Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 20 октября 2021 г. N 13АП-16281/21 по делу N А56-370/2020

г. Санкт-Петербург

20 октября 2021 г.

Дело N А56-370/2020/

Резолютивная часть постановления объявлена 30 августа 2021 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 20 октября 2021 года.

Тринадцатый арбитражный апелляционный суд

в составе:

председательствующего Рычаговой О.А.

судей Бурденкова Д.В., Сотова И.В.

при ведении протокола секретарем судебного заседания: секретарем Федорук Р.А.

при участии лиц согласно протоколу судебного заседания

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу (регистрационный номер 13АП-16281/2021) ООО "Дачное" на определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 15.04.2021 по делу N А56-370/2020/сд.27 (судья Семенова И.С.), принятое по заявлению конкурсного управляющего ООО "ТД ИнтерТорг" Безруких С.Б. об оспаривании сделок должника

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ООО "ТД ИнтерТорг",

УСТАНОВИЛ:

Определением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 27.01.2020 возбуждено производство по делу о несостоятельности (банкротстве) ООО "ТД Интерторг", адрес: 187026, Ленинградская обл., Тосненский р-н, г. Никольское, Комсомольская ул., д. 14, пом. 6, ОГРН1047844001040, ИНН 7842005813 (далее - должник, Общество),

Решением арбитражного суда от 28.02.2020 (резолютивная часть объявлена 19.02.2020) должник признан несостоятельным (банкротом), в отношении его имущества открыто конкурсное производство по упрощенной процедуре банкротства ликвидируемого должника сроком на 6 месяцев, конкурсным управляющим утверждён Безруких Сергей Борисович.

20.10.2020 конкурсный управляющий в рамках дела о банкротстве должника обратился с заявлением, в котором просит признать недействительным агентский договор N 3/260318 от 09.04.2018, заключенный между должником и ООО "Дачное", применить последствия недействительности сделки в виде взыскания с ООО "Дачное" в конкурсную массу должника 14 750 000,00 рублей, а также взыскать с ООО "Дачное" в пользу ООО "ТД Интерторг" проценты за пользование чужими денежными средствами в размере 2 417 814,96 рублей, с указанием до момента фактического исполнения обязательства (п. 3 ст. 395 ГК РФ). В обоснование заявления управляющий сослался на положения статей 10,168,170 ГК РФ.

Определением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 15.04.2021 по делу N А56-370/2020/сд.27 заявление конкурсного управляющего удовлетворено.

Не согласившись в принятым определением, ответчик ООО "Дачное" обратился в Тринадцатый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой просит обжалуемое определение отменить; принять новый судебный акт об отказе в удовлетворении требований в полном объеме. По мнению подателя жалобы, оспариваемый судебный акт принят при неполном выяснении обстоятельств, имеющих значение для дела; недоказанности имеющих значение для дела обстоятельств, которые суд посчитал установленными; несоответствии выводов, изложенных в решении, обстоятельствам дела; нарушении и неправильном применении норм материального права и норм процессуального права (ст. 270 АПК РФ). Ответчик полагает, необоснованными выводы суда о мнимости договора, поскольку представленными в материалы дела документами дела подтверждается факт реального приобретения должником сети магазинов под брендами "Нетто" и "Смарт" при посредничестве ответчика, при этом само по себе отсутствие отчета агента при условии наличия акта об исполнении поручения и реальности исполнения договора правового значения на имеет. Ответчик полагает, что судом необоснованно отказано в оценке нотариальных протоколов осмотра доказательств и отклонены ходатайства, направленные на сбор необходимых доказательств по делу, неверно определены стандарт и бремя доказывания. Кроме того, судом необоснованно применены положения законодательства о защите конкуренции.

До начала судебного заседания от ответчика поступили письменные объяснения в порядке ст. 81 АПК РФ с изложением обобщенной правовой позиции по существу спора, ходатайство о приобщении дополнительных документов к материалам дела в порядке части 2 ст. 268 АПК РФ, в приобщении которых судом первой инстанции, по мнению ответчика, было необоснованно отказано, а также документов, не являющихся дополнительными (были сданы ответчиком в электронном виде, но не были подшиты судом к материалам дела). Также от ответчика поступило ходатайство о допросе свидетелей Гущева Игоря Владимировича; Женило Михаила Геннадьевича; Гаскевича Сергея Васильевича, об истребовании доказательств, подтверждающих принадлежность работникам должника электронных адресов, телефонных номеров, с которых велась переписка по вопросам, связанным с подготовкой к сделке, ее заключением и исполнением.

В судебное заседание по рассмотрению апелляционной жалобы явились представитель ответчика, представитель конкурсного управляющего, представитель конкурсного кредитора ООО "Диалог".

Иные лица участвующие в деле, уведомленные судом о времени и месте слушания дела, в том числе публично, посредством размещения информации на официальном сайте суда в сети Интернет о принятии апелляционных жалоб к производству и назначению к слушанию, в судебное заседание не явились, в связи с чем, апелляционная жалоба рассматривается в их отсутствие, исходя из норм статьи 156 АПК РФ.

Представитель ответчика поддержал в судебном заседании ранее поданные ходатайства. Представитель кредитора возражал против удовлетворения заявленных ходатайств.

Заслушав мнения лиц, участвующих в судебном заседании, в отношении заявленного ходатайства о приобщении доказательств, апелляционный суд полагает его подлежащим удовлетворению по следующим основаниям.

В силу части 2 ст. 268 АПК РФ дополнительные доказательства принимаются арбитражным судом апелляционной инстанции, если лицо, участвующее в деле, обосновало невозможность их представления в суд первой инстанции по причинам, не зависящим от него, в том числе в случае, если судом первой инстанции было отклонено ходатайство об истребовании доказательств, и суд признает эти причины уважительными.

Как следует из пункта 29 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30.06.2020 N 12 "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде апелляционной инстанции", поскольку арбитражный суд апелляционной инстанции на основании статьи 268 АПК РФ повторно рассматривает дело по имеющимся в материалах дела и дополнительно представленным доказательствам, то при решении вопроса о возможности принятия новых доказательств, в том числе приложенных к апелляционной жалобе или отзыву на апелляционную жалобу, он определяет, была ли у лица, представившего доказательства, возможность их представления в суд первой инстанции или заявитель не представил их по независящим от него уважительным причинам.

