[Biriuk v. Lithuania], N 23373/03

Недостаточный размер компенсации по делам о вмешательстве в личную жизнь: допущены нарушения.

Джемалеттин Джанли против Турции
[Cemalettin Canli v. Turkey], N 22427/04

Ведение неточного полицейского досье и передача его другим органам власти: допущено нарушение.

K.U. против Финляндии
[K.U. v. Finland], N 2872/02

Уклонение от принуждения сервис-провайдера к раскрытию данных о личности разыскиваемого за размещение непристойного объявления о несовершеннолетнем на интернет-сайте знакомств: допущено нарушение.

S. и Марпер против Соединенного Королевства
[S. and Marper v. United Kingdom], NN 30562/04 и 30566/04

Хранение отпечатков пальцев и информации ДНК в случаях оправдания обвиняемого по уголовному делу: допущено нарушение.

Частная и семейная жизнь

Адри-Вионне против Швейцарии
[Hadri-Vionnet v. Switzerland], N 55525/00

Похороны мертворожденного ребенка без согласия матери и в отсутствие последней, произведенные в общей могиле, куда он был доставлен в торговом фургоне: допущено нарушение.

X. против Хорватии
[X. v. Croatia], N 12233/04

Отстранение заявительницы, признанной недееспособной, от участия в разбирательствах, следствием которых стало удочерение ее ребенка: допущено нарушение.

Гюзель Эрдагез против Турции
[Guzel Erdagoz v. Turkey], N 37483/02

Отказ в изменении написания имени в реестре рождений, смертей и браков: допущено нарушение.

Кириакидес против Кипра
[Kyriakides v. Cyprus], N 39508/05

Талиадору и Стилиану против Кипра
[Taliadorou and Stylianou v. Cyprus], NN 39627/05 и 39631/05

Уклонение Верховного суда от адекватного обоснования отмены решения о компенсации ущерба, причиненного полицейским в связи с необоснованными обвинениями в применении пыток: допущено нарушение.

Семейная жизнь

Кирнс против Франции
[Kearns v. France], N 35991/04

Двухмесячный срок, предусмотренный для подачи требования о возвращении ребенка, помещенного матерью под опеку государства: нарушение не допущено.

Ферла против Польши
[Ferla v. Poland], N 55470/00

Ограничение контактов до судебного разбирательства между лицом, помещенным в предварительное заключение, и его женой, поскольку она могла быть вызвана в качестве свидетеля со стороны обвинения: допущено нарушение.

Гюльмез против Турции
[Gulmez v. Turkey], N 16330/02

Дисциплинарное разбирательство, повлекшее ограничение свиданий с родственниками в тюрьме почти на год: допущено нарушение.

K.T. против Норвегии
[K.T. v. Norway], N 26664/03

Повторное расследование органа опеки относительно способности заявителя к исполнению родительских обязанностей, предпринятое после того, как первоначальное расследование показало, что дети не нуждаются в передаче под опеку: нарушение не допущено.

Р.K. и A.K. против Соединенного Королевства
[R.K. and A.K. v. United Kingdom], N 38000(1)/05

Временное помещение ребенка под опеку в связи с опасениями по поводу жестокого обращения со стороны родителей: нарушение не допущено.

Клемено против Италии
[Clemeno v. Italy], N 19537/03

Разрыв всех связей с биологической семьей ребенка, переданного на удочерение в связи с подозрениями в сексуальной агрессии со стороны членов семьи: допущено нарушение.

Иордаке против Румынии
[Iordache v. Romania], N 6817/02

Автоматическое применение запрета на осуществление родительских прав: допущено нарушение.

Моисеев против России
[Moiseyev v. Russia], N 62936/00

Ограничения свиданий с семьей в период предварительного заключения: допущены нарушения.

Карлсон против Швейцарии
[Carlson v. Switzerland], N 49492/06

Вывод суда о том, что перемещение ребенка не было незаконным согласно Гаагской конвенции о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей: допущено нарушение.

Савин и Савина против Украины
[Savin and Savina v. Ukraine], N 39948/06

Помещение детей под государственную опеку на том основании, что их слепые родители не обеспечивают им надлежащие уход и жилищные условия: допущено нарушение.

Высылка

C.G. и другие против Болгарии
[C.G. and Others v. Bulgaria], N 1365/07

Безосновательная высылка иностранного гражданина, в результате которой он был разъединен с семьей: допущено нарушение.

Маслов против Австрии
[Maslov v. Austria], N 1638/03

Запрет на въезд в страну, установленный в связи с привлечением заявителя к уголовной ответственности в основном за ненасильственные преступления, имевшие место до достижения последним совершеннолетия: допущено нарушение.

Дарен Омореги и другие против Норвегии
[Darren Omoregie and Others v. Norway], N 265/07

Решения о высылке и запрете на въезд нелегального иммигранта, который женился на местной жительнице и стал отцом ее ребенка: нарушение не допущено.

