Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 15 декабря 2020 г. N 15АП-19023/20 по делу N А32-52667/2018

город Ростов-на-Дону

15 декабря 2020 г.

дело N А32-52667/2018

Резолютивная часть постановления объявлена 10 декабря 2020 года.

Полный текст постановления изготовлен 15 декабря 2020 года.

Пятнадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Шимбаревой Н.В.,

судей Николаева Д.В., Сурмаляна Г.А.,

при ведении протокола судебного заседания Синициной М.Г.,

при участии:

от Петровой Анны Викторовны: представитель Бойко Л.В. по доверенности от 27.02.2019;

от Банка "Первомайский" (ПАО) в лице конкурсного управляющего государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов": представитель Огурцов А.Х. по доверенности от 04.02.2019,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционные жалобы Петровой Анны Викторовны и Банка "Первомайский" (ПАО) в лице конкурсного управляющего государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов"

на определение Арбитражного суда Краснодарского края

от 22.10.2020 по делу N А32-52667/2018

по заявлению Петровой Анны Викторовны о включении в реестр требований кредиторов

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) Банка "Первомайский" (ПАО) (ИНН 2310050140, ОГРН 1022300001063),

УСТАНОВИЛ:

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) Банка "Первомайский" (ПАО) (далее - должник), Петрова Анна Викторовна обратилась в Арбитражный суд Краснодарского края с заявлением о включении требований в первую очередь реестра требований кредиторов должника в размере 4 967 332,26 руб. (с учетом страхового возмещения в размере 1 400 000 руб.).

Определением от 22.10.2020 разрешены разногласия. Требования о восстановлении в реестре обязательств Банка "Первомайский" выделены и переданы в Краснодарский краевой суд для направления его в суд общей юрисдикции, к подсудности которого он отнесен законом. Требования Петровой Анны Викторовны в размере 1 479 385,12 руб. задолженности включены в первую очередь реестра требований кредиторов Банка "Первомайский" (ПАО). В остальной части требований отказано.

Определение мотивировано тем, что наличие задолженности документально подтверждено, однако представленный расчет процентов неверен, поскольку отсутствуют доказательства обращения Петровой А.В. с требованием о возврате денежных средств в период действия договора банковского вклада, что послужило основанием для применения ставки до востребования. В части отказа во включении задолженности в размере 1 400 000 руб. судебная акт мотивирован тем, что указанная сумма подлежит выплате в ином порядке не за счет средств должника.

Петрова Анна Викторовна обжаловала определение суда первой инстанции в порядке, предусмотренном гл. 34 АПК РФ, и просила определение отменить в части отказа в удовлетворении заявленных требований.

Податель жалобы полагает, что суд первой инстанции ненадлежащим образом оценил представленные в дело доказательства, в частности, заявителем приобщено к материалам дела заявление с требованием о возврате денежных средств, что предоставляет право на сохранение процентной ставки, установленной договором.

Конкурсный управляющий Банка "Первомайский" (ПАО) - Государственная корпорация "Агентство по страхованию вкладов" обжаловал определение суда первой инстанции в порядке, предусмотренном гл. 34 АПК РФ, и просил определение отменить в части отказа в удовлетворении заявленных требований.

Апелляционная жалоба мотивирована тем, что заявителем в материалы дела не представлено ни одного платежного документа, опосредующего факт внесения денежных средств в кассу должника, отсутствует минимально установленный перечень доказательств наличия задолженности.

Законность и обоснованность принятого судебного акта проверяется Пятнадцатым арбитражным апелляционным судом в порядке, установленном главой 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Изучив материалы дела, оценив доводы апелляционных жалоб, выслушав представителей участвующих в деле лиц, арбитражный суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что апелляционные жалобы не подлежат удовлетворению по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела, Банк России (ИНН 7702235133, ОГРН 1037700013020) на основании статьи 189.61. Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) обратился в Арбитражный суд Краснодарского края с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом).

Определением суда от 24.12.2018 заявление принято к рассмотрению.

Решением Арбитражного суда Краснодарского края от 31.01.2019 (резолютивная часть от 28.01.2019) должник признан банкротом, конкурсным управляющим утверждена Государственная корпорация "Агентство по страхованию вкладов" (далее - управляющий).

