Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 16 декабря 2020 г. N 13АП-17212/20

г. Санкт-Петербург

16 декабря 2020 г.

Дело N А56-67039/2018/

Резолютивная часть постановления объявлена 02 декабря 2020 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 16 декабря 2020 года.

Тринадцатый арбитражный апелляционный суд

в составе:

председательствующего Бурденкова Д.В.

судей Аносовой Н.В., Юркова И.В.

при ведении протокола судебного заседания: секретарем Князевым С.С.

при участии: согласно протоколу судебного заседания

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу (регистрационный номер 13АП-17212/2020, 13АП-27755/2020) Калины Екатерины Геннадьевны и конкурсного управляющего ООО "Балтийская экспедиторская компания" Назарова Евгения Константиновича на определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 03.06.2020 по делу N А56-67039/2018/сд.14 (судья Ю.В. Ильенко), принятое

по заявлению конкурсного управляющего ООО "Балтийская экспедиторская компания"

к Калине Екатерине Геннадьевне

об оспаривании сделок должника

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ООО "Балтийская экспедиторская компания"

УСТАНОВИЛ:

Общество с ограниченной ответственностью "ПРОКАМИ" (далее - ООО "ПРОКАМИ") обратилось в Арбитражный суд города Санкт-Петербурга и Ленинградской области с заявлением о признании общества с ограниченной ответственностью "Балтийская экспедиторская компания" (далее - должник, ООО "Балтийская экспедиторская компания", Общество) несостоятельным (банкротом).

Определением арбитражного суда от 16.07.2018 заявление ООО "ПРОКАМИ" признано обоснованным, в отношении должника введена процедура наблюдения, временным управляющим утверждена Ванюшкина Елизавета Владиславовна.

Указанные сведения опубликованы в газете "Коммерсантъ" N 138 от 04.08.2018.

Решением арбитражного суда от 19.02.2019 ООО "Балтийская экспедиторская компания" признано несостоятельным (банкротом), в отношении должника открыто конкурсное производство, исполнение обязанностей конкурсного управляющего временно возложено на Ванюшкину Елизавету Владиславовну.

Определением арбитражного суда от 02.04.2019 конкурсным управляющим должника утвержден Назаров Евгений Константинович.

В арбитражный суд 15.05.2019 от конкурсного управляющего поступило заявление об оспаривании сделок должника, в котором заявитель просит признать недействительными взаимосвязанные сделки ООО "Балтийская экспедиторская компания" по перечислению денежных средств за период с 20.11.2014 по 07.07.2016 в пользу Калины Екатерины Геннадьевны на общую сумму 129 795 000 руб.; взыскать с ответчика в пользу должника 129 795 000 руб. в качестве применения последствия признания взаимосвязанных сделок должника недействительными.

Определением от 03.06.2020 арбитражный суд заявление конкурсного управляющего удовлетворил частично. Признал недействительной сделку ООО "Балтийская экспедиторская компания" по перечислению денежных средств в пользу Калина Е.Г. на общую сумму 71 755 000 руб. Применил последствия недействительности сделки. Взыскал с Калина Е.Г. в конкурсную массу ООО "Балтийская экспедиторская компания" 71 755 000 руб. В удовлетворении остальной части заявления отказал.

На определение суда Калиной Е.Г. и конкурсным управляющим ООО "Балтийская экспедиторская компания" поданы апелляционные жалобы.

В апелляционной жалобе Калина Е.Г. просит определение от 03.06.2020 отменить, принять по делу новый акт, которым в удовлетворении заявленных требований отказать в полном объеме, ссылаясь на недоказанность признаков неплатежеспособности должника на момент совершения оспариваемых платежей, недоказанность цели причинения вреда кредиторам и факта заинтересованности между Калиной Е.Г. и Обществом.

В апелляционной жалобе конкурсный управляющий, ссылаясь на неправильное применение судом первой инстанции норм материального и процессуального права, а также на несоответствие его выводов фактическим обстоятельствам дела, неполное выяснение обстоятельств, имеющих значение для дела, просит отменить определение от 03.06.2020 в части отказа в удовлетворении заявления, удовлетворить заявление в полном объеме.

По мнению конкурсного управляющего, истечение трехлетнего срока с момента совершения части платежей к моменту принятия заявления о признании Общества банкротом не препятствует признанию оспариваемой сделки недействительной по статьям 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ). Учитывая, что оспариваемые сделки совершены с пороками, выходящими за пределы дефектов подозрительной сделки, основания для отказа в удовлетворении заявления, по мнению заявителя, отсутствуют.

