Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 9 июля 2020 г. N Ф08-4958/20 по делу N А53-32531/2016

г. Краснодар

09 июля 2020 г.

Дело N А53-32531/2016

Резолютивная часть постановления объявлена 8 июля 2020 г.

Постановление изготовлено в полном объеме 9 июля 2020 г.

Арбитражный суд Северо-Кавказского округа в составе председательствующего Денека И.М., судей Илюшникова С.М. и Мацко Ю.В., при участии в судебном заседании от конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью "Ростовский электрометаллургический заводъ" (ИНН 6155054289, ОГРН 1046155009174) Шадрина Александра Вячеславовича - Самсонова И.И. (доверенность от 06.04.2020), от общества с ограниченной ответственностью "Надежда-ВЛМ" (ИНН 7704855823, ОГРН 1147746079117) - Линенко С.С. в режиме онлайн (доверенность от 26.02.2020), в отсутствие иных лиц, участвующих в деле, извещенных о времени и месте судебного заседания, рассмотрев кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью "Надежда-ВЛМ" на определение Арбитражного суда Ростовской области от 30.12.2019 и постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 23.03.2020 по делу N А53-32531/2016, установил следующее.

В рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ООО "РЭМЗ" (далее - должник) конкурсный управляющий должника Шадрин А.В. обратился в суд с заявлением о признании недействительным договора оказания юридических и консультационных услуг от 28.02.2014, заключенного должником с ООО "Надежда-ВЛМ" (далее - общество), и применении последствий признания сделки недействительной.

Определением суда от 30.12.2019, оставленным без изменения постановлением суда апелляционной инстанции от 23.03.2020, заявление удовлетворено, применены последствий признания сделки недействительной в виде взыскания с общества в пользу должника 57 589 866 рублей 91 копейку.

Судебные акты мотивированы тем, что общество является аффилированным лицом, имеющим общего с должником бенефициара. Общество создано исключительно в целях вывода денежных средств и создания подконтрольной кредиторской задолженности, так как деятельность общества состояла в оказании юридических услуг непосредственно должнику с привлечением работников самого должника. Суды признали сделку недействительной в силу статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации как посягающие на публичные интересы и охраняемые законом интересы третьих лиц.

В кассационной жалобе общество просить отменить обжалуемые судебные акты. Податель жалобы указывает, что суды не исследовали вопрос, могли ли юристы должника с учетом их текущей нагрузки обработать весь объем дел, которые вели сотрудники общества. Реальное оказание юридических услуг сотрудниками общества подтверждено большим количеством арбитражных дел. Цена услуг, оказанных обществом, определена в разумных пределах. Выводы судов о том, что общество было создано исключительно для обслуживания интересов должника и не оказывало юридические услуги иным лицам, не соответствуют обстоятельствам дела. Суды неверно исчислили срок исковой давности для оспаривания сделки по общегражданским основаниям.

В отзыве на кассационную жалобу конкурсный управляющий должника просит определение суда первой инстанции и постановление апелляционного суда оставить без изменения, а кассационную жалобу - без удовлетворения.

В судебном заседании представители лиц, участвующих в обособленном споре, поддержали свои позиции по кассационной жалобе и отзыву.

Изучив материалы дела и доводы, изложенные в кассационной жалобе, выслушав участвующих в деле лиц, Арбитражный суд Северо-Кавказского округа считает, что жалоба подлежит удовлетворению по следующим основаниям.

Как видно из материалов дела, определением суда от 18.10.2017 (резолютивная часть объявлена 10.10.2017) в отношении должника введено наблюдение, временным управляющим утвержден Веснин Е.В., член Ассоциации МСОПАУ.

Решением суда от 26.04.2019 (резолютивная часть объявлена 19.04.2019) должник признан несостоятельным (банкротом), открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден Шадрин А.В., член Союза СРО "ГАУ".

30 июля 2019 года конкурсный управляющий обратился в суд с рассматриваемым заявлением о признании сделки должника недействительной.

В обоснование своего заявления конкурсный управляющий указал, что 28.02.2014 должник и общество заключили договор оказания юридических и консультационных услуг, согласно которому должник поручает, а общество принимает на себя обязанность оказать заказчику консультационные и юридические услуги. Вознаграждение общества за оказываемые услуги определено в размере 1 910 тыс. рублей ежемесячно. За период действия договора в пользу общества перечислено 57 589 866 рублей 91 копейка.

