Постановление Арбитражного суда Московского округа от 21 июля 2020 г. N Ф05-11863/19 по делу N А40-74105/2017

г.Москва

21 июля 2020 г.

Дело N А40-74105/2017

Резолютивная часть постановления объявлена 14.07.2020.

Постановление в полном объеме изготовлено 21.07.2020.

Арбитражный суд Московского округа в составе:

председательствующего - судьи Петровой Е.А.

судей Голобородько В.Я. и Михайловой Л. В.

при участии в заседании:

от к/у ГК "АСВ" АО "Русстройбанк" - Душка А.Н. по дов. от 03.12.2019;

от Махачевой С.Г.- Ротанова И.В. по дов. от 03.03.2020, Демидова П.В. по дов. от 22.05.2019;

от к/у ООО "АККОР" - Дронова Д.В. по дов. от 09.12.2019,

рассмотрев в судебном заседании 14.07.2020 кассационные жалобы конкурсного кредитора АО "Русстройбанк", конкурсного управляющего ООО "АККОР" на определение от 24.12.2019 Арбитражного суда города Москвы, постановление от 02.03.2020 Девятого арбитражного апелляционного суда, принятые

по заявлению АО "Русстройбанк" в лице ГК АСВ о признании недействительными сделки (сделку) между должником ООО "Аккор" и Махачевой С.Г., Халиловой С.А., Амирхановой Д.Г., Гайдаровой Ф.Г., Барклаевым Ч.М. по передаче объектов недвижимости и о применении последствий недействительности сделки в рамках дела о признании несостоятельным (банкротом) ООО "АККОР",

УСТАНОВИЛ:

Решением Арбитражного суда города Москвы от 10.08.2017 общество с ограниченной ответственностью "АККОР" (далее - ООО "АККОР", должник) было признано несостоятельным (банкротом) по упрощенной процедуре ликвидируемого должника, в отношении должника было открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден Комков Николай Владимирович.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 24.01.2019 конкурсным управляющим ООО "АККОР" утвержден Куколев Артем Дмитриевич.

В Арбитражный суд города Москвы поступило 12.12.2018 от акционерного общества "Русстройбанк" (далее - АО "Русстройбанк", кредитор) заявление о признании недействительными сделок между должником и Махачевой Савдат Гайдаровной (далее - Махачева С.Г., ответчик), на основании которых (которой) был осуществлен переход прав на объекты недвижимого имущества (нежилые помещения) с кадастровыми номерами: 77:06:0012006:9713, 77:06:0012006:9715, 77:06:0012006:9717, 77:06:0012006:9711, 77:06:0012006:9712, 77:06:0012006:9718, 77:06:0012006:9719, 77:06:0012006:9720, 77:06:0012006:9721, 77:06:0012006:9722, 77:06:0012006:9724, 77:06:0012006:9725, 77:06:0012006:9726, 77:06:0012006:9727, 77:06:0012006:9728, 77:06:0012006:9730, 77:06:0012006:9731, 77:06:0012006:9732, 77:06:0012006:9733, 77:06:0012006:9734, 77:06:0012006:9735, 77:06:0012006:9736, 77:06:0012006:9738, 77:06:0012006:9765, а также последующих сделок, заключенных между Махачевой С.Г. и Амирхановой Джамилей Гайдаровной (далее - Амирханова Д.Г.), Гайдаровой Фаридой Гайдаровной (далее - Гайдарова Ф.Г.), Баркалаевым Чумчалом Магомедовичем (далее - Баркалаев Ч.М.), на основании которых были осуществлены переходы прав к Амирхановой Д.Г., Гайдаровой Ф.Г., Баркалаеву Ч.М. на объекты недвижимого имущества с кадастровыми номерами: 77:06:0012006:9712, 77:06:0012006:9718, 77:06:0012006:9719, 77:06:0012006:9720, 77:06:0012006:9721, о применении последствий недействительности сделок и действий по их исполнению в виде возврата в конкурсную массу должника указанных объектов недвижимого имущества и обязания Управления Федеральной службы государственной, регистрации, кадастра и картографии по г.Москве зарегистрировать право собственности на указанные объекты на должника.