В судебном заседании представитель Калины Е.Г. и представитель конкурсного управляющего поддержали доводы своих апелляционных жалоб и возражали против удовлетворения апелляционных жалоб друг друга.

В судебном заседании представитель Калины Е.Г. заявил устное ходатайство о прекращении производства по апелляционной жалобе конкурсного управляющего, указав в его обоснование, что апелляционная жалоба была подана 13.08.2020, то есть по истечении установленного срока, в связи с чем, учитывая отсутствие ходатайства о восстановлении пропущенного процессуального срока, апелляционная жалоба подлежала возврату.

Как следует из материалов дела, апелляционная жалоба направлена в суд 10.06.2020 с привлечением курьерской службы "Почтамтъ". Жалоба направлена в суд в срок установленный нормами законодательства о банкротстве.

Заявления о фальсификации доказательств отправки жалобы конкурсным управляющим сторонами в материалы дела не представлено.

Как следует из сведений информационно-правовой системы "Консультант" судами принимается корреспонденция направленная с привлечением курьерской службы "Почтамтъ" (постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от от 28.05.2019 по делу N N А56-52927/2018, от 19.07.2019 по делу N А56-140587/2018).

Ходатайство о прекращении производства по апелляционной жалобе конкурсного управляющего не подлежит удовлетворению.

Представителем Калины Е.Г. заявлено устное ходатайство о назначении судебной экономической экспертизы для определения момента возникновения признаков неплатежеспособности ООО "Балтийская экспедиторская компания" по делу о банкротстве должника.

Ходатайство о назначении судебной экономической экспертизы не подлежит удовлетворению, поскольку судебными актами по настоящему делу определен момент возникновения признаков неплатежеспособности у должника (постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 30.10.2020 по обособленному спору N А56-67039/2018/сд.11).

Законность и обоснованность обжалуемого определения проверены в апелляционном порядке.

В своем заявлении конкурсный управляющий указывает, что между должником и Калиной Е.Г. был заключен агентский договор N 2710 от 27.10.2014, по которому ответчику были перечислены денежные средства в размере 129 795 000 руб. Факт перечисления денежных средств в заявленной сумме подтверждается платежными поручениями N 601 от 06.04.2015, N 616 от 07.04.2015, N 634 от 10.04.2015, N 1630 от 28.09.2015, N 810 от 17.06.2015, N 2789 от 20.11.2014, N 3082 от 26.12.2014, N 571 от 02.04.2015, N 95 от 26.01.2015, N 126 от 29.01.2015, N 212 от 09.02.2015, N 809 от 13.05.2015, N 1566 от 15.09.2015, N 72 от 21.01.2016, N 1196 от 10.07.2015, N 15 от 12.01.2016, N 1 от 11.01.2016, N 250 от 24.02.2016, N 2063 от 18.12.2015, N 352 от 17.03.2016, N 357 от 18.03.2016, N 810 от 28.06.2016, N 819 от 07.07.2016.

При этом, в трехлетний период, предшествующий принятию заявления о признании должника банкротом (01.06.2018) совершены платежи на общую сумму 71 755 000 руб.

В обоснование своего заявления конкурсный управляющий указывает, что сделки совершены в отсутствие на то достаточных гражданско-правовых оснований с целью вывода денежных средств в пользу Калины Е.Г., являющейся супругой Калины Р.В., который входит в одну группу лиц с должником. Заявитель указывает, что Калина Р.В. работал в ООО "Балтийская экспедиторская компания" с 2006 года по 2007 год заместителем генерального директора. В дальнейшем Калина Р.В. был трудоустроен в ООО "БАЛТТЭК", где с 2005 по 2007 годы генеральным директором являлся ПрокопцовВиктор Евгеньевич. Из ООО "БАЛТТЭК" Калина Р.В. был уволен 29.0.2015. С 01.06.2015 принят на должность генерального директора ООО "ПРОКАМИ", единственным участником которого являлся Прокопцов В.Е. В то же время Прокопцов В.Е. входит в одну группу лиц с Терентьевым А.В., единственным участником должника, что, по мнению конкурсного управляющего, позволяет фактически отнести Калину Р.В. к одной группе лиц, имеющего возможность косвенно влиять на принимаемые должником экономические решения.