К числу уважительных причин, в частности, относятся: необоснованное отклонение судом первой инстанции ходатайств лиц, участвующих в деле, об истребовании дополнительных доказательств, о назначении экспертизы; наличие в материалах дела протокола, аудиозаписи судебного заседания, оспариваемых лицом, участвующим в деле, в части отсутствия в них сведений о ходатайствах или об иных заявлениях, касающихся оценки доказательств.

Из материалов дела следует, что арбитражный суд первой инстанции отказал в приобщении нотариально удостоверенных переписок в интернет-мессенджере "iMessage" (мобильного приложения для обмена сообщениями и аудио-видеофайлами), электронной почте, посчитав данные доказательства не соответствующими части 2 ст. 71 АПК РФ и части 1 ст. 75 АПК РФ.

Согласно части 1 ст. 75 АПК РФ письменными доказательствами являются содержащие сведения об обстоятельствах, имеющих значение для дела, договоры, акты, справки, деловая корреспонденция, иные документы, выполненные в форме цифровой, графической записи или иным способом, позволяющим установить достоверность документа.

В силу части 3 ст. 75 АПК РФ документы, полученные посредством факсимильной, электронной или иной связи, в том числе с использованием информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", а также документы, подписанные электронной подписью в порядке, установленном законодательством Российской Федерации, допускаются в качестве письменных доказательств в случаях и порядке, которые предусмотрены настоящим Кодексом, другими федеральными законами, иными нормативными правовыми актами или договором.

Положения части 2 ст. 64 АПК РФ содержат открытый перечень доказательств, поэтому вопрос о допустимости доказательств, источником которых выступают иные документы и материалы, отнесен на усмотрение суда.

В соответствии со ст. ст. 102, 103 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате нотариус в присутствии сторон и заинтересованных лиц осуществляет фиксацию информации, содержащейся в электронной переписке, составляя протокол осмотра сайта, являющийся допустимым доказательством в суде.

Содержание электронной переписки (обсуждение вариантов структурирования сделки, представление проектов итоговых документов, представление промежуточных документов), а также электронные адреса сторон и телефонные номера с учетом стандарта доказывания переписки позволяют достоверно установить принадлежность исходящих сообщений определенным лицам - сторонам оспариваемой сделки (лицам, входящим в органы управления сторон, штатным работникам компаний) и специалистам, сопровождавшим заключение данной сделки.

Как изложено в Постановлении Президиума ВАС РФ от 12.11.2013 N 18002/12 по делу N А47-7950/2011, получение или отправка сообщения с использованием адреса электронной почты, известного как почта самого лица или служебная почта его компетентного сотрудника, свидетельствует о совершении этих действий самим лицом, пока им не доказано обратное.

В настоящем деле конкурсным управляющим доводы ответчика о принадлежности номеров телефона и электронных ящиков сторонам сделки, а также лицам, сопровождавшим заключение сделок, не опровергнуты. Представитель конкурсного управляющего в судебном заседании в суде апелляционной инстанции не отрицал ни факт ведения юридически значимой переписки в рамках подготовки к сделке, ее заключения и исполнения, ни принадлежность номеров телефона и электронных ящиков сотрудникам должника.

Согласно части 5 ст. 69 АПК РФ обстоятельства, подтвержденные нотариусом при совершении нотариального действия, не требуют доказывания, если подлинность нотариально оформленного документа не опровергнута в порядке, установленном статьей 161 настоящего Кодекса, или если нотариальный акт не был отменен в порядке, установленном гражданским процессуальным законодательством для рассмотрения заявлений о совершенных нотариальных действиях или об отказе в их совершении.

Сама по себе неявка управляющего на нотариальный осмотр и фиксацию доказательств не влияет на признание данного доказательство допустимым или недопустимым. Апелляционный суд также учитывает наличие в материалах дела доказательств приглашения управляющего на нотариальный осмотр и фиксацию и неявки управляющего на данный осмотр (л.д. 8-15, Т.2 сд.27, Т. 2232 материалов дела о банкротстве)

С учетом изложенного, апелляционный суд приходит к выводу, что у суда первой инстанции не имелось оснований для признания спорных доказательств недопустимыми и отказа в их приобщении.

В отношении документов, приобщенных ответчиком в суде первой инстанции в электронном виде, апелляционный суд отмечает, что они не являются новыми по смыслу ч. 2 ст. 268 АПК РФ и приняты судом апелляционной инстанции дополнительно в распечатанном виде для целей более полного формирования материалов обособленного спора и удобства работы с ним. В указанной части от лиц, участвующих в деле, мотивированных возражений не поступало.

Ходатайство о вызове свидетелей Гущева Игоря Владимировича; Женило Михаила Геннадьевича; Гаскевича Сергея Васильевича в целях подтверждения доводов о том, что конечным бенефициаром сети магазинов "Нетто" и "Смарт" являлся Гаскевич Сергей Васильевич, с которым генеральным директором должника Абдуллаевым М.А.о. велись переговоры о продаже сети "Нетто" "Смарт" бренду "Спар" и были согласованы количество и адреса передаваемых магазинов, стоимость сделки, а также ее общая структура, отклонено судом апелляционной инстанции, с учетом имеющихся в материалах дела нотариально заверенных пояснений данных лиц и переписки сторон. Обстоятельства, изложенные в данных документах, лицами, участвующими в деле, не оспариваются. Доказательств того, что указанные в ходатайстве лица располагают сведениями о фактических обстоятельствах, имеющих значение для дела, которые невозможно установить из представленных в материалы дела доказательств без вызова данных лиц как свидетелей по делу, суду не представлено.

Суд апелляционной инстанции также не нашел оснований для удовлетворения ходатайств об истребовании доказательств, подтверждающих принадлежность работникам должника электронных адресов, телефонных номеров, с которых велась переписка, поскольку несогласие сторон с данными фактическими обстоятельствами не выражено. Представитель конкурсного управляющего пояснил апелляционному суду, что не оспаривает факт наличия трудовых отношений между должником и О. Куцыпиной и М. Левинтовой, а также факт участия данных сотрудников в рамках переговоров, при структурировании сделки, ее заключении и исполнении.

В приобщении к материалам дела представленного кредитором в судебное заседание отзыва на апелляционную жалобу, отказано в связи с нарушением правил о заблаговременном раскрытии доказательств и доводов сторон.

Иных заявлений и ходатайств, препятствующих переходу к рассмотрению апелляционной жалобы по существу, лица, участвующие в деле, не заявили.

По существу представитель ответчика доводы апелляционной жалобы поддержал, просил обжалуемое определение арбитражного суда отменить; принять новый судебный акт, которым в полном объеме отказать в удовлетворении заявленных требований.

