Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 16 декабря 2019 г. N 15АП-20805/19

город Ростов-на-Дону

16 декабря 2019 г.

дело N А32-52667/2018

Резолютивная часть постановления объявлена 12 декабря 2019 года.

Полный текст постановления изготовлен 16 декабря 2019 года.

Пятнадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Сурмаляна Г.А.

судей Стрекачёва А.Н., Николаева Д.В.

при ведении протокола секретарем судебного заседания Ситдиковой Е.А.,

при участии:

от конкурсного управляющего Банка "Первомайский" (ПАО) - Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов": представители по доверенности от 04.02.2019 Крескиян Е.Е.; по доверенности от 04.02.2019 Огурцов А.Х.; по доверенности от 09.01.2019 Гармаш А.В.;

от Бабаевой Ирины Владимировны: представитель по доверенности от 01.07.2019 Еникеев А.Р.,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Банка "Первомайский" (ПАО) в лице конкурсного управляющего - Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" на определение Арбитражного суда Краснодарского края от 04.10.2019 по делу N А32-52667/2018 по заявлению Бабаевой Ирины Владимировны о разрешении разногласий и включении требований в реестр требований кредиторов в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) Банка "Первомайский" (ПАО),

принятое в составе судьи Кунейко А.Н.,

УСТАНОВИЛ:

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) Банка "Первомайский" (ПАО) (далее - Банк, должник) Бабаева Ирина Владимировна (далее - заявитель) обратилась в Арбитражный суд Краснодарского края с заявлением о включении требований в реестр требований кредиторов должника в размере 2 338 494 руб.

Определением Арбитражного суда Краснодарского края от 04.10.2019 требования Бабаевой И.В. удовлетворены в части включения задолженности в первую очередь реестра требований кредиторов должника на сумму 938 494 руб.

Не согласившись с принятым судебным актом, конкурсный управляющий Государственная корпорация "Агентство по страхованию вкладов" (далее - конкурсный управляющий) обжаловал определение суда первой инстанции в порядке, предусмотренном главой 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, и просил обжалуемое определение отменить.

Апелляционная жалоба мотивирована тем, что судом первой инстанции не была дана надлежащая оценка всем доводам, изложенным в заявлении. Согласно доводам апелляционной жалобы, судом первой инстанции неправильно применены нормы материального права, поскольку денежные средства в сумме требований Бабаевой И.В. о включении в реестр требований должника похищены гражданами Головановой Л.И. и Бондарь Д.Н., и никогда в банк не вносились. Суд первой инстанции не обосновал включение требований в первую очередь реестра требований кредиторов, не указал доказательства, на основании которых пришел к выводу об обоснованности требований, выводы суда в обжалуемом определении являются противоречивыми, не соответствуют обстоятельствам дела, суд не учел, что на депозитном счете кредитора по договору о банковском вкладе отсутствовали денежные средства, следовательно, у Банка отсутствует обязанность по выплате денежных средств в пользу этого кредитора, суд, сославшись на постановление Президиума Краснодарского краевого суда не учел, что оно противоречит позиции Верховного Суда Российской Федерации при рассмотрении жалоб граждан, пострадавших от действий Голодновой Л.И. и Бондаря Д.Н., в том числе определении от 06.05.2014 N 18-КГ14-55, 29.05.2014 N 18-КГ14-78. Тем самым, конкурсный управляющий полагает, что Банк не должен нести ответственность за противоправные действия своих работников, Бабаева И.В. не является вкладчиком Банка по подложному договору вклада.

Отзыв на апелляционную жалобу не представлен.

В судебном заседании представители лиц, участвующих в деле, пояснили свои правовые позиции по спору, представитель Бабаевой И.В. возражал против удовлетворения апелляционной жалобы, просил определение суда первой инстанции оставить без изменения, в удовлетворении апелляционной жалобы отказать.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом уведомленные о времени и месте судебного разбирательства, явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили.

Суд апелляционной инстанции, руководствуясь положениями статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, признал возможным рассмотреть апелляционную жалобу без участия не явившихся представителей лиц, участвующих в деле, уведомленных надлежащим образом.

Исследовав материалы дела, оценив доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что апелляционная жалоба не подлежит удовлетворению по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела, Банк России обратился в Арбитражный суд Краснодарского края с заявлением о признании несостоятельным (банкротом) кредитной организации Банк "Первомайский" (ПАО).

