Постановление Арбитражного суда Московского округа от 29 августа 2023 г. N Ф05-15678/19 по делу N А40-153804/2018

Москва

29 августа 2023 г.

Дело N А40-153804/18

Резолютивная часть постановления оглашена 22 августа 2023 года.

Постановление в полном объеме изготовлено 29 августа 2023 года.

Арбитражный суд Московского округа в составе:

председательствующего - судьи Тарасова Н.Н.,

судей Немтиновой Е.В., Уддиной В.З.,

при участии в судебном заседании:

от Сидорова Н.В. - Стрижова Т.А. по доверенности от 21.03.2023;

от Любова А.В. - Комиссаров А.А. по доверенности от 15.03.2021;

от Максакова А.В. - Комиссаров А.А. по доверенности 26.03.2021;

от Гуревича Г.С. - Лапшин А.В. по доверенности от 13.03.2021, Буланов С.Е. по доверенности от 13.03.2021;

от Голубева С.А. - Лапшин А.В. по доверенности от 30.03.2021;

от Артюковой В.В. - Чегодаев В.Ю. по доверенности от 06.04.2023, Буланов С.Е. по доверенности от 13.10.2021, Лапшин А.В. по доверенности 30.10.2021;

от конкурсного управляющего акционерного общества Коммерческого банка "Рублев" в лице государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" - Машков К.М. по доверенности от 29.03.2023;

рассмотрев в судебном заседании кассационные жалобы

Данилова В.Г., Артяковой В.В., Гуревича Г.С. и конкурсного управляющего акционерного общества Коммерческого банка "Рублев" в лице государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов"

на определение Арбитражного суда города Москвы от 27.01.2023,

на постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 23.05.2023

по заявлению о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности

в рамках рассмотрения дела о признании несостоятельным (банкротом) акционерного общества Коммерческого банка "Рублев",

УСТАНОВИЛ:

решением Арбитражного суда города Москвы от 26.09.2018 акционерное общество Коммерческий банк "Рублев" (далее - должник, банк) было признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, обязанности конкурсного управляющего должника возложены на государственную корпорацию "Агентство по страхованию вкладов".

В Арбитражный суд города Москвы поступило заявление конкурсного управляющего должника о привлечении контролирующих банк лиц к субсидиарной ответственности и возмещении убытков.

Определениями Арбитражного суда города Москвы от 19.10.2021 и от 11.01.2022 требования в отношении Гуревича Г.С. и Артяковой В.В. были выделены в отдельное производство.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 27.01.2023, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 23.05.2023, Гуревич Г.С. и Артякова В.В. были солидарно привлечены к субсидиарной ответственности по обязательствам банка, в удовлетворении заявления о взыскании убытков было отказано.

Не согласившись с вынесенными судебными актами, Данилов В.Г., Артякова В.В., Гуревич Г.С. и конкурсный управляющий должника обратились в Арбитражный суд Московского округа с кассационными жалобами, в которых, указывая на неправильное применение судами норм материального и процессуального права и неполное выяснение обстоятельств, имеющих значение для рассмотрения данного дела, просят удовлетворить кассационные жалобы, обжалуемые определение и постановление отменить.

Артякова В.В. просит суд отменить судебные акты в части привлечения ее к субсидиарной ответственности, принять новый судебный акт об отказе в удовлетворении заявленных требований в указанной части.

Гуревич Г.С. просит суд отменить судебные акты в части привлечения его к субсидиарной ответственности, обособленный спор в указанной части направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Конкурсный управляющий должника просит суд отменить судебные акты в части отказа во взыскании с ответчиков убытков, принять новый судебный акт о взыскании с ответчиков убытков в размере 3 378 515 720,29 руб.

Данилов В.Г. просит суд отменить судебные акты, обособленный спор направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

В судебном заседании представители кассаторов доводы своих кассационных жалоб поддержали, возражали против удовлетворения кассационных жалоб процессуальных оппонентов, представители Сидорова Н.В.

от Любова А.В., Максакова А.В. против удовлетворения кассационной жалобы должника возражали, доводы кассационных жалоб ответчиков и третьего лица - Данилова В.Г. поддержали.

