Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 7 октября 2021 г. N 13АП-29594/21 по делу N А56-81401/2019

г. Санкт-Петербург

07 октября 2021 г.

Дело N А56-81401/2019/

Резолютивная часть постановления объявлена 05 октября 2021 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 07 октября 2021 года.

Тринадцатый арбитражный апелляционный суд

в составе:

председательствующего И.В. Сотова

судей Н.А. Морозовой, И.Ю. Тойвонена

при ведении протокола судебного заседания секретарем В.С. Смирновой

при участии:

представитель конкурсного управляющего С.М. Шишков по доверенности от 15.03.2021 г.

представитель ПАО "Сбербанк России" Овечкина А.В. по доверенности от 13.02.2020 г.

представитель Банка ВТБ (ПАО) Кузнецова К.В. по доверенности от 12.10.2020 г. (после перерыва - посредством использования сервиса "онлайн-заседание")

представитель ООО "Диалкон Технолоджи" Шмидт Е.А. по доверенности от 24.11.2020 г.

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционные жалобы (регистрационный номер 13АП-29594/2021, 13АП-29595/2021) Банка ВТБ (ПАО) и конкурсного управляющего АО НПП "Биотехпрогресс" А.И. Гурова на определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 07.08.2021 г. по делу N А56-81401/2019/сд.11, принятое по заявлению конкурсного управляющего А.И. Гурова

о признании недействительными сделками договоров, дополнительных соглашений

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) АО НПП "Биотехпрогресс" (ИНН 4708000799, ОГРН 1024701483971)

ответчик: ПАО "Сбербанк России"

УСТАНОВИЛ:

Определением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области (далее - арбитражный суд) от 08.11.2019 г. (резолютивная часть объявлена 31.10.2019 г.), вынесенным по заявлению (принято к производству суда определением от 19.07.2019 г.) кредитора - публичного акционерного общества "Сбербанк России" (далее - кредитор, Банк), в отношении акционерного общества Научно-производственное предприятие "Биотехпрогресс" (далее - должник, Общество) введена процедура банкротства - наблюдение, временным управляющим должником утвержден Гуров Александр Игоревич, сведения о чем опубликованы в газете "Коммерсантъ" N 216 от 23.11.2019 г., а решением от 11.03.2020 г. (резолютивная часть от 03.03.2020 г.) должник признан несостоятельным (банкротом), в отношении него введена процедура банкротства - конкурсное производство, конкурсным управляющим также утвержден А.И. Гуров (далее - управляющий), сведения о чем опубликованы в газете "Коммерсантъ" N 46 от 14.03.2020 г.

В ходе последней процедуры, а именно - 29.01.2021 г. - конкурсный управляющий (далее также - заявитель) обратился в арбитражный суд с заявлением о признании недействительными следующих сделок, заключенных между Банком (далее также - ответчик) и должником:

- договоры залога ценных бумаг N 3-ЦБ-3 от 19.03.2019, N 6-ЦБ-3 от 19.03.2019, N 7-ЦБ-3 от 19.03.2019, N 7915-1-100517-ЦБ-З от 19.03.2019, 7915-1-101217-ЦБ-З от 19.03.2019 г.;

- договоры залога имущественных прав N 7-ЗИП-1 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-2 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-3 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-4 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-5 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-6 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-7 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-8 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-9 от 19.03.2019, N 7- ЗИП-10 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-11 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-12 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-13 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-14 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-15 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-16 от 19.03.2019, N 7- ЗИП-17 от 19.03.2019, N 7-ЗИГ1-18 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-19 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-20 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-21 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-22 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-23 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-24 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-25 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-26 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-1 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-2 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-З от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-4 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-5 от 19.03.2019, N 7915- 1-101417-ЗИП-6 от 19.03.2019, N 7915-1- 101417-ЗИП-7 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-8 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-9 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-10 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-11 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-12 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-13 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-14 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-15 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-16 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-17 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-18 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-19 от 19.03.2019, N 7915-1-101417- ЗИП-20 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-21 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-22 от 19.03.2019, N7915-1-101417-ЗИП-23 от 19.03.2019, N7915-1-101417-ЗИП-24 от 19.03.2019, N7915-1-101417-ЗИП-25 от 19.03.2019, N7915-1-101417-ЗИП-26 от 19.03.2019 г.;

- договоры залога прав по договору залогового счета (в валюте Российской Федерации) N 7915-1-101417-ЗС от 16.05.2019 г.;

- дополнительных соглашений к вышеперечисленным договорам.

