Постановление Арбитражного суда Московского округа от 13 июня 2019 г. N Ф05-14481/13 по делу N А41-58450/2012

г. Москва

13 июня 2019 г.

Дело N А41-58450/12

Резолютивная часть постановления объявлена 05 июня 2019 года.

Полный текст постановления изготовлен 13 июня 2019 года.

Арбитражный суд Московского округа

в составе: председательствующего судьи Е.Л. Зеньковой,

судей: Е.А. Зверевой, Н.Я. Мысака,

при участии в заседании:

от конкурсного управляющего ИП Прощенко И.П. Белова С.С. - Родзевич М.И., по доверенности от 03.06.2019, срок до 07.06.2019,

от Голубина Евгения Владимировича - Голубин Е.В., лично, паспорт РФ, Суслина Н.Ю., по доверенности от 22.05.2019, срок 3 года, N 77/348-н/77-2019-5-531,

рассмотрев 05.06.2019 в судебном заседании кассационную жалобу

конкурсного управляющего ИП Прощенко И.П. Белова С.С.

на определение от 28.12.2018

Арбитражного суда Московской области,

вынесенное судьей М.Г. Торосяном,

на постановление от 15.03.2019

Десятого арбитражного апелляционного суда,

принятое судьями В.А. Муриной, Н.Я. Гараевой, В.П. Мизяк,

по заявлению конкурсного управляющего должника Белова С.С. о привлечении к субсидиарной ответственности Голубина Евгения Владимировича,

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) индивидуального предпринимателя Прощенко Игоря Павловича,

установил:

Решением Арбитражного суда города Москвы от 30.10.2013 должник - ИП Прощенко И.П. признан несостоятельным (банкротом), в отношении должника открыто конкурсное производство.

Определением Арбитражного суда Московской области от 22.01.2018 конкурсным управляющим должника утвержден Белов Сергей Сергеевич.

Конкурсный управляющий должника обратился в Арбитражный суд Московской области с заявлением, с учетом принятых судом уточнений в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, о привлечении к субсидиарной ответственности Голубина Евгения Владимировича, как контролирующего должника лица, на сумму, которая останется после погашения задолженности перед кредиторами после реализации имущества из конкурсной массы.

Заявление подано в соответствии со статьями 10, 61.11, 61.14 Закона о банкротстве.

Определением Арбитражного суда Московской области от 28.12.2018, оставленным без изменения постановлением Десятого арбитражного апелляционного суда от 15.03.2019, в удовлетворении заявленных требований отказано.

Не согласившись с принятыми судебными актами, конкурсный управляющий ИП Прощенко И.П. - Белов С.С. обратился в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой, в которой просит отменить полностью определение Арбитражного суда Московской области от 28.12.2018, постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 15.03.2019 и направить обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

В обоснование доводов кассационной жалобы заявитель указывает на неправильное применение судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, на несоответствие выводов судов, изложенных в обжалуемых судебных актах, фактическим обстоятельствам дела и представленным доказательствам. Так, кассатор считает, что судами неверно применена редакция Закона о банкротстве от 28.06.2013 N 134-ФЗ, в то время как должна быть применена редакция Закона N 73-ФЗ исходя из времени совершения вменяемых правонарушений контролирующим должника лицом; суды неверно не признали за Голубиным Е.В. статус контролирующего должника лица; также суды неправильно пришли к выводу, что управляющим пропущен срок исковой давности для обращения в суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности, поскольку в данном случае, по-мнению кассатора, статья 10 Закона о банкротстве 73-ФЗ специального срока на обращение в суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности не содержит.

В силу абзаца 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 27.07.2010 N 228-ФЗ) информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

В соответствии со статьей 279 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к материалам дела приобщен отзыв, согласно которому Голубин Е.В. возражает против доводов кассационной жалобы, просит обжалуемые судебные акты оставить без изменения, кассационную жалобу- без удовлетворения.

В судебном заседании представитель конкурсного управляющего должника доводы кассационной жалобы поддержал в полном объеме по мотивам, изложенным в ней.

Представитель Голубина Е.В. возражал против доводов кассационной жалобы по мотивам, изложенным в отзыве на кассационную жалобу.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, своих представителей в суд кассационной инстанции не направили, что, в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не препятствует рассмотрению кассационных жалоб в их отсутствие.