Заявитель кассационной жалобы Данилов В.Г. своими процессуальными правами распорядился самостоятельно, явку своего представителя в судебное заседание не обеспечил и доводы кассационной жалобы не поддержал.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения кассационных жалоб, своих представителей в суд кассационной инстанции не направили, что, в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не препятствует рассмотрению кассационных жалоб в их отсутствие.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 27.07.2010 N 228-ФЗ), информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

Изучив материалы дела, выслушав объяснения представителей лиц, участвующих в деле, явившихся в судебное заседание, обсудив доводы кассационных жалоб и возражений относительно них, проверив в порядке статей 286, 287 и 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации законность обжалованных судебных актов, судебная коллегия суда кассационной инстанции не находит оснований для отмены определения и постановления по доводам кассационных жалоб.

Согласно статье 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными Законом о банкротстве.

Как усматривается из материалов дела и было установлено судом первой инстанции, обращаясь с рассматриваемым заявлением, конкурсный управляющий должника указывал на то, что контролирующими банк лицами была реализована бизнес-модель, ориентированная на привлечение денежных средств физических и юридических лиц, их размещение в активы неудовлетворительного качества.

В частности, конкурсным управляющим должника был установлен факт выдачи банком в период с 20.01.2014 по 27.06.2018 заведомо невозвратных ссуд девятнадцати заемщикам-юридическим лицам, в результате чего банку был причинен ущерб на сумму более 3,5 млрд. руб.

Также конкурсный управляющий должника полагает, что Гуревич Г.С. и Артякова В.В., будучи супругами и владея в совокупности более 95 % акций банка, выстроили ненадлежащую систему управления банком, которая привела к указанным негативным последствиям.

В обоснование своих требований указывал, что Гуревич Г.С. с 21.06.2013 являлся председателем совета директоров (наблюдательного совета), а также главного кредитного комитета и непосредственно голосовал за принятие решения об одобрении выдачи ссуд вышеуказанным техническим заемщиками, в связи с чем несет прямую ответственность за причиненные банку в результате совершения указанных сделок убытки.

В свою очередь, Артякова В.В. способствовала назначению Гуревича Г.С. на должность председателя совета директоров банка и была осведомлена о принимаемых им на указанном посту решениях, в связи с чем, по мнению конкурсного управляющего должника, являлась соучастников вывода активов из банка, а потому должна нести с ним солидарную ответственность.

Конкурсный управляющий должника также указал, что выдача ссуд техническим заемщикам в значительном размере (совокупный размер предоставленных указанным заемщикам ссуд составил 4 387 779 905,40 руб.) непосредственно привела к несостоятельности кредитной организации.

Разрешая настоящий спор, суд первой инстанции пришел к выводу о наличии оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности, согласившись с доводами, приведенными в заявлении конкурсного управляющего.

При этом, суд отказал во взыскании убытков со ссылкой на то, что предполагаемый размер субсидиарной ответственности значительно выше вменяемых управляющим контролировавшим должника лицам убытков.

Согласно пункту 1 статьи 189.23 Закона о банкротстве, наряду с лицом, указанным в 61.10 закона, контролирующим кредитную организацию лицом признается лицо, которое осуществляет или осуществляло в отношении кредитной организации контроль, определяемый в соответствии с международными стандартами финансовой отчетности, признанными на территории Российской Федерации.

Пока не доказано иное, контролирующим кредитную организацию лицом является лицо, включенное Банком России в перечень контролирующих кредитную организацию лиц в соответствии со статьей 57.6 Федерального закона "О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)" (далее - Закон о Центральном банке).

Согласно исследованным судами схемам взаимосвязей кредитной организации и лиц, под контролем либо значительным влиянием которых находится банк, размещенным на сайте Банка России, банк находился под фактическим контролем супругов Гуревича Г.С. и Артяковой В.В., доля акционерного участия которых в капитале банка составила 95,3704 %.

При этом, 58,3333 % акций банка принадлежат напрямую Гуревичу Г.С., а 37,0371 % акций - Артяковой В.В. через разветвленную схему опосредованного владения юридическими лицами.

Таким образом, констатировали суды, супруги Гуревич Г.С. и Артякова В.В. являлись контролирующими банк лицами в соответствии пунктом 1 статьи 189.23 Закона о банкротстве.