Однако, определением суда от 07.08.2021 г. в удовлетворении заявленных требований отказано.

Данное определение обжаловано в апелляционном порядке управляющим и кредитором Банком ВТБ (ПАО); в жалобах ее податели просят определение отменить, заявленные требования удовлетворить в полном объеме, мотивируя жалобу тем, что вопреки мнению суда первой инстанции, состав пункта 3 статьи 61.3 федерального закона от 26.10.2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) с учетом соответствующих разъяснений, содержащихся в пункте 12 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23.12.2010 г. N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - постановление N 63), а равно как и поддержанной в приведенной апеллянтами судебной практики, применительно к сделкам, указанным в абзацах 2 и 3 пункта 1 этой статьи, является формальным и не требует доказывания недобросовестности кредитора (ответчика), а именно - его осведомленности о наличии у должника на момент совершения сделки признаков несостоятельности (банкротства), что и относится к оспариваемым по настоящему спору сделкам - залога в обеспечение обязательств Общества перед Банком, возникшим ранее (при том, что, как ссылается Банк ВТБ (ПАО), соглашение между сторонами сделки о пролонгации сроков возврата кредитных средств не свидетельствует о возникновении нового обязательства (новации)).

Кроме того, управляющий в своей жалобе ссылается на недобросовестность ответчика, заключившего спорные договоры при наличии просроченных обязательств, в т.ч. перед самим Банком и в преддверии банкротства Общества (признаков у него как неплатежеспособности, так и недостаточности имущества), что следует из факта блокировки счета должника в банке ПАО "ОФК Банк" (в связи с отзывом лицензии у последнего) с суммой денежных средств на нем более 1,8 млрд. руб. (авансовых платежей по госконтракту), наличия неисполненных денежных обязательств перед иными кредиторами, расторжения в июле 2018 г. указанного госконтракта с возникновением в этой связи у должника в августе этого же года обязанности возвратить соответствующий аванс, а равно и проведенного временным управляющим финансового анализа состояния должника.

Ввиду этого заявитель также оспаривает правомерность позиции Банка, о том, что о благополучном состоянии должника ему стало известно из бухгалтерской отчетности должника за 2018 г. (по состоянию на 31 декабря этого года), поскольку эта отчетность была сформирована только 01.04.2019 г., т.е. уже позже заключения большинства оспариваемых сделок, при том, что, как ссылается управляющий, им, а также иным кредитором - ООО "Диалкон Технолоджи" были представлены достаточные доказательства осведомленности ответчика о реальном финансовом состоянии Общества (в силу неоднократных просрочках с его стороны перед Банком, последующего обращения самого ответчика с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом), наличия соответствующей информации в средствах массовой информации и т.д.).

В заседании апелляционного суда управляющий и кредиторы: Банк ВТБ (ПАО) и ООО "Диалкон Технолоджи" - поддержали доводы жалоб (в т.ч. последний - по мотивам, изложенным в представленном отзыве); ответчик возражал против их удовлетворения, также по мотивам, изложенном в соответствующем отзыве.