Представители конкурсного управляющего и конкурсного кредитора против удовлетворения апелляционной жалобы возражали.

Законность и обоснованность определения арбитражного суда в обжалуемой части проверена судом в апелляционном порядке.

Исследовав имеющиеся в деле доказательства и выслушав присутствовавших в судебном заседании лиц, участвующих в деле, апелляционный суд пришел к следующим выводам.

Как следует из материалов дела между должником (далее - Принципал) и ответчиком (далее - Агент) заключен Агентский договора N 3/260318 от 09.04.2018 года (далее - Договор).

Согласно п.1.1 договора Агент обязуется по поручению Принципала за вознаграждение совершать от имени и по поручению Принципала юридические и иные действиия по подготовке необходимых условий и документов, а также всех необходимых действий, обеспечивающих переход от собственника/арендодателя к Принципалу без каких-либо обременений в пределах срока действия договора права владения и пользования в отношении объекта недвижимости, общей площадью 1112 кв.м., кадастровый номер 47:08:0102002:8087 по адресу: г. Сертолово, микр-н Сертолово-1, ул. Центральная, 2А (далее - Объект).

Согласно п. 4.1 Договора размер агентского возражения составляет 14 750 000 рублей, где стороны договорились (п. 4.2) в счет обеспечения своего обязательства по уплате агентского вознаграждения Принципал в течение 3 рабочих дней с даты подписания настоящего Договора оплачивает обеспечительный платеж (381.1 ГК РФ) в размере 1 000 000 рублей. Обеспечительный платеж зачитывается в счет обязательства Принципала по оплате первой части агентского вознаграждения в соответствии с п. 4.3.1 Договор.

Пунктом 4.3 Договора предусмотрен порядок оплаты агентского вознаграждения, где в соответствии с п. 4.3.1 сумма в размере 13 750 000 рублей, за минусом обеспечительного платежа в установленном размере 1 000 000 рублей, оплачивается Принципалом в течение 5 банковских дней с даты подписания Принципалом, договора аренды/ субаренды, соглашения об уступке прав, в отношении Объекта, на условиях п. 6.1 Договора.

Пунктом 4.3.2 Договора установлено, что сумма в размере 1 000 000 рублей оплачивается Принципалом в течение 5 банковских дней с момента получения Принципалом зарегистрированного в установленном порядке договора аренды объекта/ соглашения об уступке прав в отношении Объекта, обеспечивающего возникновение/ переход к Принципалу прав аренды Объекта, и подписания Сторонами Акта об Исполнении поручения, на основании фактически полученного счета.

11.04.2018 согласно выставленному счету N 1 от 10.04.2018 г. Принципалом был оплачен Агенту обеспечительный платеж по агентскому Договору N 3/260318 от 09.04.2018 г в размере 1 000 000 рублей, что подтверждается платежным поручением N52741.

26.04.2018 согласно выставленному счету N 3 от 23.04.2018 г. Принципалом был оплачен Агенту агентское вознаграждение по агентскому Договору N 3/260318 от 09.04.2018 г в размере 12 750 000 рублей, что подтверждается платежным поручением N61058.

29.05.2018, согласно выставленному счету N 4 от 23.05.2018 г. Принципалом был оплачен Агенту агентское вознаграждение по агентскому Договору N 3/260318 от 09.04.2018 г в размере 1 000 000, 00 рублей, что подтверждается платежным поручением N78353.

В обоснование заявленных требований конкурсный управляющий указал, что на основании анализа полученной документации от должника, экономическая обоснованность данной сделки и встречное исполнение отсутствуют либо явно неравноценно; сделка, совершена должником и ответчиком лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия с целью вывода средств со счета должника, в действиях ответчика усматривается недобросовестное поведение.

Арбитражный суд первой инстанции удовлетворил заявление, придя к выводу, что оспариваемая сделка отвечает признакам недействительности, предусмотренным ст.ст. 10 и 168 ГК РФ и ст. 170 ГК РФ. При этом суд первой инстанции указал, что оформление Агентского договора в данном случае является прикрытием для вывода денежных средств без намерения фактически оказывать какие-либо услуги, ответчик не исполнял обязательств по договору, факт того, что спорный договор является частью сделки по "продаже бизнеса" документально не подтвержден.

Исследовав материалы дела, заслушав позиции представителей лиц, участвующих в деле, апелляционный суд пришел к следующим выводам.

В соответствии с пунктом 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) и статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Согласно пункту 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в названном Законе.

В соответствии с пунктом 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Постановление N 63) по правилам главы III.1 Закона о банкротстве могут, в частности, оспариваться действия, являющиеся исполнением гражданско-правовых обязательств (в том числе наличный или безналичный платеж должником денежного долга кредитору, передача должником иного имущества в собственность кредитора), или иные действия, направленные на прекращение обязательств (заявление о зачете, соглашение о новации, предоставление отступного и т.п.).

В соответствии с пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Из разъяснений, содержащихся в пункте 5 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", следует, что для признания сделки недействительной на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств:

а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов;

в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки (с учетом пункта 7 настоящего Постановления).

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

Как следует из пункта 6 Постановления N 63 согласно абзацам второму - пятому пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия:

а) на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества;

б) имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Установленные абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпции являются опровержимыми - они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки.

При определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данного в абзацах тридцать третьем и тридцать четвертом статьи 2 Закона о банкротстве, в соответствии с которыми под недостаточностью имущества понимается превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника на стоимостью имущества (активов) должника. Под неплатежеспособностью понимается прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное.

В силу абзаца первого пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предполагается, что другая сторона сделки знала о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом (статья 19 этого Закона) либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Заявление о банкротстве ООО "ТД Интерторг" принято арбитражным судом 17.01.2020.

Спорный договор заключен 09.04.2018, а платежи по договору совершены 10.04.2018, 23.04.2018, 23.05.2018, то есть в период подозрительности, предусмотренный пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Между тем, суд апелляционной инстанции полагает, что основания для признания спорной сделки недействительной, по снованиям, предусмотренным статьей 61.2 закона о банкротстве, отсутствуют.

Из материалов дела следует, что денежные средства были выплачены в счет оплаты работы Агента по договору.