Определением суда Арбитражного суда Краснодарского края от 24.12.2018 по делу N А32-52667/2018 указанное заявление принято к рассмотрению.

Решением Арбитражного суда Краснодарского края от 31.01.2019 по делу N А32-52667/2018 (резолютивная часть объявлена 28.01.2019) должник признан банкротом, конкурсным управляющим утверждена Государственная корпорация "Агентство по страхованию вкладов" (далее - управляющий).

Сообщение об открытии конкурсного производства опубликовано в газете "КоммерсантЪ" 09.02.2019 N 24, в ЕФРСБ 09.02.2019.

01.02.2019 конкурсному управляющему поступило заявление кредитора Бабаевой И.В. о включении в реестр требований кредиторов задолженности 3 000 000 руб.

18.03.2019 конкурсный управляющий уведомил заявителя об отказе во включении требований в реестр требований кредиторов по причине отсутствия обязательств.

Не согласившись с конкурсным управляющим кредитор обратился в суд с настоящим заявлением о разрешении разногласий.

В соответствии с пунктом 1 статьи 189.85 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) кредиторы вправе предъявлять свои требования к кредитной организации в любой момент в ходе конкурсного производства, а также в порядке, установленном статьей 189.32 названного Федерального закона, в период деятельности в кредитной организации временной администрации по управлению кредитной организацией.

При предъявлении требований кредитор обязан указать наряду с существом предъявляемых требований сведения о себе, в том числе фамилию, имя, отчество, дату рождения, реквизиты документа, удостоверяющего его личность, и почтовый адрес для направления корреспонденции (для физического лица), наименование, место нахождения (для юридического лица), а также банковские реквизиты (при их наличии).

Указанные требования предъявляются конкурсному управляющему наряду с приложением вступивших в силу решений суда, арбитражного суда, определений о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решений третейского суда или иных судебных актов, а также подлинных документов либо их надлежащим образом заверенных копий, подтверждающих обоснованность этих требований.

В силу пункта 7 статьи 189.85 Закона о банкротстве требования кредиторов, по которым заявлены возражения, рассматриваются арбитражным судом в порядке, установленном статьей 60 названного Федерального закона.

Согласно пункту 10 статьи 189.85 Закона о банкротстве требование кредитора, предъявленное кредитной организации в период деятельности в ней временной администрации по управлению кредитной организацией и внесенное в реестр требований кредиторов в порядке, установленном статьей 189.32 настоящего Федерального закона, считается установленным в размере, составе и очередности удовлетворения, которые определены временной администрацией по управлению кредитной организацией, если в течение шестидесяти рабочих дней со дня опубликования сообщения о признании кредитной организации банкротом и об открытии конкурсного производства конкурсный управляющий с учетом положений подпункта 1 пункта 3 настоящей статьи не направит кредитору уведомление о полном или частичном исключении указанного требования из реестра требований кредиторов.

Разногласия между конкурсным управляющим и заявителем заключаются в том, что управляющим отказано заявителю в удовлетворении заявления о включении в реестр требований кредиторов должника.

Из пояснений управляющего следует, что заявитель обращался к управляющему с заявлением о включении требований в реестр требований кредиторов должника в пределах установленного законом срока.

Должник в лице дополнительного офиса "Геленджикский" имеет перед заявителем денежное обязательство в сумме 2 338 494 руб. (1 900 000 руб. "переведенные" с надлежащего в VIP-вклад и 438 494 руб. разница по движению денежных средств по VIP-вкладу), которое вытекает из следующего.

23.12.2008 заявителем и должником в лице дополнительного офиса "Геленджикский" заключен договор N 184-05934/17 о банковском вкладе "Новогодний" на сумму 3 000 000 руб. Во исполнение обязательств по вышеуказанному договору заявителем внесена в кассу банка денежная сумма в размере 3 000 000 руб., о чем свидетельствует приходный кассовый ордер от 23.12.2008 N 1175.