Проверив законность и обоснованность обжалуемого определения в порядке, предусмотренном статьями 223, 266, 268 и 272 Арбитражного процессуального кодекса РФ, апелляционный суд пришел к следующим выводам:

В соответствии со статьей 32 Закона о банкротстве и частью 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным данным Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Как сослался управляющий в обоснование оспаривания рассматриваемых договоров залога, они заключены в обеспечение исполнения обязательств Общества по заключенным в 2015-2017 г.г. между ним и Банком генеральным соглашениям об открытии возобновляемого мультивалютного лимита и договорам об открытии возобновляемой кредитной линии, а в качестве правового обоснование своих требований управляющий сослался на положения статьи 61.3 Закона о банкротстве, полагая, что совершение оспариваемых сделок повлекло за собой оказание предпочтения одному из кредиторов перед другими кредиторами, а также на тот факт, что сделка направлена на обеспечение обязательства должника или третьего лица перед отдельным кредитором, возникшего до совершения оспариваемой сделки, и на осведомленность ответчика о наличии признаков неплатежеспособности должника.

Представитель же Банка указал, что на даты совершения оспариваемых сделок у Общества отсутствовали признаки несостоятельности (банкротства), финансовое состояние общества было хорошим, размер активов Общества (13,6 млрд.руб.) превышал размер имеющихся у него обязательств и был достаточным, чтобы погасить как обязательства перед ПАО Сбербанк (2,4 млрд.руб.),так и все, имеющиеся у должника на тот момент обязательства (8,2 млрд.руб.), что подтверждается представленной в материалы дела бухгалтерской отчетностью за 3-й квартал 2018 г., 2018 г. и 1-й квартал 2019 г., которую Банк анализировал при заключении сделок с должником в соответствии с Положением от 28.06.2017 г. N 590-П, утвержденным ЦБ РФ, и достоверность которой не опровергнута; также Банк полагал, что хорошее финансовое состояние должника установлено в постановлении Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 28.12.2020 г. по спору N А56-81401/2019/тр.81, сторонами по которому выступали те же лица, которые участвуют в настоящем обособленном споре, поэтому данный судебный акт носит преюдициальный характер для рассмотрения настоящего спора, как ссылается Банк и на то, что принятие обеспечения по обязательствам должника является обычной банковской практикой, поскольку целью принятия данного обеспечения являлось обеспечение возврата выданных Банком денежных средств, а заключение оспариваемых сделок производилось с целью соблюдения требований о соблюдении нормативов, устанавливаемых ЦБ РФ, отмечая, кроме того, что в оспариваемых сделках отсутствует признак предпочтительности, так как их заключение было обусловлено реструктуризацией имеющейся у должника перед Банком задолженности (изменением существенных условий, касающихся сроков возврата задолженности), соответственно, оспариваемые обеспечительные договоры были заключены одновременно с заключением дополнительных соглашений к кредитным договорам и генеральным соглашениям о предоставлении аккредитивов и обеспечивали исполнение обязательств Общества по данным договорам в уже измененном виде, а не на первоначально установленных данными договорами, что исключает формальный критерий сделки, указанный в абзаце 2 пункт 1 статьи 61.3 Закона о банкротстве; кроме того, в обеспечение возврата задолженности Общества (2,4 млрд.руб.) перед Банком принят залог на сумму гораздо меньшую (1,4 млрд.руб.), что свидетельствует о том, что обязательства Должника перед Банком не были обеспечены в полном объеме.

Согласно положениям статьи 61.1 Закона о банкротстве, сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в настоящем Федеральном законе; в силу пункта 1 статьи 61.8 этого Закона заявление об оспаривании сделки должника подается в арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве должника, и подлежит рассмотрению в деле о банкротстве должника; в пункте 1 статьи 61.9 Закона о банкротстве установлено, что заявление об оспаривании сделки должника может быть подано в арбитражный суд внешним управляющим или конкурсным управляющим от имени должника по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, а как установлено пунктом 3 статьи 61.1. Закона о банкротстве, правила главы III.1 названного Закона могут применяться к оспариванию действий, направленных на исполнение обязательств и обязанностей, возникающих в соответствии с гражданским, трудовым, семейным законодательством, законодательством о налогах и сборах, таможенным законодательством Таможенного союза и (или) законодательством Российской Федерации о таможенном деле, процессуальным законодательством Российской Федерации и другими отраслями законодательства Российской Федерации, при том, что, как разъяснено в пункте 1 постановления N 63, по правилам этой главы Закона о банкротстве могут, в частности, оспариваться: действия, являющиеся исполнением гражданско-правовых обязательств (в том числе наличный или безналичный платеж должником денежного долга кредитору, передача должником иного имущества в собственность кредитора), или иные действия, направленные на прекращение обязательств (заявление о зачете, соглашение о новации, предоставление отступного и т.п.).