Сообщение о введении процедуры опубликовано на официальном источнике (газета "КоммерсантЪ") от 09.02.2019 N 24, в ЕФРСБ - 09.02.2019.

11 декабря 2019 года в суд первой инстанции поступило заявление Петровой Анны Викторовны о разрешении разногласий с конкурсным управляющим посредством включения в первую очередь реестра требований кредиторов требований Петровой А.В. в размере 4 967 332,26 руб. (с учетом страхового возмещения в размере 1 400 000 руб.).

В обоснование своих требований заявитель указывает, что между Заявителем и должником в лице дополнительного офиса "Геленджикский" заключен договор о банковском вкладе от 29.10.2012 N 098-00003565/17 на сумму 2 430 000 руб. под 17,2% годовых на срок с 29.10.2012 по 29.10.2013.

В марте 2013 года супруг заявителя обратился в банк с целью возврата денежных средств, однако ему было отказано в получении вклада на том основании, что заключенный с банком договор отсутствовал в реестре договоров, а денежная сумма в кассу банка не поступала.

Поскольку банк не возвратил денежные средства по вкладу, Петрова А.В. обратилась к конкурсному управляющему должника - Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" с заявлением о включении задолженности в реестр требований кредиторов должника, однако конкурсный управляющий должника отказал вкладчику во включении его требования в реестр, о чем указал в сообщении от 21.12.2018.

Не согласившись с конкурсным управляющим, заявитель обратился в суд с настоящим заявлением и просил включить в реестр требований кредиторов банка задолженность в размере 4 967 332,26 руб. (с учетом страхового возмещения в размере 1 400 000 руб.), рассчитанных исходя из ставки 17,2% годовых.

Разрешая возникшие между заявителем и конкурсным управляющим банка разногласия по вопросу включения требований, суд первой инстанции исходил из следующего.

В силу статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным данным Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

В соответствии со статьей 60 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) в рамках дела о банкротстве рассматриваются заявления и ходатайства арбитражного управляющего, в том числе о разногласиях, возникших между ним и кредиторами.

В соответствии с пунктом 1 статьи 189.85 Закона о банкротстве кредиторы вправе предъявлять свои требования к кредитной организации в любой момент в ходе конкурсного производства, а также в порядке, установленном статьей 189.32 Закона о банкротстве, в период деятельности в кредитной организации временной администрации по управлению кредитной организацией. Указанные требования предъявляются конкурсному управляющему наряду с приложением вступивших в силу решений суда, арбитражного суда, определений о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решений третейского суда или иных судебных актов, а также подлинных документов либо их надлежащим образом заверенных копий, подтверждающих обоснованность этих требований.

В силу пункта 7 статьи 189.85 Закона о банкротстве требования кредиторов, по которым заявлены возражения, рассматриваются арбитражным судом в порядке, установленном статьей 60 названного Федерального закона. По результатам такого рассмотрения выносится определение арбитражного суда о включении или об отказе во включении указанных требований в реестр требований кредиторов. В определении арбитражного суда о включении таких требований в реестр требований кредиторов указываются размер и очередность удовлетворения этих требований. Определение арбитражного суда о включении или об отказе во включении требований кредиторов в реестр требований кредиторов подлежит немедленному исполнению и может быть обжаловано.

На основании пункта 10 статьи 189.85 Закона о банкротстве требование кредитора, предъявленное кредитной организации в период деятельности в ней временной администрации по управлению кредитной организацией и внесенное в реестр требований кредиторов в порядке, установленном статьей 189.32 Закона о банкротстве, считается установленным в размере, составе и очередности удовлетворения, которые определены временной администрацией по управлению кредитной организацией, если в течение шестидесяти рабочих дней со дня опубликования сообщения о признании кредитной организации банкротом и об открытии конкурсного производства конкурсный управляющий с учетом положений подпункта 1 пункта 3 настоящей статьи не направит кредитору уведомление о полном или частичном исключении указанного требования из реестра требований кредиторов.

Разногласия между конкурсным управляющим и заявителем заключаются в том, что управляющим отказано заявителю в удовлетворении заявления о включении в реестр требований кредиторов должника.