Из заявления следует, что все документы, обосновывающие перечисление денежных средств выполнены формально при отсутствии реального фактического исполнения. При этом, агентский договор N 2710 от 27.10.2014 по которому были перечислены 125 000 000 руб., в рамках которого агент привлек ООО "Клариант (РУС)" был заключен 16.04.2013, т.е. за полтора года до подписания агентского договора. По всем представленным договорам, вся документация подписана Калиной Р.В., в том числе отчеты агента, что свидетельствует об отсутствии исполнения со стороны Калины Е.Г. в совокупности с выводами, изложенными в определении по обособленному спору N А56-67039/2018/сд11.

Кроме того, конкурсный управляющий, обосновывая свои доводы, указывает на то, что с организацией ООО "Клариант (РУС)", с которой в результате оказания агентом услуг заключена всего одна спецификация N 17 от 04.12.2014 к договору N 16-04/CL/BF от 16.04.2013, т.е. ответчик привлек организацию, с которой в рамках одного договора уже имелись хозяйственные отношения на протяжении полутора лет. В обоснование доводов, конкурсный управляющий указал, что по агентскому договору N 2710 от 27.10.2014 найдена организация ООО "Лукойл-Вологданефтепереработка", с которой подписано в качестве исполнения агентского договора только Приложение N 1 к ДС от 30.06.2015 к договору N 36/2015 т 19.01.2015. При этом, у должника имелись отношения с 05.06.2014 с ООО "Лукойл-Вологданефтепереработка", а также с 11.07.2014 с ООО "Лукойл-Западная Сибирь", входящих в одну группу компаний. Учитывая изложенное, конкурсный управляющий полагает, что необходимость в привлечении агента отсутствовала, поскольку у должника уже имелись прочные деловые связи с указанными лицами, в связи с чем причинен имущественный вред кредиторам, выразившийся в уменьшении конкурсной массы.

В своем заявлении конкурсный управляющий ссылается на то, что в конце 2013 года должник принял единственное хозяйственное решение, согласно которому стал заключать контракты с контрагентами, привлекая для заключения таких контрактов топ-менеджеров должника и их родственников в качестве агентов. Размер вознаграждений агентов определялся должником таким образом, что денежные средства, принадлежащие должнику стали перераспределяться агентам, а реальный механизм образования стоимости услуг агента отсутствовал, поскольку размер вознаграждения определялся еще до осуществления агентом своих обязанностей, что исключало возможность его определения. При этом, при сопоставлении агентского вознаграждения с прибылью должника конкурсный управляющий пришел к тому, что в 2015 году оно составило 19 %, в 2016 году - 439%. Конкурсный управляющий указывает на отсутствие реального образования стоимости агентских услуг, поскольку в деловой практике распространена зависимость агентского вознаграждения от объема и качества оказанных услуг.

Суд первой инстанции, удовлетворяя заявление конкурсного управляющего в части, исходил из доказанности совокупности оснований, предусмотренных пунктом 2 статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), необходимых для признания оспариваемой сделки недействительной, сделав, в том числе вывод о мнимости оспариваемых сделок и недоказанности факта исполнения агентского договора.

При этом суд первой инстанции учел, что диспозиция пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве не позволяет признавать недействительными сделки, выходящие за трехлетний период, предшествующий принятию заявления о признании должника несостоятельным (банкротом) (01.06.2018), в связи с чем пришел к выводу о наличии оснований для удовлетворения заявления конкурсного управляющего частично, а именно за период с 01.06.2015 по 07.07.2016.

Изучив материалы дела, проверив доводы апелляционных жалоб и отзывов на нее, суд апелляционной инстанции пришел к следующим выводам.

В силу статьи 32 Закона о банкротстве и части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным названным Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в Законе о банкротстве.

В силу статьи 61.9 Закона о банкротстве конкурсный управляющий вправе предъявлять иски о признании недействительными сделок, совершенных должником, в том числе по специальным основаниям, предусмотренным главой III.1 названного Закона.

В силу пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Как следует из пункта 9 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Постановление N 63), при определении соотношения пунктов 1 и 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве судам надлежит исходить из следующего.

Если подозрительная сделка с неравноценным встречным исполнением была совершена не позднее чем за три года, но не ранее чем за один год до принятия заявления о признании банкротом, то она может быть признана недействительной только на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве при наличии предусмотренных им обстоятельств (с учетом пункта 6 Постановления N 63).

Судом в случае оспаривания подозрительной сделки проверяется наличие обоих оснований, установленных как пунктом 1, так и пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Судом первой инстанции установлено, что оспариваемая сделка по перечислению платежей совершена в период с 20.11.2014 по 07.07.2016, то есть частично за пределами трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом (01.06.2018), следовательно, она подпадает под действие положений пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве только в части периода с 01.06.2015 по 07.07.2016.