Также как установлено пунктом 1 статьи 61.3 Закона о банкротстве, сделка, совершенная должником в отношении отдельного кредитора или иного лица, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка влечет или может повлечь за собой оказание предпочтения одному из кредиторов перед другими кредиторами в отношении удовлетворения требований, в частности при наличии одного из следующих условий:

- сделка направлена на обеспечение исполнения обязательства должника или третьего лица перед отдельным кредитором, возникшего до совершения оспариваемой сделки;

- сделка привела или может привести к изменению очередности удовлетворения требований кредитора по обязательствам, возникшим до совершения оспариваемой сделки;

- сделка привела или может привести к удовлетворению требований, срок исполнения которых к моменту совершения сделки не наступил, одних кредиторов при наличии не исполненных в установленный срок обязательств перед другими кредиторами;

- сделка привела к тому, что отдельному кредитору оказано или может быть оказано большее предпочтение в отношении удовлетворения требований, существовавших до совершения оспариваемой сделки, чем было бы оказано в случае расчетов с кредиторами в порядке очередности в соответствии с законодательством Российской Федерации о несостоятельности (банкротстве).

Кроме того, согласно пункту 3 статьи данной статьи, сделка, указанная в ее пункте 1 и совершенная должником в течение шести месяцев до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом, может быть признана арбитражным судом недействительной, если в наличии имеются условия, предусмотренные абзацами вторым и третьим пункта 1 настоящей статьи, или если установлено, что кредитору или иному лицу, в отношении которого совершена такая сделка, было известно о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества либо об обстоятельствах, которые позволяют сделать вывод о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества.

При этом, в соответствии с положениями статьи 2 Закона о банкротстве, неплатежеспособность - прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств, при том, что недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное, а в соответствии с пунктом 12.2 постановления N 63, наличие у юридического лица статуса кредитной организации, не может рассматриваться как единственное и достаточное обоснование того, что оно знало или должно была знать о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника (пункт 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве), а в этой связи оспаривающее сделку лицо должно представить конкретные доказательства недобросовестности кредитной организации.

В данном случае, руководствуясь указанными нормами и разъяснениями, суд первой инстанции пришел к выводу, что на момент совершения должником оспариваемых сделок, ответчик не мог знать о том, что у Общества были признаки неплатежеспособности или недостаточности имущества, исходя в этой связи из данных ответчиком пояснений, согласно которым (данным бухгалтерской отчетности должника за 2018 г.), стоимость его чистых активов на начало отчетного года составила 2 055 486 000 руб., на конец 2018 года - 2 733 223 000 руб.; показатели бухгалтерского баланса за 2018 г. больше показателей бухгалтерского баланса за 2017 г.; валюта баланса на 31.12.2018 г. составляет 13207 940 000 руб., что больше аналогичного показателя на 31.12.2017 г. на 2921936 000 руб.; выручка должника в 2018 г. от продажи продукции, работ, услуг, по сравнению с 2017 г. выросла на 308 009 000 руб. (в 2018 г. составила 3437746000 руб., а в 2017 - 3 129 737 000 руб.); прочие оборотные активы в 2018 г. увеличились на 856 734 000 руб.; размер активов общества (13,6 млрд.руб.), превышал размер имеющихся у него обязательств и был достаточным, чтобы погасить как обязательства перед Банком (2,4 млрд.руб.), так и все, имеющиеся у общества на тот момент обязательства (8,2 млрд.руб.).