Изучив доводы кассационной жалобы, исследовав материалы дела, заслушав явившихся в судебное заседание лиц, участвующих в деле, проверив в порядке статей 284, 286, 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в обжалуемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, суд кассационной инстанции приходит к следующим выводам.

Из содержания обжалуемых судебных актов усматривается, что в обоснование заявленных требований, с учетом принятого судом уточнения, конкурсный управляющий указывал, что Голубин Е.В., фактически управляя деятельностью должника, то есть, являясь контролирующим должника лицом за три года до начала процедуры банкротства, осуществлял неправомерные действия с наличными денежными средствами, неосновательно обогащался за счет должника, заключал незаконные сделки, чем причинил вред имущественным правам кредиторам должника.

Заявитель при этом полагает, что круг лиц, на которых может быть возложена субсидиарная ответственность по долгам (обязательствам) должника, основания и порядок привлечения контролирующих должника лиц, определяются согласно положениям Главы III.2 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 29.07.2017 г. N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве).

Судами установлено, что должник ИП Прощенко И.П. признан несостоятельным (банкротом) решением от 30.10.2013, тогда как с настоящим заявлением конкурсный управляющий обратился 07.03.2018, в связи с чем суды сделали вывод, что до введения в действие Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 29.07.2017 N 226-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве) и Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях", материальной нормой, применимой к спорным правоотношениям, является статья 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ. При этом, действующие положения главы III.2 Закона о банкротстве применимы в отношении спорных правоотношений только в части процессуальных норм, поскольку в силу части 4 статьи 3 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

При этом суды установили, что период деятельности Голубина Е.В. по представленным в дело доверенностям с 01.01.2010 по 31.12.2011.

Определением Арбитражного суда Московской области заявление должника о признании несостоятельным (банкротом) по делу N А41-58450/12 принято 15.01.2013.

Также из представленных в материалы дела доказательств суды установили, что все договоры, заключенные Голубиным Е.В. в рамках хозяйственной деятельности на основании Доверенности N 1/10 от 01.01.2010, были заключены более чем за два года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом.

Таким образом, суды установили, что период хозяйственной деятельности Голубина Е.В. был вне пределов исследования двухгодичного, установленного законом срока, для определения возможности контролирующих должника лиц давать обязательные указания должнику или иным образом определять его действия, а, именно с 15.01.2011 до момента принятия судом заявления должника о признании банкротом 15.01.2013.

Суды, отказывая в удовлетворении заявленных требований, исходили в первую очередь из того, что Голубин Е.В. по смыслу Закона о банкротстве не является контролирующим должника лицом, поскольку материалы дела не содержат бесспорных и достаточных доказательств того, что Голубин Е.В. имел право давать или давал обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом.

Кроме того судами обеих инстанций учтено, что изменение исковой давности с одного года до трех для обращения с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности внесено абзацем 5 пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве с 01.07.2017, пункта 5 статьи 61.14. Закона о банкротстве, введен в действие с 30.07.2017 (в редакции Закона N 226-ФЗ).

Суды указали, что редакция Закона о банкротстве (в редакции Закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ), действовавшая на дату введения в отношении должника процедуры конкурсного производства, в пункте 4 статьи 10 Закона о банкротстве предусматривала, что если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица, в случае недостаточности имущества должника, несут субсидиарную ответственность по его обязательствам (абзац первый), что позволяло уполномоченным лицам (конкурсному управляющему, конкурсным кредиторам) инициировать споры по привлечению контролирующих должника лица к субсидиарной ответственности как ссылаясь на презумпции, установленные абзацем третьим, четвертым пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве, так и доказывая наличие иных обстоятельств, в том числе привлечение должника к налоговой ответственности вследствие виновных действий руководителя, свидетельствующих о доведении должника до банкротства.

Таким образом, суды нижестоящих инстанций пришли к выводу, что в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации после признания решением Арбитражного суда Московской области от 30.10.2013 должника ИП "Прощенко И.П. несостоятельным (банкротом) и введения в отношении должника конкурсного производства, конкурсный управляющий Соломатин В.И., утвержденный арбитражным судом 20.11.2013, либо его процессуальный правопреемник конкурсный управляющий Гарманов С.Г., утвержденный арбитражным судом 12.03.2014, обязаны были обратиться в арбитражный суд с соответствующим заявлением о привлечении Голубина Е.В. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника ИП Прощенко И.П. в течение одного года с даты, когда они узнали или должны были узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности Голубина Е.В. по основаниям того, что в результате совершения Голубиным Е.В. или в пользу Голубина Е.В. либо одобрения Голубиным Е.В, одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2, 61.3 Закона о банкротстве, совершенным им после 15.01.2011, причинен вред имущественным правам кредиторам, но не позднее трех лет со дня признания должника банкротом (то есть до 30.10.2016).