Как следует из приговора Геленджиксого городского суда Краснодарского края от 30.05.2018 и апелляционного определения судебной коллегии по уголовным делам от 30.10.2018 в отношении Голодновой Л.И. и Бондарь Д.Н., руководитель дополнительного офиса "Геленджикский" должника - Голоднова Л.И., действуя умышленно, осознавая противоправный характер своих действий, желая путем хищения достичь собственных корыстных целей, влекущих причинение ущерба собственнику и направленных на безвозмездное изъятие и обращение его имущества в свою пользу, находясь в помещении дополнительного офиса "Геленджикский", используя свое служебное положение и предоставленный ей в соответствии с этим доступ к программному обеспечению должника, содержащему сведения о клиенте, его операциях, счетах и вкладах, решила похитить мошенническим путем и в последующем распорядиться денежными средствами заявителя по своему усмотрению.

Для этого Голоднова Л.И., достоверно зная из программного обеспечения должника, что заявителем заключен договор N 184-05934/17 о банковском вкладе "Новогодний" на сумму 3 000 000 руб. и наличии у заявителя на счете N 42304810200170038693 денежных средств, приняла решение путем обмана подчиненных (бухгалтер и кассир) обеспечить расходную операцию и получить денежные средства заявителя, а перед ним создать видимость безналичного перевода денежных средств для заключения договора банковского вклада с повышенной процентной ставкой, не имея в действительности намерений по его исполнению, тем самым завуалировать факт хищения денежных средств заявителя.

В результате убедительности доводов Голодновой Л.И. заявитель, будучи неосведомленным о ее преступных намерениях, 16.04.2009 в период с 08 часов до 13 часов 30 минут, выразил свою заинтересованность и согласие в заключении нового договора банковского вклада на индивидуальных условиях, путем перевода своих денежных средств в сумме 1 900 000 руб. со счета по договору N 184-05934/17 о банковском вкладе "Новогодний", рассчитывая на получение повышенного дохода.

Голоднова Л.И., преследуя цель хищения денежных средств путем обмана, 16.04.2009 в период с 08 часов по 13 часов 30 минут в помещении своего служебного кабинета дополнительного офиса "Геленджикский", расположенного по адресу: г. Геленджик, ул. Островского, д. 7, лично изготовила заведомо подложный договор N 098-39641/17 (VIP), без реального намерения его исполнения, создавая видимость принятия должником денежных средств заявителя в размере 1 900 000 руб. и внесения их во вклад с 16.04.2009 и уплатой повышенной процентной ставки.

Реализуя свой преступный умысел на противоправное безвозмездное изъятие и обращение денежных средств путем хищения в свою пользу, действуя с корыстной целью, добившись путем обмана согласия заявителя, Голоднова Л.И. подписала с ним заведомо подложный договор N 098-39641/17 (VIP), и путем сообщения заведомо ложных сведений убедила заявителя, что денежные средства со счета N 42301810700170140343 в сумме 1 900 000 руб. в порядке безналичной банковской операции зачислены на счет по заключенному договору N098-39641/17 (VIP).

Руководитель дополнительного офиса "Геленджикский" должника, используя свое служебное положение, похитила 1 900 000 руб.

В дальнейшем Голоднова Л.И., продолжая реализацию своего преступного умысла на хищение денежных средств заявителя, вновь создавала перед заявителем видимость обслуживания ее банковского вклада и совершения банковских операций по приему и выдаче денежных средств, подписала с заявителем лично изготовленные Голодновой Л.И. и не влекущие правовых последствий дополнительные соглашения к заведомо подложному договору N 098-39641/17 (VIP), якобы в подтверждение банковских операций по приему и выдаче денежных средств, начисления процентов и пролонгации срока действия договора, выдавала заявителю экземпляры подложных приходных и расходных кассовых ордеров.

Из заявления следует, что в результате последующих "операций по VIP-вкладу" (внесение дополнительных сумм и снятие средств) разница в пределах документов, указанных в заявлении и без учета начисленных и капитализированных процентов, составляет 438 494 руб.

Суммы, в том числе, подтверждаются заключением эксперта Ворончук В.Е. от 10.04.2014 по результатам проведения финансовой экспертизы документов, назначенной в рамках уголовного дела N 13900509.

Согласно заявлению общая спорная сумма (без учета начисленных и капитализированных процентов) составляет 2 338 494 руб. (1 900 000 руб. + 438 494 руб.).