Также суд отметил, что об осведомленности кредитора (ответчика) о неплатежеспособности должника не может свидетельствовать наличие задолженности и исполнительного производства в отношении Общества перед данным кредитором, равно как и наличие на момент совершения оспариваемых сделок задолженности перед иными кредиторами, которая впоследствии была подтверждена судебными актами, вступившими в силу уже после совершения оспариваемых сделок (указанная позиция изложена в определение Верховного Суда РФ от 23.01.2020 г. N 306-ЭС19-14691), как сослался суд и на правовую позицию, содержащуюся в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23.03.2013 N 18245/12 и определении Верховного Суда РФ от 25.01.2016 г. N 310-ЭС15-12396, в соответствии с которой недопустимо отождествлять неплатежеспособность с неоплатой конкретного долга отдельному кредитору.

Равным образом, суд принял доводы ответчика о том, что в оспариваемых сделках отсутствует признак предпочтительности, предусмотренный пунктом 1 статьи 61.3 Закона о банкротстве, поскольку их заключение было обусловлено реструктуризацией имеющейся у должника перед Банком задолженности (изменением существенных условий, касающихся сроков возврата задолженности), а оспариваемые обеспечительные договоры были заключены одновременно с заключением дополнительных соглашений к кредитным договорам и генеральным соглашениям о предоставлении аккредитивов и обеспечивали исполнение обязательств должника по данным договорам в уже измененном виде, а не на первоначально установленных данными договорами, что исключает формальный критерий сделки, указанный в абзацем 2 пункта 1 ст.61.3 Закона о банкротстве, а кроме того, в обеспечение возврата задолженности Общества (2,4 млрд.руб.) перед Банком принят залог на сумму гораздо меньшую (1,4 млрд.руб.), что свидетельствует о том, что обязательства Общества перед Банком не были обеспечены в полном объеме и предпочтительность удовлетворения требований Банка перед иными кредиторами не доказана, при том, что в пункте 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.12.2020 г. N 45 "О некоторых вопросах разрешения споров о поручительстве" со ссылкой на статью 421 Гражданского кодекса РФ указано, что поручительство может быть дано и после наступления просрочки по основному обязательству, т.е. законодатель не усматривает в этом обстоятельстве порочности сделки, с учетом того, что финансовое состояние должника на дату заключения сделки по данным бухгалтерского учета было устойчивым и отсутствовали признаки неплатежеспособности или недостаточности имущества для удовлетворения требований кредиторов, как, по мнению суда, отсутствуют доказательства для признания оспариваемых сделок недействительными и по основаниям, предусмотренным статьи 10 Гражданского кодекса РФ.

Однако апелляционный суд не может согласиться с изложенными выводами, как, в частности, противоречащими буквальному содержанию (толкованию) пунктов 1 и 3 статьи 63.1 Закона о банкротстве, с учетом соответствующих разъяснений, содержащихся в пункте 12 постановления N 63, согласно которым, если сделка с предпочтением была совершена не ранее чем за шесть месяцев и не позднее чем за один месяц до принятия судом заявления о признании должника банкротом (что и имеет место в данном случае), то в силу пункта 3 статьи 61.3 Закона о банкротстве она может быть признана недействительной, только если:

а) в наличии имеются условия, предусмотренные абзацами вторым или третьим пункта 1 статьи 61.3 Закона о банкротстве;

б) или имеются иные условия, соответствующие требованиям пункта 1 статьи 61.3, и при этом оспаривающим сделку лицом доказано, что на момент совершения сделки кредитору или иному лицу, в отношении которого совершена такая сделка, было или должно было быть известно о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества либо об обстоятельствах, которые позволяют сделать вывод о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества.

При этом, в качестве сделок, предусмотренных абзацами вторым или третьим пункта 1 статьи 61.3 Закона, могут рассматриваться, в частности, сделки по установлению залога по ранее возникшим требованиям.