Конкурсный управляющий просил признать указанный договор недействительным как сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, ссылаясь на аффилированность его сторон, отсутствие экономической целесообразности заключения договора ввиду наличия у должника собственного штата юристов, а также на то, что ежемесячное вознаграждение значительно превышает рыночную стоимость подобных услуг. Из заявления управляющего следует, что конечный бенефициар группы компаний обособил юридическую службу должника в виде отдельной организации, оказывающей юридические услуги по завышенной цене. Целями создания такой модели взаимодействия являлись вывод денежных средств должника и создания искусственной задолженности.

Удовлетворяя заявление о признании сделки должника недействительной, суды руководствовались положениями статей 19, 61.1 и 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, а также разъяснениями, изложенными в пункте 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)""

Суды установили, что в материалах дела отсутствуют доказательства, на основании которых возможно прийти к выводу о том, что на дату заключения оспариваемой сделки у должника имелись признаки неплатежеспособности или недостаточности имущества. При таких обстоятельствах суды пришли к выводу об отсутствии оснований для признания сделки недействительной в силу пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Несмотря на это, суды пришли к выводу о недействительности сделки в силу статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации. Суды исходили из того, что общество специально создано конечным бенефициаром должника Варшавским В.Е. для оказания юридических услуг должнику. В обоснование своих выводов суды сослались на указанные в отзыве уполномоченного органа сведения о том, что должник и общество имели общих сотрудников. По мнению судов, экономически целесообразным являлось расширение юридического отдела предприятия, а не создание юридического лица.

Суды пришли к выводу, что целью заключения сделки и её совершения являлось распределение денежных средств внутри группы контролируемых компаний и получение необоснованной налоговой выгоды, что признано судами злоупотреблением правом.. При этом суды отметили, что вывод денежных средств создает угрозу наступления негативных последствий для независимых кредиторов, а получение необоснованной налоговой выгоды посягает на публичные интересы.

Суд апелляционной инстанции при этом указал, что оплата в размере 1 910 тыс. рублей в месяц установлена произвольно, не обоснована объемом конкретных работ, а акты об оказании услуг составлены сторонами специально таким образом, чтобы объем выполненных работ соответствовал ежемесячной оплате. Это обстоятельство расценено судом как подтверждающее злоупотребление правом при совершении сделки.

Отклоняя заявление общества о применении сроков исковой давности, суды верно указали, что в силу части 1 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной составляет три года. В случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. Конкурсный управляющий не мог узнать о совершенной сделке ранее момента его утверждения (19.04.2019), с учетом чего на дату обращения в суд с рассматриваемым заявлением (30.07.2019) срок исковой давности не был пропущен.

Вместе с тем, суды не учли следующее.

Сделанный судами вывод об отсутствии оснований для признания оспариваемой сделки недействительной в соответствии с пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве означает, что её стороны не преследовали цель причинить вред имущественным правам кредиторов.

При этом согласно правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 28.04.2016 N 306-ЭС15-20034, постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.06.2014 N 10044/11 в делах о банкротстве возможность признания сделок недействительными в силу статей 10 и 168 Закона о банкротстве обусловлена наличием пороков, выходящих за пределы дефектов подозрительных сделок.

По смыслу правовой позиции, приведенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 31.08.2017 N 305-ЭС17-4886, правонарушение, заключающееся в совершении сделки, направленной на уменьшение имущества должника или увеличение его обязательств, совершенное в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов должника в преддверии его банкротства в ситуации, когда другая сторона сделки (кредитор) знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки, является основанием для признания соответствующих действий недействительными по специальным правилам, предусмотренным пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Иной подход ведет к тому, что содержание пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве теряет смысл, так как поглощается содержанием норм о злоупотреблении правом и позволяет лицу, оспорившему подозрительную сделку, в том числе, обходить правила об исковой давности по оспоримым сделкам, что недопустимо.

Обосновывая свои выводы о злоупотребление правом, суды сослались именно на угрозу создания негативных последствий для кредиторов должника, выраженных в выводе денежных средств, то есть на причинение вреда имущественным правам кредиторов. Тем самым суды фактически подменили специальные основания, предусмотренные Законом о банкротстве, на основания недействительности сделки, при совершении которых стороны допустили злоупотребление правом (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации).