Из заявления следует, что 29 октября 2012 года между Петровой Анной Викторовной и ПАО Банк "Первомайский" в лице дополнительного офиса "Геленджикский" заключен договор о банковском вкладе N 098-00003565\17, согласно которому вкладчик вносит для зачисления во вклад, а банк принимает денежные средства в сумме 2 430 000 руб. на срок с 29.10.2012 по 29.10.2013 с уплатой процентов на сумму вклада в размере 17,2% годовых. Датой заключения договора является дата взноса денежных средств во вклад.

Конкурсный управляющий в апелляционной жалобе указывает, что факт внесения денежных средств не подтверждается первичными документами, не представлены приходный кассовый ордер либо иные платежные документы.

Ввиду отсутствия квитанций к приходным кассовым ордерам, а также иных документов, подтверждающих внесение денежных средств в кассу должника, учитывая сведения, суд апелляционной инстанции полагает необходимым учитывать выводы суда при вынесении приговора в отношении Голодновой Л.И.

Так, в материалы дела представлен приговор Геленджикского городского суда Краснодарского края от 30.05.2018 по делу N 1-1/18 в отношении Голодновой Л.И.

Исследовав указанный приговор от 30.05.2018 по делу N 1-1/18, суд апелляционной инстанции установил, что договор N 098-00003565\17 от 29.10.2012 является перезаключенным. В 2008-2009 гг. между Петровой А.В. и должником в лице дополнительного офиса "Геленджикский" заключен договор банковского вклада. 28.10.2011 заключенные ранее договоры пролонгированы посредством заключения нового договора банковского вклада с повышенной процентной ставкой.

Согласно новому договору о банковском вкладе "Индивидуальный" N 098-00003219\17 от 28.10.2011 вкладчик Петрова А.В. внесла во вклад денежные средства в размере 2 073 378 руб. на срок с 28.10.2011 по 28.10.2012 с уплатой 17,2% годовых. Денежные средства по данному договору вклада считаются внесенными за счет внесения 1 500 000 руб. и начисленных и капитализированных на указанную сумму процентов в размере 573 378 руб.

В последующем, 29.10.2012 указанными лицами заключен новый договор, также опосредующий пролонгацию ранее заключенных договоров. Согласно договору о банковском вкладе N 098-00003565\17 от 29.10.2012 вкладчик внес во вклад 2 430 000 руб. на срок с 29.10.2012 по 29.10.2013 с уплатой 17,2% годовых. Денежные средств образованы посредством внесения 1 500 000 руб. и начисленных и капитализированных 930 000 руб.

Соответственно, в рамках уголовного дела, проанализировав первичные документы должника, суд установил, что факт внесения денежных средств по указанным договорам банковского вклада имел место в 2008-2009 гг., в связи с чем при последующем заключении новых договоров отсутствовало снятие и повторное внесение денежных средств, сумма вклада сохранялась в кассе должника.

Согласно ст. 71 АПК РФ арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном исследовании имеющихся в деле доказательств. Арбитражный суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

Оценив по собственному убеждению представленные доказательства, суд апелляционной инстанции полагает, что в материалах дела не имеется каких либо дополнительных сведений - книжки оформленной к вкладу, предыдущих пояснений Петровой, данных при рассмотрении дела в СОЮ - которые бы косвенно подтверждали возможное снятие накопленных процентов.

При этом, с учетом того, что Петрова относится к группе физических лиц, пострадавших от преступных действий сотрудника банка, суд считает возможным руководствоваться приговором в части указания на то, что денежные средств по обязательствам Петровой образованы посредством внесения 1 500 000 руб. и начисленных и капитализированных 930 000 руб.

С учетом изложенного, судебная коллегия приходит к выводу о том, что наличие задолженности документально подтверждено представленными в материалы дела доказательствами.

Возражая против установления требований Петровой, конкурсный управляющий также указывает на то, что форма договора не соответствует установленной типовой форме ПАО Банк "Первомайский".

Между тем, в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 27.10.2015 N 28-П "По делу о проверке конституционности пункта 1 статьи 836 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан И.С. Билера, П.А. Гурьянова, Н.А. Гурьяновой, С.И. Каминской, А.М. Савенкова, Л.И. Савенковой и И.П. Степанюгиной" указано следующее.