Таким образом, и как правомерно ссылаются иные кредиторы и управляющий, с учетом, помимо прочего (в частности), правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда РФ от 17.10.20176 г. N 307-15ЭС -17721(4), пункт 1 статьи 61.3 Закона о банкротстве подлежит применения к сделке, совершенной не ранее чем за шесть месяцев и не позднее чем за один месяц до принятия судом заявления о признании должника банкротом либо в случае, если эта сделка заключена при осведомленности кредитора (ответчика) о признаке неплатежеспособности или недостаточности имущества (или об обстоятельствах, которые позволяют сделать вывод об этом), либо эта сделка относится к обеспечивающей ранее возникшее обязательство или привела (или может привести) к изменению очередности удовлетворения требований кредитора по обязательствам, возникшим до совершения оспариваемой сделки.

В данном случае, оспариваемые договоры залога заключены в обеспечение обязательств должника перед Банком, возникшим в 2015-2017 г.г., что ответчик не отрицает, при том, что одновременное (или близкое по времени) заключение теми же сторонами договоренностей о продлении сроков исполнения должником своих кредитных обязательств (пролонгация, реструктуризация задолженности и т.п.), как опять же правильно ссылаются апеллянты, само по себе не свидетельствует о появлении новых обязательств (новации ранее имевшихся), в обеспечении которых и предоставлен спорный залог, а соответственно, эта сделка отвечает условиям, предусмотренным абзацами вторым или третьим пункта 1 статьи 61.3 Закона о банкротстве (в т.ч. за счет предоставленного со стороны должника залога его обязательства перед Банком подлежат приоритетному - в соответствии с нормами (статья 138 и т.д.) Закона о банкротстве - удовлетворению (за счет предмета залога) перед требованиями иных кредиторов (как не обеспеченных залогом)), а осведомленности же Банка о наличии у должника признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества в силу приведенных норм и разъяснений не требуется.

При этом, данные признаки у Общества, по мнению апелляционного суда, на момент сделок безусловно были, что следует из совокупности материалов дела обстоятельств, а именно:

- наличия просроченных обязательств перед Банком, что, в частности, подтверждается фактом заключения сторонами одновременно со спорными договорами залога, соглашения о продлении сроков возврата кредитных средств, определениями суда по настоящему делу о включении Банка в реестр требований кредиторов должника от 08.11.2019 г., от 20.02.2020 г. (по спору N А56-81401/2019/тр.12) и т.д.;

- наличия просроченных обязательств перед иными кредиторами, факт чего подтвержден вынесенными впоследствие судебными актами (включая, но не ограничиваясь, задолженностью, возникшей в мае 2018 г. перед ЗАО "Эра-кросс Инжиниринг", в июне 2018 г. - перед ООО "ССВС" и ООО "Торговый дом "Курганхиммаш", в сентября 2018 г. - перед ООО "Эмерсон", в ноябре 2018 г. - перед ООО "Технологии нового века" и т.д.);

- блокировки счета должника в банке ПАО "ОФК Банк" (в связи с отзывом лицензии у последнего) с суммой денежных средств на нем чуть менее 1,8 млрд. руб. (авансовых платежей по госконтракту);

- расторжения в июле 2018 г. указанного госконтракта (госзаказчик - ГКУ Г. Севастополя "Управление по эксплуатации объектов городского хозяйства") с возникновением в этой связи у должника в августе того же года обязанности возвратить соответствующий аванс - в сумме 2 млрд.руб.);

- проведенного временным управляющим финансового анализа состояния должника;

- публикации самим Банком вскоре после заключения спорных договоров информации о намерении обратиться в суд с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом), что имело место 27.06.2019 г., т.е. через чуть более 3 месяца и 1 месяц после совершения сделок;

- факта такого обращения, что имело место 15.07.2019 г.;