В соответствии с пунктом 3 статьи 189.23 Закона о банкротстве, пока не доказано иное, предполагается, что банкротство кредитной организации наступило вследствие действий и (или) бездействия лиц, контролирующих кредитную организацию, при наличии одного из обстоятельств, указанных в подпунктах 1 и 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

Согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам.

Указывая на виновность Гуревича Г.С. и Артяковой В.В., конкурсный управляющий должника обоснованно указывал на то, что они полностью контролировали деятельность банка как по вопросам, отнесенным к компетенции общего собрания акционеров, так и по всем иным существенным вопросам определения внутренней деятельности банка, в том числе по вопросам одобрения выдачи крупных займов.

Так Гуревичем Г.С. и Артяковой В.В. как акционерами банка было принято решение о назначении Гуревича Г.С. председателем совета директоров банка.

Согласно уставу банка, в компетенцию совета директоров входит избрание членов правления банка, в связи с чем, Гуревич Г.С. имел прямое влияние на коллегиальный исполнительный орган банка.

Более того, Гуревич Г.С. также был назначен председателем главного кредитного комитета банка, как следствие, отметили суды, он непосредственно одобрял выдачу банком крупных ссуд, в том числе вышеуказанным техническим заемщикам.

То есть, в рассматриваемом случае сложилась ситуация, когда коллегиальный исполнительный орган получал одобренные Гуревичем Г.С. как председателем главного кредитного комитета решения о выдаче технических ссуд, при этом, Гуревич Г.С. как председатель совета директоров и назначал членов этого коллегиального исполнительного органа.

Таким образом, указали суды, вопреки доводам Гуревича Г.С. о том, что он не являлся членом правления банка, в компетенцию которого входит создание системы внутреннего контроля в кредитной организации, именно он имел достаточное влияние для организации такой системы управления банком, при которой технические заемщики, одобренные его решением, получают ссуды.

В свою очередь, Артякова В.В. была вовлечена в процесс управления кредитной организацией, в том числе способствовала назначению Гуревича Г.С. на должность председателя совета директоров банка.

При этом, учитывая факт наличия между ними супружеских отношений, суд первой инстанции признал обоснованными доводы об ее осведомленности о принимаемых Гуревичем Г.С. решениях, в том числе об одобрении выдачи заведомо невозвратных ссуд вышеуказанным техническим заемщикам.

В деятельности банка имелись признаки обслуживания совместных коммерческих интересов супругов Гуревича Г.С. и Артяковой В.В., а потому следует презюмировать осведомленность последней относительно выдачи ссуд указанным техническим заемщикам.

Приведенные ответчиками доводы о недоказанности технического характера заемщиков также были полно и всесторонне исследованы судами, оценены критически и отклонены по мотивам, приведенным в обжалуемых судебных актах.

.

в связи с чем, не могут быть приняты во внимание.

Гуревич Г.С. указывает, что судами не были установлены обстоятельства, предусмотренные в приложении N 5 (минимальный перечень обстоятельств, свидетельствующих о возможном отсутствии у заемщиков - юридических лиц реальной деятельности или осуществлении ее в незначительных объемах) (далее - перечень) к положению Банка России от 26.03.2004 N 254-П "О порядке формирования кредитными организациями резервов на возможные потери по ссудам, по ссудной и приравненной к ней задолженности" (далее - Правила N 254-П).

В частности, по мнению Гуревича Г.С., суд вместо установления обстоятельств, указанных в приведенном перечне, сослался на наличие у заемщиков низкой нормы прибыли, ошибочно посчитав, что это обстоятельство свидетельствует о техническом характере заемщиков.

Также, по его мнению, суд необоснованно указал, что заемщики перечислили полученные средства компаниям, имеющим признаки "технических" организаций, поскольку не доказана связанность банка и заемщиков, а также банка и контрагентов 2-го звена.

Гуревич Г.С. полагает, что суд, делая вывод о неудовлетворительной структуре балансов заемщиков, не учел отраслевую специфику компаний, в частности, тот факт, что деятельность ряда заемщиков связана с куплей-продажей товаров, в связи с чем, основной удельный вес активов таких компаний составляют запасы и дебиторская задолженность а также ссылался на то что задолженность частично погашалась заемщиками, что исключает возможность признания их техническими.

