Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 27 октября 2020 г. N 15АП-14970/20 по делу N А32-52667/2018

город Ростов-на-Дону

27 октября 2020 г.

дело N А32-52667/2018

Резолютивная часть постановления объявлена 22 октября 2020 года.

Полный текст постановления изготовлен 27 октября 2020 года.

Пятнадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Николаева Д.В.,

судей Емельянова Д.В., Шимбаревой Н.В.,

при ведении протокола судебного заседания секретарем Синициной М.Г.,

при участии:

от Банка "Первомайский" (ПАО) в лице конкурсного управляющего государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов": представитель Буткова Ю.М. по доверенности от 14.08.2020;

от Кюрджиева Ахилесса Георгиевича: представитель Четверикова С.Ю. по доверенности от 01.10.2020,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу Банка "Первомайский" в лице конкурсного управляющего Государственная корпорация "Агентство по страхованию вкладов" на определение Арбитражного суда Краснодарского края от 17.08.2020 по делу N А32-52667/2018 о включении требований в реестр требований кредиторов по заявлению Кюрджиева Ахилесса Георгиевича, в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) Банка "Первомайский" (ПАО) (ИНН 2310050140, ОГРН 1022300001063),

УСТАНОВИЛ:

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) Банка "Первомайский" (ПАО) (далее - должник) Кюрджиев Ахиллес Георгиевич (далее - заявитель) обратился в Арбитражный суд Краснодарского края с заявлением о включении требований в первую очередь реестра требований кредиторов должника в размере 7 282 049 руб. (без учета страхового возмещения в размере 1 400 000 руб.).

Определением от 17.08.2020 суд разрешил разногласия.

Включил требования Кюрджиева Ахиллеса Георгиевича в размере 4 271 507 руб. задолженности в первую очередь реестра требований кредиторов Банка "Первомайский" (ПАО) (ИНН 2310050140, ОГРН 1022300001063).

Признал требования Кюрджиева Ахиллеса Георгиевича в размере 3 007 959,68 руб. задолженности подлежащими удовлетворению после завершения расчетов с кредиторами первой очереди Банка "Первомайский" (ПАО), предъявившими свои требования в установленный срок.

В удовлетворении остальной части требований отказал.

Банк "Первомайский" в лице конкурсного управляющего Государственная корпорация "Агентство по страхованию вкладов" обжаловал определение суда первой инстанции в порядке, предусмотренном гл. 34 АПК РФ, и просил отменить судебный акт, принять новый.

В судебном заседании суд огласил, что от Кюрджиева Ахилесса Георгиевича через канцелярию суда поступил отзыв на апелляционную жалобу с приложением доказательств отправки отзыва лицам, участвующим в деле.

Суд, совещаясь на месте, определил: приобщить отзыв на апелляционную жалобу к материалам дела, ходатайство о приобщении иных документов удовлетворить.

Представитель Банка "Первомайский" (ПАО) в лице конкурсного управляющего государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" поддержал доводы, изложенные в апелляционной жалобе, просил определение суда отменить.

Представитель Кюрджиева Ахилесса Георгиевича поддержал доводы, изложенные в отзыве на апелляционную жалобу, просил определение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Изучив материалы дела, оценив доводы апелляционной жалобы и отзыва, выслушав представителей участвующих в деле лиц, арбитражный суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что апелляционная жалоба не подлежит удовлетворению по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела и установлено судом первой инстанции, Банк России (ИНН 7702235133, ОГРН 1037700013020) на основании статьи 189.61. Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) обратился в Арбитражный суд Краснодарского края с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом).

Определением суда от 24.12.2018 заявление принято к рассмотрению.

Решением Арбитражного суда Краснодарского края от 31.01.2019 (резолютивная часть от 28.01.2019) должник признан банкротом, конкурсным управляющим утверждена Государственная корпорация "Агентство по страхованию вкладов" (далее -управляющий).

Сообщение о введении процедуры опубликовано на официальном источнике (газета "КоммерсантЪ") от 09.02.2019 N 24, в ЕФРСБ - 09.02.2019.

Из заявления следует, что должник в лице дополнительного офиса "Геленджикский" имеет перед заявителем денежное обязательство в сумме 8 682 049 руб. (с учетом страхового возмещения в размере 1 400 000 руб.). Указанная сумма состоит из денежных средств, внесенных во вклады в размере 3 800 000 руб. и 10 000 долларов США, а также причитающихся по договорам процентов в размере 3 812 660 руб. и 6 300 долларов США.

Разрешая возникшие между заявителем и конкурсным управляющим банка разногласия по вопросу включения требований, суд первой инстанции исходил из следующего.

В силу статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным данным Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

В соответствии со статьей 60 Закона о банкротстве в рамках дела о банкротстве рассматриваются заявления и ходатайства арбитражного управляющего, в том числе о разногласиях, возникших между ним и кредиторами.

Согласно пункту 1 статьи 189.85 Закона о банкротстве кредиторы вправе предъявлять свои требования к кредитной организации в любой момент в ходе конкурсного производства, а также в порядке, установленном статьей 189.32 настоящего Федерального закона, в период деятельности в кредитной организации временной администрации по управлению кредитной организацией. Указанные требования предъявляются конкурсному управляющему наряду с приложением вступивших в силу решений суда, арбитражного суда, определений о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решений третейского суда или иных судебных актов, а также подлинных документов либо их надлежащим образом заверенных копий, подтверждающих обоснованность этих требований.