Гулиев против Литвы
[Gulijev v. Lithuania], N 10435/03

Высылка, осуществленная на основании "секретного" доклада Департамента государственной безопасности, содержание которого не было раскрыто заявителю: допущено нарушение.

Жилище

Маккенн против Соединенного Королевства
[McCann v. United Kingdom], N 19009/04

Выселение нанимателя из дома, принадлежащего городскому совету, посредством упрощенной процедуры, не предусматривающей адекватных процессуальных гарантий: допущено нарушение.

Андре и другой против Франции
[Andre and Other v. France], N 18603/03

Обыск адвокатских помещений и изъятие документов налоговыми инспекторами, собиравшими доказательства против одного из корпоративных клиентов фирмы: допущено нарушение.

Борысевич против Польши
[Borysiewicz v. Poland], N 71146/01

Отсутствие доказательств неприемлемого шумового воздействия со стороны соседней швейной мастерской: жалоба признана неприемлемой.

Корреспонденция

Петров против Болгарии
[Petrov v. Bulgaria], N 15197/02

Систематический мониторинг всей корреспонденции заключенного: допущено нарушение.

Организация "Либерти" и другие против Соединенного Королевства
[Liberty and Others v. United Kingdom], N 58243/00

Перехват Министерством обороны внешних сообщений правозащитных организаций по разрешению, выданному на основании широких дискреционных полномочий: допущено нарушение.

Статья 9 Конвенции

Свобода исповедовать религию или убеждения

Александридис против Греции
[Alexandridis v. Greece], N 19516/06

Принуждение заявителя, приведенного к адвокатской присяге, к заявлению о том, что он не является православным христианином и не желает приносить религиозную присягу: допущено нарушение.

Религиозное общество Свидетелей Иеговы и другие против Австрии
[Religionsgemeinschaft der Zeugen Jehovas and Others v. Austria], N 40825/98

Продолжительный отказ в признании правосубъектности религиозной группы: допущено нарушение.

"Леела Фердеркрейс Э.В." и другие против Германии
[Leela Foеrderkreis E.V. and Others v. Germany], N 58911/00

Предполагаемое "очернение" правительством религиозных организаций, характеризуемых в качестве "сект": нарушение не допущено.

Догру против Франции
[Dogru v. France], N 27058/05

Керванджи против Франции
[Kervanci v. France], N 31645/04

Исключение учениц из государственной школы за отказ снимать головные платки на уроках физкультуры и спорта: нарушение не допущено.

Статья 10 Конвенции

Свобода выражения мнения

Албайрак против Турции
[Albayrak v. Turkey], N 38406/97

Применение дисциплинарной санкции к судье за ознакомление с материалами, касающимися Курдской рабочей партии, содержащимися в средствах массовой информации: допущено нарушение.

Сайгили и другие против Турции
[Saygili and Others v. Turkey], N 19353/03

Привлечение администрации газеты к ответственности за использование официальных документов в подтверждение заявлений, сделанных в статьях, без дополнительной проверки фактов: допущено нарушение.

Жюли и компания "Сарл Либерасьон" против Франции
[July and Sarl Liberation v. France], N 20893/03

Привлечение к уголовной ответственности главного редактора газеты за диффамацию в отношении следственных судей в статье, посвященной пресс-конференции, организованной гражданскими истцами: допущено нарушение.

Румяна Иванова против Болгарии
[Rumyana Ivanova v. Bulgaria], N 36207/03

Привлечение к уголовной ответственности за диффамацию в отношении политика репортера газеты, допустившего необоснованные заявления о факте: нарушение не допущено.

Азеведу против Португалии
[Azevedo v. Portugal], N 20620/04

Назначение заявителю, который являлся исследователем и соавтором книги, штрафа, в случае неуплаты заменяемого лишением свободы, в качестве наказания за уголовную диффамацию в отношении автора научной работы по той же тематике: допущено нарушение.

"Флукс" против Молдавии (N 6)
[Flux v. Moldova] (N 6), N 22824/04

Привлечение газеты к ответственности за непрофессиональное поведение в связи с публикацией двух статей, содержащих диффамацию в отношении директора средней школы: нарушение не допущено.

Шмидт против Австрии
[Schmidt v. Austria], N 513/05

Вынесение адвокату письменного выговора за диффамационные и необоснованные утверждения против обвинительного органа, допущенные в письменных объяснениях: нарушение не допущено.

Вайнаи против Венгрии
[Vajnai v. Hungary], N 33629/06

Привлечение к уголовной ответственности за ношение на политической демонстрации символа тоталитаризма (красной звезды), объявленного вне закона: допущено нарушение.