По мнению Гуревича Г.С., суд, делая вывод о техническом характере заемщиков, не учел факт предоставления обеспечения по выданным им ссудам, в том числе в виде залога недвижимости; не принял во внимание, что большинство заемщиков являются действующими организациями, созданы задолго до даты выдачи ссуд; уставный капитал заемщиков не является минимальным.

Однако, указали суды, предусмотренный Правилами N 254-П перечень обстоятельств, позволяющих отнести компанию к технической, не является исчерпывающим, о чем свидетельствует указание на минимальность соответствующего перечня, в связи с чем, суд первой инстанции правомерно не стал ограничиваться соотнесением экономических показателей заемщиков с указанным перечнем, а учел в том числе дополнительные критерии, такие как норма прибыли компании на дату рассмотрения заявки, отсутствие в кредитных досье экономически обоснованных планов, позволяющих увеличить норму прибыльности за счет полученного финансирования для обеспечения возможности обслуживания выданных банком ссуд; оценил отсутствие проверки со стороны банка деятельности контрагентов, которым заемщики последовательно направляли получаемые транши, и которые имели признаки "технических" компаний, не осуществляющих реальной деятельности, не уплачивающих налоги, принявших решение о ликвидации спустя непродолжительное время после перечисления д/с и т.д.; также принял во внимание данные проведенного управляющим анализа операций по счетам заемщиков, свидетельствующего о наличии признаков формального создания видимости осуществления реальной деятельности (уплата налогов в минимальном размере, расходы на выплату з/п не сопоставимы с масштабом осуществляемой деятельности (размером выручки) и т.д.).

Кроме того, вопреки доводам Гуревича Г.С. об обратном, наличие залогового обеспечения по выданным техническим заемщикам ссудам, в том числе в виде залога недвижимости, было учтено при оценке качества выданных банком ссуд; часть обеспечения признана конкурсным управляющим должника надлежащим и учтена при определении размера причиненных указанными сделками убытков.

В то же время, с учетом иных установленных в отношении заемщиков обстоятельств, суд пришел к обоснованному выводу о заведомой убыточности выдаваемых вышеуказанным компаниям ссуд.

Доводы о том, что большинство спорных заемщиков являются действующими юридическими лицами, судами также оценены критически и отклонены, поскольку регистрирующим органом в отношении заемщиков неоднократно принимались решения о предстоящем исключении из Единого государственного реестра юридических лиц (далее - ЕГРЮЛ), которые были отменены в связи с подачей именно конкурсным управляющим должника соответствующих возражений.

Таким образом, заемщики не исключены из ЕГРЮЛ не по причине осуществления ими реальной финансово-хозяйственной деятельности, а в связи с представлением конкурсным управляющим должника соответствующих возражений против их исключения.

В свою очередь, сам по себе факт регистрации заемщиков за несколько лет до даты выдачи ссуд не подтверждает тот факт, что они осуществляли реальную деятельность.

Приведенные Гуревичем Г.С. ссылки на правило о защите делового решения, в частности, на то, что решения об одобрении выдачи ссуд указанным заемщикам принимались на основании подготовленных профильными службами банка заключений по каждой кредитной заявке, судами отклонены.

Действительно, отметили суды, согласно правовой позиции высшей судебной инстанции, приведенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 07.10.2021 N 305-ЭС18-13210(2), по общему правилу, совершение (одобрение) сделки на основании положительного заключения (рекомендации) профильного подразделения банка (в том числе кредитного департамента) предполагает, что действия ответчика не отклонялись от стандартов разумности и добросовестности, обычно применяемых в этой сфере деятельности.

Между тем, в настоящем случае, конкурсным управляющим должника было объективно подтверждено то обстоятельство, что кредитные досье заемщиков были составлены формально и не содержали всей необходимой информации для объективной оценки кредитного риска по выданным банком ссудам как то предписывает банковское законодательство.

В такой ситуации, указали суды, действия Гуревича Г.С. как председателя наблюдательного совета, а также главного кредитного комитета по одобрению выдачи ссуд вышеуказанным техническим заемщикам нельзя признать правомерными, поскольку на его месте разумный руководитель отложил бы принятие соответствующего решения до получения дополнительной информации, подтверждающей осуществление заемщиками реальной финансово-хозяйственной деятельности и возможности надлежащего исполнения ими обязательств по выданным ссудам (подпункт 2 пункта 3 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица" (далее - постановление от 30.07.2013 N 62)).