Заявитель обращался к должнику с требованием выдачи денежных средств, однако ему было отказано в связи с тем, что представленный договор банковского вклада N 098- 39641/17 (VIP) является подложным и денежные средства в кассу кредитной организации по нему не поступали, а согласно данным бухгалтерского учета по договору банковского вклада N184-05934/17 "Новогодний" по инициативе клиента денежные средства возвращены в полном объеме.

Заявитель также пояснил, что договор банковского вклада N 184-05934/17 "Новогодний" расторгнут в установленном порядке не был. Соглашения об этом не имеется. Все документы, которые приводятся в доказательство обратного, являются поддельными, что установлено следствием. Подписи заявителя в расходных кассовых ордерах по возврату денежных средств с вышеуказанного вклада подделаны Голодновой Л.И., т.е. сделаны в отсутствие заявителя. Денежные средства заявителем получены не были. Договор банковского вклада N 184-05934/17 "Новогодний" является действующим.

При вынесении определения, суд первой инстанции пришел к верному выводу о том, что вред, причиненный потерпевшим, был связан с исполнением Голодновой Л.И., своей трудовой деятельности и ответственность за причиненный работником вред должен нести работодатель, то есть Банк "Первомайский", на основании следующего.

Президиум Краснодарского краевого суда от 06.02.2019 по делу N 44у-133/2019 удовлетворяя представление прокурора и жалобы потерпевших граждан, изменил приговор суда и апелляционное определение суда, в своем постановлении сослался на Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 27.10.2015 N 28-П, на положения статьи 44 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и части 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, пришел к выводу о том, что вред, причиненный потерпевшим, был связан с исполнением Голодновой Л.И. своей трудовой деятельности и ответственность за причиненный работником вред должен нести работодатель, то есть Банк "Первомайский", по этим же основаниям признал подлежащим удовлетворению гражданский иск потерпевших к Банку.

В связи с изложенным суд апелляционной инстанции отклоняет довод апелляционной жалобы о том, что Верховный Суд Российской Федерации в свеем определении от 06.05.2014 по делу N 18-КГ14-55 указал, что Банк не должен нести ответственность за преступные действия своих работников по следующим основаниям. Действительно, по результатам рассмотрения кассационной жалобы Муромцева И.В. на решение Ленинского районного суда г. Краснодара от 24.05.2013 и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда от 15.11.2013, которыми отказано в удовлетворении требований Муромцева И.В. о возложении на банк обязанности выдать сумму вклада и проценты на нее, определением Верховного Суда Российской Федерации от 06.05.2014 по делу N 18-КГ14-55 отказано в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, поскольку суды не допустили нарушений, которые могли бы служить основанием для пересмотра вступивших в законную силу постановлений.

Кроме того, постановлениями Верховного Суда Российской Федерации кассационные представления заместителя Генерального прокурора Российской Федерации о пересмотре постановлений Октябрьского районного суда города Краснодара от 22.04.2014, 20.05.2015 и 26.05.2015 и апелляционных постановлений Краснодарского краевого суда от 17.06.2014 и 10.07.2015 переданы на рассмотрение президиума Краснодарского краевого суда.

Постановлениями суда кассационной инстанции от 18.11.2015 и 23.11.2016 кассационные представления заместителя Генерального прокурора Российской Федерации удовлетворены, апелляционные постановления Краснодарского краевого суда от 17.06.2014 и 10.07.2015 отменены, материалы направлены на новое апелляционное рассмотрение.

Кроме того, в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 27.10.2015 N 28-П "По делу о проверке конституционности пункта 1 статьи 836 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан И.С. Билера, П.А. Гурьянова, 7 Н.А. Гурьяновой, С.И. Каминской, А.М. Савенкова, Л.И. Савенковой и И.П. Степанюгиной" указано следующее.

Исходя из того, что пункт 1 статьи 836 Гражданского кодекса Российской Федерации допускает подтверждение соблюдения письменной формы договора банковского вклада выданным банком вкладчику документом, отвечающим требованиям, установленным банковскими правилами и применяемыми в банковской практике обычаями делового оборота, т.е. перечень документов, которые могут удостоверять факт заключения договора банковского вклада, не является исчерпывающим, внесение денежных средств на счет банка гражданином-вкладчиком, действующим при заключении договора банковского вклада разумно и добросовестно, может доказываться любыми выданными ему банком документами.