Йилмаз и Килич против Турции
[Yilmaz and Kilic v. Turkey], N 68514/01

Привлечение к уголовной ответственности участников демонстрации за скандирование лозунгов в поддержку незаконной организации: допущено нарушение.

Шалаби против Франции
[Chalabi v. France], N 35916/04

Привлечение к уголовной ответственности за клевету в отношении представителя религиозной общины (управляющего Большой мечети в г. Лионе): допущено нарушение.

Кук Паску против Румынии
[Cuc Pascu v. Romania], N 36157/02

Привлечение журналиста к уголовной ответственности за оскорбление и клевету: нарушение не допущено.

Леруа против Франции
[Leroy v. France], N 36109/03

Привлечение к уголовной ответственности за причастность к оправданию терроризма в связи с публикацией карикатуры и сопровождающей ее подписи: нарушения не допущено.

Балсите-Лидейкиене против Литвы
[Balsyte-Lideikiene v. Lithuania], N 72596/01

Конфискация тиража издания, разжигающего национальную рознь: нарушение не допущено.

Каясу против Турции
[Kayasu v. Turkey], NN 64119/00 и 76292/01

Привлечение к уголовной ответственности и отстранение от должности прокурора за превышение полномочий и оскорбление вооруженных сил: допущено нарушение.

Михаю против Румынии
[Mihaiu v. Romania], N 42512/02

Привлечение журналиста к уголовной ответственности за диффамацию в связи с недобросовестной и не основанной на фактах публикацией в сатирическом издании статьи, обвиняющей редактора в популизме и коррупции: нарушение не допущено.

Франкович против Польши
[Frankowicz v. Poland], N 53025/99

Дисциплинарное взыскание, наложенное на врача за критику своего коллеги в заключении, адресованном пациенту: допущено нарушение.

Юппала против Финляндии
[Juppala v. Finland], N 18620/03

Привлечение к уголовной ответственности за диффамацию в связи с сообщением врачу о предполагаемом насилии в отношении ребенка: допущено нарушение.

Компания "ТВ вест АС" и "Ругаланн пенсьонистпарти" против Норвегии
[TV Vest AS and Rogaland Pensjonistparti v. Norway], N 21132/05

Наложение штрафа на телевизионную станцию за трансляцию рекламы небольшой политической партии в нарушение законодательного запрета любой телевизионной политической рекламы: допущено нарушение.

Свобода получать информацию

Хуршид Мустафа и Тарзибахи против Швеции
[Khurshid Mustafa and Tarzibachi v. Sweden], N 23883/06

Судебное решение об отказе в продлении срока договора коммерческого найма в связи с нежеланием нанимателей-иммигрантов убрать спутниковую антенну, позволяющую принимать телевизионные программы из страны их происхождения: допущено нарушение.

Свобода распространять информацию

Гуджа против Молдавии
[Guja v. Moldova], N 14277/04

Увольнение сотрудника Генеральной прокуратуры за передачу прессе доказательств очевидного вмешательства властей в осуществление правосудия по уголовному делу: допущено нарушение.

Компания "Мелтекс Лтд" и Мовсесян против Армении
[Meltex Ltd and Movsesyan v. Armenia], N 32283/04

Отказ предоставить обоснования при последовательных отказах в выдаче лицензии на телевизионное вещание: допущено нарушение.

Статья 11 Конвенции

Свобода мирных собраний

Эва Мольнар против Венгрии
[Eva Molnar v. Hungary], N 10346/05

Прекращение демонстрации, которая проводилась без уведомления полиции и не была вызвана особыми обстоятельствами, оправдывающими незамедлительную реакцию: нарушение не допущено.

Патьи против Венгрии
[Patyi v. Hungary], N 5529/05

Неоднократные запреты молчаливых демонстраций у резиденции премьер-министра: допущено нарушение.

Сергей Кузнецов против России
[Sergey Kuznetsov v. Russia], N 10877/04

Административный штраф, наложенный за проведение санкционированного и мирного пикета против коррупции в суде: допущено нарушение.

Свобода объединения

Корецкий и другие против Украины
[Koretskyy and Others v. Ukraine], N 40269/02

Отказ зарегистрировать общественную организацию на основе расширительного толкования неопределенных положений законодательства: допущено нарушение.

Демир и Байкара против Турции
[Demir and Baykara v. Turkey], N 34503/97

Запрет на учреждение муниципальными служащими профсоюза и имеющее обратную силу распоряжение об отмене коллективного договора: допущены нарушения.

Статья 13 Конвенции

Эффективное средство правовой защиты

Мартинш Каштру и Алвиш Коррея ди Каштру против Португалии
[Martins Castro and Alves Correia de Castro v. Portugal], N 33729/06

Неэффективность средства правовой защиты против чрезмерной продолжительности судебного разбирательства по причине отсутствия компенсации морального вреда: допущено нарушение.