Исходя из того, что пункт 1 статьи 836 Гражданского кодекса Российской Федерации допускает подтверждение соблюдения письменной формы договора банковского вклада выданным банком вкладчику документом, отвечающим требованиям, установленным банковскими правилами и применяемыми в банковской практике обычаями делового оборота, т.е. перечень документов, которые могут удостоверять факт заключения договора банковского вклада, не является исчерпывающим, внесение денежных средств на счет банка гражданином-вкладчиком, действующим при заключении договора банковского вклада разумно и добросовестно, может доказываться любыми выданными ему банком документами.

Суд первой инстанции верно отметил, что ответственность за несоблюдения требований к форме договора банковского вклада и процедуры его заключения, возлагается на банк, поскольку как составление проекта такого договора, так и оформление принятия денежных средств от гражданина во вклад осуществляются именно банком, который, будучи коммерческой организацией, самостоятельно, на свой риск занимается предпринимательской деятельностью, направленной на систематическое получение прибыли (абзац третий пункта 1 статьи 2 и статья 50 Гражданского кодекса Российской Федерации), обладает специальной правоспособностью и является - в отличие от гражданина-вкладчика, не знакомого с банковскими правилами и обычаями делового оборота - профессионалом в банковской сфере, требующей специальных познаний.

В частности, если из обстоятельств дела следует, что договор банковского вклада, одной из сторон которого является гражданин, был заключен от имени банка неуполномоченным лицом, необходимо учитывать, что для гражданина, проявляющего при заключении договора необходимые разумность и добросовестность, соответствующее полномочие представителя может явствовать из обстановки, в которой он действует (абзац второй пункта 1 статьи 182 Гражданского кодекса Российской Федерации). Например, когда договор оформляется в кабинете руководителя подразделения банка, то у гражданина имеются основания полагать, что лицо, заключающее этот договор от имени банка, наделено соответствующими полномочиями. Подобная ситуация имеет место и в случае, когда договор банковского вклада заключается уполномоченным работником банка, но вопреки интересам своего работодателя, т.е. без зачисления на счет по вкладу поступившей от гражданина-вкладчика денежной суммы, притом что для самого гражданина из сложившейся обстановки определенно явствует, что этот работник действует от имени и в интересах банка.

Соответственно, суды, которые при рассмотрении споров между гражданами и кредитными организациями по поводу банковских вкладов самостоятельно осуществляют гражданско-правовую квалификацию отношений сторон, в том числе определяют, могут ли эти правоотношения считаться установленными, какова их природа, юридические факты, их порождающие, должны учитывать различный уровень профессионализма сторон в данной сфере правоотношений, отсутствие у присоединившейся стороны - гражданина реальной возможности настаивать на изменении формы договора и на проверке полномочий лица, действующего от имени банка, и т.д.

Определяя пределы осуществления гражданских прав, статья 10 Гражданского кодекса Российской Федерации устанавливает, что добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются (пункт 5). Разъясняя это законоположение, Верховный Суд Российской Федерации указал, что при оценке действий сторон как добросовестных или недобросовестных судам следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации (пункт 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

С учетом неоднократно выраженной Конституционным Судом Российской Федерации позиции, согласно которой суды при рассмотрении дел обязаны исследовать по существу фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы, поскольку иное приводило бы к тому, что право на судебную защиту, закрепленное статьей 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации, оказывалось бы существенно ущемленным, это означает, что суд не вправе квалифицировать, руководствуясь пунктом 2 статьи 836 Гражданского кодекса Российской Федерации во взаимосвязи с его статьей 166, как ничтожный или незаключенный договор банковского вклада с гражданином на том лишь основании, что он заключен неуполномоченным работником банка и в банке отсутствуют сведения о вкладе (об открытии вкладчику счета для принятия вклада и начисления на него процентов, а также о зачислении на данный счет денежных средств), в тех случаях, когда - принимая во внимание особенности договора банковского вклада с гражданином как публичного договора и договора присоединения - разумность и добросовестность действий вкладчика (в том числе применительно к оценке предлагаемых условий банковского вклада) при заключении договора и передаче денег неуполномоченному работнику банка не опровергнуты. В таких случаях бремя негативных последствий должен нести банк, в частности создавший условия для неправомерного поведения своего работника или предоставивший неуправомоченному лицу, несмотря на повышенные требования к экономической безопасности банковской деятельности, доступ в служебные помещения банка, не осуществивший должный контроль за действиями своих работников или наделивший полномочиями лицо, которое воспользовалось положением работника банка в личных целях, без надлежащей проверки.