- выводами, содержащимися во вступивших в законную силу судебных актах по настоящему делу, вынесенных в рамках отдельных обособленных спорах: постановлении Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 07.09.2021 г. по спору N А56-81401/2019/сд.16, согласно мотивировочной части которого (абз. 3 стр. 5) признаки неплатежеспособности у должника имелись по состоянию на даты оспариваемых по этому спору платежей - с 12.12.2018 по 27.06.2019 г.; постановлении Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 24.09.2021 г. по спору N А56-81401/2019/сд.24, согласно мотивировочной части которого (абз. 4 и 5 стр. 4) признаки неплатежеспособности возникли у должника в результате отзыва 16.04.2018 г. Банком России лицензии у ПАО "ОФК Банк" (Приказ от N ОД-953) и, соответственно, блокировки счета должника в этом банке; постановлении Арбитражного суда Северо-Западного округа от 09.03.2021 г., согласно мотивировочной части которого (абз. 1 стр. 4) на момент оформления кредита - кредитного договора от 28.09.2018 г. - должник имел признаки неплатежеспособности и до списания Банком денежных средств в безакцептном порядке кредит не погашал (при том, что эти судебные акты рассмотрены либо неспоредственно с участием Банка, как участника соответствующего обособленного спора, либо при наличии у него права участвовать в них как кредитора (заявителя) по делу).

Все приведенные обстоятельства ответчиком надлежаще не оспорены (представленные в их обоснование доказательства не опровергнуты), а позиция Банка о том, что благополучное финансовое состояние должника (и в частности - отсутствие признаков недостаточности имущества) на момент совершения сделки подтверждается сформированной на тот момент бухгалтерской отчетностью, а также установлено в постановлении Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 28.12.2020 г. по спору N А56-81401/2019/тр.81 (о включении требования Банка в реестр требований кредиторов должника), в этой связи не может быть принята апелляционным судом, как опровергаемая совокупностью изложенных выше обстоятельств, с учетом при этом, помимо прочего, и того, что в указанной отчетности, очевидно, учитывалось и наличие на заблокированном счете Общества денежных средств в сумме 1,8 млрд.руб., правом (фактической возможностью) распоряжаться которыми должник уже не обладал, а выводы, изложенные в указанном постановлении, даны применительно к возражениям других кредиторов на требование Банка о включении его в реестр, заявленным со ссылкой на ничтожность соответствующих сделок, что - данные возражения и выводы - не могут учитываться при рассмотрении отдельного (самостоятельного) спора о признании этих сделок недействительными уже по специальным основаниям (нормам) Закона о банкротства.

Более того (несмотря на признание сделки недействительной именно по условиям, предусмотренным абзацами 2 и 3 пункта 1 статьи 61.3 Закона о банкротстве), суд полагает возможным отметить, что Банк, будучи профессиональным участником правоотношений в области кредитования и состоя в длительных отношениях в этой сфере с должником, а равно как с учетом соблюдения им при этом должной степени разумности, осмотрительности и добросовестности, не только должен был и мог знать об указанных обстоятельствах, влекущих вывод о наличии у должника на момент предоставления спорного залога признаков банкротства (как минимум - неплатежеспособности), и в частности - исходя из общедоступныхй (опубликованной в средствах массовой информации) сведений о расторжении госконтракта с Обществом, возбуждении соответствующего уголовного дела и т.д., но и фактически знал о них, что, помимо прочего, следует из приведенного выше факта последовавшей вскоре после заключения спорных сделок публикации Банком информации о намерении обратиться в суд с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом) и факта такого обращения, а соответственно, оформление залога при таких обстоятельствах свидетельствует о злоупотреблении Банком и его намерении в преддверии банкротства Общества обеспечить себе более благоприятные условия для удовлетворения своих требований по сравнению с иными кредиторами.