Представленными в материалы дела выписками из ЕГРН, отметками на самих договорах аренды и актами подтверждается, что права аренды, принадлежавшие сети магазинов "Нетто" в том числе по спорному объекту, были действительно переданы должнику. После заключения сделки должник продолжал эксплуатировать недвижимое имущества, права аренды на которое были переданы в рамках "продажи бизнеса" магазинов "Нетто", а также переданное ему имущество, что не оспаривается заявителем.

Доказательств наличия у должника признаков неплатежеспособности на дату заключения договора и дату совершения платежей по нему, равно как и осведомленность об указанных фактах ответчика, в материалы дела не представлено.

Напротив, из бухгалтерского баланса должника, имеющегося в общем доступе и доступным для всех заинтересованных лиц, следует, что по результатам 2017 года у должника сформировалась нераспределенная прибыль в размере 4 087 034 000 руб. при общем размере активов в 21 714 321 000 руб.

С учетом данной информации, у ответчика по состоянию на 31.12.2017 отсутствовали основания полагать, что у должника имеются признаки неплатежеспособности или недостаточности имущества.

Также при сопоставлении цены сделки с объемом прибыли должника или с общим размером ее активов можно сделать вывод о том, что сделка не является значимой для должника (сделка не крупная, не могла существенным образом повлиять на валюту баланса должника, в результате совершения сделки у должника не возникли признаки неплатежеспособности или недостаточности имущества).

Кроме того, из общедоступных источников на момент совершения сделки не следовало, что с участием должника имелись крупные судебные разбирательства, которые могут повлечь для него негативные последствия (банкротство или взыскание средств, которое приостановит или существенным образом затруднит деятельность должника).

Из анализа бухгалтерской отчетности следует, что уменьшение активов и возникновение непокрытого убытка в размере 9 038 645 000 руб., зафиксированы в бухгалтерском балансе только по результатам 2019года. Таким образом боротные и внеоборотные активы должника существенно снизились только по результатам 2019 года, в связи с чем можно сделать вывод об удовлетворительном финансовом состоянии должника по результатам 2017 и 2018 годов, то есть на момент совершения сделки и в течение длительного периода после.

Учитывая, что сделки были заключены в 2018 году, ответчик руководствовался последней опубликованной отчетностью должника за 2017 год. Будучи незаинтересованным лицом по отношению к должнику, ответчик исходил из достоверности показателей бухгалтерской отчетности должника.

В силу п. 1 ст. 19 Закона о банкротстве в целях настоящего Федерального закона заинтересованными лицами по отношению к должнику признаются лицо, которое в соответствии с Федеральным законом от 26 июля 2006 года N 135-ФЗ "О защите конкуренции" входит в одну группу лиц с должником; лицо, которое является аффилированным лицом должника.

В силу ст. 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 N 948-1 (ред. от 26.07.2006) "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" аффилированные лица - физические и юридические лица, способные оказывать влияние на деятельность юридических и (или) физических лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность.

Согласно п. 2 ст. 19 Закона о банкротстве заинтересованными лицами по отношению к должнику - юридическому лицу признаются также руководитель должника, а также лица, входящие в совет директоров (наблюдательный совет), коллегиальный исполнительный орган или иной орган управления должника, главный бухгалтер (бухгалтер) должника, в том числе указанные лица, освобожденные от своих обязанностей в течение года до момента возбуждения производства по делу о банкротстве или до даты назначения временной администрации финансовой организации (в зависимости от того, какая дата наступила ранее), либо лицо, имеющее или имевшее в течение указанного периода возможность определять действия должника; лица, находящиеся с физическими лицами, указанными в абзаце втором настоящего пункта, в отношениях, определенных пунктом 3 настоящей статьи; лица, признаваемые заинтересованными в совершении должником сделок в соответствии с гражданским законодательством о соответствующих видах юридических лиц.

Ответчик не отрицает того, что он совместно с ООО "Млечный путь", ООО "Бонмарше", ООО "Юбилей", ООО "Рай" и ООО "Рассвет" (агенты) входит в одну группу компаний, которая совместно осуществляла предпринимательскую деятельность по розничной продаже продуктов питания и иных сопутствующих товаров под брендами "Нетто" и "Смарт", т.е. владели сетью одноименных продуктовых супермаркетов. Конечным бенефициаром группы являлся Гаскевич Сергей Васильевич.

В 2017 году бенефициар сети "Нетто" принял решение о ее продаже. Покупателем сети выступил должник.

Суд первой инстанции, установив, что шесть вышеуказанных организаций входят в одну группу компаний, и выступают в спорных правоотношениях в той или иной степени и в роли агента и в роли арендатора, передающего права на спорные объекты должнику, пришел к выводу о наличии в их действиях недобросовестной конкуренции и сговора с должником.

При этом судом первой инстанции не установлено обстоятельств аффилированности данной группы компаний и ее конечного бенефициара с должником.

Создание группы компаний, имеющей одного и того же конечного бенефициара, не запрещено законом, за исключением случаев, если данные компании занимают доминирующее положение на рынке. При этом данное обстоятельство является предметом контроля законодательства о защите конкуренции, но не законодательства о банкротстве.

Согласно официальным данным ФАС РФ, должник и ответчик занимают по 10% и 0,77% рынка соответственно.

В этой связи, поскольку в силу ст. 5 Закона о защите конкуренции для признания лица доминирующим необходимо установить наличие у него доли на рынке свыше 50% или если положением признано доминирующим уполномоченным органом, выводы суда о том, что само по себе создание группы компаний для осуществления предпринимательской деятельности по розничной продаже продуктов питания и иных сопутствующих товаров под брендом "Нетто" и "Смарт" представляет собой сговор субъектов с противоправными целями, не основаны на нормах права и фактических обстоятельствах дела.

Тем самым, у суда первой инстанции не имелось оснований для констатации злоупотребления правом со стороны ответчика, бенефициара ответчика и еще пяти компаний самим по себе созданием этой группы компаний и ее вступлением в сделки с иными участниками коммерческого оборота, в частности, с должником.

При этом факт аффилированности должника с ответчиком или иными участниками группы компаний либо его заинтересованности документально не подтвержден и сторонами сделки отрицается.

Действующее законодательство и судебно-арбитражная практика не предусматривает перераспределение бремени доказывания в ситуации, когда в качестве одной стороны по сделке выступает группа компаний, не аффилированная по отношению ко второй стороне - должнику.

Конкурсный управляющий в своем заявлении также сослался на то, что цена договора является завышенной и ничем не обосновывается, что свидетельствует о причинении вреда кредиторам должника.

Суд апелляционной инстанции полагает указанный довод необоснованным.