При этом, суды указали, что при подаче соответствующего заявления в арбитражный суд в установленный Законом о банкротстве (в редакции Закона от 28.03.2013 г. N 134-ФЗ) период с 30.10.2013 по 30.10.2016 конкурсные управляющие Соломатин В.И. либо Гарманов С.Г. обязаны были доказать, что Голубин Е.В., на которого возложена обязанность организации ведения бухгалтерского учета и хранения документов бухгалтерского учета и (или) бухгалтерской (финансовой) отчетности должника (иное не доказано): является контролирующим должника лицом, а именно в течение менее чем два года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом (после даты 15.01.2011) имел права давать обязательные для исполнения должником ИП Прощенко И.П. указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияние на руководителя либо членов органа управления должника иным образом; его действиями либо бездействием в период с даты 15.01.2011 причинен вред имущественным права кредиторов должника ИП Прощенко И.П. Конкурсный управляющий должника ИП Прощенко И.П. знал и должен был знать о наличии совершенных Голубиным Е.В. действий, перечисленных в заявлении конкурсного управляющего Белова С.С. от 07.03.2018.

Суды отметили, что конкурсный управляющий, действуя разумно и добросовестно, должен был узнать о наличии соответствующих оснований (при наличии таковых) для привлечения к субсидиарной ответственности с даты утверждения конкурсного управляющего (20.11.2013 г.). Сведения о финансовом состоянии должника были установлены в процедуре наблюдения и отражены в отчете временного управляющего Рябченкова В.А., анализе хозяйственной, инвестиционной и финансовой деятельности ИП Прощенко И.П. по состоянию на 08.08.2013.

Соответственно, суды в данном случае посчитали, что именно с даты 20.11.2013 - утверждения конкурсного управляющего Соломатина В.И. для конкурсного управляющего должника ИП Прощенко И.П., подлежит исчислению срок в один год, в течение которого он мог обратиться в арбитражный суд с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц, в том числе Голубина Е.В. с предоставлением арбитражному суду доказательств, что на основании совершенных Голубиным Е.В. или в пользу Голубина Е.В. либо одобрения Голубина Е.В. одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2, 61.3. Закона о банкротстве, совершенных после 15.01.2011, причинен вред имущественным правам кредиторов должника.

В свою очередь судами установлено, что в установленный законом пресекательный срок (в течение трех лет с даты признания должника банкротом) ни конкурсный управляющий Соломатин В.И., ни его правопреемник Гарманов С.Г. с соответствующим заявлением и доказательствами того, что Голубин Е.В. являлся контролирующим должника лицом либо причинил вред имущественным правам кредиторов должника ИП Прощенко И.П. в арбитражный суд не обращались. Следовательно суды посчитали, что заявление о привлечении к субсидиарной ответственности Голубина Е.В. как контролирующего должника лица поступило в арбитражный суд 07.03.2018, то есть с пропуском установленного законом срока давности.

Также судами указано, что в обоснование довода заявителя конкурсного управляющего Белова С.С. о предоставлении доказательств, свидетельствующих о том, что Голубин Е.В. являлся контролирующим должника лицом, в материалы дела предоставлена копия доверенности N 1/10, выданная ИП Прощенко И.П. датой 01.01.2010 со сроком действия по 31.12.2010 на имя гр. Голубина Е.В. с полномочиями представителя представлять ИП Прощенко И.П. перед третьими лицами по вопросам отчуждения принадлежащих ему земельных участков, находящихся по адресу: Московская область, Чеховский район, сельское поселение Стремиловское, в районе д. Тюфанка.

Как установлено судами и не оспаривалось заявителем, вышеуказанная доверенность предоставляла Голубину Е.В. осуществлять от имени должника ИП Прощенко И.П. действия до даты 15.01.2011, а именно более чем за два года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом (15.01.2013) и не соответствует условиям пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции Закона от 28.06.2013 г. N 193-ФЗ). Каких-либо иных доверенностей ИП Прощенко И.П., выданных на имя Голубина Е.В. с полномочиями на совершение сделок от имени должника, доказательств, подтверждающих, что Голубин Е.В. являлся контролирующим должника лицом, в материалы дела не представлено, в частности, указанных в тексте заявление от 07.03.2018 (доверенности на совершение сделок от имени должника N 2/09 от 15.04.2009, N 1/11 от 1.01.2011).