Установив совершение части сделки в период подозрительности, предусмотренный пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, факт ее заключения должником в условиях неисполнения обязательств перед кредиторами и аффилированность Общества и Калины Е.Г., суд первой инстанции пришел к выводу о том, что указанные выше обстоятельства в своей совокупности являются достаточными для признания оспариваемой сделки недействительной на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве в указанной части.

В пунктах 5, 6 и 7 Постановления N 63 разъяснено, что для признания сделки недействительной по основанию, предусмотренному пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности следующих обстоятельств: сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов; в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов; другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки. В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию. При этом предусмотренные нормой презумпции являются опровержимыми - они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца тридцать второго статьи 2 Закона о банкротстве под таковым понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приводящие к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Согласно абзацам второму - пятому пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия:

а) на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества;

б) имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Установленные абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпции являются опровержимыми - они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки.

При определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данного в абзацах тридцать третьем и тридцать четвертом статьи 2 Закона о банкротстве. Для целей применения содержащихся в абзацах втором - пятом пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпций само по себе наличие на момент совершения сделки признаков банкротства, указанных в статьях 3 и 6 Закона, не является достаточным доказательством наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества.

Делая вывод о наличии у Общества цели причинения вреда имущественным правам кредиторов и причинении такого вреда, суд первой инстанции правомерно исходил из того, что на момент совершения оспариваемой сделки Общество отвечало признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена в отношении заинтересованного лица.

Суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что доводы Калины Е.Г. о финансовом состоянии должника не свидетельствуют об отсутствии причинения вреда кредиторам после выведения из оборота Общества денежных средств в сумме 129 795 000 руб., в результате совершения оспариваемых сделок, на даты совершения которых у Общества имелись неисполненные денежные обязательства перед другими кредиторами. В том числе в размере 5 031 250 руб. перед обществом с ограниченной ответственностью "Мурманское морское пароходство", в размере 244 294 921,25 руб. - перед закрытым акционерным обществом "Нефтехимпроект", в размере 512 887,62 долларов США - перед ООО "ПРОКАМИ", требования которых включены в реестр требований кредиторов Общества, а также в размере 702 658 439,41 руб. - перед бюджетом в лице Федеральной налоговой службы.

Согласно правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 12.02.2018 N 305-ЭС17-11710 (3) по делу N А40-177466/2013, согласно которой по смыслу абзаца тридцать шестого статьи 2 Закона о банкротстве и абзаца третьего пункта 6 Постановления N 63 обстоятельства наличия у должника задолженности перед кредитором, требования которого в последующем включены в реестр требований кредиторов, с более ранним сроком исполнения, в том числе наступившим к моменту заключения оспариваемой сделки, подтверждают факт неплатежеспособности должника для целей оспаривания сделок в деле о банкротстве.

Как следует из материалов настоящего дела и установлено судебными актами в деле о банкротстве должника решением Управления Федеральной налоговой службы России по Ленинградской области от 12.03.2019 N 13/01-3 (далее - решение ФНС России), принятое по результатам повторной выездной налоговой проверки по вопросам правильности исчисления и своевременности уплаты (удержания, перечисления) в бюджет налогов и сборов за период с 01.01.2014 по 31.12.2015, в соответствии с которым (с учетом его частичной отмены постановлением апелляционного суда от 30.07.2020 по делу N А56-85058/2019) Обществу доначислены налог на прибыль организаций и налог на добавленную стоимость в размере 540 091 139 руб. и пени в сумме 162 567 300,41 руб.

Таким образом, реализация схемы по уклонению от уплаты налогов фактически скрыла действительные признаки неплатежеспособности Общества, так как его обязательства перед бюджетом на 540 091 139 руб. не были отражены в отчетности должника.

При этом на наличие обязательств перед бюджетом, влияющих на неплатежеспособность Общества, указано при рассмотрении иных обособленных споров по настоящему делу.

При этом по смыслу пункта 1 статьи 38, пункта 1 статьи 44, пункта 1 статьи 55 Налогового кодекса Российской Федерации обязанность по уплате налога возникает у налогоплательщика в момент, когда сформирована налоговая база применительно к налоговому (отчетному) периоду, исходя из совокупности финансово-хозяйственных операций или иных фактов, имеющих значение для налогообложения.