Как следует из правовой позиции, изложенной в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 9 декабря 2015 г. по делу N А40-1132/2012, а также Определении Верховного Суда Российской Федерации от 8 ноября 2019 г. по делу N А56-39990/2016, бремя доказывания нерыночности цены оспариваемого договора возложено на заявителя.

Между тем, конкурсным управляющим в нарушение положений статьи 65 АПК РФ не представлено относимых и допустимых доказательств, подтверждающих, что полученное агентское вознаграждение с учетом специфики сделки не соответствует рынку.

При этом судом апелляционной инстанции учтено, что спорный договор не может быть предметом оценки как самостоятельная сделка, а подлежит оценке во взаимосвязи с другими сделками в рамках правоотношений по "продаже бизнеса", а именно как часть сделки по передаче прав аренды предприятия группы компаний, в связи с чем, часть стоимости прав аренды была включена в стоимость агентского вознаграждения.

В рамках заключения агентских договоров ответчик обеспечивал передачу должнику не только существующих активов (прав аренды и оборудования), но и с учетом того, что данное имущество было неразрывно связано и позволяло извлекать прибыль - еще и будущую прибыль без излишних затрат (на поиск помещения, его оборудование и укомплектование).

Апелляционный суд учитывает наличие в материалах дела представленного ответчиком заключения специалиста N 26/01/21-Д от 26.01.2021, в котором указано на формирование цены продажи прав аренды, стоимость которых частично была включена в оспариваемый договор. Выводы специалиста основаны на официальных данных Х5 Retail Group. Из заключения специалиста следует, что взаимосвязанность сделок обуславливала и цену каждой из них. Стороны в рамках переговоров согласовывали общую цену за Объект, которая складывалась из цены агентских услуг, уступки прав аренды и оборудования.

Данное обстоятельство подтверждается также перепиской сторон, в частности, в письме от 18.01.2018 штатный юрист должника О. Куцыпина указывала, что приобретение в собственность оборудования в отдельности от приобретения прав аренды недопустимо. Также в письмах М. Левинтовой и С. Виролайнен от 01.11.2017 обсуждается цена каждого Объекта, которая подлежит перечислению компаниям группы ответчика частично в виде оплаты агентских услуг, частично - в виде оплаты уступаемых прав аренды и оборудования.

Кроме того, в письме от 06.12.2017 О. Куцыпина предлагает общий размер вознаграждения за каждый объект в размере 19,6 млн, которые будут складываться из цены уступки и агентского вознаграждения.

Общая цена каждого объекта, то есть цена оборудования, прав аренды и агентских услуг по каждому объекту, сопоставима с ценой бизнеса по каждому Объекту согласно Заключению специалиста N 26/01/21-Д от 26.01.2021.

Аналогичные сведения о фактах содержатся и в иных переписках сторон договора и лиц, сопровождавших структурирование и заключение сделки, а также нотариально заверенных пояснений данных лиц и их работников.

Данные доказательства опровергают доводы заявителя о завышенном характере договорной цены.

Письменного мотивированного несогласия с оценкой специалиста заявителем не представлено; рецензии заявителем не представлены; ходатайства о назначении экспертизы с целью определения рыночной стоимости прав аренды со стороны заявителя не заявлено.

В материалы дела представлены копии договоров аренды с отметкой территориального Управления Росреестра, а также выписки ЕГРН, в соответствии с которыми обременения в виде прав аренды должника зарегистрированы в ЕГРН. Доказательств того, что имущество эксплуатировалось ответчиком в ущерб должнику после заключения оспариваемых сделок, в материалы дела Заявителем в нарушение ст. 65 АПК РФ также не представлено.

После того как права аренды были зарегистрированы, должник владел и пользовался помещением, вел в нем хозяйственную деятельность, что подтверждается, в том числе, определениями Арбитражного суда Санкт-Петербурга и Ленинградской области по делу А56-370/2020 о наложении ареста на имущество должника, находящееся в данных помещениях.

Также суд первой инстанции не учел, что реализация бизнеса с использованием агентской модели предполагает, что агент передает не обособленные существующие активы (например, права аренды и оборудование), но именно совокупность связанного друг с другом юридически и экономически имущества, которая обеспечивает приобретателю доходность сама по себе без несения излишних дополнительных затрат на поиск помещения в зоне видимости потенциальных клиентов, его оборудования и запуска в оборот.

Помимо этого, заявителем не доказано, что денежные средства, полученные в качестве оплаты по спорным договорам ответчиком, впоследствии были переданы обратно должнику или его контролирующим лицам.

Выводы суда первой инстанции об отсутствии целесообразности привлечения для совершения сделки агента при условии наличия в штате юристов не основаны на материалах дела, поскольку не учитывают реальную цель совершения сделки, ее предмет, а также цели и задачи сторон при оформлении продажи бизнеса с использованием агентской модели.

Ответчиком представлено письмо от собственников помещения - Красноперцева В.А., ООО "Престиж" и Резникова И.Л., из которого следует, что переговоры в интересах должника об условиях аренды, ее сроке, максимальной индексации цены, обеспечительном платеже осуществлялись именно агентом и привлеченным им лицом, а не сотрудниками должника. В этой связи не находит подтверждения довод о том, что должник имел возможность заключить договор аренды без привлечения ответчика.

В результате совершения оспариваемой сделки должник приобрел экономически эквивалентные выплаченным ответчику денежным средствам права аренды на недвижимое имущество, ранее занимаемое магазинами сети "Нетто", из эксплуатации которого должник в конечном итоге извлек прибыль, что следует из показателей бухгалтерского баланса по итогам 2018 года. При этом должником были заключены иные аналогичные сделки по приобретению бизнеса - сетей магазинов в северо-западном регионе, что подтверждается материалами дела ( т. 1 л.д. 260-261, л.д. 263-276)

Апелляционным судом также принято во внимание, что цена договора составляет 14 750 000 рублей. Стоимость активов должника на дату совершения сделки, согласно бухгалтерскому балансу за 2017 г., составляла 21 714 321 000 руб. Тем самым, соотношение цены сделки и стоимости активов должника на дату ее заключения и исполнения составляет менее 0,06%. Помимо этого, совокупная стоимость всех взаимосвязанных сделок, совершенных должником с группой компаний ответчика, составляет 0,7% от балансовой стоимости активов должника на дату сделки.

В этой связи, апелляционный суд приходит к выводу, что в материалах дела не имеется доказательств наличия всей совокупности обстоятельств, предусмотренных п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, для признания оспариваемой сделки недействительной и применении последствий недействительности. Сделка совершена в рамках обычной хозяйственной деятельности.