В пункте 5 статьи 189.85 Закона о банкротстве указано, что возражения по результатам рассмотрения конкурсным управляющим требования кредитора могут быть заявлены в арбитражный суд кредитором не позднее чем в течение пятнадцати календарных дней со дня получения кредитором уведомления конкурсного управляющего о результатах рассмотрения этого требования. К указанным возражениям должны быть приложены уведомление о вручении конкурсному управляющему копии таких возражений или иные документы, подтверждающие направление конкурсному управляющему копии возражений и приложенных к возражениям документов.

Согласно пункту 7 статьи 189.85 Закона о банкротстве требования кредиторов, по которым заявлены возражения, рассматриваются арбитражным судом в порядке, установленном статьей 60 настоящего Федерального закона. По результатам такого рассмотрения выносится определение арбитражного суда о включении или об отказе во включении указанных требований в реестр требований кредиторов. В определении арбитражного суда о включении таких требований в реестр требований кредиторов указываются размер и очередность удовлетворения этих требований. Определение арбитражного суда о включении или об отказе во включении требований кредиторов в реестр требований кредиторов подлежит немедленному исполнению и может быть обжаловано.

Требование кредитора, установленное соответствующим определением арбитражного суда, включается конкурсным управляющим в реестр требований кредиторов не позднее дня, следующего за днем получения копии указанного определения конкурсным управляющим, о чем кредитор уведомляется конкурсным управляющим в течение трех дней со дня внесения соответствующей записи в реестр требований кредиторов.

Согласно пункту 10 статьи 189.85 Закона о банкротстве требование кредитора, предъявленное кредитной организации в период деятельности в ней временной администрации по управлению кредитной организацией и внесенное в реестр требований кредиторов в порядке, установленном статьей 189.32 настоящего Федерального закона, считается установленным в размере, составе и очередности удовлетворения, которые определены временной администрацией по управлению кредитной организацией, если в течение шестидесяти рабочих дней со дня опубликования сообщения о признании кредитной организации банкротом и об открытии конкурсного производства конкурсный управляющий с учетом положений подпункта 1 пункта 3 настоящей статьи не направит кредитору уведомление о полном или частичном исключении указанного требования из реестра требований кредиторов.

Возражения по содержанию уведомления, указанного в пункте 10 настоящей статьи, могут быть заявлены кредиторами, а также рассмотрены арбитражным судом в порядке, установленном настоящей статьей. Требования кредиторов, по которым не заявлены указанные возражения в срок, предусмотренный пунктом 5 настоящей статьи, считаются установленными в размере, составе и очередности удовлетворения, которые определены конкурсным управляющим.

Согласно пункту 11 статьи 189.96 Закона о банкротстве требования кредиторов, предъявленные после закрытия реестра требований кредиторов, удовлетворяются за счет имущества кредитной организации, оставшегося после удовлетворения требований кредиторов, предъявленных в установленный срок и включенных в реестр требований кредиторов.

Расчеты с кредиторами по указанным требованиям производятся конкурсным управляющим в порядке, установленном настоящей статьей.

Согласно пункту 12 статьи 189.96 Закона о банкротстве требования кредиторов первой очереди, предъявленные после закрытия реестра требований кредиторов, но до завершения расчетов со всеми кредиторами, после завершения расчетов с кредиторами первой очереди, предъявившими свои требования в установленный срок, подлежат удовлетворению до удовлетворения требований кредиторов последующей очереди. До полного удовлетворения указанных требований кредиторов первой очереди удовлетворение требований кредиторов последующей очереди приостанавливается.

В случае, если указанные требования были предъявлены до завершения расчетов с кредиторами первой очереди, они подлежат удовлетворению после завершения расчетов с кредиторами первой очереди, предъявившими свои требования в установленный срок, при наличии денежных средств на их удовлетворение.

Заявитель указал, что разногласия между конкурсным управляющим и заявителем заключаются в том, что заявителю отказано в удовлетворении заявления о включении в реестр требований кредиторов должника (сообщение 17.12.2018).

Из заявления следует, что должник в лице дополнительного офиса "Геленджикский" имеет перед заявителем денежное обязательство в сумме 8 682 049 руб. (с учетом страхового возмещения в размере 1 400 000 руб.). Указанная сумма состоит из денежных средств, внесенных во вклады в размере 3 800 000 руб. и 10 000 долларов США, а также причитающихся по договорам процентов в размере 3 812 660 руб. и 6 300 долларов США.

Управляющий возражал против удовлетворения требований заявителя.

Совокупный анализ обстоятельств спора свидетельствует о том, что спорной валютой являлся доллар США.

Заявитель указывает на следующее.

Заявителем и должником в лице дополнительного офиса "Геленджикский" заключен договор банковского вклада "Индивидуальный" от 23.07.2009 N 00891000111459/17 на сумму 724 337 руб. под 17,2% годовых на срок с 23.07.2009 по 24.10.2009 (приходно-кассовый ордер и договор).

Впоследствии сумма вклада была увеличена до 3 800 000 руб., срок вклада увеличен до 24.12.2013 (приходно-кассовые ордера и дополнительные соглашения к договору).