Таким образом, суды указали, что для привлечения Голубина Е.В. к субсидиарной ответственности необходимо установить наличие у него права давать обязательные для должника указания, либо иным образом определять его действия, совершение таким лицом действий по использованию таких прав, наличие причинной связи между действиями лица и наступлением банкротства должника, факт недостаточности имущества должника для расчета с кредиторами, а также вину лица в наступлении банкротства.

Вместе с тем, суды констатировали, что из материалов дела N А41-58450/12 (определения от: 06.04.2015; 26.06.2015; 16.09.2015; 18.09.2015; 02.10.2015) уже ранее судом сделаны выводы, что в период с 23.06.2011 по 07.12.2012 должник не имел признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества.

Кроме того, судами установлено, что в "Отчете анализа хозяйственной, инвестиционной и финансовой деятельности индивидуального предпринимателя Прощенко Игоря Павловича по состоянию на 08.08.2013 года", проведя анализ имущества, денежных средств и обязательств должника, временный управляющий Рябченков В.А. пришел к выводу, что ИП Прощенко И.П. имеет возможность удовлетворить в полном объеме требования кредиторов по денежным обязательствам.

Таким образом, суды установили, что за 2011, 2012, 2013 годы ИП Прощенко И.П. имел высокие финансовые показатели и не отвечал признакам неплатёжеспособности, а, следовательно, все сделки совершенные Голубиным Е.В. в рамках хозяйственной деятельности и в рамках полномочий доверенности не могли повлечь за собой наступление банкротства ИП Прощенко. Обратного не доказано.

Таким образом, проанализировав имеющиеся в деле документы, в том числе судебные акты, на основании которых задолженность перед кредиторами включены в реестр требований кредиторов должника, суды пришли к выводу об отсутствии причинно-следственной связи между действиями Голубина Е.В. и банкротством должника.

При этом судами не установлена вина Голубина Е.В. в результате дачи ими указаний, прямо или косвенно направленных на доведение должника до банкротства.

Поскольку в нарушение вышеуказанных норм, конкурсным управляющим не представлены доказательства, свидетельствующие о наличии вины Голубина Е.В. в результате неправомерных действий (бездействий), причинной связи между действиями контролирующего должника лица и возникновением у должника убытков, равно как и доказательств того, что Голубин Е.В. не проявил должной степени заботливости и осмотрительности при руководстве деятельностью должника, либо проявил недобросовестность при исполнении своих обязанностей, суды пришли к мотивированны выводам об отсутствии заявленных оснований для привлечения Голубина Е.В. к субсидиарной ответственности должника.

Также судами установлено, что вопреки доводам заявителя Голубин Е.В. не обладал полномочиями принимать самостоятельные, не согласованные с должником, решения, также суды установили, что Голубин Е.В. занимался исключительно продажей земельных участков, принадлежащих должнику, действуя на основании агентского договора и доверенности, дающей право подписывать лишь предварительные договоры купли-продажи земельных участков, а в отдельных случаях других договоров, имеющих отношение к проекту "Южные озера", суды указали, что во всех случаях, как сам текст договора, так и условия всегда утверждались лично должником, Голубину Е.В. никогда не выдавались нотариальные или какие-либо иные доверенности, дающие право распоряжаться имуществом должника без его ведома, заключать основные договоры купли-продажи, отчуждать имущество, распоряжаться расчетным счетом должника.

Кроме того, судами установлено, что доказательств того, что деяния должника и Голубина Е.В. по заключению договоров займа привели к тому, что была сформирована искусственная задолженность должника как гражданина перед Голубиным Е.В. материалы дела не содержат, факт включения требований Голубина Е.В. в реестр требований кредиторов должника по договорам займа не может свидетельствовать о наличии его вины в банкротстве должника, равно как и сам факт предоставления займов.

Судом апелляционной инстанции обоснованно отклонены доводы управляющего о том, что недобросовестные действия должника и Голубина Е.В. по заключению договоров купли-продажи земельных участков, привели к неплатежеспособности должника и причинили вред должнику и его кредиторам, поскольку в удовлетворении требований о признании упомянутых сделок купли-продажи земельных участков недействительными было отказано, также отклонен довод о наличии оснований для рассмотрения дела по правилам, установленным для рассмотрения дела в суде первой инстанции, ввиду нерассмотрения судом первой инстанции уточненных требований управляющего.