Не находит суд апелляционной инстанции оснований и для признания сделки недействительной по основаниям, предусмотренным ст. 10 и 168 ГК РФ.

В силу абзаца первого пункта 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Согласно пункту 5 той же статьи добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

По смыслу вышеуказанной статьи злоупотребление правом может выражаться в совершении сделки, которая формально соответствует правовым нормам, но осуществлена с противоправной целью.

Положения указанной нормы предполагают недобросовестное поведение (злоупотребление) правом с обеих сторон сделки, а также осуществление права исключительно с намерением причинить вред другому лицу или с намерением реализовать иной противоправный интерес, не совпадающий с обычным хозяйственным (финансовым) интересом сделок такого рода.

Следовательно, для квалификации сделок как совершенных со злоупотреблением правом в дело должны быть представлены доказательства того, что, заключив спорные договоры, стороны имели умысел на реализацию какой-либо противоправной цели.

Как следует из пункта 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", наличие в законодательстве о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную по статьям 10 и 168 ГК РФ.

В упомянутых разъяснениях речь идет о сделках с пороками, выходящими за пределы дефектов сделок с предпочтением или подозрительных сделок (Глава III.1 Закона о банкротстве).

Закрепленные в статье 61.2 Закона о банкротстве положения о недействительности сделок, направленные на пресечение возможности извлечения преимуществ из недобросовестного поведения, причиняющего вред кредиторам должника, обладают приоритетом над нормами статьи 10 ГК РФ исходя из общеправового принципа "специальный закон отстраняет общий закон", определяющего критерий выбора в случае конкуренции общей и специальной норм, регулирующих одни и те же общественные отношения.

Вопрос о допустимости оспаривания таких сделок, действий на основании статей 10 и 168 ГК РФ неоднократно рассматривался Президиумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации и Судебной коллегией по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.06.2014 N 10044/11, определения Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 24.10.2017 N 305-ЭС17-4886(1), от 31.08.2017 N 305-ЭС17-4886, от 17.12.2018 N 309-ЭС18-14765, от 06.03.2019 N 305-ЭС18-22069 и др.).

Согласно сложившейся судебной практике применение статьи 10 ГК РФ возможно лишь в том случае, когда речь идет о сделках с пороками, выходящими за пределы дефектов подозрительных сделок.

Применительно к настоящему делу, арбитражный суд в обжалуемом определении установил что ответчик и ООО "Доминанта" являются взаимозависимыми и аффилированными лицами, злоупотребляют правами нахождением в группе лиц; имеются признаки недобросовестной конкуренции, размер агентского вознаграждения явно превышает рыночные цены; размер агентского вознаграждения документально не обоснован и не подтвержден; поведение должника и ответчика является выводом активов в пользу ответчика по сделкам, совершенным для вида, поскольку сделка совершена на нерыночных условиях.

Между тем, суд апелляционной инстанции полагает, что вмененные нарушения в полной мере укладывались в диспозицию статьи 61.2 Закона о банкротстве, подлежащей применению в качестве специальной нормы.

Применив отдельные положения об оспаривании сделок по специальным основаниям, предусмотренным Законом о банкротстве, и выдавая их за отдельные признаки ничтожности сделки по основаниям ст. 10, 168 ГК РФ суд первой инстанции допустил смешение составов недействительности (ничтожности по общегражданским основаниям и оспоримости по специальным банкротным основаниям).

Вместе с тем, положения ст. 10, 168 ГК РФ могут быть применены при оспаривании сделок должника-банкрота лишь в исключительных случаях (Определения ВС РФ от 31.08.2017 N 305-ЭС17-4886, от 24.10.2017 N 305-ЭС17-4886(1), от 12.02.2018 N 305-ЭС15-5734(4,5)). При этом суд первой инстанции должен был установить именно противоправный сговор лиц с целью вывода средств из имущественной массы должника в ущерб кредиторам или иные согласованные недобросовестные действия сторон, подпадающие под признаки недействительности по ст. ст. 10, 168 РФ.

Иной подход приводит к тому, что содержание пунктов 1 и 2 статьи 61.2, п. 1 ст. 61.3 Закона о банкротстве теряет смысл, так как полностью поглощается содержанием норм о злоупотреблении правом и позволяет лицу, оспорившему подозрительную сделку, обходить правила о необходимости доказывания наличия всей совокупности обстоятельств, подлежащих установлению для признания сделки недействительной по ст. 61.2, ст. 61.3 Закона о банкротстве, что недопустимо.

Между тем, квалифицировав агентский договор как ничтожную сделку, суд первой инстанции не указал, чем обстоятельства совершения сделки выходили за пределы диспозиции пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Конкурсный управляющий в своем заявлении и дополнениях к нему в суде первой инстанции не пояснял, по каким конкретно основаниям необходимо квалифицировать сделку как недействительную. Не даны такие пояснения и в суде апелляционной инстанции, при этом представитель конкурсного управляющего в суде апелляционной инстанции не отрицал факт исполнения агентского договора.

При таких обстоятельствах, оснований для применения к спорным отношениям статьи 10, 168 ГК РФ у суда первой инстанции не имелось.

Ссылки суда первой инстанции на отсутствие оснований полагать, что агентский договор является частью сделки по "продаже бизнеса" и на его мнимость апелляционная коллегия полагает недостаточно обоснованными.

В силу пункта 1 статьи 170 ГК РФ мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

В соответствии с пунктом 2 статьи 1 и статьей 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора.

В соответствии с пунктом 2 статьи 421 ГК РФ стороны вправе заключить договор, не предусмотренный законом и иными правовыми актами (непоименованный договор).

В силу пункта 5 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14 марта 2014 г. N 16 "О свободе договора и ее пределах"" при оценке судом того, является ли договор непоименованным, принимается во внимание не его название, а предмет договора, действительное содержание прав и обязанностей сторон, распределение рисков и т.д.

В таких случаях судам следует учитывать, что к непоименованным договорам при отсутствии в них признаков смешанного договора (пункт 3 статьи 421 ГК РФ) правила об отдельных видах договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами, не применяются.

Однако нормы об отдельных видах договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами, могут быть применены к непоименованному договору по аналогии закона в случае сходства отношений и отсутствия их прямого урегулирования соглашением сторон (пункт 1 статьи 6 ГК РФ).