26.03.2012 заявителем и должником в лице дополнительного офиса "Геленджикский" заключен договор банковского вклада "Индивидуальный" (доллар) N 00486-000111865/17 на сумму 30 000 долларов США под 10% годовых на срок с 26.03.2012 по 26.09.2012.

Впоследствии заявитель снял 20 000 долларов США с указанного вклада и заключил с банком новый договор банковского вклада "Индивидуальный" (доллар) от 09.12.2012 N 00486-000111957/17 на оставшуюся сумму вклада в размере 10 000 долларов США од 10,5% годовых на срок с 09.10.2012 по 09.04.2013.

В марте 2013 года заявитель обратился в банк с целью возврата денежных средств, однако ему было отказано в получении вклада на том основании, что заключенный с банком договор отсутствовал в реестре договоров, а денежная сумма в кассу банка не поступала.

В постановлении Президиума Краснодарского краевого суда от 06.02.2019 по делу N 44у-133/2019 указано, в частности, следующее. Суд, сославшись на положения статьи 44 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и части 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, пришел к выводу о том, что надлежащим ответчиком по делу являются обвиняемые (физические лица).

Апелляционным постановлением судебной коллегии по уголовным делам Краснодарского краевого суда от 17.06.2014 и 10.07.2015 постановления оставлены без изменения, апелляционные представления прокурора и апелляционные жалобы Карелина В.Н. и Беловой Э.П. - без удовлетворения.

Постановлениями Краснодарского краевого суда от 06.03.2015 и 14.08.2015 отказано в передаче кассационных представлений прокурора на рассмотрение в судебном заседании суда кассационной инстанции.

Постановлениями Верховного Суда Российской Федерации кассационные представления заместителя Генерального прокурора Российской Федерации о пересмотре постановлений Октябрьского районного суда г. Краснодара от 22.04.2014, 20, 26 мая 2015 и апелляционных постановлений Краснодарского краевого суда от 17.06.2014 и 10.07.2015 переданы на рассмотрение президиума Краснодарского краевого суда.

Постановлениями суда кассационной инстанции от 18.11.2015 и от 23.11.2016 кассационные представления заместителя Генерального прокурора Российской Федерации удовлетворены, апелляционные постановления Краснодарского краевого суда от 17.06.2014 и 10.07.2015 отменены, материалы направлены на новое апелляционное рассмотрение.

При таких обстоятельствах вред, причиненный потерпевшим, был связан с исполнением Голодновой Л.И. своей трудовой деятельности и ответственность за причиненный работником вред должен нести работодатель, то есть Банк "Первомайский".

В постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 27.10.2015 N 28-П "По делу о проверке конституционности пункта 1 статьи 836 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан И.С. Билера, П.А. Гурьянова, Н.А. Гурьяновой, С.И. Каминской, А.М. Савенкова, Л.И. Савенковой и И.П. Степанюгиной" указано следующее.

Исходя из того, что пункт 1 статьи 836 Гражданского кодекса Российской Федерации допускает подтверждение соблюдения письменной формы договора банковского вклада выданным банком вкладчику документом, отвечающим требованиям, установленным банковскими правилами и применяемыми в банковской практике обычаями делового оборота, т.е. перечень документов, которые могут удостоверять факт заключения договора банковского вклада, не является исчерпывающим, внесение денежных средств на счет банка гражданином-вкладчиком, действующим при заключении договора банковского вклада разумно и добросовестно, может доказываться любыми выданными ему банком документами.

Что касается неблагоприятных последствий несоблюдения требований к форме договора банковского вклада и процедуры его заключения, то их несение возлагается на банк, поскольку как составление проекта такого договора, так и оформление принятия денежных средств от гражданина во вклад осуществляются именно банком, который, будучи коммерческой организацией, самостоятельно, на свой риск занимается предпринимательской деятельностью, направленной на систематическое получение прибыли (абзац третий пункта 1 статьи 2 и статья 50 Гражданского кодекса Российской Федерации), обладает специальной правоспособностью и является - в отличие от гражданина-вкладчика, не знакомого с банковскими правилами и обычаями делового оборота, - профессионалом в банковской сфере, требующей специальных познаний.

В частности, если из обстоятельств дела следует, что договор банковского вклада, одной из сторон которого является гражданин, был заключен от имени банка неуполномоченным лицом, необходимо учитывать, что для гражданина, проявляющего при заключении договора необходимые разумность и добросовестность, соответствующее полномочие представителя может явствовать из обстановки, в которой он действует (абзац второй пункта 1 статьи 182 Гражданского кодекса Российской Федерации). Например, когда договор оформляется в кабинете руководителя подразделения банка, то у гражданина имеются основания полагать, что лицо, заключающее этот договор от имени банка, наделено соответствующими полномочиями. Подобная ситуация имеет место и в случае, когда договор банковского вклада заключается уполномоченным работником банка, но вопреки интересам своего работодателя, т.е. без зачисления на счет по вкладу поступившей от гражданина-вкладчика денежной суммы, притом что для самого гражданина из сложившейся обстановки определенно явствует, что этот работник действует от имени и в интересах банка.