Таким образом, констатировали суды, действия Гуревича Г.С. в данном случае отклонялись от стандарта поведения добросовестного руководителя в аналогичных обстоятельствах, в связи с чем, отсутствуют основания для освобождения его от ответственности.

Приведенный Даниловым В.Г. возражения, мотивированные формальным соответствием деятельности банка критериям проверок Банка России, судами оценены критически и отклонены, поскольку не содержат каких-либо доводов, опровергающих установленные судом факты, свидетельствующие о безнадежном характере выданных банком вышеуказанным заемщикам ссуд.

Возражения Артяковой В.В. о том, что она непосредственно не принимала решений об одобрении выдачи спорных ссуд, судами также оценен критически и отклонены, поскольку данное обстоятельство не влечет отказ в удовлетворении заявленных к ней требований, с учетом установления судами факта совместного осуществления супругами полномочий по управлению банком, в том числе через формирование органов управления.

В свою очередь, конкурсный управляющий должника указывает на необоснованный, по его мнению, отказ суда в удовлетворении требования о взыскании с ответчиков убытков в заявленном размере, указывая на то, что законодательство не исключает возможности одновременного удовлетворения требований о привлечении к субсидиарной ответственности и возмещении убытков с учетом зачетного характера указанных требований по отношению друг к другу.

Согласно разъяснениям высшей судебной инстанции, приведенным в пункте 20 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - постановление от 21.12.2017 N 53), при решении вопроса о том, какие нормы подлежат применению - общие положения о возмещении убытков (в том числе статья 53.1 ГК РФ) либо специальные правила о субсидиарной ответственности (статья 61.11 Закона о банкротстве), - суд в каждом конкретном случае оценивает, насколько существенным было негативное воздействие контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц, действующих совместно либо раздельно) на деятельность должника, проверяя, как сильно в результате такого воздействия изменилось финансовое положение должника, какие тенденции приобрели экономические показатели, характеризующие должника, после этого воздействия.

Если допущенные контролирующим лицом (несколькими контролирующими лицами) нарушения явились необходимой причиной банкротства, применению подлежат нормы о субсидиарной ответственности (пункт 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве), совокупный размер которой, по общим правилам, определяется на основании абзацев 1 и 3 пункта 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

В том случае, когда причиненный контролирующими лицами, указанными в статье 53.1 ГК РФ, вред исходя из разумных ожиданий не должен был привести к объективному банкротству должника, такие лица обязаны компенсировать возникшие по их вине убытки в размере, определяемом по правилам статей 15 и 393 ГК РФ.

Независимо от того, каким образом при обращении в суд заявитель поименовал вид ответственности и на какие нормы права он сослался, суд применительно к положениям статей 133 и 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации самостоятельно квалифицирует предъявленное требование.

При недоказанности оснований привлечения к субсидиарной ответственности, но доказанности противоправного поведения контролирующего лица, влекущего иную ответственность, в том числе установленную статьей 53.1 ГК РФ, суд принимает решение о возмещении таким контролирующим лицом убытков.

В данном случае, суд первой инстанции установил, что выдача спорных ссуд непосредственно привела к банкротству банка, в связи с чем, им были применены специальные правила Закона о банкротстве о привлечении ответчиков к субсидиарной ответственности.

Поскольку предполагаемый размер этой ответственности полностью покрывает размер причиненных спорными сделками убытков, суд первой инстанции пришел к правомерному и обоснованному им выводу об отсутствии правовых оснований для взыскания с ответчиков вменяемых им убытков.

При рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного акта судом первой инстанции были установлены все существенные для спора обстоятельства и дана надлежащая правовая оценка.

Выводы основаны на всестороннем и полном исследовании доказательств по делу, нормы материального права применены правильно.

На основании изложенного, суд апелляционной инстанции правомерно оставил определение суда первой инстанции без изменения.

Судебная коллегия суда кассационной инстанции соглашается с выводами судов первой и апелляционной инстанций, не усматривая оснований для их переоценки, поскольку названные выводы в достаточной степени мотивированы, соответствуют нормам права.