В обоснование заявления кредитор, ссылаясь на статью 61.2 и пункт 1 статьи 61.3 Закона о банкротстве, статьи 10, 168, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, указывал, что передача объектов недвижимости ответчику 25.04.2017 и последующая государственная регистрация перехода права собственности состоялись накануне и после возбуждения дела о банкротстве ООО "АККОР" (дело возбуждено с 11.05.2017) и частично после признания должника 08.08.2017 банкротом, привели к предпочтительному удовлетворению требований ответчика, являющегося заинтересованным лицом по отношению к бывшему руководителю должника (состояла с руководителем должника в браке до 09.12.2016, имеет с ним общих детей), в связи с чем ответчик была осведомлена о неплатежеспособности должника, а также причинили вред кредитором, так как были направлены на безвозмездный вывод активов должника внутри одной группы лиц (кредитор указывал, что последующие приобретатели недвижимости являются близкими родственниками ответчика).

Определением Арбитражного суда города Москвы от 24.12.2019, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 02.03.2020, в удовлетворении заявления кредитора было отказано.

При рассмотрении настоящего обособленного спора в деле о банкротстве должника судами первой и апелляционной инстанций было установлено, что передача ответчику объектов недвижимости была осуществлена во исполнение нескольких заключенных между должником и Махачевой С.Г. в 2009 году договоров соинвестирования, в отношении каждого из которых судами были сделаны следующие выводы.

Суды указали, что в соответствии с условиями договора соинвестирования строительства объекта недвижимости по адресу: г. Москва, ЮЗАО, Южное Бутово, мкр. 1,корп. 25, Г-2 от 02.11.2009 N 03-11-2009/25 в редакции дополнительного соглашения N 1 от 30.03.2011 и дополнительного соглашения N 2 от 30.01.2017 должник передал ответчику по результатам завершения строительства объекты недвижимости по адресу: г.Москва, ул. Адмирала Руднева, д. 20, с кадастровыми номерами: 77:06:0012006:9713, 77:06:0012006:9715, 77:06:0012006:9717, 77:06:0012006:9711, 77:06:0012006:9712, 77:06:0012006:9718, 77:06:0012006:9719, 77:06:0012006:9720, 77:06:0012006:9721, 77:06:0012006:9722.

Суды установили, что объект с кадастровым номером 77:06:0012006:9711 был отчужден далее по договору купли-продажи нежилого помещения N 26/04/2018 от 26.04.2018, заключенному между Махачевой С.Г. и Халиловой Светланой Алиевной; объект с кадастровым номером 77:06:0012006:9712 был отчужден по договору купли-продажи нежилого помещения N 09/11/2018-1 от 09.11.2018, заключенному между Махачевой С.Г. и Амирхановой Д.Г.; объект с кадастровым номером 77:06:0012006:9718 был отчужден по договору купли-продажи нежилого помещения N 06/09/2017 от 07.09.2017, заключенному между Махачевой С.Г. и Баркалаевым Ч.М.; объект с кадастровым номером 77:06:0012006:9719 был отчужден по договору купли-продажи нежилого помещения N 09/11/2018-2 от 09.11.2018, заключенному между Махачевой С.Г. и Амирхановой Д.Г.; объект с кадастровым номером 77:06:0012006:9720 был отчужден по договору купли-продажи нежилого помещения N 08/11/2018-1 от 08.11.2018, заключенному между Махачевой С.Г. и Гайдаровой Ф.Г.; объект с кадастровым номером 77:06:0012006:9721 был отчужден по договору купли-продажи нежилого помещения N 09/11/2018-3 от 09.11.2018, заключенному между Махачевой С.Г. и Амирхановой Д.Г.; объект с кадастровым номером 77:06:0012006:9722 был отчужден Аляеву Алексею Васильевичу.