Соответственно, суды, которые при рассмотрении споров между гражданами и кредитными организациями по поводу банковских вкладов самостоятельно осуществляют гражданско-правовую квалификацию отношений сторон, в том числе определяют, могут ли эти правоотношения считаться установленными, какова их природа, юридические факты, их порождающие, должны учитывать различный уровень профессионализма сторон в данной сфере правоотношений, отсутствие у присоединившейся стороны -гражданина реальной возможности настаивать на изменении формы договора и на проверке полномочий лица, действующего от имени банка, и т.д.

Определяя пределы осуществления гражданских прав, статья 10 Гражданского кодекса Российской Федерации устанавливает, что добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются (пункт 5). Разъясняя это законоположение, Верховный Суд Российской Федерации указал, что при оценке действий сторон как добросовестных или недобросовестных судам следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации (пункт 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

С учетом неоднократно выраженной Конституционным Судом Российской Федерации позиции, согласно которой суды при рассмотрении дел обязаны исследовать по существу фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы, поскольку иное приводило бы к тому, что право на судебную защиту, закрепленное статьей 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации, оказывалось бы существенно ущемленным, это означает, что суд не вправе квалифицировать, руководствуясь пунктом 2 статьи 836 Гражданского кодекса Российской Федерации во взаимосвязи с его статьей 166, как ничтожный или незаключенный договор банковского вклада с гражданином на том лишь основании, что он заключен неуполномоченным работником банка и в банке отсутствуют сведения о вкладе (об открытии вкладчику счета для принятия вклада и начисления на него процентов, а также о зачислении на данный счет денежных средств), в тех случаях, когда -принимая во внимание особенности договора банковского вклада с гражданином как публичного договора и договора присоединения - разумность и добросовестность действий вкладчика (в том числе применительно к оценке предлагаемых условий банковского вклада) при заключении договора и передаче денег неуполномоченному работнику банка не опровергнуты. В таких случаях бремя негативных последствий должен нести банк, в частности создавший условия для неправомерного поведения своего работника или предоставивший неуправомоченному лицу, несмотря на повышенные требования к экономической безопасности банковской деятельности, доступ в служебные помещения банка, не осуществивший должный контроль за действиями своих работников или наделивший полномочиями лицо, которое воспользовалось положением работника банка в личных целях, без надлежащей проверки.

Действия банков, работники которых принимали у вкладчиков дополнительные денежные суммы для внесения во вклад (со ссылкой на подписанный договор) и выдавали денежные суммы в качестве процентов по вкладу, в силу статьи 402 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которой действия работников должника по исполнению его обязательства считаются действиями должника, должны расцениваться с учетом предписаний пункта 5 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации устанавливающего, что заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действовало недобросовестно, в частности если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки. Приведенное правило, по сути, лишь нормативно подтверждает необходимость добросовестного поведения участников регулируемых гражданским правом отношений (в том числе возникших до его формальной имплементации в текст Гражданского кодекса Российской Федерации), которое должно отвечать критерию определенности, однозначности и точности.

При этом на гражданина-вкладчика, не обладающего профессиональными знаниями в сфере банковской деятельности и не имеющего реальной возможности изменить содержание предлагаемого от имени банка набора документов, необходимых для заключения данного договора, возлагается лишь обязанность проявить обычную в таких условиях осмотрительность при совершении соответствующих действий (заключить договор в здании банка, передать денежные суммы работникам банка, получить в подтверждение совершения операции, опосредующей их передачу, удостоверяющий этот факт документ). Поэтому с точки зрения конституционных гарантий равенства, справедливости и обеспечения эффективной судебной защиты необходимо исходить из того, что гражданин-вкладчик, учитывая обстановку, в которой действовали работники банка, имел все основания считать, что полученные им в банке документы, в которых указывается на факт внесения им денежных сумм, подтверждают заключение договора банковского вклада и одновременно удостоверяют факт внесения им вклада. Иное означало бы существенное нарушение прав граждан-вкладчиков как добросовестных и разумных участников гражданского оборота.

Таким образом, пункт 1 статьи 836 Гражданского кодекса Российской Федерации в части, позволяющей подтверждать соблюдение письменной формы договора "иным выданным банком вкладчику документом, отвечающим требованиям, предусмотренным для таких документов законом, установленными в соответствии с ним банковскими правилами и применяемыми в банковской практике обычаями делового оборота", не противоречит Конституции Российской Федерации, поскольку в этой части его положения, закрепляющие требования к форме договора банковского вклада, по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования не препятствуют суду на основании анализа фактических обстоятельств конкретного дела признать требования к форме договора банковского вклада соблюденными, а договор -заключенным, если будет установлено, что прием от гражданина денежных средств для внесения во вклад подтверждается документами, которые были выданы ему банком (лицом, которое, исходя из обстановки заключения договора, воспринималось гражданином как действующее от имени банка) и в тексте которых отражен факт внесения соответствующих денежных средств, и что поведение гражданина являлось разумным и добросовестным.

Правовая оценка обстоятельств судом общей юрисдикции не может рассматриваться в качестве обстоятельства, имеющего преюдициальное значение для арбитражного суда, рассматривающего дело (определение Верховного Суда Российской Федерации от 14.06.2016 N 309-ЭС16-1553, постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 04.06.2019 по делу N А32-29118/2017).