Учитывая изложенное, определение суда первой инстанции, как не соответствующее обстоятельствам дела, подлежит отмене с вынесением нового судебного акта - об удовлетворении заявленных требований; вместе с тем, суд не усматривает оснований для указания в резолютивной части судебного акта вывода о признании недействительными дополнительных соглашений к оспариваемым договорам залога, поскольку конкретные реквизиты этих (дополнительных) соглашений управляющий не привел и их сами (тексты) в материалы дела не представил (представлены только дополнительные соглашения к кредитным договорам); вместе с тем судебный акт должен конкретным и понятным, а также обладать признакам исполнимости, вследствие чего суд не может признать недействительными некие абстрактные сделки, как отмечает суд в этой связи, что даже при фактическом наличии таких дополнительных соглашений к договорам залога - они не имеют (утрачивают) юридическую силу в силу признания недействительными самих договоров залога.

Применительно к распределению судебных расходов по делу (расходам по уплате государственной пошлины как по спору, так и по апелляционным жалобам) по правилам статьи 110 Арбитражного процессуального кодекса РФ, суд взыскивает их с проигравшей стороны (в т.ч. применительно к предмету спору - оспариванию отдельных сделок в количестве 57 штук - в сумме госпошлины по заявлению в размере 342 000 руб. (57 х 6 000 руб.)) с возвратом в то же время управляющему (должнику) из бюджета излишне уплаченной пошлины в сумме 6 000 руб.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 104, 110, 112, 266, 268, 271 и 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Тринадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 07.08.2021 г. по делу N А56-81401/2019/сд.11 отменить.

Заявление конкурсного управляющего АО НПП "Биотехпрогресс" Гурова А.И. удовлетворить.

Признать недействительными следующие сделки, заключенные между ПАО "Сбербанк России" и АО НПП "Биотехпрогресс":

- договоры залога ценных бумаг N 3-ЦБ-3 от 19.03.2019, N 6-ЦБ-3 от 19.03.2019, N 7-ЦБ-3 от 19.03.2019, N 7915-1-100517-ЦБ-З от 19.03.2019, N 7915-1-101217-ЦБ-З от 19.03.2019 г.;

- договоры залога имущественных прав N 7-ЗИП-1 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-2 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-3 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-4 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-5 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-6 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-7 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-8 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-9 от 19.03.2019, N 7- ЗИП-10 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-11 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-12 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-13 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-14 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-15 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-16 от 19.03.2019, N 7- ЗИП-17 от 19.03.2019, N 7-ЗИГ1-18 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-19 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-20 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-21 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-22 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-23 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-24 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-25 от 19.03.2019, N 7-ЗИП-26 от 19.03.2019, N 7915-1-101417- ЗИП-1 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-2 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-З от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-4 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-5 от 19.03.2019, N 7915- 1-101417-ЗИП-6 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-7 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-8 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-9 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-10 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-11 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-12 от 19.03.2019, N 7915-1-101417- ЗИП-13 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-14 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-15 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-16 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-17 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-18 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-19 от 19.03.2019, N 7915-1-101417- ЗИП-20 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-21 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-22 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-23 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-24 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-25 от 19.03.2019, N 7915-1-101417-ЗИП-26 от 19.03.2019 г.;

- договоры залога прав по договору залогового счета (в валюте Российской Федерации) N 7915-1-101417-ЗС от 16.05.2019 г.

Взыскать с ПАО "Сбербанк России" в пользу АО НПП "Биотехпрогресс" 342 000 руб. и 3 000 руб. государственной пошлины по заявлению и по апелляционной жалобе, соответственно.

Взыскать с ПАО "Сбербанк России" в пользу Банка ВТБ (ПАО) 3 000 руб. государственной пошлины по апелляционной жалобе.

Возвратить АО НПП "Биотехпрогресс" из бюджета РФ излишне уплаченную госпошлину по заявлению в сумме 6 000 руб.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Северо-Западного округа в срок, не превышающий одного месяца со дня его принятия.

Председательствующий

И.В. Сотов

Судьи

Н.А. Морозова И.Ю. Тойвонен