Суды указали, что цена договора соинвестирования между должником и Махачевой С.Г. составила 6 700 000 руб., дополнительным соглашением от 02.11.2009 цена договора была увеличена до 12 800 000 руб., а оплата ответчиком объектов недвижимости признана судами подтвержденной соглашением о зачете от 15.02.2011, по которому в счет оплаты по договору соинвестирования были зачтены встречные требования:

1) по заключенному между Махачевой С.Г. и Гайдаровым Г.М. договору уступки прав требования от 02.11.2009 (т. 82 л. 42) на сумму 8 200 000 руб.:

- по договору займа от 25.10.2007 между Гайдаровым Г.М. и должником, на основании которого был предоставлен заем на сумму 2 500 000 руб., что признано подтвержденным приходно-кассовым ордером от 25.10.2007,

- по договору займа от 13.11.2007 между Гайдаровым Г.М. и должником (т.82 л. 48), на основании которого был предоставлен заем на сумму 2 500 000 руб., что признано подтвержденным приходно-кассовым ордером от 13.11.2007,

- по договору займа N 17/054 от 19.12.2008 между Гайдаровым Г.М. и должником, на основании которого предоставлен заем на сумму 3 200 000 руб., что признано подтвержденным приходно-кассовым ордером от 19.12.2008.

2) по заключенному между Махачевой С.Г. и Махачевым М.К. договору уступки части права требования от 15.02.2011 на сумму 2 600 000 руб.:

- по договору займа N 17/070 от 21.12.2010 между Махачевым М.К. и должником, на основании которого предоставлен заем на сумму 3 000 000 руб., что признано подтвержденным приходно-кассовым ордером N 36 от 22.12.2010.

3) по заключенному между Махачевой С.Г. и Махачевым М.К. договору уступки части права требования от 15.02.2011 2 000 000 руб.:

- по договору займа N 17/068 от 23.11.2010 между Махачевым М.К. и должником, на основании которого предоставлен заем на сумму 2 600 000 руб., что признано подтвержденным приходно-кассовым ордером N 31 от 23.11.2010.

Суды установили, что между должником и Махачевой С.Г. также был заключен договор соинвестирования строительства объекта недвижимости по адресу: г. Москва, ЮЗАО, Южное Бутово, мкр. Б-1, корп. 25, Г-2, от 02.11.2009 N 02-11-2009/25 (в редакции дополнительного соглашения N 1 от 30.03.2011 и дополнительного соглашения N 2 от 30.01.2017), в соответствии с условиями которого должник передал ответчику по результатам завершения строительства следующие объекты недвижимости с кадастровыми номерами: 77:06:0012006:9724, 77:06:0012006:9725, 77:06:0012006:9726, 77:06:0012006:9727, 77:06:0012006:9728, 77:06:0012006:9730, 77:06:0012006:9731, 77:06:0012006:9732, 77:06:0012006:9733, 77:06:0012006:9734, 77:06:0012006:9735, 77:06:0012006:9736.

Суды указали, что цена договора соинвестирования составила 4 350 000 руб., дополнительным соглашением от 02.11.2009 цена договора была увеличена до 7 200 000 руб., а оплата по договору была признана судами произведенной соглашением от зачете от 15.02.2011, на основании которого в счет оплаты было зачтено встречное требование, право которого было уступлено Махачевым М.К. Махачевой С.Г. по договору от 15.02.2011 уступки от части требования по договору займа N 17/056 от 13.10.2010 на сумму 7 200 000 руб.

Суды установили наличие заключенного между должником и Махачевой С.Г. договора соинвестирования строительства объекта недвижимости по адресу: г. Москва, ЮЗАО, Южное Бутово, мкр. Б-1, корп. 25, Г-2, от 01.10.2010 N 01-10-2010/25 в редакции дополнительного соглашения N 1 от 30.03.2011 между должником и ответчиком, в соответствии с условиями которого должник по результатам строительства осуществил передачу Махачевой С.Г. объекта недвижимого имущества с кадастровым номером 77:06:0012006:9738 по адресу: г. Москва, ул. Адмирала Руднева, д. 20 этаж 6: пом. 15б площадью 326,00 кв. м, оформленную актом приема-передачи от 02.06.2015, государственная регистрация перехода права была осуществлена 08.08.2017.

Суды указали, что цена по договору соинвестирования составила 980 000 руб., дополнительным соглашение от 01.10.2010 цена договора была увеличена до 8 350 000 руб., а оплата по договору была признана судами произведенной соглашением о зачете от 15.11.2011, по которому в счет оплаты по договору соинвестирования осуществлен был зачет встречного требования, принадлежащего Махачевой С.Г. на основании договора уступки прав требования от 15.11.2011 между Гайдаровым Г.М. и Махачевой С.Г. по договорам займа:

- N б/н от 16.11.2010 на сумму 500 000 руб.