Также судом апелляционной инстанции отказано в ходатайстве о вызове свидетелей на основании части 1 статьи 56 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Суд кассационной инстанции считает, что исследовав и оценив доводы сторон и собранные по делу доказательства в соответствии с требованиями статей 67, 68, 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, руководствуясь положениями действующего законодательства, суды первой и апелляционной инстанций правильно определили правовую природу спорных правоотношений, с достаточной полнотой установили все существенные для дела обстоятельства, которым дали надлежащую правовую оценку и пришли к правильным выводам.

Между тем, судами допущены ошибки и неточности в мотивах, по которым они пришли в итоге к правильным выводам.

В соответствии со статьей 32 Закона о банкротстве и частью 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" Закон о банкротстве дополнен главой III.2 "Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве".

До введения в действие Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 29.07.2017 N 226-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве) и Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях", материальной нормой, применимой к спорным правоотношениям, является статья 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ.

В соответствии с пунктом 2 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 27.04.2010 N 137 положения Закона о банкротстве в редакции Закона N 73-ФЗ (в частности, статья 10) о субсидиарной ответственности соответствующих лиц по обязательствам должника применяются, если обстоятельства, являющиеся основанием для их привлечения к такой ответственности, имели место после дня вступления в силу Закона N 73-ФЗ.

Из существа этих разъяснений следует, что действие новой редакции статьи 10 Закона о банкротстве зависит от времени возникновения обстоятельств, перечисленных в этой статье.

Учитывая, что субсидиарная ответственность по своей правовой природе является разновидностью ответственности гражданско-правовой, материально-правовые нормы о порядке привлечения к данной ответственности применяются на момент совершения вменяемых ответчикам действий (возникновения обстоятельств, являющихся основанием для их привлечения к ответственности).

Поскольку вменяемые действия были совершены в период с 2010 по 2011 годы, к спорным отношениям подлежат применению положения абзаца второго пункта 3 статьи 56 Гражданского кодекса Российской Федерации (здесь и далее - в первоначальной редакции, если не указано иное), а также положения пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве (здесь и далее - в первоначальной редакции, если не указано иное).

Согласно пункту 3 статьи 56 Гражданского кодекса Российской Федерации если несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана учредителями (участниками), собственником имущества юридического лица или другими лицами, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, на таких лиц в случае недостаточности имущества юридического лица может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам.

В силу пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Закона N 73-ФЗ в случае банкротства должника по вине учредителей (участников) должника, собственника имущества должника - унитарного предприятия или иных лиц, в том числе по вине руководителя должника, которые имеют право давать обязательные для должника указания или имеют возможность иным образом определять его действия, на учредителей (участников) должника или иных лиц в случае недостаточности имущества должника может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам.

Таким образом, субъектами названного вида ответственности в спорный период для юридических лиц, имеющих организационно-правовую форму общества с ограниченной ответственностью, помимо учредителей (участников), руководителя, являлись также и иные лица, имевшие право давать обязательные для должника указания или возможность иным образом определять его действия (далее все названные лица в совокупности - контролирующие лица).

Учитывая, что в данном случае ответчик не являлся непосредственно ни участником (учредителем), ни руководителем должника, при разрешении вопроса о допустимости привлечения его к субсидиарной ответственности в числе прочего доказыванию подлежит отнесение его к категории иных контролирующих лиц, которые, несмотря на отсутствие формального статуса участника или руководителя, имел ли он фактическую возможность давать должнику обязательные для исполнения указания либо иным образом определять его поведение, то есть осуществляли контроль над его деятельностью.

Доказывание соответствующего контроля может осуществляться путем приведения доводов о существовании между лицами формально юридических связей, позволяющих ответчику в силу закона либо иных оснований (например, учредительных документов) давать такие указания, а также путем приведения доводов о наличии между лицами фактической аффилированности в ситуации, когда путем сложного и непрозрачного структурирования корпоративных связей (в том числе с использованием офшорных организаций) или иным способом скрывается информация, отражающая объективное положение дел по вопросу осуществления контроля над должником.