При этом суды не обосновали, в чем выражено злоупотребление правом, выходящее за пределы дефектов подозрительных сделок.

Указывая на то, что вследствие обособления юридического отдела были нарушены публичные интересы посредством получения необоснованной налоговой выгода, суды не обосновали, в чем именно заключается выгода со ссылками на нормы Налогового кодекса Российской Федерации, не установили её состав и размер. Корме того, суды не установили, причинили ли такие действия ущерб интересам уполномоченного органа, предъявлено ли им требование о возврате излишне возмещенной суммы налога.

В отношении выводов судов о том, что конечный бенефициар группы компаний мог принять меры по расширению юридического отдела должника вместо создания им нового предприятия, суд кассационной инстанции отмечает, что они не означают злоупотребление правом в действиях сторон. В чем именно был выражен противоправный умысел с учетом отсутствия у должника признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества, суды не установили. Суд кассационной инстанции отмечает, что выводы судов в этой части касаются вопроса обоснованности создания общества, а не реального исполнения договора. Кроме того, суды не соотнесли момент возникновения у должника названных признаков с периодом времени, в течение которого производилась оплата по договору.

В свою очередь указанные обстоятельства являлись существенными для решения вопроса о действительности сделки. В случае если оплата аффилированному лицу за его услуги производилась лишь в тот период, когда угроза объективного банкротства должника отсутствовала, это свидетельствовало бы об отсутствии противоправной цели.

Судами ранее рассмотрен спор о включении в реестр требований кредиторов должника требования общества в размере 26 759 941 рубля 32 копеек, представляющих задолженность по оспариваемому договору. Основанием для возникновения задолженности послужило именно прекращение за оказанные обществом услуги, что могло быть обусловлено возникновением у должника признаков банкротства и наличием внешних кредиторов. При этом окружной суд в постановлении от 06.03.2020 учел заявленные обществом доводы, которые остались без внимания в судах первой и апелляционной инстанций, и отметил, что они свидетельствуют о реальном оказании юридических и консультационных услуг.

Вместе с тем, окружной суд пришел к выводу об отсутствии оснований для отмены судебных актов по указанному спору, указав, что эти доводы не опровергают наличие в действиях общества злоупотребления правом. Окружной суд исходил из того, что оказание аффилированным лицом юридических услуг без получения оплаты от неплатежеспособного должника представляло разновидность компенсационного финансирования (пункты 3.2, 3.3 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020). Поскольку требование о возврате финансирования является законным, но подлежит удовлетворению в очередности, предшествующей распределению ликвидационной квоты (пункт 3.1 того же Обзора), окружной суд пришел к выводу о том, что злоупотребление правом было выражено лишь в действиях общества по заявлению своего требования в реестр требований кредиторов должника, и признал обоснованным отказ в их включении в реестр. Выводы о мнимом характере договора и о злоупотреблении правом, выраженном в целях создания фиктивной задолженности, окружной суд исключил.

Таким образом, для признания договора недействительным по основаниям статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации судам в рамках рассматриваемого спора следовало установить такое злоупотребление правом, которое не сопряжено с целью создания фиктивной задолженности и реальным исполнением договора.

Если же расценивать выводы судов как свидетельство мнимости договора в силу его формального исполнения сторонами (пункт 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации), то судам следовало установить именно отсутствие намерений по созданию соответствующих правовых последствий, выраженных в виде оказания юридических и консультационных услуг именно сотрудниками общества, не являющимися сотрудниками должника, и опровергнуть доводы общества о реальном исполнения сделки в соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации"). Однако суды этого не сделали.

Судам следовало проверить доводы общества о реальном оказании услуг, согласно которым за период с марта 2014 по сентябрь 2017 года его юристы оказали должнику значительный перечень услуг: представляли его интересы более чем по 100 делам в арбитражных судах всех инстанций, подали жалобы в Конституционный Суд Российской Федерации, провели работу в рамках исполнительного производства N 24947/17/77011-ИП и пр. Кроме того, общество сослалось на доказательства, подтверждающих оказание услуг непосредственно сотрудниками ООО "Надежда-ВЛМ" (служебные задания; приказы о направлении в командировку; авансовые отчеты, посадочные талоны и пр.).