- N 17/071 от 23.12.2010 на сумму 600 000 руб.;

- N 17/072 от 19.01.2011 на сумму 500 000 руб.;

- N 17/074 от 01.02.2011 на сумму 3 000 000 руб.;

- 17/078 от 24.03.2011 на сумму 2 000 000 руб.;

- N 17/083 от 08.07.2011 на сумму 1 753 000 руб.

Суды установили, что между должником и Махачевой С.Г. был заключен и договор N 03-10-2010/26 соинвестирования строительства объекта недвижимости по адресу: г. Москва, ЮЗАО, Южное Бутово, мкр. Б-1, корп. 25, Г-2 от 03.10.2010 в редакции дополнительного соглашения N 1 от 30.03.2011 и дополнительного соглашения N 1 от 30.01.2015, в соответствии с условиями которого должник по результатам строительства осуществил передачу Махачевой С.Г. объекта недвижимого имущества с кадастровым номером 77:06:0012006:9765 по адресу: г. Москва, ул. Адмирала Руднева, д. 2 подвал: пом. 12 площадью 93,10 кв. м, оформленную актом приема-передачи от 02.06.2015, государственная регистрация перехода права была осуществлена 07.11.2017.

Суды указали, что цена договора составила 500 000 руб., на основании дополнительного соглашения от 03.10.2010 цена договора была увеличена до 1 500 000 руб., а оплата по договору была признана судами осуществленной платежом на сумму 500 000 руб., что признано подтвержденным приходно-кассовым ордером N 29 от 18.10.2010, а также соглашением о зачете от 29.12.2010, на основании которого в счет оплаты по договору были зачтены встречные требования, принадлежащие Махачевой С.Г. на основании договора уступки прав требования от 03.10.2010 по договору займа N 17/058 от 25.03.2009 между Гайдаровым Г.М. и Махачевой С.Г., согласно условиям которого Махачевой С.Г. передано право требования по договору займа 17/058 от 25.03.2009 между Гайдаровым Г.М. и ООО "АККОР", на основании которого предоставлен заем на сумму 1 000 000 руб., что признано подтвержденным приходно-кассовым ордером N 14 от 25.03.2009.

Указав на наличие правоотношений между должником и ответчиком, длящихся с 2009 года, когда были заключены вышеуказанные договоры соинвестирования, суды установили, что объекты недвижимости были переданы должником ответчику по актам приема-передачи от 02.06.2015 и 25.04.2017, т.е. после того, как здание, в котором расположены помещения, было сдано в эксплуатацию и поставлено на кадастровый учет (зданию был присвоен адрес: 117042, г. Москва, ул. Адмирала Руднева, дом 20), а государственная регистрация перехода права на объекты недвижимости по спорной сделке была произведена 27.06.2017, 29.06.2017., 25.07.2017., 26.07.2017., 04.08.2017, 11.08.2017, 07.11.2017 соответственно.

Суды указали, что в силу положений действующего законодательства договоры соинвестирования с Махачевой С.Г. не нуждались в государственной регистрации, поскольку строительство не было связано с жилым фондом, следовательно, государственная регистрация права собственности не являлась государственной регистрацией сделки, а только права, возникшего на основании сделки, в связи с чем пришли к выводу, что поскольку договор купли-продажи недвижимого имущества не требует государственной регистрации и вступает в силу с момента его подписания, то, следовательно, и регистрация дополнительных соглашений к нему также не требуется а право собственности к Махачевой С.Г. перешло на основании акта приема-передачи помещений.

Суды установили, что заявление по настоящему делу о признании должника банкротом было принято определением Арбитражного суда города Москвы от 11.05.2017, оспариваемые сделки совершены в период 2009 - 2010 годов, переход права собственности на ответчика в отношении объектов недвижимости по сделке зарегистрирован в 2017 году.

Суды учли устные пояснения ответчика о том, что документы на регистрацию были сданы до принятия судом заявления о признании должника банкротом, длительная регистрация была обусловлена изменением назначения спорных помещений и необходимостью представления дополнительной документации с учетом изменения действующего законодательства.