Суд первой инстанции верно отметил, что ответственность за несоблюдение требований к форме договора банковского вклада и процедуры его заключения, возлагается на банк, поскольку как составление проекта такого договора, так и оформление принятия денежных средств от гражданина во вклад осуществляются именно банком, который, будучи коммерческой организацией, самостоятельно, на свой риск занимается предпринимательской деятельностью, направленной на систематическое получение прибыли (абзац третий пункта 1 статьи 2 и статья 50 Гражданского кодекса Российской Федерации), обладает специальной правоспособностью и является - в отличие от гражданина-вкладчика, не знакомого с банковскими правилами и обычаями делового оборота - профессионалом в банковской сфере, требующей специальных познаний.

В частности, если из обстоятельств дела следует, что договор банковского вклада, одной из сторон которого является гражданин, был заключен от имени банка неуполномоченным лицом, необходимо учитывать, что для гражданина, проявляющего при заключении договора необходимые разумность и добросовестность, соответствующее полномочие представителя может явствовать из обстановки, в которой он действует (абзац второй пункта 1 статьи 182 Гражданского кодекса Российской Федерации). Например, когда договор оформляется в кабинете руководителя подразделения банка, то у гражданина имеются основания полагать, что лицо, заключающее этот договор от имени банка, наделено соответствующими полномочиями. Подобная ситуация имеет место и в случае, когда договор банковского вклада заключается уполномоченным работником банка, но вопреки интересам своего работодателя, т.е. без зачисления на счет по вкладу поступившей от гражданина-вкладчика денежной суммы, притом что для самого гражданина из сложившейся обстановки определенно явствует, что этот работник действует от имени и в интересах банка.

Соответственно, суды, которые при рассмотрении споров между гражданами и кредитными организациями по поводу банковских вкладов самостоятельно осуществляют гражданско-правовую квалификацию отношений сторон, в том числе определяют, могут ли эти правоотношения считаться установленными, какова их природа, юридические факты, их порождающие, должны учитывать различный уровень профессионализма сторон в данной сфере правоотношений, отсутствие у присоединившейся стороны - гражданина реальной возможности настаивать на изменении формы договора и на проверке полномочий лица, действующего от имени банка, и т.д.

Определяя пределы осуществления гражданских прав, статья 10 Гражданского кодекса Российской Федерации устанавливает, что добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются (пункт 5). Разъясняя это законоположение, Верховный Суд Российской Федерации указал, что при оценке действий сторон как добросовестных или недобросовестных судам следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации (пункт 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

С учетом неоднократно выраженной Конституционным Судом Российской Федерации позиции, согласно которой суды при рассмотрении дел обязаны исследовать по существу фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы, поскольку иное приводило бы к тому, что право на судебную защиту, закрепленное статьей 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации, оказывалось бы существенно ущемленным, это означает, что суд не вправе квалифицировать, руководствуясь пунктом 2 статьи 836 Гражданского кодекса Российской Федерации во взаимосвязи с его статьей 166, как ничтожный или незаключенный договор банковского вклада с гражданином на том лишь основании, что он заключен неуполномоченным работником банка и в банке отсутствуют сведения о вкладе (об открытии вкладчику счета для принятия вклада и начисления на него процентов, а также о зачислении на данный счет денежных средств), в тех случаях, когда - принимая во внимание особенности договора банковского вклада с гражданином как публичного договора и договора присоединения - разумность и добросовестность действий вкладчика (в том числе применительно к оценке предлагаемых условий банковского вклада) при заключении договора и передаче денег неуполномоченному работнику банка не опровергнуты. В таких случаях бремя негативных последствий должен нести банк, в частности создавший условия для неправомерного поведения своего работника или предоставивший неуправомоченному лицу, несмотря на повышенные требования к экономической безопасности банковской деятельности, доступ в служебные помещения банка, не осуществивший должный контроль за действиями своих работников или наделивший полномочиями лицо, которое воспользовалось положением работника банка в личных целях, без надлежащей проверки.

Действия банков, работники которых принимали у вкладчиков дополнительные денежные суммы для внесения во вклад (со ссылкой на подписанный договор) и выдавали денежные суммы в качестве процентов по вкладу, в силу статьи 402 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которой действия работников должника по исполнению его обязательства считаются действиями должника, должны расцениваться с учетом предписаний пункта 5 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации устанавливающего, что заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действовало недобросовестно, в частности если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки. Приведенное правило, по сути, лишь нормативно подтверждает необходимость добросовестного поведения участников регулируемых гражданским правом отношений (в том числе возникших до его формальной имплементации в текст Гражданского кодекса Российской Федерации), которое должно отвечать критерию определенности, однозначности и точности.