При этом суды оставили без внимания названные доводы, сославшись сведения уполномоченного органа о том, что должник и общество имели общих сотрудников. При этом суды не учли, что изложенные в отзыве уполномоченного органа сведения (т. 1, л. д. 39 - 47), не основаны на доказательствах. В материалы дела представлены выборочные справки 2-НДФЛ о доходах Ивановой (Федченко) С.Н., Повадырь Ю.С., Варшавской Е.А. и Варшавского В.Е. В то же время уполномоченный орган указал, что в 2014 году лишь 3 из 16 сотрудников общества были одновременно трудоустроены у должника,; в 2015 году - 3 из 20 сотрудников общества, в 2016 году - ни один из 17 сотрудников общества уже не был трудоустроен у должника. Кроме того, часть сотрудников была трудоустроена у иных аффилированных лиц. Вместе с тем в подтверждение названных сведений уполномоченный орган не представил доказательства в материалы настоящего обособленного спора.

Суды не дали оценку доводам общества о том, что оно оказывало юридические и консультационные услуги сторонним юридическим лицам ООО "Риквэст-Сервис", ООО "Ганза", ООО "СтрелВест", ООО "РемСтройМонтаж" и ООО "ТМП" по ряду дел, рассматриваемых арбитражными судами. В свою очередь указанные доводы в случае их обоснованности могут опровергать вывод судов о том, что конечный бенефициар группы компаний осуществил обособление юридического отдела должника в виде самостоятельной организации.

Вывод суда апелляционной инстанции об установлении сторонами необоснованно высокой оплаты за юридические и консультационные услуги в размере 1 910 тыс. рублей в месяц со ссылкой на средние расценки, не может быть признан обоснованным. Суд не дал оценки доводам общества о значительном объеме оказанных услуг и об их экономическом результате. Суд не соотнес размер оплаты по договору со штатом сотрудников (согласно сведений уполномоченного органа численность сотрудников составляла до 20 человек) и их заработной платой, не учел необходимость несения командировочных затрат. В случае равноценного исполнения за оказанные услуги по оспариваемому договору, их выполнение штатными юристами должника (в том числе путем расширения юридического отдела) означало бы необходимость выплаты им заработной платы в том же или сопоставимом размере. Таким образом, конкурсная масса должника все равно подлежала бы уменьшению на указанную сумму. Следовательно, в случае злоупотребления правом сделка могла быть признана недействительной лишь в части, превышающей равноценное встречное исполнение

Однако эти обстоятельства оставлены судами без внимания. Кроме того, суды не рассмотрели требования общества о применении последствий недействительности сделки в виде признания отсутствующей задолженность в размере 26 759 941 рубля 32 копеек.

На основании изложенного обжалуемые судебные акты надлежит отменить в силу того, что выводы судов являются преждевременными, сделанными без исследования всех обстоятельств, подлежащих установлению по делу, и без оценки всех доказательств в их совокупности (пункт 1 статьи 288 Кодекса).

В соответствии с частью 2 статьи 287 Кодекса арбитражный суд, рассматривающий дело в кассационной инстанции, не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены в решении или постановлении либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими, о том, какая норма материального права должна быть применена и какое решение, постановление должно быть принято при новом рассмотрении дела.

При новом рассмотрении суду следует установить имеющие значение для дела обстоятельства, установить на основании допустимых и относимых доказательств состав сотрудников общества, соотнести их с сотрудниками юридического отдела должника, выяснить, кем из них в действительности были оказаны услуги по оспариваемой сделке, проверить доводы о равноценном встречном исполнении, а также о возможности исполнить тот же объем работ штатными юристами должника при выплате им стандартной заработной платы, которая имела место до заключения оспариваемой сделки, дать оценку доводам участвующих в деле лиц в совокупности с представленными доказательствами, после чего разрешить спор с соблюдением норм материального и процессуального права.

Руководствуясь статьями 274, 286 - 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Северо-Кавказского округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Ростовской области от 30.12.2019 и постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 23.03.2020 по делу N А53-32531/2016 отменить. Направить обособленный спор на новое рассмотрение в Арбитражный суд Ростовской области.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия.

Председательствующий

И.М. Денека

Судьи

С.М. Илюшников