Отказывая в признании недействительными оспариваемых сделок недействительными по основаниям, предусмотренным пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, суды исходили из того, что договоры соинвестирования были заключены должником за пределами срока подозрительности сделки, установленного данной нормой, а также указали на отсутствие доказательств причинения вреда кредиторам оспариваемой сделкой, равно как и доказательств, подтверждающих наличие у должника признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества для удовлетворения требований кредиторов по состоянию на 2009-2010 годы - на момент совершения оспариваемой сделки (заключения договоров).

Учитывая данные обстоятельства, суды пришли к выводу, что не имеет правового значения то обстоятельство, что ответчик Махачева С.Г., являясь матерью Махачева М.М., входит в группу заинтересованных лиц, ввиду того, что на дату заключения оспариваемого договора должник не обладал признаками неплатежеспособности, а деятельность должника по строительству с использованием привлеченных инвестиций являлась для должника обычной хозяйственной деятельностью.

Судами было отмечено, что особого содержания инвестиционного договора как самостоятельного вида гражданско-правового договора, законодательством об инвестиционной деятельности не предусмотрено, в связи с чем отклонили довод заявителя о том, что акт приема-передачи нежилого помещения, подписанный должником и ответчиком Махачевой С.Г., является самостоятельной сделкой.

Суды указали, что буквального толкования положений заключенных между должником и Махачевой С.Г. договоров соинвестирования следует, что между сторонами сложились отношения по инвестированию строительства, при которых между сторонами возникают обязательственные правоотношения, что дает им право требовать друг от друга исполнения соответствующего обязательства и защищать это право в порядке, способами и по основаниям, предусмотренным гражданским законодательством.

Суды указали, что акт о результатах реализации инвестиционного контракта представляет собой итоговый документ, подтверждающий исполнение сторонами своих обязательств по нему, а также получение необходимого документа для обращения в регистрирующий орган для регистрации своего права, в связи с чем суды пришли к выводу, что акты приема-передачи нежилых помещений, подписанные должником и Махаевой С.Г., по смыслу положений статьи 153 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьи 8 Закона об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости и о внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации, не являются сделкой, а представляют собой лишь исполнение сторонами обязательств, установленных законом.

Проверяя доводы кредитора о том, что на момент совершения оспариваемых сделок должник отвечал признакам неплатежеспособности, суды установили, что у должника отсутствовала неплатежеспособность, что подтверждается решением Арбитражного суда города Москвы от 10.08.2017 по делу N А40-74105/2017, которым установлено, что 11.05.2017 арбитражным судом принято к производству заявление о признании несостоятельным (банкротом) ООО "АККОР", а сведений о том, что ранее указанного времени у должника имелись признаки неплатежеспособности или недостаточности имущества для удовлетворения требований кредиторов в материалы дела не представлены.

Суды указали, что на дату рассмотрения дела единственным кредитором должника в деле о банкротстве должника является заявитель по настоящему спору - АО "Русстройбанк", чьи требования в размере 257 459 310, 59 руб. основного долга и 88 844 829, 25 руб. неустойки, что составляет более 99% реестра требований кредиторов, установлены определением арбитражного суда от 18.12.2017.

Суды также учли, что обязательства перед АО "Русстройбанк" (по которым заявитель включен в реестр требований кредиторов должника) обеспечены залогом в пользу Банка объекта недвижимого имущества площадью 1 566, 8 кв. м по адресу: г. Москва, ул. Адмирала Руднева, д. 2 по договору ипотеки N 6514/И от 20.08.2015 и по данным Росреестра на дату рассмотрения спора указанное обеспечение существует, что подтверждается справочной информацией по объектам недвижимости в режиме online, данным официального сайта rosreestr.ru., что в свою очередь, по мнению судов, также опровергает довод о причинении вреда имущественным правам кредиторов оспариваемой сделкой, так как заявитель является единственным кредитором и его требования к должнику обеспечены залогом.

Судами указано, что доказательств того, что оспариваемая сделка нарушает права кредиторов в деле о банкротстве должника, в материалы дела также не было представлено.

Судами было учтено, что деятельность должника на протяжении многих лет, в том числе с 2007 по 2016 годы, представляла собой привлечение инвестиций в строительство объектов недвижимости посредством заключения договоров соинвестирования строительства объектов недвижимости, в связи с чем суды пришли к выводу, что оспариваемые сделки были заключены в процессе обычной хозяйственной деятельности должника.