Однако процессу доказывания по делам о привлечении к субсидиарной ответственности сопутствуют объективные сложности, возникающие зачастую как в результате отсутствия у заявителей, в силу объективных причин, прямых письменных доказательств, подтверждающих их доводы, так и в связи с нежеланием членов органов управления, иных контролирующих лиц раскрывать документы, отражающие их статус, реальное положение дел и действительный оборот, что влечет необходимость принимать во внимание совокупность согласующихся между собой косвенных доказательств, сформированную на основе анализа поведения упомянутых субъектов (определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.02.2018 N 302-ЭС14-1472(4,5,7)). Несмотря на это, необходимо учитывать, что субсидиарная ответственность является экстраординарным механизмом защиты нарушенных прав кредиторов, то есть исключением из принципа ограниченной ответственности участников и правила о защите делового решения менеджеров, поэтому по названной категории дел не может быть применен стандарт доказывания, применяемый в рядовых гражданско-правовых спорах. В частности, нелюбое подтвержденное косвенными доказательствами сомнение в отсутствии контроля должно толковаться против ответчика, такие сомнения должны быть достаточно серьезными, то есть ясно и убедительно с помощью согласующихся между собой косвенных доказательств подтверждать факт возможности давать прямо либо опосредованно обязательные для исполнения должником указания.

Разрешая этот вопрос о наличии контроля со стороны ответчика, суды в данном споре пришли к выводу о недоказанности управляющим такового, недоказанности того, что имеются формально-юридические или фактические признаки аффилированности между должником и ответчиком, в связи с чем соответствующие обстоятельства признаются судебной коллегией не подлежащими сомнению.

Относительно оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности (наличия состава правонарушения), судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Как указано выше, положения пункта 3 статьи 56 Гражданского кодекса Российской Федерации и пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве предусматривали несение ответственности контролирующими лицами в случае, если банкротство должника возникло по их вине.

В частности, это может означать, что субсидиарная ответственность наступает, когда неспособность удовлетворить требования кредиторов наступила не в связи с рыночными и иными объективными факторами, а искусственно спровоцирована в результате выполнения указаний (реализации воли) контролирующих лиц.

В рассматриваемой ситуации ответчику вменялись действия по инициированию вывода активов должника в условиях неисполнения обязательств на значительную сумму перед кредиторами, что в итоге привело к банкротству.

В данном случае судами установлено, что вменяемые ответчику противоправные действия имели место быть в 2010-2011 годах, то есть в период действия правил о субсидиарной ответственности в редакции Закона N 73-ФЗ.

Суды же неверно применили редакцию Закона N 134-ФЗ к спорным правоотношениям.

Вместе с тем, применение неверной редакции Закона в данном конкретном случае не привело в итоге к принятию незаконных судебных актов.

При этом, действующие положения главы III.2 Закона о банкротстве применимы в отношении спорных правоотношений только в части процессуальных норм, поскольку в силу части 4 статьи 3 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судопроизводство в арбитражных судах осуществляется в соответствии с федеральными законами, действующими во время разрешения спора и рассмотрения дела (далее - рассмотрение дела), совершения отдельного процессуального действия или исполнения судебного акта.

В силу статьи 2 Закона о банкротстве (в редакции Закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ) контролирующим должника лицом признавалось лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем два года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом (в частности, контролирующим должника лицом могут быть признаны члены ликвидационной комиссии, лицо, которое в силу полномочия, основанного на доверенности, нормативном правовом акте, специального полномочия могло совершать сделки от имени должника, лицо, которое имело право распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, руководитель должника).

Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц при наличии одного из следующих обстоятельств: причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона; документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

Размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица равен совокупному размеру требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника.

Контролирующее должника лицо, вследствие действий и (или) бездействия которого должник признан несостоятельным (банкротом), не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в признании должника несостоятельным (банкротом) отсутствует. Такое лицо также признается невиновным, если оно действовало добросовестно и разумно в интересах должника.

В соответствии с пунктом 3 статьи 56 Гражданского кодекса Российской Федерации, если несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана учредителями (участниками), собственником имущества юридического лица или другими лицами, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, на таких лиц в случае недостаточности имущества юридического лица может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам.

Согласно позиции Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 6/8 от 01.07.1996 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", пунктом 22 установлено: при разрешении споров, связанных с ответственностью учредителя (участников) юридического лица, признанного несостоятельным (банкротом), собственника его имущества или других лиц, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия (часть 2 пункт 3 статьи 56 Гражданского кодекса Российской Федерации), суд должен учитывать, что указанные лица могут быть привлечены к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями или иными действиями.