При вынесении определения, суд первой инстанции пришел к верному выводу о том, что вред, причиненный потерпевшим, был связан с исполнением Голодновой Л.И., своей трудовой деятельности и ответственность за причиненный работником вред должен нести работодатель, то есть Банк "Первомайский", на основании следующего.

Президиум Краснодарского краевого суда от 06.02.2019 по делу N 44у-133/2019 удовлетворяя представление прокурора и жалобы потерпевших граждан, изменил приговор суда и апелляционное определение суда, в своем постановлении сослался на Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 27.10.2015 N 28-П, на положения статьи 44 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и части 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, пришел к выводу о том, что вред, причиненный потерпевшим, был связан с исполнением Голодновой Л.И. своей трудовой деятельности и ответственность за причиненный работником вред должен нести работодатель, то есть Банк "Первомайский", по этим же основаниям признал подлежащим удовлетворению гражданский иск потерпевших к Банку.

Кроме того, в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 27.10.2015 N 28-П "По делу о проверке конституционности пункта 1 статьи 836 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан И.С. Билера, П.А. Гурьянова, Н.А. Гурьяновой, С.И. Каминской, А.М. Савенкова, Л.И. Савенковой и И.П. Степанюгиной" указано следующее.

Исходя из того, что пункт 1 статьи 836 Гражданского кодекса Российской Федерации допускает подтверждение соблюдения письменной формы договора банковского вклада выданным банком вкладчику документом, отвечающим требованиям, установленным банковскими правилами и применяемыми в банковской практике обычаями делового оборота, т.е. перечень документов, которые могут удостоверять факт заключения договора банковского вклада, не является исчерпывающим, внесение денежных средств на счет банка гражданином-вкладчиком, действующим при заключении договора банковского вклада разумно и добросовестно, может доказываться любыми выданными ему банком документами.

Ответственность за несоблюдение требований к форме договора банковского вклада и процедуры его заключения, возлагается на банк, поскольку как составление проекта такого договора, так и оформление принятия денежных средств от гражданина во вклад осуществляются именно банком, который, будучи коммерческой организацией, самостоятельно, на свой риск занимается предпринимательской деятельностью, направленной на систематическое получение прибыли (абзац третий пункта 1 статьи 2 и статья 50 Гражданского кодекса Российской Федерации), обладает специальной правоспособностью и является - в отличие от гражданина-вкладчика, не знакомого с банковскими правилами и обычаями делового оборота - профессионалом в банковской сфере, требующей специальных познаний.

В частности, если из обстоятельств дела следует, что договор банковского вклада, одной из сторон которого является гражданин, был заключен от имени банка неуполномоченным лицом, необходимо учитывать, что для гражданина, проявляющего при заключении договора необходимые разумность и добросовестность, соответствующее полномочие представителя может явствовать из обстановки, в которой он действует (абзац второй пункта 1 статьи 182 Гражданского кодекса Российской Федерации). Например, когда договор оформляется в кабинете руководителя подразделения банка, то у гражданина имеются основания полагать, что лицо, заключающее этот договор от имени банка, наделено соответствующими полномочиями. Подобная ситуация имеет место и в случае, когда договор банковского вклада заключается уполномоченным работником банка, но вопреки интересам своего работодателя, т.е. без зачисления на счет по вкладу поступившей от гражданина-вкладчика денежной суммы, притом что для самого гражданина из сложившейся обстановки определенно явствует, что этот работник действует от имени и в интересах банка.

Соответственно, суды, которые при рассмотрении споров между гражданами и кредитными организациями по поводу банковских вкладов самостоятельно осуществляют гражданско-правовую квалификацию отношений сторон, в том числе определяют, могут ли эти правоотношения считаться установленными, какова их природа, юридические факты, их порождающие, должны учитывать различный уровень профессионализма сторон в данной сфере правоотношений, отсутствие у присоединившейся стороны - гражданина реальной возможности настаивать на изменении формы договора и на проверке полномочий лица, действующего от имени банка, и т.д.

Определяя пределы осуществления гражданских прав, статья 10 Гражданского кодекса Российской Федерации устанавливает, что добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются (пункт 5). Разъясняя это законоположение, Верховный Суд Российской Федерации указал, что при оценке действий сторон как добросовестных или недобросовестных судам следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации (пункт 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

С учетом неоднократно выраженной Конституционным Судом Российской Федерации позиции, согласно которой суды при рассмотрении дел обязаны исследовать по существу фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы, поскольку иное приводило бы к тому, что право на судебную защиту, закрепленное статьей 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации, оказывалось бы существенно ущемленным, это означает, что суд не вправе квалифицировать, руководствуясь пунктом 2 статьи 836 Гражданского кодекса Российской Федерации во взаимосвязи с его статьей 166, как ничтожный или незаключенный договор банковского вклада с гражданином на том лишь основании, что он заключен неуполномоченным работником банка и в банке отсутствуют сведения о вкладе (об открытии вкладчику счета для принятия вклада и начисления на него процентов, а также о зачислении на данный счет денежных средств), в тех случаях, когда - принимая во внимание особенности договора банковского вклада с гражданином как публичного договора и договора присоединения - разумность и добросовестность действий вкладчика (в том числе применительно к оценке предлагаемых условий банковского вклада) при заключении договора и передаче денег неуполномоченному работнику банка не опровергнуты. В таких случаях бремя негативных последствий должен нести банк, в частности создавший условия для неправомерного поведения своего работника или предоставивший неуправомоченному лицу, несмотря на повышенные требования к экономической безопасности банковской деятельности, доступ в служебные помещения банка, не осуществивший должный контроль за действиями своих работников или наделивший полномочиями лицо, которое воспользовалось положением работника банка в личных целях, без надлежащей проверки.