Судами также было принято во внимание, что на дату совершения оспариваемой сделки у должника отсутствовали неисполненные обязательства перед АО "Русстройбанк".

Отказывая в признании оспариваемых сделок недействительными по основаниям пункта 1 статьи 61.3 Закона о банкротстве, суды исходили из того, что оспариваемые сделки были заключены за пределами срока, установленного данной нормой, а акты приема-передачи по смыслу норм гражданского законодательства не являются самостоятельной сделкой, а также указали на отсутствие доказательств, подтверждающих наличие у должника иных кредиторов на момент совершения сделок.

Не согласившись с принятыми по заявлению кредитора судебными актами, кредитор и конкурсный управляющий должника обратились в Арбитражный суд Московского округа с кассационными жалобами, в которых просят отменить определение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции и принять новый судебный акт об удовлетворении заявленных требований (АО "Русстройбанк") либо направить обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции (конкурсный управляющий должника).

В обоснование кассационной жалобы кредитор ссылается на нарушение судом норм процессуального и материального права, на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела и представленным в дело доказательствам и указывает, что факт наличия у должника признаков неплатежеспособности у должника был установлен в решении Арбитражного суда города Москвы от 21.03.2017, справкой уполномоченного органа о банковских счетах и ответами банков на соответствующие запросы.

Кредитор считает, что ответчик был осведомлен о наличии у должника признаков неплатежеспособности, поскольку она являлась по отношению к должнику заинтересованным лицом.

Также заявитель отмечает, что моментом совершения сделки (договора соинвестирования), переход права на основании которой подлежит государственной регистрации, является дата внесения соответствующих сведений о переходе права собственности в ЕГРП, в связи с чем указывает, что акты приема-передачи объемов недвижимого имущества были совершены в срок, предусмотренный пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Кредитор обращает внимание, что предметом оспаривания в настоящем обособленном споре являлся не только договор инвестирования, но и действия должника, направленные на исполнение данной сделки.

В обоснование кассационной жалобы конкурсный управляющий должника ссылается на нарушение судом норм процессуального и материального права, на несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела и представленным в дело доказательствам и указывает, что суды не учли, что предметом оспаривания в настоящем обособленном споре являлся не только договор инвестирования, но и акты приема-передачи недвижимого имущества, направленные на исполнение данной сделки, в связи с чем суды неправильно установили признаки неплатежеспособности должника.

Конкурсный управляющий должника также отмечает, что в настоящем случае не подлежали применению нормы пункта 3 статьи 61.4 Закона о банкротстве.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации информация о рассмотрении кассационных жалоб была размещена на общедоступных сайтах Арбитражного суда Московского округа http://www.fasmo.arbitr.ru и http://kad.arbitr.ru в сети "Интернет".

Определением Арбитражного суда от 17.06.2020 рассмотрение кассационных жалоб кредитора и конкурсного управляющего должника было отложено на 14.07.2020.

В заседаниях суда кассационной инстанции 17.06.2020 и 14.07.2020 представитель кредитора поддержал доводы своей кассационной жалобы и кассационной жалобы конкурсного управляющего должника, просил определение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции отменить и принять новый судебный акт об удовлетворении заявленных требований.

Представитель конкурсного управляющего должника поддержал доводы своей кассационной жалобы и кассационной жалобы кредитора, просил определение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции отменить и направить обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Представитель Махачевой С.Г. возражала против удовлетворения кассационных жалоб по доводам заблаговременно направленного отзыва на кассационные жалобы, полагала обжалуемые определение и постановление законными и обоснованными, ответила на вопросы судебной коллегии о причинах повторной передачи объектов в 2017 году после их передачи, как указали суды, в 2015 году, пояснив, что изначально в нежилых помещениях были выявлены недостатки, которые устранялись должником до 2017 года.

Иные лица, участвующие в деле о банкротстве, надлежаще извещенные о времени и месте рассмотрения кассационных жалоб, в судебное заседание суда кассационной инстанции не явились, что в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не препятствует рассмотрению кассационных жалоб в их отсутствие.