При этом на гражданина-вкладчика, не обладающего профессиональными знаниями в сфере банковской деятельности и не имеющего реальной возможности изменить содержание предлагаемого от имени банка набора документов, необходимых для заключения данного договора, возлагается лишь обязанность проявить обычную в таких условиях осмотрительность при совершении соответствующих действий (заключить договор в здании банка, передать денежные суммы работникам банка, получить в подтверждение совершения операции, опосредующей их передачу, удостоверяющий этот факт документ). Поэтому с точки зрения конституционных гарантий равенства, справедливости и обеспечения эффективной судебной защиты необходимо исходить из того, что гражданин-вкладчик, учитывая обстановку, в которой действовали работники банка, имел все основания считать, что полученные им в банке документы, в которых указывается на факт внесения им денежных сумм, подтверждают заключение договора банковского вклада и одновременно удостоверяют факт внесения им вклада. Иное означало бы существенное нарушение прав граждан-вкладчиков как добросовестных и разумных участников гражданского оборота.

Таким образом, пункт 1 статьи 836 Гражданского кодекса Российской Федерации в части, позволяющей подтверждать соблюдение письменной формы договора "иным выданным банком вкладчику документом, отвечающим требованиям, предусмотренным для таких документов законом, установленными в соответствии с ним банковскими правилами и применяемыми в банковской практике обычаями делового оборота", не противоречит Конституции Российской Федерации, поскольку в этой части его положения, закрепляющие требования к форме договора банковского вклада, по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования не препятствуют суду на основании анализа фактических обстоятельств конкретного дела признать требования к форме договора банковского вклада соблюденными, а договор - заключенным, если будет установлено, что прием от гражданина денежных средств для внесения во вклад подтверждается документами, которые были выданы ему банком (лицом, которое, исходя из обстановки заключения договора, воспринималось гражданином как действующее от имени банка) и в тексте которых отражен факт внесения соответствующих денежных средств, и что поведение гражданина являлось разумным и добросовестным.

В силу положений части 3 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации вступившее в законную силу решение суда общей юрисдикции по ранее рассмотренному гражданскому делу обязательно для арбитражного суда, рассматривающего дело, по вопросам об обстоятельствах, установленных решением суда общей юрисдикции и имеющих отношение к лицам, участвующим в деле.

В то же время, правовая оценка обстоятельств судом общей юрисдикции не может рассматриваться в качестве обстоятельства, имеющего преюдициальное значение для арбитражного суда, рассматривающего дело (определение Верховного Суда Российской Федерации от 14.06.2016 N 309-ЭС16-1553).

Конкурсный управляющий не учитывает, что надлежащие документы о закрытии, снятии средств по вкладу "Новогодний" отсутствуют. Документы составлены в отсутствие заявителя. С учетом ссылки конкурсного управляющего в отказе заявителю во включении в реестр требований кредиторов должника на волю (инициативу) последнего по списанию средств с вклада "Новогодний" также необходимо указать на позицию Конституционного Суда Российской Федерации, изложенную в постановлении от 27.10.2015 N 28-П.

В отличие от случая с КБ "Мастер-Банк" (определение Верховного Суда Российской Федерации от 28.04.2016 N 305-ЭС14-5119) заявитель являлся обычным гражданином, особенностей обслуживания VIP-клиентов не знал (недобросовестности и неразумности в действиях гражданина не усматривается), размер вклада значителен только для гражданина, но является обычным и не значительным при сравнении с вкладами VIP-клиентов (например, случай с КБ "Мастер-Банк").

При указанных обстоятельствах суд первой инстанции пришел к верному выводу о необходимости включения требований заявителя в первую очередь реестра требований кредиторов должника.

Обвиняя заявителя в недобросовестности, податель апелляционной жалобы признает сам факт внесения Бабаевой И.В. денежных средств на расчетный счет N 42301810700170140343 в сумме 3 000 000 руб., открытый по договору банковского вклада, из которого в последующем и было похищено 1 900 000 руб. (указанное подтверждается материалами уголовного дела).