Каич и другие против Хорватии
[Kaic and Others v. Croatia], N 22014/04

Недостаточный размер компенсации за нарушение разумного срока рассмотрения дела в сочетании с неспособностью ускорить соответствующее разбирательство: допущено нарушение.

Видас против Хорватии
[Vidas v. Croatia], N 40383/04

Неэффективность жалобы на чрезмерную продолжительность разбирательства, рассмотрение которой продолжалось свыше трех лет: допущено нарушение.

Иордаке против Румынии
[Iordache v. Romania], N 6817/02

Отсутствие эффективных средств правовой защиты в связи с запретом на осуществление родительских прав: допущено нарушение.

Каясу против Турции
[Kayasu v. Turkey], NN 64119/00 и 76292/01

Неэффективность жалобы в Комиссию судебной службы: допущено нарушение.

Эффективное внутреннее средство правовой защиты (Россия)

Вассерман против России (N 2)
[Wasserman v. Russia] (N 2), N 21071/05

Разбирательство, не обеспечивающее безотлагательного возмещения, и недостаточный размер компенсации в связи с чрезмерной продолжительностью исполнительного производства: допущено нарушение.

Статья 14 Конвенции

Дискриминация (статья 3 Конвенции)

Стойка против Румынии
[Stoica v. Romania], N 42722/02

Жестокое обращение офицера полиции с несовершеннолетним цыганом по мотиву национальной нетерпимости во время столкновения должностных лиц и цыган, а также отсутствие эффективного расследования: допущено нарушение.

Дискриминация (статья 8 Конвенции)

E.B. против Франции
[E.B. v. France], N 43546/02

Отказ в разрешении на усыновление по мотивам образа жизни заявительницы как лесбиянки, живущей с другой женщиной: допущено нарушение.

Петров против Болгарии
[Petrov v. Bulgaria], N 15197/02

Отказ заключенному в возможности совершать телефонные звонки сожительнице, поскольку они не состояли в браке: допущено нарушение.

Дискриминация (статья 9 Конвенции)

Религиозное общество Свидетелей Иеговы и другие против Австрии
[Religionsgemeinschaft der Zeugen Jehovas and Others v. Austria], N 40825/98

Непоследовательное применение положений о сроках для регистрации заявителя в качестве религиозного общества: допущено нарушение.

Дискриминация (статья 1 Протокола N 1 к Конвенции)

Берден против Соединенного Королевства
[Burden v. United Kingdom], N 13378/05

Невозможность освобождения совместно проживающих сестер от налога на имущество, переходящее в порядке наследования, которое предоставляется пережившим супругам или гражданским партнерам: нарушение не допущено.

Карсон и другие против Соединенного Королевства
[Carson and Others v. United Kingdom], N 42184/05

Отсутствие права на индексацию пенсии для пенсионеров, проживающих в странах, не заключивших двусторонние соглашения с Соединенным Королевством: нарушение не допущено.

Дискриминация (статья 2 Протокола N 1 к Конвенции)

Сампанис и другие против Греции
[Sampanis and Others v. Greece], N 32526/05

Отказ в доступе в школу цыганским детям и последующий их прием в специальные классы, находящиеся в пристройке к основным зданиям начальной школы: допущено нарушение.

Оршуш и другие против Хорватии
[Orsus and Others v. Croatia], N 15766/03

Зачисление цыганских детей в отдельные классы вследствие недостаточного знания ими хорватского языка: нарушение не допущено (дело передано на рассмотрение Большой Палаты).

Статья 17 Конвенции

Упразднение прав и свобод

Леруа против Франции
[Leroy v. France], N 36109/03

Привлечение к уголовной ответственности за причастность к оправданию терроризма в связи с публикацией карикатуры и сопровождающей ее подписи: нарушение не допущено.

Статья 34 Конвенции

Статус жертвы

Микаллеф против Мальты
[Micallef v. Malta], N 17056/06

Жалоба, поданная от имени сестры заявителя, умершей в процессе рассмотрения ее жалобы в порядке конституционного производства на предполагаемое нарушение ее права на справедливое судебное разбирательство: статус жертвы нарушения Конвенции сохранен (дело передано на рассмотрение Большой Палаты).

Градинар против Молдавии
[Gradinar v. Moldova], N 7170/02

Продолжение рассмотрения уголовного дела после смерти обвиняемого: за вдовой признан статус жертвы нарушения Конвенции.

Димитреску против Румынии
[Dimitrescu v. Romania], NN 5629/03 и 3028/04

Утрата статуса жертвы нарушения Конвенции заявителем вследствие передачи им прав другому заявителю: жалоба исключена из списка дел, подлежащих рассмотрению.