Изучив материалы дела, выслушав представителей конкурсного управляющего должника и кредитора, представителя ответчика, обсудив доводы кассационных жалоб и отзыва на них, проверив в порядке статей 286, 287, 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судами норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в оспариваемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, суд кассационной инстанции пришел к выводу, что определение и постановление подлежат отмене, а обособленный спор по заявлению кредитора - направлению на новое рассмотрение в суд первой инстанции вследствие неправильного применения норм статьи 61.1 Закона о банкротстве в их истолковании высшей судебной инстанцией, что привело к неполному установлению обстоятельств спора.

Пунктом 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве закреплено, что сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в Законе о банкротстве.

Согласно разъяснениям, данным в пункте 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 63 от 23.12.2010 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", под сделками, которые могут оспариваться по правилам главы III.1 этого Закона, понимаются, в том числе, действия, направленные на исполнение обязательств и обязанностей, возникающих в соответствии с гражданским, трудовым, семейным законодательством, законодательством о налогах и сборах, таможенным законодательством Российской Федерации, процессуальным законодательством Российской Федерации и другими отраслями законодательства Российской Федерации, а также действия, совершенные во исполнение судебных актов или правовых актов иных органов государственной власти.

Из текста заявления кредитора об оспаривании сделок должника прямо следует, что кредитор изначально просил признать недействительными сделками акты приема-передачи от 25.04.2017, на основании которых уже в период, когда было возбуждено дело о банкротстве должника, был зарегистрирован переход прав на объекты недвижимого имущества, а также оспаривал договоры, заключенные между Махачевой С.Г. и Амирхановой Д.Г., Гайдаровой Ф.Г., Баркалаевым Ч.М., на основании которых были осуществлены последующие переходы прав на указанные объекты недвижимого имущества.

Таким образом, исходя из толкования вышеприведенных норм Закона о банкротстве и разъяснений высшей судебной инстанции по их применению следует, что вывод судов первой и апелляционной инстанции о том, что оспариваемые кредитором акты приема-передачи не являются сделкой по смыслу норм гражданского законодательства, противоречит пункту 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве и пункту 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 63 от 23.12.2010, согласно которым под сделками, которые могут оспариваться по правилам главы III.1 этого Закона, понимаются в том числе и действия, направленные на исполнение обязательств и обязанностей, возникающих в соответствии с гражданским законодательством Российской Федерации.

Неправильно применив вышеуказанные нормы Закона о банкротстве, суды, как следствие, неправильно установили период подозрительности для оспаривания сделок по заявленным кредитором основаниям (статья 61.3 Закона о банкротстве), не установили конкретного момента, с которого у должника уже существовали неисполненные обязательства перед другими кредиторами (суды указали, что у должника имелся единственный кредитор - АО "Русстройбанк", но когда должник должен был исполнить перед ним обязательства, не установили), то есть не проверили обстоятельств, входящих в предмет доказывания по обособленному спору о признании сделки недействительной по основаниям, предусмотренным статьей 61.3 Закона о банкротстве.

При этом для целей соотнесения момента совершения сделки с периодом подозрительности (предпочтительности) необходимо учитывать разъяснения, данные в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 17.10.2016 N 307-ЭС15-17721, Определении Верховного Суда Российской Федерации от 09.07.2018 N 307-ЭС18-1843, согласно которым необходимо принимать во внимание не дату подписания сторонами соглашения, по которому они обязались осуществить передачу имущества, а саму дату фактического вывода активов, то есть исполнения сделки путем отчуждения имущества.

Также судебная коллегия суда кассационной инстанции считает возможным отметить, что вывод судов о том, что между сторонами договоров соинвестирования возникли обязательственные отношения, не противоречит разъяснениям высшей судебной инстанции о правовой природе договоров по поводу недвижимости, которая будет создана или приобретена в будущем (постановление Пленума ВАС РФ от 11.07.2011 N 54), в пункте 5 которого указано, что с момента подписания договора и оплаты цены договора до момента регистрации права собственности покупателя, договор соинвестирования носит обязательственно-правовой характер.

Вместе с тем, судами не было учтено, что применительно к купле-продаже будущей вещи в силу нормы пункта 2 статьи 551 Гражданского кодекса исполнение договора продажи недвижимости сторонами до государственной регистрации перехода права собственности не является основанием для изменения их отношений с третьими лицами. До момента государственной регистрации перехода права собственности к покупателю для третьих лиц собственником имущества в течение определенного промежутка времени остается продавец, кредиторы которого вплоть до государственной регистрации перехода права к покупателю могут обратить взыскание по обязательствам продавца на отчужденную по договору недвижимость.