Сомнения подателя апелляционной жалобы относительно выводов, изложенных в постановлении Президиума Краснодарского краевого суда от 06.02.2019 по делу N 44у-133/2019 и, как следствие критическое отношение к позиции суда первой инстанции основанного на выводах данного постановления, не может являться основанием для отмены обжалуемого определения, поскольку вышеназванное постановление Президиума Краснодарского краевого суда не изменено и не отменено вышестоящими судебными инстанциями. Кроме того, вопрос о признании банка гражданским ответчиком судом общей юрисдикции не разрешен по причине объявления банка банкротом 31.01.2019.

Кроме того, оценивая добросовестность заявителя (кредитора), суд апелляционной инстанции учитывает, что на момент хищения работниками Банка его денежных средств он уже являлся вкладчиком банка и денежные средства были похищены именно из кассы Банка.

Довод жалобы о том, что заявитель осуществлял обороты в Банке, поэтому имел представление о формах используемых документов, также отклоняется судом апелляционной инстанции, поскольку факт хищения денежных средств путем обмана потребителя достоверно установлен приговором суда и не может быть пересмотрен в рамках рассмотрения настоящего спора.

Также является несостоятельным довод жалобы о том, что из определения неясно, по какому именно договору вклада требования заявителя включены в реестр требований кредиторов.

Как уже указано выше, ранее между Банком и заявителем был заключен договор банковского вклада, который не признан недействительным. То обстоятельство, что в последующем работник Банка, совершая преступление, обманным путем заключил с заявителем поддельный договор и похитил его денежные средства, не может являться обстоятельством, исключающим возможность возврата денежных средств потерпевшего.

Конкурсный управляющий также не учитывает, что в силу положений пункта 2 статьи 834 Гражданского кодекса Российской Федерации договор срочного банковского вклада с гражданами относится к договорам присоединения. Его условия в соответствии с пунктом 1 статьи 428 названого Кодекса определяются банком в стандартных формах. В результате граждане-вкладчики как сторона в договоре лишены возможности влиять на его содержание. Это является ограничением свободы договора и как таковое требует соблюдения принципа соразмерности, в силу которого гражданин как экономически слабая сторона в данных правоотношениях нуждается в особой защите своих прав. В результате возникает необходимость в соответствующем правовом ограничении свободы договора и для другой стороны, т.е. для банков.

С учетом изложенного, следуя позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в Постановления от 27.10.2015 N 28-П, суд апелляционной инстанции оценивая с точки зрения разумности и добросовестности действия заявителя по заключению указанного договора, исходит из того, что договор банковского вклада относится к таким видам договоров как договоры присоединения, условия которого, определенные одной стороной, должны приниматься другой стороной не иначе как путем присоединения к предложенному договору в целом, что договор банковского вклада является публичным договором, в рамках которого исключается право лица, осуществляющего предпринимательскую деятельность, оказывать предпочтение одному лицу перед другими в отношении заключения и условий публичного договора, а также учитывает, то, что договор заключался должностным лицом Банка, в помещении Банка, в рабочее время, с использованием бланков и печатей Банка.

Абзацем первым пункта 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации на юридическое лицо либо гражданина возложена ответственность за вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей. Как разъяснено в определении Конституционного Суда Российской Федерации от 29.05.2019 N 1394-О, названное законоположение - как само по себе, так и в системной взаимосвязи с пунктами 1 и 2 статьи 1064 "Общие основания ответственности за причинение вреда" Гражданского кодекса Российской Федерации - направлено на обеспечение при возмещении причиненного вреда баланса прав работодателя, его работника как непосредственного причинителя вреда при исполнении возложенных на него работодателем обязанностей, а также потерпевшего лица и не может рассматриваться как нарушающее указанные в жалобе конституционные права заявителя.

Таким образом оснований для отказа в удовлетворении заявления о включении требования заявителя в реестр требований кредиторов должника не имеется.

Ссылка представителя конкурсного управляющего в судебном заседании на то, что суд не обосновал включение требований заявителя в первую очередь реестра требований кредиторов отклоняется судом апелляционной инстанции по следующим основаниям.