Действия банков, работники которых принимали у вкладчиков дополнительные денежные суммы для внесения во вклад (со ссылкой на подписанный договор) и выдавали денежные суммы в качестве процентов по вкладу, в силу статьи 402 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которой действия работников должника по исполнению его обязательства считаются действиями должника, должны расцениваться с учетом предписаний пункта 5 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации устанавливающего, что заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действовало недобросовестно, в частности если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки. Приведенное правило, по сути, лишь нормативно подтверждает необходимость добросовестного поведения участников регулируемых гражданским правом отношений (в том числе возникших до его формальной имплементации в текст Гражданского кодекса Российской Федерации), которое должно отвечать критерию определенности, однозначности и точности.

При этом на гражданина-вкладчика, не обладающего профессиональными знаниями в сфере банковской деятельности и не имеющего реальной возможности изменить содержание предлагаемого от имени банка набора документов, необходимых для заключения данного договора, возлагается лишь обязанность проявить обычную в таких условиях осмотрительность при совершении соответствующих действий (заключить договор в здании банка, передать денежные суммы работникам банка, получить в подтверждение совершения операции, опосредующей их передачу, удостоверяющий этот факт документ). Поэтому с точки зрения конституционных гарантий равенства, справедливости и обеспечения эффективной судебной защиты необходимо исходить из того, что гражданин-вкладчик, учитывая обстановку, в которой действовали работники банка, имел все основания считать, что полученные им в банке документы, в которых указывается на факт внесения им денежных сумм, подтверждают заключение договора банковского вклада и одновременно удостоверяют факт внесения им вклада. Иное 10 означало бы существенное нарушение прав граждан-вкладчиков как добросовестных и разумных участников гражданского оборота.

Таким образом, пункт 1 статьи 836 Гражданского кодекса Российской Федерации в части, позволяющей подтверждать соблюдение письменной формы договора "иным выданным банком вкладчику документом, отвечающим требованиям, предусмотренным для таких документов законом, установленными в соответствии с ним банковскими правилами и применяемыми в банковской практике обычаями делового оборота", не противоречит Конституции Российской Федерации, поскольку в этой части его положения, закрепляющие требования к форме договора банковского вклада, по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования не препятствуют суду на основании анализа фактических обстоятельств конкретного дела признать требования к форме договора банковского вклада соблюденными, а договор - заключенным, если будет установлено, что прием от гражданина денежных средств для внесения во вклад подтверждается документами, которые были выданы ему банком (лицом, которое, исходя из обстановки заключения договора, воспринималось гражданином как действующее от имени банка) и в тексте которых отражен факт внесения соответствующих денежных средств, и что поведение гражданина являлось разумным и добросовестным.

В силу положений части 3 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации вступившее в законную силу решение суда общей юрисдикции по ранее рассмотренному гражданскому делу обязательно для арбитражного суда, рассматривающего дело, по вопросам об обстоятельствах, установленных решением суда общей юрисдикции и имеющих отношение к лицам, участвующим в деле.

В то же время, правовая оценка обстоятельств судом общей юрисдикции не может рассматриваться в качестве обстоятельства, имеющего преюдициальное значение для иного дела (определение Верховного Суда Российской Федерации от 14.06.2016 N 309-ЭС16-1553).

Суд первой инстанции дал надлежащую оценку доводам со ссылкой на определение Верховного Суда Российской Федерации от 28.04.2016 N 305-ЭС14- 5119 и указал, что в отличии от данного случая с КБ "МастерБанк", заявитель являлся обычным гражданином, особенностей обслуживания VIP-клиентов не знал (недобросовестности и неразумности в действиях гражданина не усматривается), размер вклада значителен только для гражданина, но является обычным и не значительным при сравнении с вкладами VIP-клиентов (как в случае с КБ "Мастер-Банк").