При этом доводы о том, что обязанность по уплате налогов возникла на стороне Общества только после вынесения налоговым органом решения о доначислении этих налогов, основаны на неправильном толковании норм права. В частности, такой подход противоречит налоговому законодательству. По смыслу пункта 1 статьи 38, пункта 1 статьи 44, пункта 1 статьи 55 Налогового кодекса Российской Федерации обязанность по уплате налога возникает у налогоплательщика в момент, когда сформирована налоговая база применительно к налоговому (отчетному) периоду исходя из совокупности финансово-хозяйственных операций или иных фактов, имеющих значение для налогообложения.

Решением ФНС России, составленным по результатам выездной налоговой проверки Общества, установлена неуплата этим Обществом налога на прибыль организаций и налога на добавленную стоимость. Налоговые периоды, по которым выявлена недоимка, пришлись на 2014-2015 годы.

Таким образом, на день совершения оспариваемых платежей на стороне Общества уже была сформирована налоговая база и возникла обязанность по уплате сумм налога на прибыль и налога на добавленную стоимость.

Аналогичная позиция изложена в постановлении Арбитражного суда Северо-Западного округа от 30.10.2020 по обособленному спору N А56-67039/2018/сд.11.

Делая вывод об аффилированности сторон сделки суд первой инстанции обоснованно исходил из следующего.

Статья 19 Закона о банкротстве признает заинтересованными по отношению к должнику лиц, которые в соответствии с Федеральным законом от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции" (далее - Закон о защите конкуренции) входят в одну группу лиц с должником.

В соответствии со статьей 9 Закона о защите конкуренции группой лиц признается совокупность физических лиц и (или) юридических лиц, соответствующих одному или нескольким признакам, указанным в названной статье.

В соответствии с пунктом 2 статьи 19 Закона о банкротстве, заинтересованными лицами по отношению к должнику - юридическому лицу признаются также лица, признаваемые заинтересованными в совершении должником сделок в соответствии с гражданским законодательством о соответствующих видах юридических лиц.

В частности в силу статьи 45 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" контролирующее лицо общества и лицо, занимающее должность в органе управления юридического лица, являются заинтересованными лицами.

В Определении Верховного Суда Российской Федерации от 28.12.2015 N 308-ЭС15-1607 сформирована правовая позиция, согласно которой судам необходимо определять помимо формальных признаков, установленных в законодательстве, определяющих образование группы лиц и их заинтересованности, но также и фактическую аффилированность.

При этом понятие юридической аффилированности не требует доказывания того, что участники одной группы формализовали свою деятельность как осуществляемую от имени единого хозяйствующего субъекта (создание холдинга, подписание соглашения о сотрудничестве, ведение консолидированной финансовой отчетности, использование всеми членами группы одного товарного знака и т.д.) (определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475).

Судебными актами по делу о банкротстве должника установлено, что с 02.07.2015 Калина Р.В. (супруг ответчика) является генеральным директором ООО "ПРОКАМИ", участником которого в период с 02.07.2015 по 28.03.2016 являлся Прокопцов В.Е. с долей участия в размере 100%, а с 28.03.2016 по 31.05.2017 участниками ООО "ПРОКАМИ" являлись Калина Р.В. (с долей участия в размере 40%) и Прокопцов В.Е. (с долей участия в размере 60%).

При этом Прокопцов В.Е. совместно с единственным участником должника Терентьевым А.В. на момент совершения оспариваемых сделок участвовали в ряде хозяйственных обществ, а именно: в обществе с ограниченной ответственностью "Балтик клуб отель" (Терентьев А.В. - доля участия в размере 60%, Прокопцов В.Е. - доля участия в размере 40%), в обществе с ограниченной ответственностью "Отель Амбассадор" (Терентьев А.В. - доля участия в размере 62,6%, Прокопцов В.Е. - доля участия в размере 37,4%), в обществе с ограниченной ответственностью "Петербургские отели" (Терентьев А.В. - доля участия в размере 50%, Прокопцов В.Е. - доля участия в размере 50%), в обществе с ограниченной ответственностью "ТП-Инвест" (Терентьев А.В. - доля участия в размере 50%, Прокопцов В.Е. - доля участия в размере 50%).

Кроме того, при рассмотрении иного обособленного спора установлено, что в состав группы компаний "БЭК" входят Общество, ООО "Балтик Ойл", ООО "Петербургские отели", ООО "Балтик клуб отель", ООО "ПРОКАМИ", ООО "Отель Амбассадор".