Ответственность руководителя, учредителя (участника) должника является гражданско-правовой, в связи с чем, возложение на указанных лиц обязанности возместить убытки осуществляется по правилам статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации под которыми понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода).

Субсидиарная ответственность может иметь место только в том случае, если между несостоятельностью (банкротством) должника и неправомерными действиями собственника имущества или другого уполномоченного лица имеется непосредственная причинно-следственная связь.

При этом, по Закону о банкротстве несостоятельность должника связывается, по общему правилу, с неплатежеспособностью, то есть состоянием, не позволяющим должнику удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей в течение трех месяцев с даты, когда они должны были быть исполнены (п. 2 ст. 3 Закона о банкротстве).

Пункт 1 статьи 53 Закона о банкротстве предусматривает, что возможность принятия решения о признании должника несостоятельным (банкротом) прямо связана с выявлением признаков несостоятельности, установленных статьей 3 Закона о банкротстве, которая в свою очередь не обуславливает установление этих признаков от достаточности или недостаточности у должника имущества для удовлетворения требований кредиторов.

Соответственно, в рассматриваемой ситуации основанием для привлечения контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности является причинно-следственная связь между его действиями (бездействием) и последующим банкротством должника, которое определяется по признаку неплатежеспособности.

В статье 2 Закона о банкротстве неплатежеспособность определена как прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом, недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное.

Согласно разъяснениям, данным в пункте 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника". Если сделки, изменившие экономическую и (или) юридическую судьбу должника, заключены под влиянием лица, определившего существенные условия этих сделок, такое лицо подлежит признанию контролирующим должника. Лицо не может быть признано контролирующим должника только на том основании, что оно состояло в отношениях родства или свойства с членами органов должника, либо ему были переданы полномочия на совершение от имени должника отдельных ординарных сделок, в том числе в рамках обычной хозяйственной деятельности.

В силу разъяснений, изложенных в пункте 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" по общему правилу, необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия (пункт 3 статьи 53.1 ГК РФ, пункт 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

Осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности (через родство или свойство с лицами, входящими в состав органов должника, прямое или опосредованное участие в капитале либо в управлении и т.п.). Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.

Если сделки, изменившие экономическую и (или) юридическую судьбу должника, заключены под влиянием лица, определившего существенные условия этих сделок, такое лицо подлежит признанию контролирующим должника.

Лицо не может быть признано контролирующим должника только на том основании, что оно состояло в отношениях родства или свойства с членами органов должника, либо ему были переданы полномочия на совершение от имени должника отдельных ординарных сделок, в том числе в рамках обычной хозяйственной деятельности, либо оно замещало должности главного бухгалтера, финансового директора должника (подпункты 1 - 3 пункта 2 статьи 61.10 Закона о банкротстве). Названные лица могут быть признаны контролирующими должника на общих основаниях, в том числе с использованием предусмотренных законодательством о банкротстве презумпций, при этом учитываются преимущества, вытекающие из их положения.

Применительно к конкретным фактическим обстоятельства настоящего дела, суды, оценив в совокупности представленные сторонами доказательства, последовательно проанализировали поведение привлекаемого к ответственности лица и должника, пришли к обоснованному выводу, что Голубин Евгений Владимирович не являлся контролирующим должника лицом в спорный период, так как отношений фактического контроля и неформальной (формальной) подчиненности между ним и должником не установлено судами.

По общему правилу исковая давность исчисляется в соответствии с действующим на момент совершения правонарушения правовым регулированием (пункт 1 статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Вменяемые в данном случае Голубину Е.В. нарушения имели место, как установили суды, в 2010-2011 годах, то есть в период действия правил о субсидиарной ответственности в редакции Закона N 73-ФЗ, когда давность регулировалась общими нормами гражданского законодательства (статья 196, пункт 1 статьи 200 ГК РФ).

По смыслу положений статьи 10 Закона о банкротстве в редакции упомянутого Закона срок давности по заявлению о привлечении к субсидиарной ответственности мог исчисляться не ранее даты завершения реализации имущества должника и окончательного формирования конкурсной массы (Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 07.06.2012 N 219/12).

Исчисляя давность, суды в данном случае связали момент осведомленности конкурсного управляющего Соломатина В.И. о наличии оснований для привлечения Голубина Е.В. к субсидиарной ответственности с даты 20.11.2013 - даты утверждения конкурсного управляющего.