Суд первой инстанции верно указал, что гражданско-правовые отношения (заявитель - банк) не прекращаются в результате хищения. При указанных обстоятельствах требования подлежат удовлетворению по основному долгу. Требования по процентам, так как заявитель по ним не обращался к конкурсному управляющему, подлежат удовлетворению после завершения расчетов с кредиторами первой очереди должника, предъявившими свои требования в установленный срок.

Суд апелляционной инстанции отклоняет при этом доводы конкурсного управляющего о том, что указанная позиция не может быть применена в отношении Петровой А.В., поскольку в материалы дела представлены доказательства того, что Петрова А.В. признана, как и другие вкладчики, потерпевшим.

При указанных обстоятельствах требования Петровой А.В. являются обоснованными.

В апелляционной жалобе заявитель возражает относительно установления процентов "до востребования", указывая на то, что применению подлежит процентная ставка в размере 17,2% годовых, установленная договором, поскольку заявителем предпринимались меры по получению денежных средств в период действия договора.

Согласно пункту 3.1. договора о банковском вкладе, заключенного между заявителем и банком, проценты на сумму вклада начисляются со дня, следующего за днем его поступления в банк, по день исполнения обязательств по договору.

Согласно пункту 3.4. договора о банковском вкладе, в случае если вкладчик не требует возврата суммы вклада и процентов по нему по истечении срока договора, договор считается продленным на условиях вклада до востребования с уплатой процентов по ставке до востребования.

Таким образом, условия вклада до востребования с уплатой процентов по ставке до востребования применяются лишь тогда, когда вкладчик не требует возврата суммы вклада и процентов по нему по истечении срока договора.

Из материалов дела следует, что обязательства по договору банком не исполнены по настоящее время.

Однако заявителем не представлено надлежащих доказательств обращения в банк с заявлением о возврате денежных средств в период действия договора.

Представленное в суд заявление от 23.03.2013 обращено в банк от имени Николаева Д.Л., а не от Петровой А.В. Заявитель лично в банк не обращался. Доверенности выданной Николаеву суду не представлено.

Ссылаясь на то, что заявление от 23.03.2013 является надлежащим доказательств обращения с требованием о возврате денежных средств, заявитель не учитывает, что лицо может открыть счет в пользу иного лица, однако для требования о возврате "уже не своих средств" и распоряжения ими, оно должно иметь полномочия, например доверенность.

Таким образом, подлежит применению процентная ставка "до востребования" (0,01%).

Судом первой инстанции при расчете суммы процентов использован депозитный калькулятор http://fincalculator.ru, согласно которому за период действия договора на сумму 2 430 000 руб. за период с 29.10.2012 по 29.10.2013 начислены проценты по ставке 17,2 в размере 446 590,30 руб., а за период с 29.10.2013 по 23.11.2018 проценты начислены по ставке 0,01% на сумму 2 794,82 руб., итого за период с 29.10.2012 по 23.11.2018 на общую сумму 449 385,12 руб.

Поскольку денежные средства в размере 1 400 000 руб. подлежат погашению ГК АСВ и не могут быть возложены на должника, то требования заявителя обоснованно признаны подлежащими удовлетворению в размере 1 479 385,12 руб.

Суд первой инстанции выполнил требования статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, полно, всесторонне исследовал и оценил представленные в деле доказательства и принял законный и обоснованный судебный акт.

Нарушений процессуальных норм, влекущих отмену оспариваемого акта (ч. 4 ст. 270 АПК РФ), судом апелляционной инстанции не установлено, основания для удовлетворения жалоб отсутствуют.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 258, 269 - 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Краснодарского края от 22.10.2020 по делу N А32-52667/2018 оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.

В соответствии с частью 5 статьи 271, частью 1 статьи 266 и частью 2 статьи 176 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации постановление арбитражного суда апелляционной инстанции вступает в законную силу со дня его принятия.

Постановление может быть обжаловано в месячный срок в порядке, определенном статьей 188 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в Арбитражный суд Северо-Кавказского округа.

Председательствующий

Н.В. Шимбарева

Судьи

Д.В. Николаев Г.А. Сурмалян