В соответствии с подпунктом 2 пункта 3 статьи 189.92 Закона о банкротстве в первую очередь удовлетворяются требования физических лиц, являющихся кредиторами кредитной организации по заключенным с ними договорам банковского вклада и (или) договорам банковского счета, в том числе договорам банковского вклада в драгоценных металлах.

Суд апелляционной инстанции отмечает, что положения пункта 2 пункта 3 статьи 189.92 Закона о банкротстве, касательно очередности требований физических лиц, являющихся кредиторами кредитной организации по заключенным с ними договорам банковского вклада и (или) договорам банковского счета, внесены на основании Федерального закона от 13.07.2015 N 229-ФЗ, положения, а касательно очередности требований кредиторов по договорам вклада в драгоценных металлах - на основании Федерального закона от 26.07.2017 N 212-ФЗ.

Согласно пункту 6 статьи 9 Федерального закона от 26.07.2017 N 212-ФЗ положения статьи 189.92 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (в редакции названного Федерального закона) применяются в случаях, если договор банковского вклада в драгоценных металлах и (или) договор банковского счета в драгоценных металлах открыты после дня вступления в силу названного Федерального закона.

Вместе с тем, как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, конституционный принцип равенства (статья 19 Конституции Российской Федерации), гарантирующий защиту от всех форм дискриминации при осуществлении прав и свобод, означает, помимо прочего, недопустимость введения не имеющих объективного и разумного оправдания ограничений в правах лиц, принадлежащих к одной категории (запрет различного обращения с лицами, находящимися в одинаковых или сходных ситуациях).

Указанный правовой подход изложен в определениях Конституционного Суда Российской Федерации от 03.10.2002 N 233-О, от 10.12.2002 N 316-О и др.

В условиях банкротства должника и конкуренции его кредиторов, приоритет некоторых кредиторов в отношении предъявленных требований лишь по тому основанию, что договор банковского вклада в драгоценных металлах и (или) договор банковского счета в драгоценных металлах заключен после дня вступления в силу Федерального закона от 26.07.2017 N 212-ФЗ может привести к нарушению конституционного принципа равенства.

Учитывая, что на момент признания должника банкротом, все имеющиеся кредиторы должны находиться в равных положениях, приоритет прав отдельных кредиторов недопустим. Более того, улучшение положения некоторых кредиторов по признаку заключения ими договоров в поздний период, будет противоречить конституционному принципу придания обратной силы закону, улучшающему положение кредитора (статья 54 Конституции Российской Федерации).

Аналогичный подход о недопустимости дискриминации прав отдельных кредиторов изложен в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 01.11.2019 N 307-ЭС19-10177(2,3) по делу N А56-42355/2018.

Также судом первой инстанции правильно прекращено производство по заявлению в части требований в сумме 1 400 000 руб., поскольку требования по страховому возмещению не являются требованиями к должнику.

Рассматривая требования заявителя о включении в реестр требований кредиторов должника задолженности в размере 1 400 000 руб., суд первой инстанции верно исходил из того, что денежные требования по вкладам физических лиц в пределах страхового возмещения не являются требованиями к банку, в связи с чем, подобные требования в рамках дела о банкротстве рассмотрению не подлежат.

Апелляционная жалоба не содержит доводов о несогласии с выводами суда первой инстанции в данной части.

Аналогичная позиция отражена в определении Верховного суда Российской Федерации от 04.04.2019 N 305-ЭС18-22224(77), постановлении Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 25.08.2014 N А61-4046/13.

Апелляционная жалоба не содержит доводов, которые бы могли повлиять на правовую оценку спорных правоотношений. Оснований для отмены или изменения обжалованного судебного акта по доводам, приведенным в апелляционной жалобе, у судебной коллегии не имеется.

Нарушений или неправильного применения норм материального или процессуального права, являющихся в силу части 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основанием к отмене или изменению обжалуемого судебного акта, судом апелляционной инстанции не установлено.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 258 и 269 - 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Краснодарского края от 04.10.2019 по делу N А32-52667/2018 оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление арбитражного суда апелляционной инстанции вступает в законную силу со дня его принятия.

Постановление может быть обжаловано в порядке, определенном главой 35 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в Арбитражный суд Северо-Кавказского округа, в срок, не превышающий месяца со дня его вступления в законную силу, через Арбитражный суд Краснодарского края.

Председательствующий

Г.А. Сурмалян

Судьи

А.Н. Стрекачёв Д.В. Николаев