Гефген против Германии
[Gafgen v. Germany], N 22978/05

В рамках национальной правовой системы предоставлено возмещение за жестокое обращение со стороны полицейских, включая ясно выраженную позицию суда, осуждение виновных полицейских и исключение признания заявителя из числа доказательств: заявитель утратил статус жертвы нарушения Конвенции (дело передано в Большую Палату).

Чамдерели против Турции
[Camdereli v. Turkey], N 28433/02

Может ли заявительница, получившая возмещение ущерба в судах по гражданским делам, считаться жертвой жестокого обращения со стороны жандарма, уголовное дело против которого прекращено: статус жертвы нарушения Конвенции сохранен.

Владимир Романов против России
[Vladimir Romanov v. Russia], N 41461/02

Отсутствие эффективного расследования обстоятельств применения пыток к задержанному, которому была присуждена компенсация: статус жертвы нарушения Конвенции сохранен.

Кудич против Боснии и Герцеговины
[Kudic v. Bosnia and Herzegovina], N 28971/05

Недостаточная сумма компенсации морального вреда, присужденная на национальном уровне в связи с неисполнением вступившего в силу решения: статус жертвы нарушения Конвенции сохраняется.

ЮНЕДИК против Франции
[Unedic v. France], N 20153/04

Ассоциация страхования требований работников рассматривается как неправительственная организация: статус жертвы нарушения Конвенции сохраняется.

Воспрепятствование осуществлению права на подачу индивидуальной жалобы

Рябов против России
[Ryabov v. Russia], N 3896/04

Возбуждение представителем государства-ответчика (в Европейском Суде) проверки финансовых соглашений заявителя и адвоката, представлявшего его интересы в Суде: допущено несоблюдение обязательств, предусмотренных статьей 34 Конвенции.

Штукатуров против России
[Shtukaturov v. Russia], N 44009/05

Отказ властей в разрешении заявителю, находившемуся в психиатрической больнице, поддерживать контакты со своим адвокатом даже после принятия Европейским Судом предварительной меры, указавшей на их необходимость: допущено несоблюдение обязательств, предусмотренных статьей 34 Конвенции.

Алексанян против России
[Aleksanyan v. Russia], N 46468/06

Непредоставление медицинской помощи ВИЧ-инфицированному заключенному и уклонение государства от исполнения связанных с этим предварительных мер, предписанных на основании правила 39 Регламента Суда: несоблюдение обязательств, вытекающих из статьи 34 Конвенции.

Статья 35 Конвенции

Пункт 1 Статьи 35 Конвенции

Эффективное внутреннее средство правовой защиты (бывшая Югославская Республика Македония)

Паризов против бывшей Югославской Республики Македония
[Parizov v. Former Yugoslav Republic of Macedonia], N 14258/03

Отсутствие доказательств эффективности нового средства правовой защиты от чрезмерной продолжительности судебного разбирательства: предварительные возражения государства-ответчика отклонены.

Шестимесячный срок для подачи жалобы

Варнава и другие против Турции
[Varnava and Others v. Turkey], NN 16064/90, 16065/90, 16066/90, 16068/90, 16069/90, 16070/90, 16071/90, 16072/90 и 16073/90

Жалоба по делу об исчезновении подана по истечении шести месяцев после признания государством-ответчиком права индивидуальной жалобы, но в течение нескольких дней после признания им юрисдикции Европейского Суда: предварительные возражения государства-ответчика отклонены (дело передано в Большую Палату).

Коне против Румынии
[Cone v. Romania], N 35935/02

Продолжающееся уклонение компании от исполнения решения о восстановлении на работе уволенной сотрудницы прекращено решением о ликвидации компании: предварительные возражения государства-ответчика приняты.

Иордаке против Румынии
[Iordache v. Romania], N 6817/02

Наличие продолжающейся ситуации в семейно-правовом споре: предварительные возражения государства-ответчика заслушаны на стадии рассмотрения жалобы по существу.

Пункт 3 статьи 35 Конвенции

Компетенция ratione temporis

Варнава и другие против Турции
[Varnava and Others v. Turkey], NN 16064/90, 16065/90, 16066/90, 16068/90, 16069/90, 16070/90, 16071/90, 16072/90 и 16073/90

Временная юрисдикция Европейского Суда в отношении исчезновений людей, имевших место примерно за 13 лет до признания государством-ответчиком права индивидуальной жалобы: предварительные возражения государства-ответчика отклонены (дело передано на рассмотрение Большой Палаты).

Матвеев против России
[Matveyev v. Russia], N 26601/02

Вступление в силу Протокола к Конвенции после осуждения, но до отмены приговора: предварительные возражения государства-ответчика отклонены.

Статья 37 Конвенции

Пункт 1 Статьи 37 Конвенции

Урегулирование спора

Хуттен-Чапска против Польши
[Hutten-Czapska v. Poland], N 35014/97

Мировое соглашение, учитывающее индивидуальные и общие меры, предусмотренные в деле, по которому Европейским Судом было принято пилотное постановление: жалоба исключена из списка дел, подлежащих рассмотрению.