Судебная коллегия полагает необходимым отметить, что кассационные жалобы не содержат указания на наличие в материалах дела каких-либо доказательств, опровергающих выводы судов, которым не была бы дана правовая оценка судом первой инстанции и судом апелляционной инстанции.

Судами правильно применены нормы материального права, выводы судов соответствуют фактическим обстоятельствам и основаны на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, приведенной, в том числе в определении от 17.02.2015 N 274-О, статьи 286-288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных актов право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела.

Иное позволяло бы суду кассационной инстанции подменять суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства, что недопустимо.

Установление фактических обстоятельств дела и оценка доказательств отнесены к полномочиям судов первой и апелляционной инстанций.

Аналогичная правовая позиция содержится в определении Верховного Суда Российской Федерации от 05.07.2018 N 300-ЭС18-3308.

Таким образом, переоценка доказательств и выводов судов не входит в компетенцию суда кассационной инстанции в силу статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, а несогласие заявителя жалобы с судебным актом не свидетельствует о неправильном применении судами норм материального и процессуального права и не может служить достаточным основанием для его отмены.

Суд кассационной инстанции не вправе отвергать обстоятельства, которые суды первой и апелляционной инстанций сочли доказанными, и принимать решение на основе иной оценки представленных доказательств, поскольку иное свидетельствует о выходе за пределы полномочий, предусмотренных статьей 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, о существенном нарушении норм процессуального права и нарушении прав и законных интересов лиц, участвующих в деле.

Между тем, приведенные в кассационных жалобах доводы фактически свидетельствуют о несогласии с принятыми судами судебными актами и подлежат отклонению, как основанные на неверном истолковании самими заявителями кассационных жалоб положений Закона о банкротстве, а также как направленные на переоценку выводов судов по фактическим обстоятельствам дела, что, в силу статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, недопустимо при проверке судебных актов в кассационном порядке.

Приведенный в кассационной жалобе Гуревича Г.С. довод о том, что судом первой инстанции было необоснованно отказано в удовлетворении ходатайства об истребовании доказательств у конкурсного управляющего судебной коллегией отклоняется, поскольку из материалов обособленного спора усматривается, что конкурсным управляющим должника представлены на обозрение судов необходимые документы, подтверждающие заявленные требования.

Приведенный в кассационной жалоб конкурсного управляющего должника довод о том, что ответчики до момента определения судом размера ответственности могут предпринимать меры по сокрытию принадлежащего им имущества, судебной коллегией отклоняется, как декларативный, документально ничем не подтвержденный.

Судебная коллегия отмечает, что в настоящем случае, при наличии на то материально-правового интереса и в случае установления факта совершения ответчиками подобных действий, направленных на сокрытие имущества, конкурсный управляющий должника не лишен возможности обратиться в суд с заявлением о принятии обеспечительных мер.

Судебная коллегия также отмечает, что в соответствии с положениями статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суду кассационной инстанции не предоставлены полномочия пересматривать фактические обстоятельства дела, установленные судами при их рассмотрений, давать иную оценку собранным по делу доказательствам, устанавливать или считать установленными обстоятельства, которые не были установлены в определении или постановлении, либо были отвергнуты судами первой или апелляционной инстанции.

Согласно правовой позиции высшей судебной инстанции, приведенной в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.04.2013 N 16549/12, из принципа правовой определенности следует, что решение суда первой инстанции, основанное на полном и всестороннем исследовании обстоятельств дела, не может быть отменено исключительно по мотиву несогласия с оценкой указанных обстоятельств, данной судом первой инстанции.

Иная оценка заявителями жалоб установленных судом фактических обстоятельств дела и толкование положений закона не означает допущенной при рассмотрении дела судебной ошибки.

Нормы материального и процессуального права, несоблюдение которых является безусловным основанием для отмены судебных актов, в соответствии со статьей 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, судами не нарушены, в связи с чем, кассационные жалобы не подлежат удовлетворению.

Исходя из изложенного и руководствуясь статьями 284-290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда города Москвы от 27.01.2023 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 23.05.2023 по делу N А40-153804/18 - оставить без изменения, кассационные жалобы - оставить без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья

Н.Н. Тарасов

Судьи

Е.В. Немтинова В.З. Уддина