Действия банков, работники которых принимали у вкладчиков дополнительные денежные суммы для внесения во вклад (со ссылкой на подписанный договор) и выдавали денежные суммы в качестве процентов по вкладу, в силу статьи 402 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которой действия работников должника по исполнению его обязательства считаются действиями должника, должны расцениваться с учетом предписаний пункта 5 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации устанавливающего, что заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действовало недобросовестно, в частности если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки. Приведенное правило, по сути, лишь нормативно подтверждает необходимость добросовестного поведения участников регулируемых гражданским правом отношений (в том числе возникших до его формальной имплементации в текст Гражданского кодекса Российской Федерации), которое должно отвечать критерию определенности, однозначности и точности.

При этом на гражданина-вкладчика, не обладающего профессиональными знаниями в сфере банковской деятельности и не имеющего реальной возможности изменить содержание предлагаемого от имени банка набора документов, необходимых для заключения данного договора, возлагается лишь обязанность проявить обычную в таких условиях осмотрительность при совершении соответствующих действий (заключить договор в здании банка, передать денежные суммы работникам банка, получить в подтверждение совершения операции, опосредующей их передачу, удостоверяющий этот факт документ). Поэтому с точки зрения конституционных гарантий равенства, справедливости и обеспечения эффективной судебной защиты необходимо исходить из того, что гражданин-вкладчик, учитывая обстановку, в которой действовали работники банка, имел все основания считать, что полученные им в банке документы, в которых указывается на факт внесения им денежных сумм, подтверждают заключение договора банковского вклада и одновременно удостоверяют факт внесения им вклада. Иное 10 означало бы существенное нарушение прав граждан-вкладчиков как добросовестных и разумных участников гражданского оборота.

Таким образом, пункт 1 статьи 836 Гражданского кодекса Российской Федерации в части, позволяющей подтверждать соблюдение письменной формы договора "иным выданным банком вкладчику документом, отвечающим требованиям, предусмотренным для таких документов законом, установленными в соответствии с ним банковскими правилами и применяемыми в банковской практике обычаями делового оборота", не противоречит Конституции Российской Федерации, поскольку в этой части его положения, закрепляющие требования к форме договора банковского вклада, по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования не препятствуют суду на основании анализа фактических обстоятельств конкретного дела признать требования к форме договора банковского вклада соблюденными, а договор - заключенным, если будет установлено, что прием от гражданина денежных средств для внесения во вклад подтверждается документами, которые были выданы ему банком (лицом, которое, исходя из обстановки заключения договора, воспринималось гражданином как действующее от имени банка) и в тексте которых отражен факт внесения соответствующих денежных средств, и что поведение гражданина являлось разумным и добросовестным.

В силу положений части 3 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации вступившее в законную силу решение суда общей юрисдикции по ранее рассмотренному гражданскому делу обязательно для арбитражного суда, рассматривающего дело, по вопросам об обстоятельствах, установленных решением суда общей юрисдикции и имеющих отношение к лицам, участвующим в деле.

В то же время, правовая оценка обстоятельств судом общей юрисдикции не может рассматриваться в качестве обстоятельства, имеющего преюдициальное значение для иного дела (определение Верховного Суда Российской Федерации от 14.06.2016 N 309-ЭС16-1553).

В данном случае суд первой инстанции дал надлежащую оценку доводам со ссылкой на определение Верховного Суда Российской Федерации от 28.04.2016 N 305-ЭС14-5119 и указал, что в отличие от данного случая с КБ "МастерБанк", заявитель являлся обычным гражданином, особенностей обслуживания VIP-клиентов не знал (недобросовестности и неразумности в действиях гражданина не усматривается), размер вклада значителен только для гражданина, но является обычным и не значительным при сравнении с вкладами VIP-клиентов (как в случае с КБ "Мастер-Банк").

Суд первой инстанции верно указал, что гражданско-правовые отношения (заявитель - банк) не прекращаются в результате хищения. При указанных обстоятельствах требования подлежат удовлетворению по основному долгу.

Отклоняя доводы апелляционной жалобы со ссылкой на ненадлежащее оформление кассовых документов, представленных заявителем, а также на то, что Кюрджиев А.Г. не проявил должную осмотрительность при заключении договора, суд апелляционной инстанции отмечает следующее.

Постановлением Президиума Краснодарского краевого суда от 06.02.2019 со ссылкой на правовой подход Верховного Суда Российской Федерации в рамках дела о привлечении Голодновой Л.И. к уголовной ответственности, указано, что вред, причиненный работником банка, должен нести его работодатель, то есть Банк "Первомайский" (ПАО). Следовательно, ненадлежащее оформление кассовых и иных документов Голодновой Л.И. не может являться обстоятельством, которое освобождает банк от возмещения вреда его вкладчикам.