Названные организации, в том числе ООО "ПРОКАМИ", а также Терентьев А.В. и Прокопцов В.Е., выступают в качестве поручителей в обеспечение исполнения обязательств Общества перед контрагентами.

Таким образом, с учетом приведенных выше норм права и разъяснений Верховного Суда Российской Федерации суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что Терентьев А.В. и Прокопцов В.Е. образуют группу лиц, поскольку в силу своего участия в ряде хозяйственных обществ образуют более чем пятьдесят процентов общего количества голосов, приходящихся на голосующие акции (доли) в уставном (складочном) капитале этих хозяйственных обществ (товарищества, хозяйственного партнерства).

Правильно применив положения пункта 8 части 1 статьи 9 Закона о защите конкуренции, суд первой инстанции обоснованно признал, что Калина Е.Г., Калина Р.В., Прокопцов В.Е. входят в одну группу лиц с Терентьевым А.В., а значит и с Обществом.

Таким образом, наличие цели причинения вреда кредиторам в соответствии с пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презюмируется.

Вопреки требованиям статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации установленные абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпции Калиной Е.Г. не опровергнуты.

Кроме того, суд первой инстанции установил отсутствие доказательств реальности исполнения агентского договора в связи с непредставлением документальных доказательств оказания именно Калиной Е.Г. услуг по агентскому договору.

При оценке обоснованности доводов апелляционной жалобы конкурсного управляющего Назарова Е.К. относительно применения общих норм о признании сделки недействительной суд апелляционной инстанции исходит из следующего.

В пункте 4 Постановления N 63 разъяснено, что наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 ГК РФ), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

При определении подлежащих применению норм права необходимо учитывать правовую позицию, изложенную в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 06.03.2019 N 305-ЭС18-22069 по делу N А40-17431/2016, согласно которой законодательство пресекает возможность извлечения сторонами сделки, причиняющей вред, преимуществ из их недобросовестного поведения (пункт 4 статьи 1 ГК РФ), однако наличие схожих по признакам составов правонарушения не говорит о том, что совокупность одних и тех же обстоятельств (признаков) может быть квалифицирована как по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, так и по статьям 10 и 168 ГК РФ. Поскольку определенная совокупность признаков выделена в самостоятельный состав правонарушения, предусмотренный пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве (подозрительная сделка), квалификация сделки, причиняющей вред, по статьям 10 и 168 ГК РФ возможна только в случае выхода обстоятельств ее совершения за рамки признаков подозрительной сделки.

Таким образом, довод конкурсного управляющего о возможности применения к рассматриваемым требованиям общих норм о недействительности сделок является ошибочным, так как судом первой инстанции не установлены какие-либо пороки, выходящие за пределы диспозиции пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Как указывает Верховный Суд Российской Федерации, иной подход приводит к тому, что содержание пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве теряет смысл, так как полностью поглощается содержанием норм о злоупотреблении правом и позволяет лицу, не оспорившему подозрительную сделку, обходить правила о возможности заявления возражений только на основании вступившего в законную силу судебного акта, а кроме того, обходить нормы о периоде подозрительности, что недопустимо.

Установленные судом первой инстанции обстоятельства не свидетельствуют о том, что оспариваемые сделки выходят за пределы диспозиции статьи 61.2 Закона о банкротстве, в связи с чем основания для применения положений статей 10, 168 ГК РФ отсутствуют.

Установив совершение части сделки в период подозрительности, предусмотренный пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, факт ее заключения должником в условиях неисполнения обязательств перед кредиторами и аффилированность Общества и Калины Р.В., суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что указанные выше обстоятельства в своей совокупности являются достаточными для признания оспариваемой сделки недействительной на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве в указанной части.

Исходя из установленных по делу обстоятельств, суд первой инстанции, правильно применив положения статьи 167 ГК РФ и пункта 1 статьи 61.6 Закона о банкротстве, взыскал с Калины Е.Г. в пользу Общества 71 755 000 руб.

Выводы суда, изложенные в обжалуемом судебном акте, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, в силу чего отсутствуют основания для его отмены и удовлетворения апелляционных жалоб.

Нарушений при рассмотрении дела судом первой инстанции норм материального и процессуального права, которые в соответствии со статьей 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации являются основанием к отмене или изменению судебного акта, не установлено.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 269-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Тринадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 03.06.2020 по делу N А56-67039/2018/сд.14 оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Северо-Западного округа в срок, не превышающий одного месяца со дня его принятия.

Председательствующий

Д.В. Бурденков

Судьи

Н.В. Аносова И.В. Юрков