Согласно, разъяснениям, содержащимся в пункте 47 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018 N 49 "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора" при квалификации договора для решения вопроса о применении к нему правил об отдельных видах договоров (пункты 2 и 3 статьи 421 ГК РФ) необходимо прежде всего учитывать существо законодательного регулирования соответствующего вида обязательств и признаки договоров, предусмотренных законом или иным правовым актом, независимо от указанного сторонами наименования квалифицируемого договора, названия его сторон, наименования способа исполнения и т.п.

Из пункта 43 названного Постановления следует, что условия договора подлежат толкованию в системной взаимосвязи с основными началами гражданского законодательства, закрепленными в статье 1 ГК РФ, другими положениями ГК РФ, законов и иных актов, содержащих нормы гражданского права (статьи 3, 422 ГК РФ). Толкование условий договора осуществляется с учетом цели договора и не должно приводить к такому пониманию условия договора, которое стороны с очевидностью не могли иметь в виду. Значение условия договора устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом (абзац первый статьи 431 ГК РФ).

В силу пункта 11 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14 марта 2014 г. N 16 "О свободе договора и ее пределах" при разрешении споров, возникающих из договоров, в случае неясности условий договора и невозможности установить действительную общую волю сторон с учетом цели договора, в том числе исходя из текста договора, предшествующих заключению договора переговоров, переписки сторон, практики, установившейся во взаимных отношениях сторон, обычаев, а также последующего поведения сторон договора (статья 431 ГК РФ), толкование судом условий договора должно осуществляться в пользу контрагента стороны, которая подготовила проект договора либо предложила формулировку соответствующего условия.

Пока не доказано иное, предполагается, что такой стороной было лицо, являющееся профессионалом в соответствующей сфере, требующей специальных познаний (например, банк по договору кредита, лизингодатель по договору лизинга, страховщик по договору страхования и т.п.).

Как следует из материалов дела и пояснений ответчика ООО "ТД Интерторг", основным видом деятельности которого является организация розничной продажи товаров через сеть продовольственных магазинов, обратилось к группе компаний, в число которых входит ООО "Дачное", с намерением приобрести сеть магазинов продовольствия "Нетто" и "Смарт" (приобретение бизнеса), один из которых располагался по адресу: г. Сертолово, микр-н Сертолово-1, ул. Центральная, 2А.

Заключенный сторонами агентский договор, являлся одной из сделок, опосредующих "продажу бизнеса". Из материалов дела следует, что сторонами заключена цепочка взаимосвязанных сделок, преследующих единую правомерную цель, а именно: договор уступки прав аренды, договор купли-продажи оборудования, агентский договор, которые необоснованно получили оценку суда в отрыве друг от друга и без учета действительной воли сторон.

Из системного анализа представленных в материалы дела документов и пояснений следует, что под "продажей бизнеса" стороны имели в виду вцелом и в частности не юридическую категорию (договор купли-продажи в понимании ст. 559 ГК РФ), а экономическую (предпринимательскую) - передача совокупности прав на определенный набор активов) либо без передачи данных активов в собственность (например, передача арендных прав) или частичной передачей таких активов в собственность.

Экономическая польза и выгода от владения и пользования имуществом может иметь место и без передачи вещного титула на данный актив, а лишь в форме приобретения прав на имущество, поскольку приобретение объектов недвижимости в собственность влечет существенные затраты для бизнеса, который сосредоточен, в первую очередь, на ритейле, а не на сдаче собственных объектов в аренду. В последнем случае, речь идет об иной модели бизнеса, предполагающей необходимость существенных инвестиций в основные средства.

В этой связи, ссылки суда первой инстанции на несоответствие сделки нормам Гражданского кодекса РФ, регулирующим заключение договора купли-продажи предприятия, подлежат отклонению как необоснованные.

При этом, структурирование сделки с применением агентских договоров осуществлялось по настоянию должника, который являлся более крупным игроком на рынке регионального ритейла (сопоставление на рынке регионального ритейла: 10 % Должник и 0,77 - вся группа компаний ответчика); обладал сильными переговорными возможностями, в том числе, мог навязывать ответчику как конечную стоимость сделки, так и ее общую структуру; как экономически более крупный участник оборота, занимающийся региональной экспансией на рынке ритейла, являлся профессионалом в соответствующей области, поскольку совершал сделки по купле-продаже бизнеса на регулярной основе с целью расширения сети на территории Северо-Западного региона.

В обоснование экономической обоснованности и мотивов заключения спорной сделки ответчик указал, что использование агентской модели является обычным для аналогичных сделок в том же рыночном сегменте, в том числе с целью обеспечения налоговой оптимизации. При этом сам по себе учет налоговых последствий при выборе модели структурирования продажи бизнеса не свидетельствует о недобросовестности сторон. Кроме того, агентская модель продажи бизнеса позволяла предусмотреть ряд взаимных гарантий сторон, связанных с невозможностью одностороннего немотивированного отказа от исполнения договора без выплаты агентского вознаграждения.

Стороны сделок с учетом принципа свободы договора были вправе отказаться от придания сделке по "продаже бизнеса" юридической формы договора аренды предприятия (ст. 656 ГК РФ) или договора купли-продажи предприятия (ст. 559 ГК РФ), поскольку данные правовые конструкции практически не используются сторонами на практике, не отвечали запросам сторон и преследуемым сторонами интересам, поскольку предполагали первоначальную регистрацию всего имущества как предприятия с последующим его отчуждением, что создавало дополнительные затраты для сторон.

В этой связи, мероприятия по оформлению "продажи бизнеса" сети продовольственных магазинов "Нетто" были разделены на несколько взаимосвязанных сделок, не обладающих признаками самостоятельности, где должник приобретал права аренды недвижимым имуществом (само помещение магазина сети "Нетто" как объект недвижимости оставалось в собственности другого лица), но такие движимые вещи как магазинное оборудование (прилавки, витрины, агрегаты, камеры, гриль, печь и проч.) приобретал в собственность.

Поскольку в гражданском законодательстве отсутствует специальная правовая конструкция, позволяющей продать "бизнес", стороны прибегли к положениям статьи 421 ГК РФ и сконструировали несколько экономически взаимосвязанных сделок, опосредующих передачу активов в разные правовые режимы - владение и пользование или собственность, что отвечало интересам сторон.

Материалами дела подтверждается, что в целях оптимизации договорной структуры и в учетных целях со стороны ООО "ТД Интерторг" именно должник настоял на разделении сделки, опосредующей передачу прав аренды на сеть магазинов, на несколько договоров.