Отсутствие оснований для дальнейшего рассмотрения жалобы

Ковачич и другие против Словении
[Kovaсiс and Others v. Slovenia], NN 44574/98, 45133/98 и 48316/99

Требования заявителей либо удовлетворены, либо рассматриваются в настоящее время в национальных судах: жалобы исключены из списка дел, подлежащих рассмотрению.

Предеску против Румынии
[Predescu v. Romania], N 21447/03

Замена умершей заявительницы в жалобе, поданной от ее имени: требование государства-ответчика об исключении жалобы из списка дел, подлежащих рассмотрению Европейским Судом, удовлетворено (в отношении сына умершей) и отклонено (в отношении дочери умершей).

Статья 38 Конвенции

Создание всех необходимых условий [для рассмотрения дела]

Маслова и Налбандов против России
[Maslova and Nalbandov v. Russia], N 839/02

Отказ государства-ответчика раскрыть Европейскому Суду материалы расследования заявлений о жестоком обращении со стороны должностных лиц государства: допущено несоблюдение обязательств, предусмотренных статьей 38 Конвенции.

Бетаев и Бетаева против России
[Betayev and Betayeva v. Russia], N 37315/03

Гехаева и другие против России
[Gekhayeva and Others v. Russia], N 1755/04

Ибрагимов и другие против России
[Ibragimov and Others v. Russia], N 34561/03

Сангариева и другие против России
[Sangariyeva and Others v. Russia], N 1839/04

Отказ государства-ответчика раскрыть документы, истребованные Европейским Судом в связи с жалобами о нарушении статьи 2 Конвенции: сделаны выводы в части статьи 2 Конвенции.

Статья 41 Конвенции

Справедливая компенсация

Арванитаки-Роботи и другие против Греции
[Arvanitaki-Roboti and Others v. Greece], N 27278/03

Какамукас и другие против Греции
[Kakamoukas and Others v. Greece], N 38311/02

Необходимость учитывать большое количество созаявителей при определении размера компенсации морального вреда в связи с чрезмерной продолжительностью судебных разбирательств: факторы, которые должны быть приняты во внимание.

Гуизо-Галлизаи против Италии
[Guiso-Gallisay v. Italy], N 58858/00

Оценка материального ущерба за фактическую экспроприацию.

Статья 46 Конвенции

Исполнение постановлений [Суда] - меры общего характера

Гюльмез против Турции
[Gulmez v. Turkey], N 16330/02

Государство-ответчик должно привести национальное законодательство в соответствие с принципами, установленными Европейскими тюремными правилами, с тем, чтобы обеспечить эффективную защиту права на справедливое судебное разбирательство в дисциплинарном производстве в отношении заключенных.

Мартинш Каштру и Алвиш Коррея ди Каштру против Португалии
[Martins Castro and Alves Correia de Castro v. Portugal], N 33729/06

Государству-ответчику предложено привести законодательство в соответствие с прецедентной практикой Европейского Суда об эффективных средствах правовой защиты.

Гиго против Мальты
[Ghigo v. Malta], N 31122/05

Государство-ответчик должно принять целесообразные правовые или иные меры с целью устранения системных недостатков правовой системы страны в части жилищного законодательства.

Вьяшу против Румынии
[Viasu v. Romania], N 75951/01

Обязанность государства принять общие меры для обеспечения права на реституцию конфискованного земельного участка в натуре или на выплату компенсации.

Исполнение постановлений [Суда] - меры индивидуального характера

Алексанян против России
[Aleksanyan v. Russia], N 46468/06

Государство-ответчик обязано прекратить предварительное заключение заявителя.

Статья 1 Протокола N 1 к Конвенции

Собственность

Гласер против Чехии
[Glaser v. Czech Republic], N 55179/00

Отказ в удовлетворении требования о реституции предметов искусства, которые были переданы музею несколько десятилетий назад: нарушение не допущено.

Право на беспрепятственное пользование своим имуществом

Наджарьян и Дерьян против Турции
[Nacaryan and Deryan v. Turkey], NN 19558/02 и 27904/02

Отказ грекам в разрешении наследовать имущество, находящееся в Турции, на основании несоответствия критерию взаимности между Грецией и Турцией: допущено нарушение.

Будаева и другие против России
[Budayeva and Others v. Russia], NN 15339/02, 21166/02, 20058/02, 11673/02 и 15343/02

Адекватность мер, принятых властями в целях обеспечения временным жилищем и денежными пособиями потерпевших от селевых потоков: нарушение не допущено.

Меиданис против Греции
[Meidanis v. Greece], N 33977/06

Применение к государственной больнице ставки неустойки, в четыре раза уступавшей ставке, установленной для частных лиц: допущено нарушение.