Голоднова Л.И., преследуя цель хищения денежных средств путем обмана, в помещении своего служебного кабинета дополнительного офиса "Геленджикский", расположенного по адресу: г. Геленджик, ул. Островского, д. 7, лично изготовила заведомо подложный договор о банковском вкладе, без реального намерения его исполнения, создавая видимость принятия должником денежных средств заявителя и внесения их во вклад с повышенной процентной ставкой.

В результате последовательности спланированных и осуществленных противоправных действий, руководителем дополнительного офиса "Геленджикский" должника Голодновой Л.И. похищены обманным путем денежные средства, которыми она распорядилась по своему усмотрению и причинила заявителю материальный ущерб.

Суд апелляционной инстанции также отклоняет как необоснованные доводы жалобы Банка "Первомайский" (ПАО) в лице конкурсного управляющего государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" со ссылкой на незаключенность спорных договоров, поскольку в данном случае обстоятельства заключения соответствующих договоров, внесения денежных средств конкретным вкладчиком - Кюрджиева А.Г. и их получение работником банка, признанной потерпевшей по уголовному делу, установлены приговором Геленджикского городского суда Краснодарского края от 30.05.2018.

Приговором установлено, что в результате последовательности спланированных и осуществленных с корыстной целью противоправных действий, Голодновой Л.И. похищены обманным путем денежные средства, которыми она распорядилась по своему усмотрению и причинила заявителю материальный ущерб.

При этом суд общей юрисдикции в указанном выше приговоре Геленджикского городского суда Краснодарского края от 30.05.2018 непосредственно установил обстоятельства заключения в помещении банка работником банка Голодновой Л.И. спорных договоров о банковском вкладе, внесения денежных средств работникам банка конкретным вкладчиком - Кюрджиев А.Г., признан потерпевшим по уголовному делу, и их получение работником банка.

В соответствии с ч. 4 ст. 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации вступившие в законную силу приговор суда по уголовному делу, иные постановления суда по этому делу обязательны для арбитражного суда по вопросам о том, имели ли место определенные действия и совершены ли они определенным лицом.

Суд апелляционной инстанции оценивает как необоснованные доводы конкурсного управляющего банка о неверном расчете процентов, так как Кюрджиев А.Г. производит на сумму задолженности исходя из ставки 17,2% и 10,5% как за период действия договора о банковском вкладе, так и после его окончания. Со ссылкой на пункт 3.4 договора о банковском вкладе конкурсный управляющий указывает, что после окончания действия данного договора проценты подлежат начислению исходя из ставки "до востребования" - 0,01%.

В судебном заседании заявитель пояснил, что предъявленные к установлению проценты по рублевому договору считались за период с 29.01.2013 по 23.11.2018, по валютному договору с 09.11.2012 по 23.11.2018.

Согласно пункту 3.4 договоров банковского вклада в случае, когда вкладчик не требует возврата суммы вклада и процентов по нему до истечения срока договора, договор считается продленным на условиях вклада до востребования с уплатой процентов по ставке до востребования, действующей на момент окончания срока действия договора. При этом проценты на сумму вклада до востребования начисляются ежемесячно и выплачиваются вкладчику по его требованию по истечении каждого квартала отдельно от сумм суммы вклада, а невостребованные в этот срок проценты увеличивают сумму вклада, на которую начислялись проценты. При возврате вклада выплачиваются все начисленные к этому моменту проценты.

Согласно пункту 4.4 договоров банковского вклада изменения и дополнения в настоящий договор, а также изменения процентной ставки оформляется дополнительным соглашением сторон.

Согласно пункту 4.5 договоров настоящий договор действует до полного исполнения обязательств сторон.

Вместе с тем, из материалов дела следует, что Кюрджиев А.Г. своевременно, до окончания срока банковского вклада, обратился в Банк "Первомайский" (ПАО) с целью закрытия договора банковского вклада. Однако ему было отказано. Как установлено в рамках уголовного дела в отношении Голодновой Л.И. такой отказ является неправомерным, так как банк несет ответственность за неправомерные действия своего работника. В результате данного отказа Кюрджиев А.Г. против его воли был лишен возможности вернуть принадлежащие ей деньги и разместить их в качестве вклада в том же либо другом банке на условиях выплаты причитающихся ему процентов.

Следовательно, применение ставки "до востребования" в данном случае не является правомерным.

Фактические обстоятельства дела свидетельствуют о том, что Кюрджиев А.Г. своевременно востребовал вернуть ему денежные средства. При таких обстоятельствах, в целях соблюдения принципа защиты экономически слабой стороны правоотношений (постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 27.10.2015 N 28-П, определение Конституционного Суда Российской Федерации от 18.11.2004 N 371-О), суд апелляционной инстанции признает, что расчет процентов по ставке 17,2% и 10,5% годовых является правомерным как до окончания срока банковского вклада, так и после. Негативные последствия противоправных, преступных действий работников банка не могут быть возложены на потребителя.

Суд апелляционной инстанции отклоняет доводы апелляционной жалобы о нарушении Кюрджиев А.Г. предусмотренного пунктом 5 статьи 189.85 Закона срока на заявление возражений по результатам рассмотрения конкурсным управляющим требования кредитора. В рассматриваемом случае неправомерные действия Банка по отказу в компенсации вкладчикам украденных денежных средств привели к существенному нарушению их прав, длящемуся более шести лет.