Наличие самих арендных отношений, исполненных сторонами, лицами, участвующими в деле, не оспаривается и подтверждается материалами дела.

Как следует из представленных в материалы дела доказательств, в том числе (нотариально оформленной переписки сторон) руководитель (бенефициар) ответчика Гаскевич С.Г. и генеральный директор должника Абдуллаев М.А.о. рассматривали заключение агентских договоров именно как часть процедуры по передаче прав аренды предприятия группы компаний, в связи с чем, часть стоимости прав аренды была включена в стоимость агентского вознаграждения. Факт наличия таких переговоров, а также их содержание конкурсным управляющим не оспорено и подтверждается материалами дела.

Также из нотариально заверенных писем Виролайнен С.В. от 27.10.2017 (финансовый директор ответчика) и 17.01.2018, письма Левинтовой М. (финансовый директор должника) от 01.11.2017, письма Куцыпиной О. от 18.01.2018 (главный юрист ответчика) следует, что заключение договора уступки прав аренды, договора купли-продажи оборудования, агентского договора было взаимообусловленным, и отсутствие одного из соглашений привело бы к отказу от других соглашений и от сделки в целом.

Кроме того, согласно пояснениям Гущева И.В., юриста компании, сопровождавшей сделку по передаче предприятия, ответчик (группа компаний) и должник приняли решение юридически оформить продажу бизнеса сети магазинов "Нетто" разными сделками, а не единым договором купли-продажи: договор уступки арендных прав, расторжение и заключение договоров аренды, агентские договоры и договоры купли-продажи оборудования, в которых контрагентами должника выступали компании, имеющие одного бенефициара - Гаскевича С.В. Данные обстоятельства также подтверждаются материалами дела (переписками сторон в электронной почте и интернет-мессенджере) и сторонами не оспариваются.

Тем самым, лица, сопровождавшие заключение сделок, а также сами руководители компаний, рассматривали данные сделки как единую сделку, опосредующую передачу должнику бизнеса - сети магазинов "Нетто". Данные обстоятельства лицами, участвующими в деле, не оспорены.

Учитывая изложенное, суд апелляционной инстанции полагает, что фактически между сторонами сложились комплексные правоотношения по передаче совокупности активов (бизнеса) без его регистрации как предприятия, состоящие из заключения нескольких взаимосвязанных сделок: договор уступки прав аренды помещений, по которому передаются сами права аренды должнику и который был предоставлен в территориальное Управление Росреестра для внесения сведений в ЕГРН; агентский договор (оспариваемая сделка), в цену которого включена плата за права аренды, формально предусмотренная в обмен на совершение действий по исполнению обязательств по регистрации прав аренды в отношении того же Объекта и договор купли-продажи оборудования для деятельности продовольственного магазина.

Действия сторон (группа компаний и должник) в рамках упомянутых сделок фактически образуют встречные обязательства одного правоотношения - приобретение совокупности имущества, "бизнеса", с использованием нескольких договорных конструкций.

Данное договорное закрепление правоотношений сторон допускается действующим законодательством в целях приобретения активов с различным объемом прав на них и не может само по себе рассматриваться как злоупотребление правами, нарушающее интересы кредиторов.

Апелляционный суд также учитывает, что в общедоступных источниках имеется информация о том, что целью приобретения прав аренды предприятия группы компаний, в число которых входит ООО "Дачное", являлось продолжение региональной экспансии ООО "ТД Интерторг" на рынке в г. Санкт-Петербург ( т. 1 л.д. 105-106, Т. 1 сд. 27,). Приобретение бизнеса было открытым и публичным (ответчиком представлена информация о публикациях в изданиях РБК, Ведомости, Фонтанка, NSP), что нехарактерно для сделок по выводу имущества из конкурсной массы должника.

Как следует из пояснений ответчиков, сеть магазинов "Нетто" не выдерживала конкуренции с более крупными региональными игроками, но являлась инвестиционно-привлекательной для более крупных участников коммерческого оборота в данной сфере, что дополнительно свидетельствует о несостоятельности выводов арбитражного суда первой инстанции о том, что группа компаний, в которую входит ответчик, злоупотребляли своим положением на рынке и вывели активы из должника, принудив его заключить мнимую сделку с целью нарушения прав кредиторов.

Указанные обстоятельства, свидетельствуют о необходимости рассматривать оспариваемый договор не самостоятельно, а во взаимосвязи с договором уступки прав аренды, по которому был передан Объект должнику, и договором купли-продажи оборудования, представляющие собой экономически взаимосвязанные сделки, обслуживающие одно комплексное правоотношение.

Как указано в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 25.07.2016 по делу N 305-ЭС16-2411, совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся. Поэтому факт расхождения волеизъявления с волей устанавливается судом путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон. Обстоятельства устанавливаются на основе оценки совокупности согласующихся между собой доказательств. Доказательства, обосновывающие требования и возражения, представляются в суд лицами, участвующими в деле, и суд не вправе уклониться от их оценки (статьи 65, 168, 170 АПК РФ).

Не приняв во внимание, что оспариваемый договор, поименованный как агентский, в действительности является частью единой сделки по "продаже бизнеса", в том числе договора уступки прав аренды по своему предмету и по экономике встречных предоставлений, суд первой инстанции пришел к ошибочному выводу о несоответствии сделки требованиям ГК РФ в части поименованных договоров о реализации предприятия и о мнимости сделки, ввиду отсутствия надлежащих доказательств ее исполнения ответчиком и завышенной цены агентских услуг.

Принимая во внимание изложенное, апелляционный суд считает, что обжалуемый судебный акт принят принеправильном применении норм материального права, несоответствии выводов суда фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам, в связи с чем подлежит отмене с принятием апелляционным судом иного судебного акта об отказе в удовлетворении заявления об оспаривании сделки.

Расходы по уплате государственной пошлины распределяются апелляционным судом по общим правилам статьи 110 АПК РФ.

Руководствуясь статьями 269-271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Тринадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 15.04.2021 по делу N А56-370/2020/сд.27 отменить.

В удовлетворении заявления конкурсного управляющего о признании сделки недействительной отказать.

Взыскать с ООО ТД ИнтерТорг в пользу ООО Дачное 3000 руб. в возмещение расходов по уплате государственной пошлины за рассмотрение апелляционной жалобы.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Северо-Западного округа в срок, не превышающий одного месяца со дня его принятия.

Председательствующий

О.А. Рычагова

Судьи

Д.В. Бурденков И.В. Сотов