Кeктепе против Турции
[Koktepe v. Turkey], N 35785/03

Отнесение земельного участка к категории общественных лесов в отсутствие компенсации: допущено нарушение.

Ревелиотис против Греции
[Reveliotis v. Greece], N 48775/06

Дата возникновения права на увеличение пенсии, определенная исключительно с учетом времени, которое потребовалось административным органам и судам для принятий решений: допущено нарушение.

Вьяшу против Румынии
[Viasu v. Romania], N 75951/01

Уклонение от возврата земельного участка, конфискованного государством, или выплаты эквивалентного возмещения: допущено нарушение.

Лишение имущества

Тургут и другие против Турции
[Turgut and Others v. Turkey], N 1411/03

Регистрация земельного участка, принадлежавшего заявителям, на имя казначейства в природоохранных целях без выплаты компенсации: допущено нарушение.

Контроль над использованием имущества

"Юцис против Литвы"
[Jucys v. Lithuania], N 5457/03

Длительное отсутствие возможности использования выручки от продажи имущества на таможенном аукционе: допущено нарушение.

Компания "Мегадат. ком СРЛ" против Молдовы
[Megadat. com SRL v. Moldova], N 21151/04

По делу обжалуется отзыв лицензий на деятельность провайдера интернет-услуг за исключительно формальное нарушение требований законодательства: допущено нарушение.

Гошен против Франции
[Gauchin v. France], N 7801/03

Невозможность возврата владения арендованным участком сельскохозяйственной земли по окончании срока аренды в связи с решением судов о передаче арендных прав сыну арендатора: нарушение не допущено.

Компания "Дружстевни заложна приа" и другие против Чехии
[Dru_stevni Zбlo_na Pria and Others v. Czech Republic], N 72034/01

Отказ в предоставлении деловых и бухгалтерских документов, находящихся в распоряжении назначенного государством управляющего конкурсной массой, для целей обжалования приказа о введении управления конкурсной массой: допущено нарушение.

Исмаилов против России
[Ismayilov v. Russia], N 30352/03

Конфискация денежных средств, которыми заявитель владел на законном основании, в качестве санкции за недекларирование их таможенному органу: допущено нарушение.

Позитивные обязательства

Блумберга против Латвии
[Blumberga v. Latvia], N 70930/01

Кражи из жилищ заявительницы в период ее содержания под стражей: нарушение не установлено.

Статья 2 Протокола N 1 к Конвенции

Право на образование

Оршуш и другие против Хорватии
[Orsus and Others v. Croatia], N 15766/03

Зачисление цыганских детей в отдельные классы вследствие их слабого знания хорватского языка: нарушение не допущено (дело передано на рассмотрение Большой Палаты).

Статья 3 Протокола N 1 к Конвенции

Свободное волеизъявление народа

Ковач против Украины
[Kovach v. Ukraine], N 39424/02

Произвольное признание недействительным голосования в пользу лидирующего кандидата на нескольких избирательных участках при выборах в парламент, повлекшее победу его соперника: допущено нарушение.

Пасхалидис, Кутмеридис и Захаракис против Греции
[Paschalidis, Koutmeridis and Zaharakis v. Greece], NN 27863/05, 28422/05 и 28028/05

Лишение избранных депутатов их мандатов вследствие непредсказуемого отступления Высшего специального суда от сложившейся судебной практики, касающейся метода исчисления избирательной квоты: допущено нарушение.

Лейбористская партия Грузии против Грузии
[The Georgian Labour Party v. Georgia], N 9103/04

Введение активной системы регистрации избирателей незадолго до выборов в "послереволюционных" политических условиях, направленной на решение проблемы упорядочения списков избирателей: нарушение не допущено.

Лейбористская партия Грузии против Грузии
[The Georgian Labour Party v. Georgia], N 9103/04

По делу не выявлены данные о злоупотреблении властью или фальсификации выборов, подтверждающие жалобу на пропрезидентское большинство в избирательных комиссиях всех уровней: нарушение не допущено.

Лейбористская партия Грузии против Грузии
[The Georgian Labour Party v. Georgia], N 9103/04

Незаконное и неоправданное исключение двух избирательных округов из подсчета результатов общенациональных выборов: допущено нарушение.

Юмак и Саадак против Турции
[Yumak and Sadak v. Turkey], N 10226/03

Требование для политических партий набрать как минимум 10% голосов на национальных выборах, чтобы получить места в парламенте: нарушение не допущено.

Право избираться

Адамсонс против Латвии
[Adamsons v. Latvia], N 3669/03

Отстранение от участия в выборах бывшего военнослужащего частей, подведомственных КГБ: допущено нарушение.

Танасе и Киртоакэ против Молдавии
[Tanase and Chirtoaca v. Moldova], N 7/08

Запрет избрания в парламент лиц с множественным гражданством: допущено нарушение.