Согласно пункту 1 статьи 131 Закона о банкротстве все имущество должника, имеющееся на дату открытия конкурсного производства и выявленное в ходе конкурсного производства, составляет конкурсную массу, из которой осуществляется удовлетворение требований конкурсных кредиторов должника. С момента признания должника банкротом и открытия в отношении него конкурсного производства арбитражный управляющий приступает к выполнению мероприятий, связанных с реализацией имущества должника в порядке, предусмотренном Законом о банкротстве, в целях максимального удовлетворения требований всех кредиторов должника.

Правовые позиции о том, что до государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество такие объекты принадлежат должнику и о невозможности передачи кредиторам должника в целях исполнения ранее заключенных договоров (соглашений) таких объектов после возбуждения дела о банкротстве и признания должника банкротом, неоднократно формулировались высшими судебными инстанциями, но не были учтены судами (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.06.2014 N 2826/14, определения Верховного Суда Российской Федерации от 18.08.2016 N 301-ЭС16-4180, от 26.12.2016 N 308-ЭС15-12123, от 17.10.2017 N 305-ЭС17-12927, от 17.11.2017 N 305-ЭС17-12136), хотя материалами дела было подтверждено, что государственная регистрация перехода права собственности на недвижимое имущество состоялась как после возбуждения в отношении ООО "АККОР" дела о банкротстве 11.05.2017, так и частично после признания должника банкротом 08.08.2017.

В отношении неприменения судами положений статьи 61.2 Закона о банкротстве судебная коллегия суда кассационной инстанции отмечает, что вследствие той же допущенной судами ошибки в применении норм статьи 61.1 Закона о банкротстве, повлекшей ошибочный вывод судов о том, что акты приема-передачи не являются сделками, судами не был правильно определен период подозрительности, что также привело к тому, что суды не устанавливали входящих в предмет доказывания при оспаривании сделок по данному основанию обстоятельств, что было необходимо с учетом того, что обстоятельства вхождения ответчика в группу заинтересованных лиц никем их участвующих в деле лиц не опровергались (но не были признаны судами имеющими правовое значение вследствие указания на то, что периодом совершения сделки были признаны 2009-2010 годы), а обстоятельства оплаты ответчиком были подтверждены лишь ссылками на подписанные соглашения о зачетах без проверки судами фактов реальности тех обязательств, которые были прекращены такими зачетами.

Учитывая вышеизложенное, судебная коллегия суда кассационной инстанции считает, что определение и постановление подлежат отмене на основании части 1 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации как принятые при неправильном применении норм материального права в их истолковании высшей судебной инстанции, что привело к неполному установлению входящих в предмет доказывания обстоятельств.

Поскольку для правильного разрешения спора требуется установление обстоятельств, исследование доказательств и их оценка, что не входит в полномочия суда кассационной инстанции согласно положениям статьи 286 и части 2 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, то судебная коллегия вынуждена направить обособленный спор по заявлению кредитора о признании сделок недействительными на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении обособленного спора суду необходимо учесть изложенное, проверить все входящие в предмет доказывания исходя из заявленных кредитором оснований недействительности сделок обстоятельства, исследовать и оценить все имеющиеся в деле и дополнительно представленные доказательства, сделав вывод о том, имелись ли на момент передачи ответчику в 2017 году объектов недвижимости и государственной регистрации перехода права собственности у должника неисполненные обязательства перед другими кредиторами, были ли оплачены ответчиком переданные ему объекты недвижимости, после чего принять новый судебный акт, указав в нём мотивы, по которым суд согласится с доводами или возражениями участвующих в обособленном споре лиц и представленными ими доказательствами или отклонит их.

Руководствуясь статьями 284, 286 - 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда города Москвы от 24.12.2019 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 02.03.2020 по делу N А40-74105/2017 отменить, обособленный спор по заявлению АО "Русстройбанк" о признании сделок недействительными направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.

Председательствующий - судья

Е.А. Петрова

Судьи

В.Я. Голобородько Л.В. Михайлова