Кроме того, суд апелляционной инстанции учитывает, что Кюрджиев А.Г. обращалась в банк с заявлением о расторжении договора банковского вклада от 23.07.2009 N 23.07.2009 и от 09.10.2012 N 00486-000111957/17.

При этом суд апелляционной инстанции отмечает, что отказ банка во включении требования Кюрджиева А.Г. в реестр со ссылкой его неосторожности и неосмотрительность при заключении договора о банковском вкладе, не может быть признан правомерным.

Учитывая, что вопрос о законности требований вкладчика к банку был предметом продолжительных судебных разбирательств в суде общей юрисдикции, конкурсный управляющий банком не мог не знать об обязанности компенсировать вкладчикам похищенные денежные средства.

Суд апелляционной инстанции также учитывает, что Кюрджиев А.Г. не является профессиональным участником в спорных правоотношениях, в свою очередь, банком допущены существенные нарушения прав и интересов потребителя, следовательно, суд признает расчет кредитора по ставке 17,2% и 10,5% годовых верным.

Аналогичные выводы относительно несения банком ответственности за действия сотрудника, а также продолжения применения ставки, установленной договором в связи с незаконным отказом банка возвратить денежные средства, изложены в постановлениях Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 12.03.2020 N Ф08-1326/2020 по делу N А32-52667/2018, от 12.03.2020 N Ф08- 1328/2020, от 16.07.2020 N Ф08-5248/2020 по делу N А32-52667/2018.

В своей апелляционной жалобе, управляющий ссылается на тот факт, что расчёт требований кредитора по договору N 00891-000111459/17 судом первой инстанции произведён неверно, расчёт произведён с 29.02.2012, а правильно с 29.01.2013 г.

Судом первой инстанции в судебном заседании была выявлена данная ошибка и сделан перерасчёт по указанному договору, сумма требований была уменьшена.

На стр.9 абз. 8 определения сказано, что в судебном заседании заявитель пояснил, что предъявленные к установлению проценты по рублевому договору считались за период с 29.01.2013 по 23.11.2018. по валютному договору с 09.11.2012 по 23.11.2018.

Так, согласно ошибочному расчёту заявителя сумма вклада по одному только договору N 00891-000111459/17 составила бы 8 200 006 рублей, в то время как после перерасчёта судом первой инстанции общая сумма по обоим договорам составила 7 279 466 рублей.

При указанных обстоятельствах суд первой инстанции удовлетворил требования в размере 4 271 507 руб. Требования в размере 3 007 959,68 руб., так как заявитель по ним не обращался к ранее, подлежат удовлетворению после завершения расчетов с кредиторами первой очереди должника, предъявившими свои требования в установленный срок. В удовлетворении остальной части требований суд отказл.

Принимая во внимание установленный приговором суда факт хищения денежных средств у вкладчиков, наличие ответственности Банка "Первомайский" за действия своих сотрудников, а также правовую позицию вышестоящей судебной инстанции, суд апелляционной инстанции не усматривает оснований для отмены определения Арбитражного суда Краснодарского края от 17.08.2020 по делу N А32-52667/2018.

В целом доводы апелляционной жалобы Банка "Первомайский" в лице конкурсного управляющего государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" направлены на переоценку выводов суда первой инстанции, поскольку, не опровергая выводов суда, они сводятся исключительно к несогласию с оценкой установленных обстоятельств по делу, что не может рассматриваться в качестве основания для отмены судебного акта.

Само по себе несогласие с выводами суда не является основанием для отмены судебного акта.

Согласно ч. 1, 6 ст. 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дела в порядке апелляционного производства арбитражный суд по имеющимся в деле и дополнительно представленным доказательствам повторно рассматривает дело, вне зависимости от доводов, содержащихся в апелляционной жалобе, арбитражный суд апелляционной инстанции проверяет, не нарушены ли судом первой инстанции нормы процессуального права, являющиеся в соответствии с частью 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основанием для отмены решения арбитражного суда первой инстанции.

Суд первой инстанции выполнил требования статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, полно, всесторонне исследовал и оценил представленные в деле доказательства и принял законный и обоснованный судебный акт.

Оснований для переоценки выводов и доказательств, которые при рассмотрении дела были исследованы и оценены судом первой инстанции с соблюдением требований статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не имеется.

При указанных обстоятельствах основания для отмены или изменения обжалуемого судебного акта отсутствуют.

Нарушений процессуальных норм, влекущих отмену оспариваемого акта (ч. 4 ст. 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), судом апелляционной инстанции не установлено.

С учетом изложенного, основания для удовлетворения апелляционной жалобы отсутствуют.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 258, 269 - 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Краснодарского края от 17.08.2020 по делу N А32-52667/2018 оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

В соответствии с частью 5 статьи 271, частью 1 статьи 266 и частью 2 статьи 176 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации постановление арбитражного суда апелляционной инстанции вступает в законную силу со дня его принятия.

Постановление может быть обжаловано в месячный срок в порядке, определенном статьей 188 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в Арбитражный суд Северо-Кавказского округа.

Председательствующий

Д.В. Николаев

Судьи

Д.В. Емельянов Н.В. Шимбарева