Статья 2 Протокола N 4 к Конвенции

Свобода передвижения

Роcенгрен против Румынии
[Rosengren v. Romania], N 70786/01

Длительность меры пресечения, избранной в отношении заявителя в период рассмотрения его уголовного дела и после его прекращения: допущено нарушение.

Статья 1 Протокола N 7 к Конвенции

Пересмотр решения о высылке

C.G. и другие против Болгарии
[C.G. and Others v. Bulgaria], N 1365/07

Отсутствие процессуальных гарантий в разбирательстве относительно высылки из страны: допущено нарушение.

Статья 3 Протокола N 7 к Конвенции

Компенсация

Матвеев против России
[Matveyev v. Russia], N 26601/02

Отсутствие у заявителя права требовать возмещения морального вреда при отмене вынесенного ему приговора в отсутствие "новых или вновь открывшихся обстоятельств": положения статьи 3 Протокола N 7 к Конвенции не применимы к делу.

Правило 39 Регламента Суда

Предварительные меры

Штукатуров против России
[Shtukaturov v. Russia], N 44009/05

Отказ официальных властей от исполнения требований, предусмотренных предварительной мерой: допущено несоблюдение обязательств, предусмотренных статьей 34 Конвенции.

Алексанян против России
[Aleksanyan v. Russia], N 46468/06

Непредоставление медицинской помощи ВИЧ-инфицированному заключенному и уклонение государства от исполнения связанных с этим предварительных мер, предписанных на основании правила 39 Регламента Суда: допущено нарушение.

Постановления по жалобам против Российской Федерации

Тибилов против России
[Tibilov v. Russia]

Заявитель, проживающий в Сочи, жаловался на длительное неисполнение (более 11 лет!) вступившего в законную силу судебного решения, обязавшего государственное научно-производственное учреждение, в котором он работал, предоставить ему квартиру.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле российские власти нарушили требования пункта 1 статьи 6 Конвенции в сочетании с требованиями статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, и обязал государство-ответчика выплатить заявителю 3 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Абрамян против России
[Abramyan v. Russia]

Заявитель, проживающий в Пятигорске, обжаловал рассмотрение его кассационной жалобы в его отсутствие, а также жаловался на нарушение его права на подготовку защиты в связи с тем, что суд второй инстанции переквалифицировал - без предварительного уведомления о содержании нового обвинения - вмененное ему судом первой инстанции уголовное деяние.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле российские власти нарушили требования пункта 1 и подпунктов "a" и "b" пункта 3 статьи 6 Конвенции, и обязал государство-ответчика выплатить заявителю 1 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Орлова против России
[Orlova v. Russia]

Заявительница, проживающая в Санкт-Петербурге, жаловалась на чрезмерную длительность судебного производства (7 лет и 10 месяцев) по ее гражданскому спору с братом о праве собственности на земельный участок.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле российские власти нарушили требования пункта 1 статьи 6 Конвенции, обязал государство-ответчика выплатить заявительнице 3 600 евро в качестве компенсации морального вреда.

Дюндин против России
[Dyundin v. Russia]

Заявитель - журналист, проживающий в Оренбургской области, обжаловал вступившее в законную силу судебное решение, удовлетворившее предъявленный ему милицейским чиновником иск о защите чести, достоинства и деловой репутации с требованием о взыскании с него компенсации причиненного морального вреда в связи с опубликованием статьи о пытках в милиции.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле российские власти нарушили требования статьи 10 Конвенции, и обязал государство-ответчика выплатить заявителю 59 евро в качестве компенсации материального вреда и 1 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Игнатович против России
[Ignatovich v. Russia]

Заявитель, проживающий в Твери, жаловался на длительное неисполнение вступившего в законную силу решения суда, вынесенного в его пользу по его иску к муниципальным властям о ремонте крыши дома, в котором он проживал, а также на отмену в порядке надзора решения суда, присудившего ему компенсацию морального вреда за бездействие судебного пристава.

Европейский Суд, единогласно постановив, что в данном деле российские власти нарушили требования пункта 1 статьи 6 Конвенции в сочетании с требованиями статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции, обязал государство-ответчика выплатить заявителю 3 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Шулепова против России
[Shulepova v. Russia]

Заявительница, проживающая в Калининградской области, жаловалась на незаконное содержание ее в психиатрической больнице, а также несправедливый характер судебного разбирательства по вопросу о законности содержания ее под стражей в этом медицинском учреждении.

Европейский Суд единогласно постановил, что в данном деле российские власти нарушили требования пункта 1 статьи 5 и пункта 1 статьи 6 Конвенции, и обязал государство-ответчика выплатить заявительнице 4 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

Совпадающее мнение по данному делу высказал судья Дж. Малинверни (избранный от Швейцарии).