Однако с учетом вышеуказанной правовой позиции, изложенной в Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 07.06.2012 N 219/12, у судов в данном случае отсутствовали правовые основания для отказа в удовлетворении заявления по мотиву пропуска срока давности.

В противном случае заявитель лишается судебной защиты (статья 46 Конституции Российской Федерации).

Данная правовая позиция изложена и в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 10.09.2018 N 305-ЭС18-7255, в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 06.08.2018 N 308-ЭС17-6757 (2,3).

Вместе с тем, неверное исчисление даты начала срока исковой давности для управляющего в данном случае также не привело в итоге к принятию незаконных судебных актов судами, поскольку ими установлено, как было указано ранее, что Голубин Е.В. в принципе не является контролирующим должника лицом.

В соответствии с частью 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждое лицо, участвующее в деле, должно доказывать обязательства, на которое оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

Под достаточностью доказательств понимается такая их совокупность, которая позволяет сделать однозначный вывод о доказанности или о недоказанности определенных обстоятельств.

В соответствии с частью 1 статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Согласно статьям 8, 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, пользуются равными правами на представление доказательств и несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий, в том числе представления доказательств обоснованности и законности своих требований или возражений.

Опровержения названных установленных судами первой и апелляционной инстанций обстоятельств в материалах дела отсутствуют, в связи с чем суд кассационной инстанции считает, что выводы судов основаны на всестороннем и полном исследовании доказательств по делу и соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на положениях действующего законодательства.

Основаниями для изменения или отмены решения, постановления арбитражного суда первой и апелляционной инстанций согласно части 1 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации являются несоответствие выводов суда, содержащихся в решении, постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным арбитражным судом первой и апелляционной инстанций, и имеющимся в деле доказательствам, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Вместе с тем, суд кассационной инстанции с учетом вышеизложенного не установил оснований для изменения или отмены определения суда первой инстанции и постановления суда апелляционной инстанции, предусмотренных в части 1 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Доводы кассационной жалобы изучены судом, однако, они подлежат отклонению, поскольку данные доводы основаны на неверном толковании норм права, с учетом установленных судами фактических обстоятельств дела. Кроме того, указанные в кассационной жалобе доводы были предметом рассмотрения и оценки суда апелляционной инстанции и были им обоснованно отклонены.

Доводы заявителя кассационной жалобы направлены на несогласие с выводами судов и связаны с переоценкой имеющихся в материалах дела доказательств и установленных судами обстоятельств, что находится за пределами компетенции и полномочий арбитражного суда кассационной инстанции, определенных положениями статей 286, 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, приведенной в том числе в определении от 17.02.2015 N 274-О, статей 286-288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, представляют суду кассационной инстанции при проверке судебных актов право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела.

Иное позволяло бы суду кассационной инстанции подменять суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципа состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства, что недопустимо.

При этом суд округа соглашается с доводами кассатора о том, что судами в данном деле неверно применена редакция Закона о банкротстве N 134-ФЗ, вместо 73-ФЗ, а также неверно исчислен срок исковой давности на подачу заявления о привлечении к субсидиарной ответственности, но допущенные нарушения судов не привели в итоге к принятию незаконных судебных актов, поскольку применительно к конкретным фактическим обстоятельства настоящего дела, суды, оценив в совокупности представленные сторонами доказательства, последовательно проанализировали поведение привлекаемого к ответственности лица и должника, пришли к обоснованному выводу, что Голубин Евгений Владимирович не являлся контролирующим должника лицом в спорный период, так как отношений фактического контроля и неформальной (формальной) подчиненности между ним и должником не установлено судами.

Суды обеих инстанций не допустили нарушений норм процессуального права, являющихся безусловным основанием для отмены судебного акта.

Иная оценка заявителем жалобы установленных судами фактических обстоятельств дела и толкование положений закона не означает допущенной при рассмотрении дела судебной ошибки.

Таким образом, на основании вышеизложенного суд кассационной инстанции считает, что оснований для удовлетворения кассационной жалобы не имеется.

Руководствуясь статьями 284, 286-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Московской области от 28.12.2018 и постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 15.03.2019 по делу N А41-58450/12 оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Председательствующий судья

Е.Л. Зенькова

Судьи

Е.А. Зверева Н.Я. Мысак